ЛИСТАЯ РАССВЕТЫ...
ЛИСТАЯ РАССВЕТЫ...
Виталий Иванович Севастьянов
Летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза, кандидат технических наук Виталий Иванович Севастьянов.Родился в 1935 году в городе Красноуральске Свердловской области. Член КПСС. Совершил два полета в космос: первый — в 1970 году, второй — в 1975 году.
«Перед стартом в космос мне запомнились глаза людей. Я проснулся — на меня смотрел врач. Смотрел уже не так, как вчера. И девушка, подававшая ужин, хотя смотрела так же приветливо, как всегда, и все-таки не так. Я заметил волнение и в глазах дублеров. Надевают датчики. Врачи, уже в сотый раз выполняющие эту операцию, временами вдруг останавливаются и смотрят на меня и Андрияна.
В их глазах — волнение. Едем на старт. Рапорт. Прощания. Опять глаза. Глаза Главного конструктора, дублеров, друзей... Необычные глаза. За мужской деловой строгостью чувствую теплоту, острее чувствую характер каждого. Один грубее, чем обычно, похлопывает по плечу и говорит резче. У другого мягче голос, напоминает о встрече на Земле, а встреча еще не скоро. Лифт. И вот тут вспомнил Гагарина, утро 12 апреля 11961 года...
О чем же он думал тогда? Наверное, он видел такие же глаза, тоже чувствовал теплоту провожающих...»
Так рассказал Виталий Севастьянов о своих предстартовых минутах. Рассказал после того, как пробыл на орбите 18 суток, доказав, что более чем двухнедельный полет в космосе, более чем двухнедельная работа в условиях невесомости — не предел для человека.
Виталий Севастьянов — автор и соавтор многих интересных публикаций по проблемам космонавтики. Написанная им совместно с профессором А. Д. Урсулом брошюра «Эра космоса: общество и природа» не только увлекательна по содержанию и мыслям, но и оригинальна по форме рассуждений.
Севастьянова интересно слушать. Рассказывая, он приводит любопытные примеры, тонко подмечает штрихи характеров инженеров КБ, ученых...
И сейчас, перебирая в памяти все беседы с Виталием, досадуют, что так и не пришлось нам толком поговорить о его пути в кабину космического корабля. Говорил он все больше о другом — о дирижерском таланте Евгения Мравинского, о своей маленькой дочери, о романе Бондарева «Горячий снег», оптических явлениях в атмосфере — так называемых мезосферных (серебристых) облаках...
Но в этих рассказах раскрывался он сам: увлекающийся, с широкими интересами, знающий и любящий искусство, философ.
Биография его вроде и без ярких эпизодов, но по-своему интересна. Виталий Севастьянов родился на Урале. Но жил там недолго — вскоре семья переехала на юг, в Сочи. Здесь он учился, здесь начинал работать. Еще мальчишкой в каникулы ходил матросом на прогулочном катере.
Катер не великан, а так — суденышко... На борту выцветшей краской была выведена цифра «10» — вот и все его название. И маршрут у суденышка был незамысловатый: Сочи — Хоста, туда и обратно. И так каждый день... Виталий подавал концы, драил палубу, до блеска начищал медяшки.
Небо не манило его. На пролетающие над побережьем самолеты смотрел с простым любопытством: удастся угадать по звуку мотора и форме крыла, летит ли видавший виды Ли-2 или Ил-14? А вот морские корабли были его страстью. Мастерил модели, пускал, перестраивал, снова пускал...
Десятилетку окончил с золотой медалью. После школы собирался поступать в Ленинградский кораблестроительный институт. Но случилось так, что 1 сентября 1953 года пришел студентом в одну из аудиторий Московского авиационного института. Почему? На этот вопрос он и сам толком ответить не может. Но о случившемся не жалеет.
Учился хорошо. «Был жадный до знаний...» — с улыбкой вспоминает те годы Виталий. А они многое дали для становления характера.
...В безостановочном потоке событий есть наполненные особым смыслом. Их невозможно забыть. Пусть много воды утечет, пусть сотрутся в памяти имена и лица людей, но нет-нет да и вспомнится кусочек прошлого, воскреснут события, дорогие человеку.
В жизни Виталия такое событие связано с первой встречей с космосом. Не с полетом — он был много позже,- с встречей совсем иного рода. Прочитал он книгу К. Э. Циолковского «Грезы о земле и небе». В ней калужский мечтатель высказывал идею о создании искусственного спутника Земли, считая, что это будет первый великий шаг человека на пути в безбрежный океан Вселенной. Он так и писал: «Воображаемый спутник Земли, вроде Луны, но произвольно близкий к нашей планете, лишь вне пределов ее атмосферы, значит, верст за 300 от земной поверхности, представит при очень малой массе пример среды, свободной от тяжести». Затем следовал вопрос: «Но как сообщить земному телу скорость, необходимую для возбуждения центробежной силы, уничтожающей тяжесть Земли, когда эта скорость должна доходить до 8 верст в секунду?»
После лекций он не уходил в общежитие, а забирался в тихий угол и считал, считал, считал... На стол ложились листы, заполненные цифрами и формулами. Все свободное от занятий время (а его у старшекурсников немного) уходило на решение задачи, связанной с запуском спутника. Идея так захватила, что Виталий забывал о сне, перестал ходить в спортзал, забросил еще одну свою страсть — театр...
Спутник будет весить 50 килограммов... Ракета должна быть многоступенчатой. В ту пору эта цифра казалась огромной. Американцы готовились запустить спутник весом около 10 килограммов. Он же замахивался на большее. Но сложность задачи не пугала.
Работа Виталия, представленная на городской студенческий смотр, получила высшую премию. Ее опубликовали в сборнике.
Вглядываясь в ночное небо, Виталий представлял, как там, в черноте мерцающих звезд, появится новая, пусть маленькая, но совсем иная — созданная руками человека — звездочка. А потом... Потом будут «эфирные поселения», о которых писал Циолковский. Будут! Ведь стало же радио тем первым изобретением, которому оказалось тесно на Земле. В эфир полетели быстротечные волны. Не исключено, что какие-то из них вибрируют сейчас где-то в окрестностях далеких планет и звезд. Пусть ослабленные, но они летят. Значит... Он мечтал и фантазировал...
Стояла осень. Ветреная, дождливая. Над Москвой низко, почти цепляясь за крыши домов, плыли облака. Отяжелевшие, серые. Размышления Виталия прервал голос диктора:
«...4 октября 1957 года в СССР произведен успешный запуск первого в мире искусственного спутника Земли. По предварительным данным, ракета-носитель сообщила спутнику необходимую орбитальную скорость около 8000 метров в секунду... Спутник имеет форму шара диаметром 58 см и весом 83,6 кг...»
Сбылось! Фантастика стала реальностью!
Виталий взялся за новые расчеты. Он считал и пересчитывал, проверял и перепроверял... Но не успел закончить эту работу. В ноябре пришла новая ошеломляющая весть: запущен спутник весом более полутонны. В специально оборудованном контейнере второго спутника в космос было поднято живое существо — собака Лайка.
Но первая космическая путешественница — Лайка сгорела вместе со спутником, вошедшим в плотные слои атмосферы Земли. А можно ли вернуть космический корабль из космоса? Можно ли посадить его на Землю?
26 февраля 1958 года в студенческой многотиражке «Пропеллер» появилась любопытная статья. Называлась она «Аппарат возвращения, или космический экипаж держит путь к Земле». В ней автор, а им был Виталий Севастьянов, убежденно доказывал: «Сейчас, когда человечество вступило в эру космических сообщений, эта проблема из области гипотетической переходит в область практическую и становится одной из насущных задач, стоящих перед мировой наукой».
Статья Виталия привлекла внимание не только студентов, но и преподавателей.
— Кто подсказал вам эти мысли и выводы? — спросил его профессор Ю. А. Победоносцев, один из тех, кто создавал знаменитый ГИРД, работал с Ф. А. Цандером и С. П. Королевым. Он вопросительно посмотрел на студента, как бы стремясь еще раз убедиться, что эта толковая статья — плод самостоятельной работы его ученика, только начинающего свой путь в науку.
— Сам, Юрий Александрович, — ответил Виталий. — Правда, много читал Циолковского, Яцунского, Свешникова...
Обогнать время Виталию Севастьянову не удалось. Реальные спутники один за другим стартовали в космос. Но удалось ему другое: глубоко постичь премудрости математики и теории движения тел переменной массы. А главное, он нашел то, что многие ищут всю жизнь и, бывает, так и не находят — свое призвание...
Севастьянов из тех, кого в равной мере можно отнести и к физикам, и к лирикам. С ним можно говорить обо всем. Книг он прочитал великое множество. Очень любит театр. Старается не пропустить ни одной художественной выставки. В космос захватил с собой томик М. Шолохова — юбилейное издание «Молодой гвардии», посвященное 50-летию ВЛКСМ. В книжке размером меньше спичечного коробка более четырехсот пятидесяти страниц с иллюстрациями. «Очень удобная для космической библиотечки», — смеется Виталий.
...Его старт. Он состоялся вечером 1 июня 1970 года. Традиционный голубой байконуровский автобус увозил космонавтов на стартовую площадку и...
Пионер космоса Юрий Гагарин первый рассказал людям об ощущениях человека в космосе. Его рассказ дополнил Герман Титов. Нейл Армстронг первым ощутил необычные условия пребывания человека на другом небесном теле. Но в то время еще не было ответа на вопрос: как будет чувствовать себя человек в длительном космическом рейсе?
Встречая рассветы и закаты, экипаж корабля «Союз-9» находился в орбитальном полете вокруг Земли в течение 424 часов. Экспериментальные исследования, выполненные космонавтами А. Николаевым и В. Севастьяновым, имели важное значение для последующих шагов в безбрежный океан звезд.
После возвращения на Землю мы толковали с Виталием о том, что отличает «звездопроходцев» первых лет космической эры от тех, кто начал второе десятилетие пилотируемых полетов.
— Отличие есть. Главное в том, что наша космонавтика перешла от этапа исследования околоземного космоса к этапу его освоения... Профессия космонавта тоже обрела новые черты — это испытатель техники, исследователь, экспериментатор, наблюдатель, способный обобщать и анализировать. Сегодня жизнь требует обширных знаний в различных областях науки и техники, знания новейших проблем, стоящих перед учеными и инженерами, решению которых может способствовать космический полет... — Он вдруг умолк, внимательно посмотрел на меня; — А главное — любить свое дело!
В том, что он любит свое дело, отдает ему всего себя, в том, что с годами это не пройдет, а, наоборот, усилится, я нисколько не сомневаюсь. Подтверждение тому то, что он и сейчас находится в готовности номер один. И если ему скажут: «Пора», он вновь начнет испытывать технику, проводить исследования... Так, как он это делал летом 1975 года на борту «Салюта-4» в течение более чем двух месяцев.