ГЛАВНЫЙ УРОК

ГЛАВНЫЙ УРОК

Юрий Васильевич Малышев

Летчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза полковник Юрий Васильевич Малышев. Родился в 1941 году в городе Николаевске Волгоградской области. Член КПСС. Совершил полет в космос в 1980 году.

Откровенно говоря, люблю я этого человека, всегда спокойного и подтянутого, молодцеватого и слегка ироничного к себе, изысканно вежливого и внимательного к людям. В его обществе уютно и окрыленно. Впрочем, я не оригинален: и в Звездном, и в конструкторских бюро, и в академических центрах к нему относятся так же. И не случайно, ибо его опыт, его знания, его умение быть «легким в работе» привлекают многих.

— Возможно, через много-много лет, когда люди научатся летать со скоростями, близкими к световой, когда космические корабли обретут совсем иные конструктивные формы, на месте нынешнего Звездного городка будет огромный музей. Какой-нибудь любопытный посетитель спросит: почему здесь, в Подмосковье, остался только музей, а самого городка космонавтов нет, нет классов и тренажеров, нет центрифуги и гидробассейна невесомости, нет летающих лабораторий и замысловатых стендов? Но бывшие обитатели Звездного будут на других планетах, и ответить на этот вопрос никто, кроме экскурсовода, не сможет... — Юрий улыбается и добавляет: — Время быстротечно. И то, что кажется далекой фантастикой, очень быстро становится реальностью. Так произошло и в моей судьбе. Кажется, что это было совсем недавно, а с того памятного дня весны шестьдесят седьмого года прошло уже немало лет.

...Был май. Были яркое солнце и теплая весна. Он, 26-летний старший лейтенант, прибыл в Звездный городок и робко спросил у первого встречного: «Как мне найти полковника Беляева?»

И вот первый разговор с Павлом Ивановичем, летчиком-космонавтом, Героем Советского Союза, человеком, который первым осуществлял ручную посадку корабля, помогал Алексею Леонову во время выхода в открытый космос. Беседа получилась доброжелательной, деловой, откровенной, и все же у Юрия Малышева осталось какое-то странное ощущение, в котором он никак не мог разобраться. Вглядываясь в его лицо, внимательно вслушиваясь в ответы, Беляев, казалось, думал о чем-то своем, хмурился, постукивал карандашом по столу. «Может быть, я что-то не то говорю?» — Юрий терялся в догадках, смущался, делал большие паузы, торопился с ответом на каждый вопрос, но в конце, ощутив крепкое рукопожатие космонавта и его напутственное «Верю, что у вас получится», успокоился.

Объяснение пришло позже. В те дни в Звездном был траур. 24 апреля 1967 года, возвращаясь из космического полета после испытаний корабля «Союз», погиб Владимир Комаров. Боль утраты была еще слишком свежей, и потому Беляев был сдержан и суров.

Верные памяти своего товарища, космонавты дали клятву. Были в ней и такие слова: «Первопроходцам всегда бывает труднее. Они идут по неизведанным дорогам. И эти дороги не прямые, есть на них крутые повороты, неожиданности, опасности... Пока бьется в груди сердце, космонавт всегда будет штурмовать Вселенную... Мы продолжим дело, которому Володя Комаров отдал самое прекрасное — жизнь. Мы не пожалеем сил, чтобы проложить новые пути в безбрежных звездных мирах».

Под клятвой подписались все, кто был в ту пору в отряде. Сейчас под словами, сказанными друг другу и себе, стоит подпись и Юрия Малышева.

Помните, у критика и публициста Д. И. Писарева есть такие рассуждения: если бы человек был совершенно лишен способности мечтать, если бы он не мог изредка забегать вперед и созерцать воображением своим в цельной и законченной красоте то самое творение, которое только что начинает складываться под его руками, — то я решительно не могу себе представить, какая побудительная причина заставляла бы человека предпринимать поиск в области искусства, науки и практической жизни...

Юрий часто задумывался над смыслом этих слов. Они будили веру в свои силы и неукротимое желание преодолеть все трудности и препятствия, которые выпадают на долю человека, выбравшего нелегкую профессию космонавта.

По-разному складывались судьбы тех, кто переступал порог Звездного. Но каждый из них старался «созерцать воображением то самое творение, которое только начинает складываться под его руками». Весь ритм тренировок, подготовка к старту, каждодневная работа, в чем-то изнурительная, в чем-то однообразная, но не терпящая равнодушия. Нужно было уметь мысленно «забегать вперед» и верить. Нужно было уметь ждать.

Тринадцать долгих лет он шел к своему старту. Зимы сменялись веснами, за летом наступала осень... Потом все повторялось. Это был не только поединок со временем, но и с самим собой. И вот здесь проявился его характер. Характер, который складывался и закалялся годами,

— Детство у меня прошло, как у всех волжских мальчишек, с играми, проказами, рыбалкой, — вспоминает Юрий. — За исключением, конечно, военных лет...

Люди старшего поколения знают, что кроется за этой оговоркой. Память Юрия до сего дня хранит холодящий душу вой пикирующих бомбардировщиков, испуганное лицо матери, мечущейся с ним и с сестренкой на руках по пустому двору, горький вкус каши из лебеды... Отца он, по существу, увидел уже после Победы: призванный в сентябре 1941 года, Василий Иванович Малышев воевал связистом, под Харьковом был ранен, снова вернулся на передовую... Всего двести километров разделяли поселок Николаевский и пылающий Сталинград. Когда Юрий подрос и узнал об этом, слова «защитник Сталинграда» наполнились для него особым, личным смыслом... В авиационном училище, а потом и в полку он узнал, что такое люди, прошедшие фронт, что такое мужество войны.

Его влюбленными глазами видел я небо и работу военного летчика.

— Авиации я обязан всем, — говорит он, возвращаясь памятью в прошлое. — Она дала и знания, и возможность осуществить мечту.

Когда в, казалось бы, размеренную, обыденную жизнь врываются минуты, нарушающие душевное равновесие, до предела насыщенные событиями, переживаниями, человеку вдруг приоткрывается то, что люди называют смыслом жизни. И главное — он узнает цену себе и другим. Настоящую цену.

Небо не единожды устраивало ему проверку: в различных ситуациях, по различным критериям. Он часто повторяет: «Понимаете, да?» Но не потому, что не доверяет уму собеседника, а потому, что сам стремится понимать. «Во всем мне хочется дойти до самой сути» — это будто про него сказано.

И все-таки, что он за человек?

— Обычный, как и все, — говорили некоторые, кто знал Юрия Малышева больше понаслышке. — Просто счастливчик.

Друзья его тоже лаконичны, но по-иному:

— Трудяга, каких мало. Таких называют: с головой и с сердцем. А стал он таким еще в годы юности. Ребята спорили. О разном.

О своей профессии — кому она какой видится, о «критериях жизни», о спортивных рекордах... Кто-то молчал и слушал, кто-то рвал глотку. Получалось, что век нынче какой-то странный. Смешались вроде бы все понятия и все же остались, какими были. Юрий это чувствовал, понимал: не везде нужна поправка на время. Порядочность и долг — это все те же человеческие Долг и Порядочность. Одни на все времена.

Да, память хранит многое. И конечно же, тот далекий день, когда его вызвали к командиру полка и он услышал: «Хотите стать испытателем?» Поначалу растерялся: не ослышался ли? Потом подумал про себя: ну какой же истинный летчик не хочет этого...

Ответил коротко, по твердо:

— Хочу!

Командир уточнил:

— Речь идет не о совсем обычной работе. То, что вам предстоит делать, связано с космосом.

— С космосом? — Юрий не мог скрыть волнения, но тут же, взяв себя в руки, испугавшись, что командир поймет его замешательство неправильно, отчеканил:

— Очень хочу!

Бывалый летчик не одобрил торопливость:

— Подумайте, посоветуйтесь с женой и завтра доложите.

Ну о чем тут думать?.. Если бы командир знал, что после полета Юрия Гагарина курсант, а потом лейтенант Малышев десятки, нет — сотни раз задумывался над этим. Задумывался и... гнал эти мысли, представляя свой рапорт затерявшимся среди многих тысяч других. Тогда он сказал себе: надо стать мастером в своем деле, и если буду настоящим летчиком, если смогу, то...

Словом, эти самые «если» он отчетливо представлял. И делал так, чтобы они не могли стать просто оговорками. Здесь проявился его характер. Он военный летчик 1-го класса и военный летчик-испытатель 3-го класса. Коммунист. Освоил 10 типов самолетов, провел в воздухе около 1600 часов. Заочно окончил командный факультет Военно-воздушной академии имени Ю. А. Гагарина. Упорно трудился и терпеливо ждал. Время приближало его к заветной цели: он участвовал в управлении полетами «Союзов» и «Салютов», был командиром дублирующего экипажа «Союза-22»...

«Все мы — испытатели, каждому предстоит в чем-то быть первым, — говорил Юрий Гагарин. — Новый корабль, новое оборудование, новые приборы, новая программа исследований... Каждый проводит свою «пробу», каждый что-то делает первый раз. Делает не ради славы, не гонимый ветрами романтики. Ради дела...» Испытателем космической техники Юрий Малышев ушел в космос на корабле «Союз Т-2». На корабле, который ему первому предстояло опробовать в пилотируемом космическом полете.

Говорят, что труднее всего человеку преодолеть себя. Но, наверное, еще сложнее оставаться самим собой, не терять лица.

...Когда Малышев собирался поехать к землякам, один из сослуживцев посоветовал:

— Ты бы, Юра, надел все свои регалии. — И очертил в воздухе нечто замысловатое.

— Нет, не могу, — ответил. — Тогда это буду уже не я. Да и к чему все эти метаморфозы напоказ? У нас это не поймут.

И еще штрих к портрету этого человека. Главный урок, который он извлек из прожитого и пережитого, — не будет «последнего боя» в его работе, право на полет надо отстаивать перед каждым стартом. И эти «бои» не прекратятся, пока существует профессия космонавта.