Загадки Куренных хуторов

Все лето 43-го года гремели взрывы в округе района: кто-то подорвал повозку, принадлежавшую двум связным банды «Сыча»; кто-то убил полицейского, явно преследовавшего свою намеченную жертву, которая сделала жертвой своего преследователя; кто-то поджег продовольственный склад около краевки отряда УПА ОУН «Зозули» на северо-западной окраине Куренных хуторов. Советские партизаны действовали настойчиво и систематически.

Не прекращались диверсии против бандеровцев и зимой 44-го, когда войска Красной армии очистительной волной смывали коричневую заразу с украинских земель. Однако война еще продолжалась на этих территориях с участием практически обанкротившихся холопских «повстанцев» вместе со своими тевтонскими хозяевами.

Связь с Кузьмой Боярчуком у Александра прекратилась, когда тот не вышел на очередную встречу. Когда Сашко возвращался ноябрьским вечером от места несостоявшейся явки, подумал: «Неужели разоблачили дядю Кузьму? Не может быть! Он, наверное, выполнив задание, ушел в партизаны или по мобилизации его призвали в Красную армию».

Сашко узнал из последнего разговора с Кузьмой такие подробности: на Куренных хуторах размещаются крупные силы уповцев – какие-то штабы, лазарет, школа по подготовке диверсантов, склады с амуницией, потайные арсеналы с оружием и боеприпасами к нему. Он сделал несколько вылазок к хуторам. Разведал подходы к объектам своего внимания и пришел к выводу: «Не так уж черт страшен, как его малюют». «Вот бы найти склад с боеприпасами и взорвать, – раздумывал Сашко. – Но там должна стоять бдительная охрана».

И все же он обвел вокруг пальцев бандеровских чертей. В течение двух недель взлетели на воздух склад с боеприпасами, «вышкола» – школа диверсантов и одна из боевок отряда УПА.

Жандармерия УПА и СБ ОУН после этих взрывов провела массовые чистки подозреваемых в предательстве такого масштаба, что бандеровцы были ошеломлены практически ежедневными казнями своих единомышленников, особенно из числа «схиднякив» – представителей УПА и ОУН из восточных областей Украины. На это событие среагировал даже сам пан Степан Бандера. Он адресовал письмо руководителям краевых проводов, в котором говорилось:

«Под натиском большевистской действительности менее стойкие элементы, безусловно, в абсолютной большести перейдут на сторону большевиков. А поэтому необходимо неотложно и совершенно секретно во имя великого национального дела, вышеназванный элемент ликвидировать…»

Силовым структурам ОУН(б) и УПА были представлены широкие полномочия. Они имели право, по собственному усмотрению, проводить аресты участников этого воинства и до членов Центрального провода включительно. Служба безопасности (СБ) ОУН имела право без суда расстреливать любого члена организации, не говоря уже о других людях, что она и делала.

Смок, один из руководителей СБ ОУН, развернул такую вакханалию террора в УПА, что деморализовал все подполье, создав у повстанцев разных степеней страх и атмосферу шпиономании. Эта кровавая чистка продолжалась в течение длительного периода. Так за несколько месяцев 45-го года по указанию Смока было ликвидировано (зарублено, задавлено, повешено, утоплено, распято и расстреляно) 889 из 938 лиц, попавших в список подозреваемых.

Изучая архивные материалы о злодеяниях оуновцев бандеровского крыла, автор нашел ряд интересных свидетельств (повесток, приговоров) на тему активности эсбистов УПА в карательных мероприятиях. Из этих документов нетрудно понять, что УПА не была добровольным формированием. В нее «зазывали» под страхом применения жесточайших мер как к уклоняющимся от службы в УПА, так и их родственникам. Вот несколько фактов (пер. с укр. – Авт.).

«ПРИКАЗ

дня 9 ноября 1944 года

С учетом распоряжения командования УПА о мобилизации всего трудоспособного для несения воинской службы приказываю…

Гражданину села Гольницы Устименко Николаю Антоновичу 1924 года рождения явится с полным боевым оснащением в обусловленное ранее место встречи.

В случае неявки в пункт назначения Ваше имущество будет конфисковано, а Вы будете переданы органам революционного суда.

Командир (подпись) Коваль.

РЕШЕНИЕ

Полевого суда по делу казака Ризиканта, обвиняемого в дезертирстве и измене родине от 10.Х.1943 г.

ПРИГОВОР

Наказать казака Ризиканта самым суровым образом – путем отрубания головы перед отрядом.

Состав суда (три подписи).

27.8.1944 года бандеровско-оуновский суд огласил приговор по делу казака Степового-Сокаленко, который, исполняя обязанности руководителя подрайонного СБ, оставил УПА и поступил в истребительный батальон.

Степовой-Соколенко осужден к расстрелу. За ним последовали все его боевики.

ПРИГОВОР

от 12.Х.1943 года

О расстреле стрелка полевой жандармерии Юзифовича Милентия за невыполнение приказа начальства и неявку к месту службы.

ПРИКАЗ

№ 4 от 28.9.1943 года командира отряда группы «Заграва»

Главарю банды Гуку о направлении двух роев (отделений) в польскую колонию «Галиция» с целью уничтожить там пять семей поляков…

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Полевого суда ОУН – УПА от 19.5.1944 года по делу казака Атуга.

Последний за распространение пессимистических мыслей, деморализующих уповцев, приговорен к расстрелу.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Полевого суда группы УПА «Заграва» от 3.5.1944 года по делу казаков Вовкулака и Шаткира.

За сон на посту оба приговорены к расстрелу…»

Таких документов встречалось в архивах достаточно много.

Свои успехи в подрывах важных объектов УПА и ОУН Сашко связывал с удачей, остальное было делом момента, возникшего, конечно, не на пустом месте. Он благодарил в душе своих учителей по партизанскому отряду, которые подготовили его к взрослой и серьезной работе минера.

Еще он знал, что за ним удесятерилась охота после последних удачных вылазок на Куренных хуторах. Но все равно он не прекращал своей мести тем, кто забрал у него родителей и сестричку.