Фомин С.Д

Фомин Семен Дмитриевич начальник отделения завода № 536 от 11 августа 1942 г.

Родился в 1900 году, на производстве с 1917 г., сначала работал чернорабочим, потом осадчиком, потом постепенно переходил на другие работы, был на профсоюзной работе, но все время находился в одном цеху. Руководителем работаю с 1937 года, был мастером, а потом старшим мастером, сейчас начальник отделения.

При эвакуации никуда не уезжал, т. к. работал на эвакуации ценностей на новое место. 29-го числа октября месяца я был последний раз на заводе, бомбили 32 цех, а утром 30-го числа передавалось по радио о необходимости выезжать со ст. Туза-3, указывались места посадки. У меня в то время была больна жена, я решил в случае необходимости отойти в самый последний момент вместе с Красной Армией. Соседи знали, что я член партии, поэтому я перешел жить к брату, а с 3-го числа стал работать на заводе по эвакуации. Платить нам ничего не платили. Я решил, как только закончится эвакуация ценностей, переехать на новое место жительства. Вместе с ценностями мы помогали эвакуировать оставшееся население и рабочих нашего завода, для этого отремонтировались вагоны. Затем была организована починочная мастерская. Здесь работали под обстрелом, однажды в одного рабочего попала мина и разорвала его в клочья. К нам часто приходил секретарь горкома т. Сержантов и воодушевлял нас. Вскоре после этого бывший директор Ершов предупредил нас, чтобы мы готовились к ремонту трофейного оружия, мы знали, что находились в кольце с двух сторон, но стали готовить помещение. У нас была бригада в 17 человек, мы искали оружие, приводили его в порядок, организовывали рабочие места и начали чинить оружие. В бригаде были специалисты – сборщики, слесаря, осадчики, каждый сам себе старался подыскать инструмент. Мы починили водопровод, устроили верстаки, тиски, ящики и вообще, все что нужно. Нам привезли оружие для ремонта 501, 513 винтовки.

Вечером 6 ноября мы услышали по радио речь Сталина, были очень обрадованы, т. к. ходили слухи, что его нет в Москве. Сразу настроение изменилось, даже не верилось, что мы слушаем Москву, т. к. до этого радио молчало. Стали с женой и братом обмениваться мнениями, значит, не все потеряно. 7-го утром, я слушал речь товарища Сталина на параде, а также тов. Буденного, после этого у всех настроение повысилось, так как товарищ Сталин обратил внимание на то, в какой обстановке приходится встречать 24-ю годовщину, призвал не склонять оружия, появилась даже надежда, явилась уверенность.

За починной мастерской стал разворачиваться и весь завод, стали набирать людишек. Первое время выйдешь в темноту и думаешь: «А что свои в городе?» Услышишь русскую речь и успокоишься. Тогда редко можно было встретить на улице мужчину, а все встречались инвалиды и женщины. Когда к нам красноармейцы и командиры привозили оружие для починка, мы с ними заводили разговор о делах на фронте, они, конечно, не все нам рассказывали, но все таки знакомили с обстановкой.

Приходили к нам и партизаны из Петелинской колонии, приходил командир партизанского отряда, ему нужно было чинить оружие в срочном порядке, давалась команда, из под снега и мусора разыскивались детали и приводили оружие в порядок. Лично я, когда давалось задание, не уходил до тех пор, пока задание не было выполнено, если нужно изготовить к 7-ми часам утра, выполняли к 5-ти.

Вскоре я приказом по заводу был назначен начальником отделения 8-го цеха, где и сейчас работаю, показатели имею хорошие, 2-й месяц держим переходящее знамя, я лично отмечен Правительством: меня наградили орденом «Красная Звезда». Указ был напечатан 4-го июня в «Известиях» и 5-го июня в «Правде». Начальник нашего цеха Ивлев также представлен к награде.