I

Джунуспек и Суванкул люди местные, семиреченские. Оба родились в Талды-Курганском районе. Здесь росли, учились. Знали каждое урочище в горах, долины рек Коксу и Каратала. Почти каждое лето проводили на джайлау в предгорьях Алтын-Эмеля.

— Да, все это теперь не наше, — зло сплюнув, сказал Суванкул. — Будет ли сопутствовать нам удача?

— Почему же нет? — отозвался Джунуспек. — Только не следует торопиться, иначе можно погубить и себя, и начатое большое дело.

Миновав пограничные посты, небольшие заставы, они ехали теперь по узкой тропинке, петлявшей по правому восточному берегу реки Коксу. Где-то там, за Коксуйским перевалом, лежит широкая Талды-Курганская долина. Они часто останавливались, смотрели по сторонам и ехали дальше. К вечеру расстояние между всадниками и стоянкой банды Кундакбая увеличилось до ста километров.

— Кундакбай, по-моему, умело распределил нас по аулам. А это очень важно, — возобновил разговор Суванкул.

— Он с головой. У Кундакбая есть чему поучиться, — отозвался Джунуспек и, немного помолчав, заметил: — Он же бывший сотрудник милиции. Разве наши в Кульдже доверили бы такое ответственное дело непроверенному человеку. Кундакбай будет до гроба служить нам. Незадолго до нашего отъезда в Семиречье я слышал, как Абдрахман Канабеков наставлял его… Абдрахман, говорят, тоже не дурак. Еще при Анненкове был начальником пограничной охраны от Капала до Маканчей. Теперь руководит отделом в нашей крестьянской партии.

— Да-а, на самом деле человек большой. Сколько надо терпения, выдержки. В комитете партии занимает ответственный пост и одновременно руководит боевыми операциями. Из штаба почти не выходит.

Суванкул гордо посмотрел на Джунуспека, желая подчеркнуть, что и он кое в чем разбирается. Сославшись на усталость коней, предложил сделать небольшой привал. Джунуспек не возражал. Оглядевшись, они свернули с тропы, въехали в заросли тала и барбариса. Не спеша разнуздали лошадей, пустили их на лужайку, а сами, напившись из реки воды, уселись на траву. Забросили за губы насвай и некоторое время молчали, сплевывая горечь табака. Суванкул сказал:

— Я что-то не совсем хорошо представляю, с чего мы будем начинать свои беседы с колхозниками Алгабаса.

— Ну как же так! — воскликнул Джунуспек. — Все понятно. Вначале надо присмотреться к руководству колхоза, аулсовета. Там наверняка должны быть наши единородцы. Расспросим их, как идут дела, какие виды на урожай, продолжается ли раскулачивание… Потом будет видно, с чего начинать. А поначалу ты положись на меня. Я буду тебе подсказывать. Все надо клонить к тому, чтобы у колхозников вызвать недоверие к Советской власти, поднять их против большевиков. Торопиться с этим не следует, но и медлить нельзя. Все надо делать так, как учил Кундакбай.

— Хорошо, я понял, — сказал Суванкул. — Ну что, поехали?

— Нет! Давай дождемся вечера. Тут неподалеку есть одна старая казахская зимовка. На ней живет мой родственник. Когда мы уходили за кордон, он остался. Вот у него и заночуем. Отдадим охотничье ружье: нам оно ни к чему. Ему же, охотнику, пригодится. Да и у нас на одного вооруженного человека будет больше.

Суванкул согласно тряхнул головой.

— Так и сделаем…