Либерализация международного движения капитала, или «Все на продажу!»

Либерализация международного движения капитала - снятие национальными государствами ограничений и запретов на ввоз и вывоз капитала в любых формах (прямые инвестиции, портфельные инвестиции, кредиты и займы). Вообще-то либерализация движения капитала началась еще до того, как на вооружение был взят «Вашингтонский консенсус», но в 80-е и особенно 90-е годы она приобрела глобальный масштаб. По сути, всеобщая либерализация международного движения капитала составляет суть финансовой глобализации, которая стала доминирующей тенденцией развития мировой «экономики».

Из всех факторов производства именно денежный капитал стал наиболее мобильным фактором, не признающим никаких национальных границ. Именно ради повышения его мобильности был начат процесс размывания национальных границ, а в конечном счете - уничтожения национального суверенитета государств.

Даже такой мировой олигарх, как Джордж Сорос, в вышедшей десять лет назад книге «Кризис глобального капитализма» обратил внимание на то, что на смену «традиционному» (т.е. промышленному) капитализму приходит финансовый, или денежный, капитализм, базирующийся на свободе перемещения денежного капитала в масштабах планеты. При этом основную роль, как он отмечает, начинают играть не инвестиции в создание новых производственных мощностей (увеличение физического капитала), а спекулятивные инвестиции в виде вложений в чисто «финансовые» активы (увеличение финансового капитала): «Отличительной чертой системы мирового капитализма является свободное движение капитала. Международная торговля товарами и услугами недостаточна для создания мировой экономики; должны стать взаимозаменяемыми факторы производства. Земля и другие естественные ресурсы не перемещаются, - перемещаются люди со своими проблемами, поэтому именно мобильность капитала и информации, а также предпринимательство несут ответственность за экономическую интеграцию. Поскольку финансовый капитал является еще более мобильным, чем физические инвестиции (инвестиции в создание основных производственных фондов. - В. К.), он занимает привилегированное положение: он может избегать страны, в которых подвергается высоким налогам и строгому регулированию. Как только завод построен, его трудно передвинуть. Конечно, многонациональные корпорации пользуются гибкостью ценообразования при внутрифирменном движении средств и могут оказать давление в момент, когда они принимают инвестиционные решения, но их гибкость несравнима с той свободой выбора, которой пользуются международные инвесторы, осуществляющие портфельные инвестиции».

Интересно, что Джордж Сорос является одним из наиболее крупных и ярких представителей именно тех инвесторов, которые занимаются финансовыми спекуляциями в виде портфельных инвестиций. Тем более примечательно, что именно он обратил внимание на важнейшие изменения в мировой финансовой системе в конце прошлого столетия: переход к свободному движению капитала в масштабах планеты (глобализация), замещение производительных инвестиций портфельными (финансовыми), резкое повышение мобильности капитала (так называемые «горячие» деньги) и т.д.

Еще десять лет назад опытный Сорос произнес свою знаменитую фразу: «Музыка кончилась, а они все пляшут». «Музыка» кончилась еще на излете прошлого века, когда завершился процесс перехода «традиционного» капитализма в «финансовый». Однако финансисты по инерции еще продолжали «плясать», т.е. играть на различных рынках, проматывая то, что было создано в течение двухвековой истории «традиционного» капитализма. Сегодня наконец до них (а также до политиков и «профессиональных экономистов») дошло: праздник кончился, все съедено и выпито, музыканты ушли, а люстры погашены.

Важная, как мы выше отметили, особенность «экономической либерализации» - вовлечение в сферу товарно-денежных отношений новых классов «объектов». Именно «объектов», а не «продуктов труда» и не «товаров». Многие из этих «объектов» существовали раньше, но в силу религиозных, нравственных или идеологических ограничений и запретов (да и просто исходя из здравого смысла) в такие отношения не попадали. Многие из них не относились к разряду «продуктов» труда» (потому что на их создание труд не затрачивался) или «товаров» (т.е. они не предназначались изначально для продажи). Некоторые из этих «объектов» и раньше попадали в сферу товарно-денежных отношений, но масштабы торговли ими были незначительны в силу существовавших ограничений. Значительная часть того, что стало объектом активной купли-продажи в последние два-три десятилетия XX века, формально уже относится не к сфере международной торговли, а к сфере международного движения капитала.

Что это за «объекты» инвестиционной деятельности?

Во-первых, это земля, недра, другие природные ресурсы - то, что в религиозном сознании воспринимается как дар Божий. Природные ресурсы рассматривались как «национальное достояние» и, как правило, находились в руках государства (в первую очередь недра). При этом они могли отдаваться в аренду (концессию) частному бизнесу, но свой государственный статус не меняли. В отношении тех природных ресурсов, которые были в частной собственности (прежде всего земля), существовали достаточно жесткие ограничения и запреты по их купле-продаже. Конечно, уже давно эти ограничения размывались, природные ресурсы так или иначе оказывались под контролем крупного частного бизнеса (большая часть ренты от эксплуатации недр в рамках концессионных соглашений доставалась крупным корпорациям, а не государству), а земля становилась предметом спекуляций и залога по кредитным операциям. Но процесс приватизации природных ресурсов и их вовлечения в товарно-денежные отношения приобрел лавинообразный характер в конце прошлого века^[1078].

Во-вторых, это человек с совокупностью разных его качеств. Основное качество человека в условиях «рыночной экономики» - быть рабочей силой, т.е. создавать новую стоимость (товары и услуги) для капиталиста- работодателя. А рабочая сила, как еще в XIX веке определил классик марксизма, - это товар. Всеобщая либерализация движения капитала добирается до самых дальних уголков мира, превращая людей с их разнообразными способностями в банальный товар. Причем товар, цена на который в условиях господства ТНК всячески занижается, обеспечивая лишь выживание людей (выражаясь языком «профессиональных экономистов», - «простое воспроизводство рабочей силы»). Широко распространенным становится товар в виде детской и женской рабочей силы. Этот товар наиболее выгоден работодателям, т.к. цены на него особенно низкие.

Однако продаже подлежат не только способности человека создавать товары и услуги. Продаются также другие качества и способности человека, о некоторых из которых классик марксизма в XIX веке не имел представления.

Об этой стороне человека-товара очень точно пишет Валерий Подгузов: «На либеральном рынке доступ к средствам существования, даже к воде и лекарству, возможен только через продажу чего-либо. Но если у субъекта нет продукта, чтобы продать его, то ему приходится “выносить” на рынок и свободно продавать самого себя, а точнее, то, что он себе “произвел”: трудовые мозоли, детей, жену, внутренние органы, гениталии, совесть, способности и отдельные мысли. Все сугубо личное в рыночной экономике превращается в товар, если субъект не обладает иной частной собственностью. Практика показала: чем либеральнее рынок, тем больше развита детская проституция, поскольку детям нечего вынести на рынок кроме своих беззащитных тел»^[1079].

В-третьих, это предприятия государственного сектора экономики, которые в конце прошлого века начали «акционироваться» и «приватизироваться». Речь идет прежде всего о бывших социалистических странах, в которых, как известно, доля государственных предприятий составляла 90 (а кое-где и 99) процентов. Вместе с тем волна приватизации прокатилась не только по этим странам, она захватила также развивающиеся и развитые страны. Читатель может сказать, что приватизация в нашей стране не могла существенно увеличить спрос на «продукцию» хозяев ФРС: ведь предприятия продавались буквально за копейки. Это действительно так, но вот через несколько лет их цены в результате использования новыми хозяевами различных «технологий» поднимались на порядки. По новым (реальным) ценам они перепродавались уже другим хозяевам. Спрос на деньги был уже далеко не символический.

Таким образом, поражение СССР и других стран в «холодной войне» позволило западной экономике получить мощный ресурсный «допинг», а хозяевам ФРС - ускорить работу «печатного станка».

В-четвертых, объектом купли-продажи становятся бюджетные средства государства, формируемые за счет налогов с резидентов. Речь идет о ценных бумагах, эмитируемых казначействами (министерствами финансов). Ярким примером такого рода инвестиций являются покупки нерезидентами ценных бумаг под названием ГКО, которые выпускались в нашей стране Министерством финансов РФ. Как известно, под видом «инвестиционных доходов» иностранные инвесторы (за многими из них стояли крупные финансовые и банковские структуры Запада) вывезли из нашей страны десятки миллиардов долларов бюджетных средств. В августе 1998 г. все закончилось дефолтом Российской Федерации по обязательствам, связанным с ГКО. Фактически в условиях либерализации международного движения капитала данниками иностранных инвесторов становятся все налогоплательщики тех стран, которые открывают свои внутренние финансовые рынки.

В-пятых, объектами купли-продажи (инвестирования) становились различные виды «интеллектуальной собственности». Причем речь идет не о традиционных объектах интеллектуальной собственности в виде патентов, «ноу-хау», лицензий на использование изобретений, а также не о произведениях творчества, защищенных авторскими правами. В конце прошлого столетия стало активно приватизироваться и торговаться то, что раньше было достоянием всего человечества и что никому и в голову не приходило назвать «интеллектуальной собственностью». Речь идет о попытке «приватизировать» некоторые «секреты» творения земного мира Богом! Например, фирмы стали заниматься селекцией семян тех или иных культур, и любую модификацию первоначального «природного материала» они уже рассматривали как свою «интеллектуальную собственность», имеющую рыночную цену. Фактически это попытка торговать тем, что в Евангелии от Луки (глава 16, притча о неверном управителе) называется «неправедным богатством» - т.е. богатством, которое создал Бог и передал в безвозмездное пользование человеку.

Значительный класс «интеллектуальной собственности» стали также составлять объекты, созданные фантазией человеческого ума. Речь идет о том, что называется: торговые знаки, фирменные знаки, «репутация фирмы», «деловые связи фирмы» и т.п. Часто они имеют трудно переводимые на русский язык названия: «brand», «good will», «intangible asset» и т.п. Некоторые из этих видов «интеллектуальной собственности» широко использовались еще в прошлом и даже позапрошлом веках. Мы все, например, хорошо помним фирменный знак швейных машинок дореволюционного времени - «Зингер». Или товарные знаки конфет советской эпохи «Трюфели», «Мишка на севере», «Красная шапочка» и т.п. Это все относится к разряду так называемых «нематериальных активов». Никому раньше в голову не приходило заниматься денежной оценкой «платья» «голого короля».