Из боевой истории 32-й танковой бригады

32 тбр сформирована в г. Владимир.

Командир майор Ющук Иван Иванович.

Комисар ст. бат. комиссар Курбацкий Дмитрий Васильевич. на 31.10.1941 г.

Лс:

Командный состав – 228 чел.

Младший ком. состав – 278 чел.

Рядовой сост – 1154 чел.

Всего – 1660 чел.

Автомашин:

легковых – 7.

грузовых – 88.

специальных – 29.

тракторов – 5.

мотоциклов – 19.

танки тяжелые – 4.

средние – 7.

БТ – 10.

Т-60 – 10.

Стрелковое оружие:

Винтовок – 964 шт.

Пулеметов ручных – 43 шт.

Пулеметов странковых – 5 шт.

Пулеметов танковых – 56 шт.

ППД – 178 шт.

Револьверов и пистолетов – 92 шт. Пушки:

20-мм – 10 шт.

25-мм – 8 шт.

45-мм – 10 шт.

57-мм ПТО – 8 шт.

76-мм – 11 шт.

Минометы:

82-мм – 6 шт.

50-мм – 6 шт.

Радиостанции:

5 АКРБ – 5 шт.

71-ТК-1 – 7 шт.

РБ – 2 шт.

РСБ – 1 шт.

Боевые действия бригады

1. Защита Тулы.

28.10.41 г. 32 тбр закончив формирование начали погрузку на ст Владимир 4-мя эшелонами. Первый эшелон отправился в 1.00 час 29.10.41 четвертый – «– в 10.00 30.10.41 г.

Первый эшелон прибыл на ст. Хомяково в 13.00 30.10.41 г. Немного спустя к месту разгрузки из г. Тула прибыл Жаворонков – секретарь Тульского обкома ВКП(б), тов. Чумаков (ошибка. Чмутов. Прим. ЛАН) – председатель Тулоблсовета и ряд других ответственных работников области.

Тов. Жаворонков сказал: «Враг на подступах к гор. Тула. Бои идут на южной окраине города. От вас танкистов зависит многое. С прибытием вашей бригады участь Тулы решена». Делегация просила как можно быстрее выбросить танки на южную окраину города Тула.

В 15.00, т. е через два часа после прибытия первого эшелона к месту разгрузки, было получен приказ Зам. командующ 50 армии генерал-майора Попова о высылке разгрузившихся танков в г. Тула.

В 15.30 семь танков Т-34 убыли на южную окраину г. Тула, где были расставлены как орудия ПТО на участке 154 сд.

На следующий день майор Новиков – ком. танкбата, имея перед собой до 40 танков пр-ка, стремившегося прорваться в город, что угрожало сосредоточению остальных сил бригады на северной окраине гор. Тула, личной инициативой в 12.00 31.10.41 г. танками, расположенными на южной окраине г. Тула, в качестве орудий ПТО, в составе 7 шт Т-34, атаковал танки пр-ка в южном направлении. После подбития 4 танков Т-34, были посланы на выручку 4 танка КВ.

В результате боя было уничтожено 5 танков пр-ка, 4 орудия разных колибров и около 300 чел пехоты.

Наши потери составили: было подбито 4 танка Т-34 и один КВ, из которых осталось на поле боя один танк КВ и три танка Т-34. В этом бою был ранен командир танкового б-на майор Новиков.

С прибытием остальных эшелонов 10 танков БТ присоединились к танкам Т-34 и КВ и расположились на южной окраине города как орудия ПТО, часто меняя свои позиции.

Рота танков Т-60 в количестве 10 шт расположилась Детский сад на северной окраине города, составляя резерв командира бригады.

Мотострелковый пулеметный б-н без одной роты и 4 орудия ПТО, с батареей зенитного дивизиона 2.11.41. к 16.00 сосредоточились в Горелки, составляя резерв нач. ТБУ для действия в направлении Серпуховского шоссе и Плеханово.

Одна рота с 4 оруд ПТО сосредоточилась на северной окраине города, как резерв комбрига для действий в направлении: Клоково, Совх. Приупский.

В таком положении тбр находилась включительно по 6 ноября 1941 г.

За это период времени тбр с 3 на 4.11.41 г. произвела ночную атаку с целью эвакуации танков, оставленных на поле боя 31.10.41 г.

Атака оказалась безуспешной. Тогда выяснилось, что из 4-х танков два были сожжеными с взорванными башнями.

Пр-к сосредоточил большие силы: подтянул 100 танков и 2 полка мотопехоты с минометами и артиллерией.

В течение этого времени тбр неоднократно отражала атаки пр-ка и прочно удерживала линию обороны по южной окраине города Тула.

С 7.11.41 г. армия, а следовательно и 32 тбр, перешла в контрнаступление.

ТБР получила задачу к 6.00 7.11.41 г. сосредоточиться на юго-восточной окраине гор. Тула и с 7.00 под прикрытием своего мотострелкового-пулеметного батальона с 260 сд начала выдвигаться в р-н Бол. Еловая, выс.

285,1, откуда во взаимодействии с 413 сд уничтожить пр-ка в районе Овсянниково, Толстовский – Тихвинское.

Сигналом выхода танкового батальона в р-н Б. Еловая (согл. плановой таблицы) должна быть серия зеленых ракет из рощи 1,5 км севернее Никитино от 7.00 до 11.00 7.11.41 г.

ТБр своевременно вышла на исходный рубеж для наступления, но установленного сигнала не получила, т. к. взаимодействующая 413 сд своевременно на исходный рубеж не вышла и не подала сигнала, в силу чего тбр находилась на исходном положении и приняла все меры к восстановлению связи с 413 сд, которая и была осуществлена к 18.00 ценою потери двух танков БТ и их экипажей.

Таким образом бригада в течение 7 ноября боевых действий не вела. Был снова получен приказ о наступлении. Тбр ставилась задача: 10.00 8.11.41 г. уничтожить пр-ка в р-не Скуратово, Овсянниково, Толсковский, Тихвинский.

К исходу дня 8.11.41 г. выйти на фронт Ясная Поляна – Мясоедово. В течение прошедшей ночи была установлена тесная связь с 413 сд, отработаны вопросы взаимодействия в связи с новой поставленной задачей. Танковая бригада действуя на правом фланге 413 сд совместно со 2 сп к 6.00 8.11.41 г. вышла на исходное положение для наступления ТБ на западную окраину Б. Еловая и мотострелковый пулеметный б-н – развилка дорог северо-западнее Б. Еловой.

С 10.00 8.11.41 г. началось наступление. Разгорелись ожесточенные бои, которые продолжались до позднего времени. Пр-к упорно оборонялся, переходил в контратаки. Атака успеха не имела. Части 413 сд и 32 тбр отошли на исходное положение. Бригада потеряла 2 танка БТ, 2 танка Т-60, подбита пушка танка Т-34. Были потери и в лс. Пр-к понес большие потери, главным образом от огня танков 32 тбр, экипажи которых в этот день исключительно мужественно вели себя. Пр-к потерял 10 средних танков, 2 орудия ПТО, 4 миномета, убито много солдат.

В этот день погиб комиссар танкового батальона Бат. комис Калижский.

Вот что говорили очевидцы: «8.11.41 г. когда танки были расположены в Б.Еловая, комиссар б-на бат. ком. Калижский с красноармейцем – разведчиком тов. Назаровым подошел к одному сараю и стал наблюдать за пр-ком, а Назарову приказал сесть на сарай и наблюдать. В это время появились 4 немецких танка, которые приблизились к деревне. Тов. Калижский пошел на КП, чтобы указать ком бату на наличие немецких танков. В это время наши танки открыли огонь. Прийдя обратно тов. Назаров доложил, что приблизительно 8 немецких танков. Немецкие танки открыли пушечный и пулеметный огонь по д. Б. Еловая. Тов. Калижский был смертельно ранен пулями в грудь. Тов. Назаров вынес его с поля боя и привез его в больницу Петелино, где была оказана мед. помощь. Тов. Назаров все время не отходил от него. После оказания помощи тов. Калижский скончался со словами: «Тов. Назаров не отходи от меня». Через 3 часа после смерти тов. Калижский был похоронен в Петелино в садике со всеми воинскими почестями»

Распоряжение штарма 50, тбр была придана 413 сд. Танки, противотанковые и зенитные орудия были соответственно разбиты на части и приданы стрелковым частям.

В течение 9.11.41 г. танки совместно с пехотой днем и вечером продолжали вести упорные бои с пр-ком на рубеже: Б. Еловая, М. Еловая, Вечерняя Заря, Лутовиново.

Мотострелковый пулеметный батальон занял рубеж обороны на западном берегу р. Упа на фронте Озерки, Сергиевское – боя не вел.

Продолжая вести бои с пр-ком на рубеже занимаемым частями 413 сд в течение 9 и 10.11, в ночь на 11.11.41 г. дивизия и бригада перешли к обороне на рубеже: (иск) Н.Присады, Сергиев-Каменка, Замятино, с передним краем по р. Упа и Шиворона.

До начала нового наступления немцев дивизия и 32 тбр укрепляли занимаемый рубеж обороны включая по 17.11.41 г., одновременно ведя разведку пр-ка и перегруппировывая свои силы. Пр-к активности не проявлял и занимался перегруппировкой своих сил и подтягиванием резервов.

Новое наступление пр-ка началось 18.11.41 г. с 4.00 интенсивным арт и минометным огнем с направления Сергиевское, Дедилово. В начале бой в основном вела пехота 413 сд, затем вступили танки, приданные группами стрелковым полкам.

Нужно отметить, что танковая бригада в эти тяжелые дни была очень распылена, 7 танков отремонтированы в г. Тула, там же и остались для прикрытия города с юга, поступили в распоряжение Нач. ТБУ. 5 танков распоряжением Командарма 50 направлены в распоряжение командира 299 сд, которую пр-к сильно потеснил из р-на Дедилово. Остальные танки группами по два-три танка действовали со стрелковыми полками. Часть танков составляла резерв командира 413 сд, которые были сосредоточены в Болоховка. Мотострелковый Пулеметный б-н также составлял резерв комдива и располагался в Болоховка.

В течение дня и вечера шли ожесточенные бои. Пр-к имея большое превосходство в живой силе и технике, главным образом в танках, потеснил наши части и овладел частью населенных пунктов, но контратакой Мотострелковый Пулеметный б-на и танками положение было восстановлено, особенно упорными бои шли на левом фланге – участке 3 сп.

В итоге первого дня наступление пр-к овлалео Озерки, Сергиевское, Трушино, Каменка, Марковщина, Епишево, Быково. Положение 2 стрелковой роты Мотострелкового пулеметного батальона, 1-й батареи зенитного дивизиона и 2-х танков БТ оставалось точно не установленным, оборонявшихся в р-не Кубашево, Быково. На участке 3 сп, но были данные согласно которым 1 зенитная батарея и 2 стрелковая рота погибли, что в последствии и подтвердилось. Лишь немногим удалось уйти живыми. Проитвник всей тяжестью 30 танков и самолетов не менее 10 штук навалился на оборону 3 сп, где находилась 2 стрелковая рота и 1-я зенитная батарея и все сравнял с землей.

На след день наступление пр-ка возобновилось с новой силой. Бригада по прежнему действовала в полосе 413 сд. После перегруппировки сил в ночь с 18 на 19.11.41 г. танковый р-рв комдива был отведен в Куракино, откуда группа танков капитана Запорожец в составе 2 Т-34 и одного КВ к 11.00 19.11.41 г. выступила в р-н Болоховка для выполнения частной боевой задачи 413 сд.

Бой за Болоховка – есть самый яркий и героический эпизод битвы наших танкистов во главе с капитаном Запорожец.

В 15.00 капитаном Запорожец отражена атака 50 средних танков пр-ка со стороны Стар. Вьевка. В результате успешных действий уничтожено 2 танка, 4 автомашины и до 300 чел. пехоты пр-ка. Танки действовали методом кочующих огневых точек. На другой день 20.11.41 г. в 11.00 возобновился бой с немецкими танками и пехотой. Наступали 45–50 танков и до полка пехоты противника.

В 14.30 немцы пошли во всех сторон в атаку. Группа наших танков до 15.30 отбивала все атаки, но к исходу дня танки и 2 сп оказались в окружении. Ком-р 2 сп контратаковал немецкие танки. Тогда капитан Запорожец имея у себя 3 шт. Т-34 и один КВ и один Т-60 решил не бросая пехоты выйти из окружения, выйти в лощину и прикрыться 2 сп. Встав из башни капитан Запрожец крикнул «За Родину, за Сталина, вперед!» дал из нагана три условных выстрела и танки пошли в атаку, но ни одному танку вырваться не пришлось, за этот бой было уничтожено 9 танков пр-ка, из которых 6 сожжены вместе с экипажами, уничтожено до роты пехоты и до 2-х взводов автоматчиков.

После героических боев танкистов бригады и пехоты за Болоховка и прилегающий р-н, где наши части попав в окружение не могли удержаться, 413 сд и бригада в ночь на 21.11.41 г. отошли на новый рубеж обороны (иск.) Марьино, выс. 162, 6 по северному берегу р. Шат. Было мобилизовано все что возможно и брошено на передний край обороны, с тем чтобы удержать этот естественный рубеж.

Бригада на этом рубеже продержалась с 21 по 30.11., после чего была выведена из подчинения 413 сд и получила новую задачу.

Этот период характеризуется атакующими действиями пр-ка на левом фланге дивизии и возможностью его обхода с северо-востока. Пр-к концентрировал свои авто-бронетанковые силы в р-не Арсеньево и севернее в р-не Быковка, Карники и Татарники, направляя далее на северо-восток по дороге на Венев и стремясь обойти левый фланг наших частей. Положение было довольно серьезное, но активного развития и активных действий наших частей пр-ку обход левого фланга наших частей не удался.

За этот период танк батальон приводил себя в порядок после предыдущих боев, эвакуируя и ремонтируя подбитые танки. Мотострелковый-пулеметный батальон по своей силе и огневой мощи представляет большую силу в руках комдива, в силу чего он прикрывал им левый фланг своей дивизии и бригады, располагая его на рубеже 1) Совх., Сежа, выс. 227, 3; 2) Брониково – Романов; 3) Дубки, отм. 228,4.

В последних числах ноября поступили сведения, что Венев пал. 30.11 в связи с падением Венева командармом была поставлена задача: произвести ночной налет на г. Венев, пререзать коммуникации с Венев на Кашира и уничтожить его силы в этом р-не.

Для этой операции был выделен мотострелковый-пулеметный батальон с батареей ПТО и группой танков капитана Литовака в составе: один танк Т-34, два БТ и два Т-60. Операция была поручена майору Агапову – зам. ком. бригады.

Спланировано было так, что основное направление действий по Веневскому шоссе через Дедиловские выселки, Ромашевские хутора, Пригары, с заходом к Веневу с юга и севера.

Мотострелковый пулеметный батальон находившийся в Колодезная выступил в 21.30 1.12.41 г. и прибыл в Дедиловские выселки к 24.00. Группа танков, находясь в Волынцево, прибыла несколько позже.

Командир бригады с оперативной группой штаба лично выехал руководить операцией. Пехота на машинах к 3.00 2.12. была выдвинута к восточной опушке большого леса к Ромашевским хуторам. Танки тоже подтянулись туда.

В 5.00 началось наступление. Пр-к открыл сильный минометно артиллерийский и ружейно пулеметный огонь по шоссе и по расположению подразделений батальона на опушке леса. Пехота дальше двинуться не смогла. Потеряв несколько человек убитыми и ранеными батальон отошел в лес. Вызванный танк Т-34 обстреляв Пригары, возвратился на свою ОП.

Часам к 10 стало ясно, что операция не состоялась, пр-к не выпустит из леса нашу пехоту и танки. Мотострелковый пулеметный батальон и танки были отведены в глубь в район леса.

Около 12.00 послышался шум моторов севернее и южнее шоссе. Посланная разведка донесла о наличии танков и пехоты противника в р-не Дедиловские выселки. Обратный путь оказался перерезан пр-ком. Командир тбр принял решение: мотострелковый пулеметный батальон из р-на Лесной. Пробиться на север и далее на запад и юго запад гор. Тула. Танковая группа с группой автоматчиков и опер. группа направляются к Дедиловские выселки, придя в р-н 500 м восточнее Дедиловские выселки группа разделилась: танкам с автоматчиками во главе с капитаном Литовка была поставлена задача – ждать темноты, а затем пробиваться боем севернее или южнее Дедиловские выселки. Опер. группа штаба с несколько автоматчиков ушла на север на соединение с мотострелковым пулеметным батальоном.

Все три группы благополучно выбрались из окружения и вышли в р-н: мотострелковый пулеметный батальон и группа танков – Лаптево 2.12, опер. группа – ст. Хомяково 3.12.

Сама по себе операция представляла мало интереса, ибо она не была проведена в жизнь, кроме того были потери в мат. части автомашинах, кухнях, оружии и людском составе. Но необходимо помнить:

1) День этой операции совпал с днем наступательных действий пр-ка на окружение г. Тула. Пр-к двинул свои силы с юга, востока и севера, сводя свои силы на Веневское ш; часть сил бросил через Руднево, Кострово на перерез Серпуховского ш. в этих условиях, даже располагая большими силами, трудно было, почти невозможно, провести данную операцию

2) Несмотря на трудность и сложность создавшегося положения основные силы бригады были выведены из под удара пр-ка.

С прибытием в Лаптево, мотострелкового пулеметного б-на и группа танков поступили в распоряжение Начальника Лаптевскогог БУ.

Штаб бригады был в Ненашево.

К вечеру 3.12. Серпуховское ш в районе Кострово было перехвачено танками пр-ка. Мост у Кострово нашими саперами был взорван.

Группе танков в к-ве 5 штук с несколькими автоматчиками была поставлена задача овладеть д. Борыбинка (северо-восточнее Тула) 5.12. силы пр-ка выражались: 17 танков и до 300 чел пехоты, орудия ПТО.

Ворвавшись в д. Барыбинка, у танка где механиком водителем был мл. с-нт Григорьев (ныне Герой Советского Союза), отказала пушка и пулемет ввиду сильного мороза. Тов. Григорьев стал действовать тараном, в результате чего был протаранен средний немецкий танк и несколько автомашин и орудий.

На этом закончились оборонительные действия бригады по защите г. Тула.

2. Наступательные действия бригады.

В ночь с 7 на 8.12. части бригады выступили из Лаптево и Турино для сосредоточения на северной окраине г. Тула.

Бригада, находясь в резерве Командарма, к исходу 8.12 сосредоточилась в р-не Тула, в готовности действовать в любом направлении.

В 21.00 9.12 командир бригады полковник Ющук был вызван к командующему 50 армии Генерал-лейтенанту Болдину, который поставил задачу:

Исходное положение для атаки Михалково занять к 5.00 10.12 и действовать в направлении Прудное, Харино, Дементьево, Волынь откуда наступать в Северном направлении, содействуя частям 290 сд, наступающим с севера на юг.

Бригада с 124 тп под командованием майора Агапова – зам. ком. бр., из района сосредоточения наступала в 5.45 10.12. к исходу дня Прудное и Харино нашими частями были заняты. При малых трофеях было захвачено большое к-во трофеев. На следующий день наступление продолжалось. К 7.00 было занято Дементьево, и к 14.30 были заняты Хопилово и Волынь, которые удерживались до подхода соседнего полка 290 сд, которому этот р-н был передан в 22.00, после чего бригада направилась в Дементеево для дальнейшего наступления на Уваровка.

Во исполнение вновь поставленной команды армии и командования 217 сд задачи, части бригады и 124 тп с 4.00 12.12. повели наступление с ближайшей задачей овладеть Уваровка, в дальнейшем наступление в направлении выс. 245, 0, Угрюмы, Ясная Поляна. Уваровка переходила из рук в руки три раза. В 14.00 была окончательно зачищена от засевших автоматчиков. При атаке Уваровка было взято много трофеев. Дальнейшее продвижение до исхода дня было приостановлено огнем пр-ка.

С утра 13.12. части продолжали выполнять поставленные задачи. Части подошли к опушке леса, что южнее Увровка, затем отошли на южную окр. Уваровка и дальше продвинуться не могли. В виду угрозы обхода пр-ком с флангов, части к 22.00 отошли в Дементеево. На этом наступление с мат. частью на этом направлении закончилось.

В этот вечер бригада с 124 тп получила задачу ночью пройти в тыл пр-ка в р-н Ясная Поляна и затем в Щекино. Бригада в пешем порядке без мат. части с конным обозом вышла в 2.30. Линию фронта прошли благополучно. Конный обоз в лесу отстал и впоследствии вернулся обратно.

В р-не лес. 1, 5 км северо-западнее Угрюмы в 13 час. Был уничтожен обоз в к-ве 31 подвод с военно-хозяйственным имуществом, вооружением и продовольствием.

Трофеи составили: 2 минометные батареи (8 минометов);

2 станков пулемета;

11 автоматов;

20 винтовок;

6 ручных пулеметов;

9 биноклей;

2 походные кухни;

1 переносная радиостанция;

1 почтово-полевая станция;

2 мотоцикла;

1 легковая машина;

Убито 23 немца.

При этом столкновении были потери и с наше стор: 4 убито и 3 ранено.

Бригада потеряла пом. нач. штаба бригады по разведке ст. л-нта Гутман и врача мотострелкового пулеметного б-на военврача 3 ранга Величко. Это была большая утрата.

Дальнейший путь продолжался с наступлением темноты. Густой лес, бездорожье, отсутствие пищи (если не считать подкрепления пищей за счет продуктов в захваченном обозе), в условиях неясной обстановки естественно, что все это утомляло л/с, но необходимость выполнения поставленной задачи командования армии умножало наши силы.

Шли по компасу, без проводников. К 20.00 14.12 отряд подошел к западной части горящей Ясная Поляна. Проведя тщательную разведку и убедившись в том, что немцы покинули Ясная Поляна, бригада к 21.00 уже полностью разместилась в последней. Там же связались с одним из полков 217 сд прибывшим в Ясная Поляна с севера почти одновременно с нами. Стало известно, что фронт пр-ка в р-не Косая Гора был прорван и враг откатился в Щекино и далее на юго-запад – Плавск.

Таким образом, ближайшая задача – достижения Ясная Поляна бригадой была выполнена. Отдыхали немного.

В 3.00 15.12 части выступили в направлении западная окраина Ясенка, Тросна, Крутое с задачей: незаметно для пр-ка под покровом ночи пробраться в его тыл и перехватить обе шоссейные дороги южнее Щекино, чем содействовать захвату Щекино частями 217 сд.

При достижении Ясенка нашей разведкой, последняя была обстреляна из Ясенка и леса западнее. При попытке пробиться или обойти Ясенка с запада разведка успеха не имела.

В условиях светлого времени, при учете усталости л/с, при отсутствии продуктов питания, а самое главное при потере момента внезапности выхода в указанный р-н, командованием бригады было решено прекратить попытки дальнейшего продвижения, накормить л/с предоставить отдых, а с наступлением темноты, начать выполнение поставленной задачи. Для этой цели мотострелковый пулеметный б-н и 124 тп к 15.00 были отведены в Кривцово.

Выполнение намеч задачи было остановлено. В 17.00 15.12 был получен приказ командарма о сосредоточении 32 тбр и 124 тп в р-не Зайцево, Пятницкое, Волынь. К исходу дня 16.12. представлен второй эшелон армии, бригада, 124 тп в указанный р-н прибыли вовремя. В этот же день 124 тп был отозван.

22.12 в 15.00 от командарма был получен устный приказ о поднятии бригады по тревоге и выдвижении ее в р-н Бол. Гурьевка, Королевка, Бекетовка (близ Дубки).

Бригада выступила в 18.00 22.12., марш проходил в исключительно тяжелых условиях: пурга, занесенные снегом дороги затрудняли продвижение автомашин. Часто приходилось прибегать к помощи трактора и лс колонны для вытаскивания машин. В дополнение к этому колонна подвергалась налетам авиации пр-ка. Путь в 40 км был совершен в течение суток. Бригада сосредоточилась в указанном р-не к 18.00 23.12.

Туда же к исходу 23.12. прибыл Тульский рабочий полк для совместных действий с 32 тбр.

В 3.30 24.12 был получен приказ о переходе бригады и ТРП в р-н Ханино, Лисово, Юрово, что и было осуществлено к 12.30 24.12.

Бригада и рабочий полк как резерв командарма, находясь в данном р-не, были в готовности для выполнения поставленных задач, одновременно ведя разведку в северном и северо-западном направлении, для обнаружения остатков разбитых частей пр-ка.

26.12 ТРП убыл в р-н Калуга.

Бригада 28.12 на рассвете выступила в Ханино и к 13.00 вышла в р-н Ильинки, Желово, Морозовы Дворики, а к 30.12 в 21.00 по тревоге выступили МСПБ и ТБ в Рождествено по маршруту: Мужачь, Еловка, Комопаново. Танковый батальон с прибытием в Рождествено выступил в Желыбино, где вел ночной бой с пр-ком. Успеха не имел.

МСПБ в 9.30 30.12 овладел Желыбино. В дальнейшем б-н вел бой с пр-ком в р-не Угра, Городок, Спасск, которым овладел к 15.00. 30.12.

Захвачено много трофеев.

В 21.00 30-го бригада выступила имея задачей: МСПБ к 24.00 выйти санаторий, что 2 км северо-западнее Калуга, откуда наступая следовать во втором эшелоне за 405 сп.

Танковый б-н к 2.00 сосредоточился в Санаторий (имея связь с 999 сп 258 сд) откуда по сигналу залпа «РС» атаковать пр-ка в направлении Анненки, в дальнейшем Мстихино, Толстого. Атаки успеха не имели.

Бригада, будучи придана 258 сд (ныне 12 Гвардейская), в течении многих дней вела бой с частями этой дивизии за Крутицы и Анненки. Пр-к сильно укрепил эти опорные пункты, имея насыщенность в огневых точках и всеми силами старался удержать населенные пункты, обеспечивая отход главных сил в северо-западном и западном направлениях.

Бригада понесла потери в мат. части и л/с.

За три месяца войны с фашизмом бригада нанесла противнику большой урон. Сама бригада тоже имеет потери, но эти потери не сравнимы с потерями пр-ка. Ниже приведенные данные говорят об этом.

Наши потери:

1. Личный состав:

убито – 321 чел.

ранено – 679 чел.

заболело и обморожено – 8 чел.

пропало без вести – 331 чел.

по другим причинам – 7 чел.

Всего 1346 чел.

2. Мат часть: танков тяж. – 3 шт.

– «– средних – 6 шт.

– «– малых и легких – 18 шт.

а/м – 60 шт.

тракторов – 3 шт.

мотоциклов – 11 шт.

Потери противника:

А) уничтожено: солдат и офицеров до 3748 чел., винт. – 340, пулеметов легких – 58, станковых – 15, крупноколиберных – 7, пушек – 44, пушек зенитных – 1, минометов – 42, танков – 79, бронемашин – 2, автомашин – 69, тракторов – 1, мотоцикл – 2, сбито самолетов – 15, сожжен один склад боеприпасов.

Б) Захвачено у пр-ка: офицеров – 1, солдат – 15, танков – 1, а/м легк. – 17, грузов – 81 (в том числе и с боеприпасами), тягачей – 1, тракторов – 6, мотоциклов – 50, велосипедов – 43, автоприцепов – 2, кухонь – 2, лошадей -8, саней – 30, орудий ПТО – 21, орудий полковых – 1, минометов – 16, ручных пулеметов – 12, противотанковых ружей – 1, винтовок – 80, ящиков с винтовочными патронами – 186, ящиков со снарядами – 33, ящиков с минами – около 311, ящиков с гранатами – 12, ракет – 600, один склад с боеприпасами, бензобочек – ок. 153, бачков из-под бензина – ок. 200, бочек с маслом – 11, противогазов – 105, раций – 2, телефонных аппаратов – 23 (из них 11 исправных), кабеля – 25 км.

Награждено 46 бойцов.

Орден Ленина Запорожец, механик водитель Григорьев.

Орден Красного Знамени – 26 чел.

Орден Красной Звезды – 11 чел.

Медаль За Отвагу – 7 чел.

Медаль За Боевые Заслуги – 2 чел.

Комиссия по составлению хроники Отечественной войны

Стенограмма беседы с майором танковых войск Закатей Владимиром Ивановичем (32 отдельная танковая бригада)

Беседу проводила тов. Грицевская Е.М.

Стенографировала Крауз О.В.

Москва

4 сентября 1944 г.

Закатей В.И. Слушатель Военно-политической академии им. Ленина. 1908 г.р. Член партии с 1938 г. Русский.

Родился в Москве, окончил Московский транспортный техникум и Московский институт транспорта. До войны работа нач. цеха им. Когановича. В январе 1939 г. был призван в армию по спецнабору ЦК партии. Был призван на должность комиссара учебного батальона. В этой должности меня застала война. Я был комиссаром в 4 танковой дивизии 8 танкового полка, который стоял в Белостоке и входил в состав 6 корпуса.

Война застала нас на границе. 22 июня нас подняли по тревоге, в 4 часа утра корпус был выдвинут к границе и в 12 часов уже пошли в бой. Получили боевой приказ. У нас был встречный бой. Противник наступал в количестве 4 тыс. танков против 4-Белоруссии не было. Запасено было только для корпуса. Нашим тылам было приказано отойти в район Волковыйска, километров 50. Они там попали под бомбежку немецкой авиации, в это время было уничтожено количество цистерн с горючим и смазочными материалами. Остались без горючего. Но мы все же нашли выход. Танки заправили. Это было в районе Солонима. Затем был получен приказ отходить. Дошли мы до района Смоленска. У нас осталось всего 9 танков. По приказу Западного фронта, куда мы входили, Белорусским военным округом, тогда командовал, кажется, Тимошенко, мы передали оставшиеся танки одной из частей для укомплектования, а командный состав весь был расформирован. Кто остался в окружении, кто погиб, а кто был жив, тот должен был быть передан в отдел кадров Западного фронта – это касалось и командного состава и политсостава.

Когда мы прибыли туда, мы были направлены в г. Горький на формирование новой части. Это было уже в сентябре месяце 1941 г.

Я получил назначение 22 сентября. Прибыл во Владимир. Укомплектовались мы танками. Я попал в 32 отдельную танковую бригаду. Погрузились мы в эшелоны и были направлены в Тулу, туда мы прибыли 28 октября. Положение в Туле тогда было такое, что противник наступал мощными силами. Шла группа Гудериана. Наши части, не выдержав такого напора, начали постепенно отступать. Город к 29 октября был городом открытым, т. е воинских частей там не было. Было паническое настроение. Жители города, партийные и советские работники (бежали (зачеркнуто) были в эвакуации, а которые оставались, занимались (грабежом, растаскивали в частности мясокомбинат, склады с продовольствием, спирто-водочный завод, тащили водку как воду с реки (зачеркнуто). (Поверх зачеркнутого текста надпись карандашом, разобрать невозможно)

Противник уже находился на окраине Тулы, т. е.в районе кирпичного завода. Мы подошли с юго-западной стороны. Противник также был в Рогожинском поселке.

29 октября (ошибка, они прибыли вечером 30 октября – прим. сост.) мы прибыли в район спирто-водочного завода было часов 20–21. Нам был дан такой приказ – контратаковать противника, короткими контратаками остановить продвижение противника. В 21 час было уже темно. Обстановка была неясной. Местность мы не знали. В контратаку мы, по согласованию с начальством, не пошли, а расставили танки и заняли на окраине города танковую оборону. С нами прибыл также мотострелковый батальон бригады. Я был комиссаром танкового батальона.

30 октября мы получили приказ наступать. Наступали мы на район кирпичного завода совместно со стрелковым полком 413 сд, которой командовал генерал-майор Терешков (Ошибка. В наступление танковый батальон пошел утром 31 октября. 413 дивизия в обороне Тулы не участвовала. Быстрее всего это 156 полк НКВД – прим. ЛАН). Во взаимодействии с этим стреловым полком мы должны были в 12 часов пойти в атаку. Мы стали готовить личный состав и материальную часть. Личный состав наш горел желанием поскорее встретиться с противником. Политико-моральное состояние было хорошее. Личный состав так же был хорошо подготовлен, большинство уже имело опыт отечественной войны, начиная от командиров рот и до командиров танков.

Командиром батальона у меня был преподаватель тактики академии майор Новиков. Механики-водители, от которых главным образом зависело выполнение боевой задачи, были очень опытными и также имели боевой опыт. Так, что все складывалось в положительную сторону для выполнения задачи.

В 12 часов дня был получен приказ идти в наступление. Батальон выступил по сигналу, но та задача, которая была поставлена – прорвать оборону противника и в дальнейшем наступать, была не выполнена, потому что разведка, которая должна была дать сведения о противнике, о наличии его противотанковых средств, минных заграждениях, об инженерных сооружениях – этих сведений не дала. Не было этих сведений ни в бригаде, ни в 50 армии, куда входила наша бригада. Батальон сразу наткнулся на свои же противотанковые рвы. Туда влезла машина комбата Новикова. Он из нее моментально выскочил и начал руководить батальоном уже пешим. Здесь он был ранен осколком и в тяжелом состоянии, он все же продолжал командовать. Своему экипажу он приказал выйти из танка и занять оборону, чтобы защитить танк. Экипаж там героически и погиб.

Остальные машины – одна застряла где-то, а потом оказалось, что машина вместо того, чтобы вернуться на сборный пункт – (кирпичный (зачеркнуто) спиртоводочный завод, попала к противнику. Там находился капитан, командир роты. Они заблудились и погибли всем экипажем. После мы установили, что машина стояла с открытым люком, лежала там пехотинская шинель и людей там никого не было.

После этой неудачной операции мы вернулись на сборный пункт. Экипаж командира батальона, таким образом, героически погиб. Командир батальона был ранен. Второго командира роты тяжелых танков капитана тоже ранило. Другой командир роты погиб. В этой операции мы, кажется, потеряли 5 человек ранеными и 9 человек убитыми, в том числе и комиссара младшего политрука дальневосточника, которого здесь нужно отметить как героически сражавшегося. Этот комиссар тяжелой роты во время атаки на «КВ» уничтожил два противотанковых орудия, уничтожил живой силы до 15 человек и кроме того он дал возможность тем танкам, которые застряли в противотанковом рве, выйти оттуда. Они были вытащены нашими же танками. Он сидел в танке, в котором сидел и лейтенант. В это время было прямое попадание в танк и снаряд попал ему в голову, а сидевший впереди него лейтенант остался жив.

Командир батальона майор Новиков, будучи раненым, как я сказал, продолжал командовать батальоном до тех пор, пока не потерял сознание. Его привезли на танке в бесчувственном состоянии.

Нужно отметить хорошие действия младшего лейтенанта Черных, который искусным маневром зашел противнику во фланг, фланговым огнем обстрелял скопление пехоты противника, которая сосредоточилась для наступления против наших пехотных частей. Вторым быстрым маневром он нанес удар по противнику в районе расположения его тылов. Туда, как раз приходили немецкие солдаты за получением пищи. Он это обнаружил и выпустил туда несколько снарядов.

Обстреляв тылы противника и, возвращаясь обратно, он опередил впереди идущий танк, который шел прямо на минное поле и предупредил его об этом. Потом вывел его в безопасное место и только после этого пошел по своему маршруту.

В этот период тактика танкового боя была тактика коротких ударов – нанести удар, прорвать оборону, а потом пехота уже расширяет прорыв.

Мы находились в Туле в обороне до 6 декабря 41 г.

После этого мы перешли к активной подвижной обороне, так как мы не просто стояли и наблюдали за противником, а все время вели огонь, не давая противнику сосредоточится, окопаться, занять свои огневые точки. Как только появлялись их орудия, мы сейчас же их уничтожали.

Здесь был такой случай, когда противник подвез и поставил в Рогожинский поселок два орудия. Не успел он их там поставить, как эти орудия нашими танками были уничтожены. И машины и расчеты там погибли.

Затем с НП в Рогожинском поселке противник вел огонь по батарее, которая стояла за углом улицы. Корректировщик их сидел на церкви и корректировал огонь, который они вели по нашей батарее. Мы быстро обнаружили корректировщика на церкви, сообщили нашим артиллеристам и совместными ударами танков и артиллерии противник был оттуда сбит, колокольня и НП на ней уничтожены.

Затем в районе кирпичного завода противник сосредоточил в имеющейся там лощине танки. Он делал так, что въезжал танком в дом и таким образом маскировал танк. Ни с самолета, ни с земли не было его заметно. Но мы быстро определили его маневр, обходили его танки и заставляли или уйти, или подбивали. А если они уходили, то с закрытых позиций он уже вести огонь не может.

Затем нужно отметить замечательные действия тульских рабочих. Начиная от молодого парня лет 14–15 и до старика, все кадровые рабочие тульских заводов были вооружены гранатами и вместе с красноармейцами, под руководством секретаря тульского обкома партии, тов. Жаворонкова стойко защищали Тулу. Мне очень понравилась стойкость и оперативность Жаворонкова. Я его не знал, с ним не разговаривал, но, когда идешь на передовую, то видишь там человека в черном полушубке с пистолетом и гранатами, с ним еще кто-нибудь. Спрашиваешь: «Кто это?» Говорят, что это секретарь Обкома тов. Жаворонков.

Рабочие тульские так же, как и в 1918 году защищали свой город и тогда и теперь под руководством тов. Жаворонкова. Они стойко дрались, не подпуская немцев к Туле, этому ключу к Москве. Тульские рабочие и тогда и теперь проявили героизм, отвагу м стойкость в отражении атак противника под Тулой. Одно время среди жителей Тулы было паническое настроение, но 26, 27, 28 и 29, т. е. когда мы туда пришли народ уже подбодрился, что пришли воинские части. Жаворонков оказал помощь Красной Армии, были специально организованы бани. Кругом шел обстрел, а люди ходили мыться в баню. Затем нам напекли пончиков – все это говорило о заботе. И в отношении помещения для частей Красной Армии, большинство рабочих, которые оставались в Туле, так как партийные и советские работники почти все из Тулы уехали, радостно принимали бойцов и командиров. Все время проводили вместе с бойцами у танков, у орудий, даже девушки и женщины. Им говорили, что вас убьют, уходите отсюда, но они отвечали, что нам все равно, что дома убьют, что здесь, а нам здесь с вами веселее.

Я помню такой случай. Один совсем молодой парнишка, лет 14 все время находился у 45 мм орудия, которое вело огонь по Рогожинскому поселку. Он все время помогал артиллеристам, подтаскивал снаряды – совсем еще молодой, верно школьник. Противник обнаружил здесь нашу артиллерию, подтянув свои орудия, он открыл по ней огонь. Один снаряд упал недалеко от этого орудия и осколком ранило мальчика в ногу. Мы как раз наблюдали всю эту картину из тюрьмы, где мы находились. Я видел как мальчик упал, к нему подбежали бойцы, сделали ему перевязку. И он с повязкой, хромая, все же продолжал помогать артиллеристам, не ушел домой, ни в госпиталь, а продолжал оставаться около орудия. В тюрьме у нас был НП артиллеристов, а артиллерия находилась на Севере Тулы километра за 1,5.

Вот как вели себя туляки на защите своего родного города.

Был еще такой случай. Выдвинулись мы в район кирпичного завода и начали высматривать, где сосредотачивается противник со своей техникой. Правда, это был тяжелый путь, который нужно было пройти, так как там все просматривалось. Из 10 человек, которые хотели пройти через дорогу погибло 4 человека. Но все же мы прошли. Со мной был один старший лейтенант, капитан. Комбриг дал нам задание высмотреть, где противник сосредотачивает свою артиллерию и прочие технические средства. Мы проскочили на легковой машине шоссе, влезли на чердак одного дома и стали наблюдать за появлением противника, за сосредоточением техники, артиллерии и танков. Как раз в этот момент действовали мелкими группами рабочие тульских заводов. По близости к Рогожскому поселку наступала группа человек 150 рабочих. Снега еще не было, но было очень холодно. Они были одеты во все темное, в пиджаках, полушубках и не были под цвет местности, ясно на ней выделялись. Противник их быстро обнаружил, так как немцы сидели на чердаках, под завалинками, за домами. Они себе понаделали всюду амбразуры, огневые точки и оттуда вели перекрестный огонь. Пространства которое не простреливалось бы там не было. Но все же, несмотря на это, рабочие туляки хотели выбить противника из Рогожского поселка на поле. Противник не стал задерживаться на поле, а ушел бы до первого населенного пункта. Рабочие начали наступать в направлении на кирпичный завод левым флангом ближе к Рогожскому поселку. Наступление у них было быстрое и стремительное, с желанием во чтобы это ни стало выбить противника. Они шли чрезвычайно порывисто. Это были кадровые рабочие, которое имели опыт и империалистической войны и опыт гражданской войны. Видно было, что это – опытные люди.

Прошли они метров 100 и видно было, как противник по ним ударили сзади, так как человек падает, то он обычно поворачивается туда, откуда в него били и они падая, поворачивались назад. Операция у них не удалась. Противник заставил их отступить. Они потеряли часть людей и отошли. С ними шла девушка, санитарка. Огонь был очень сильный. Вдруг она закричала, верно, была ранена, но все же она продолжала перевязывать других. На наших глазах она перетащила четырех человек в кусты. Принесет и снова ползет. Но тут ее убили. Это была также своя тульская девушка и товарищи хотели ее оттуда взять. Но немцы ни за что не давали ее оттуда вынести. Около нее погибли еще 4 человека. Так она там пролежала дня три, противник все время это место держал под обстрелом, так как он знал, что за девушкой обязательно придут.

Оборона у нас была до 6 декабря. 6 декабря было приказано Верховным Главнокомандующим перейти в наступление и все части Западного фронта перешли в наступление. Мы уже находились не в первом эшелоне, а во втором и наступали на Зайцеву гору. Совместно с стрелковыми частями мы прорвали оборону противника, вышли на оперативный простор и начали преследовать до Калуги. В Калуге мы часть материальной части потеряли, так как была зима в разгаре, шел снег, была метель. Наша бригада совместно с стрелковыми частями форсировала Оку, ворвалась в город, выбила противника совместно с другими частями оттуда. Мы шли с юга, а Калугу взяли с севера – с противоположной стороны. С Южной стороны была Ока. Калуга стояла на возвышенности. Противник вел прицельный огонь. Был случай, когда наша пехота 7 суток вела огонь в районе завода Хемца и не имела успеха. А главные силы задержались из-за дороги. А потом, когда главные силы подошли, то как только сбили противника с севера, тогда часть наступающих с юга имела возможность пройти через Оку и прорваться в город.

Стрелковые части наступали под командованием генерала Терешкова. Калуга была освобождена 29 декабря.

Дальше наша бригада вышла в район Калужского санатория и здесь начались бои. Это было всего в нескольких километрах от Калуги. Мы хоронили 4-х своих товарищей, но стоять во весь рост не могли, так как по кладбищу летали пули.

В районе санатория мы потеряли много танков и личного состава, так как противник там хорошо укрепился в лесу и вел массированный огонь. Пока мы его нащупали, пока мы обнаружили его слабое место, потом части 50 армии получили подкрепление и противника мы здесь разгромили. Он начал отходить, мы начали его преследовать в районе варшавского шоссе, теснить к Юхнову. Здесь мы действовали вслед за корпусом Белова, я даже жил на той же квартире, где останавливался передо мной Белов. Это была деревня Жереснено. Нам об этом сказал хозяин. Т. е. наша бригада шла по маршруту корпуса Белова, который ушел глубоко в тыл к противнику.

Мы дошли до Мосальска, где меня контузило. 10 дней я в боях не участвовал. В госпиталь я не поехал, а поехал работать в тылу. На моей обязанности лежало снабжение горючим, боеприпасами и продуктами наши части. Там мне комиссар и сказал, что, если не хочешь ехать в госпиталь, то занимайся этими вопросами. Там я работал месяц. 14 марта я поставил вопрос перед командованием о переводе меня опять в часть. Но моя должность уже была занята. Там работал бывший секретарь партийной комиссии Челомбитько. Командиром батальона был тот же Павлю-Мороз. Я начал нажимать на свое командование, чтобы оно решило вопрос обо мне и мне предложили политотдел бригады, но я туда не пошел, а пошел в отдел кадров.

В отношении снабжения нужно сказать, что в течение всего периода действия бригада снабжалась очень хорошо. Перебоев с питанием совершенно не было, питание было исключительно хорошее. Мы у немцев захватили много овец и коров. Две коровы мы батальоном съели за неделю. Взяли мы всего 17 коров и поели их в течение какого-нибудь месяца. С боеприпасами и горючим у нас также никогда не было перебоев. У нас тогда был запас два боекомплекта. Так что тылы наши работали очень хорошо. Батальон был укомплектован в составе одной бригады. Командиром батальона был Новиков, заместителем по политчасти – я.

Второй командир батальона героически погиб еще в 1941 г.

Звание Героя Советского Союза у нас получил только один – старший сержант Григорьев. Я помню, что в тот период бригада наступала. Григорьев был на «КВ» старшим механиком водителем танка. Он прорвался своим танков. Пошли три машины, но прорвался только он один, и уничтожил противотанковое орудие. Сам он был ранен в ноги, ему уже было трудно управлять рычагами, но все же он повел машину, ворвался в деревню, раздавил 3 грузовых машины противника, обстрелял из пулеметов пехоту и вернулся в свою часть. По пути он подобрал убитого командира взвода и привез его тело. За это он был представлен к званию Героя Советского Союза.

Запорожец погиб в районе г. Болхов (Болохов – прим. сост.). Болохов обороняли части 413 дивизии генерал-майора Терешкова. Мы поддерживали их. 18 декабря (ноября – прим. сост.) мы получили приказ сдать Болохов. А до этого мы действовали в исключительно тяжелых условиях, вели очень тяжелые бои. Дрались мы в районе деревни Вечерняя Заря, сдали мы эту деревню. К нам в тыл зашли финские автоматчики и мы с ними дрались. Ночью мы отошли и вышли в Болохов. 18 декабря (ноября) мы получили приказ сдать Болохов. Тогда уже, по существу, бригады у нас уже не было, а была составлена группа, которой командовал Запорожец. Комиссаром был я. Эта группа состояла из 9 танков, т. е. все что осталось от бригады. Приезжает командир бригады, полковник Ящук, дает команду, что мы должны прикрыть планомерный отход 413 сд. Мы должны были медленно отходить, сдерживая противника. Отойти мы должны были в деревню Горохово – километров 5–6 от Болохово. Мы так и сделали.

Рано утром стрелковые части отошли. Мы также отошли, прибыли туда на рассвете. Это было часов 8. Оставили в Горохове машины. А противник не знал, что мы отошли и на нас не наседал. К нашим танкам был выделен заслон от 413 сд, который должен был также сдерживать противника. В общем, они ввели противника в заблуждение, не давая ему понять, что производится отвод частей. Когда прибыли в Горохово, быстро остановили машины, замаскировали их около домов. Я дал указание личному составу немедленно умыться и приступить к приготовлению пищи.

Кухни были готовы, скоро была готова и еда. В это время, правда, люди уже поели, подходит комбриг полковник Ящук к Запорожцу и говорит, что поступил приказ, что Болохов не сдавать.

– Вот вам полтора часа. Заправляйте материальную часть, берите дополнительно боеприпасы и немедленно поезжайте туда. Там будут стрелковые части, с которыми вы будете взаимодействовать. Вы будете держать оборону Болохова.

Приказ есть приказ. И мы быстро заправились, взяли с собой немного винца и поехали. Это было уже часа 4, солнце уже начинало садиться, начинались сумерки. Я еду с командиром группы капитаном Запорожец, с нами едет помпотех. Едем мы в веселым настроении, курим, разговариваем. А Болохов стоит в лощинке. Мы подъезжаем, смотрим – немецкие танки. Пока мы стали осматриваться и я стал показывать где немецкие танки, они открыли по нам огонь. Мы спрятались в танк. Мы начали тоже стрелять. Выпустили мы снарядов 6–7 и стало уже совсем темно. В оптические приборы было уже ничего не видно. И немцы, и мы бросили тогда стрелять, так как это было все равно, что пускать снаряды в воздух. Но все же в темноте мы зашли в Болхов. Заняли там оборону в жилых постройках перед самым противником. Связались мы с полковником Корнеенко, который командовал 2 полком 43 сд. Я прихожу и говорю:

– Товарищ полковник, мы прибыли в ваше распоряжение.

Он нас хорошо принял. Я спросил обстановку, как укомплектован полк.

Он говорит, что все в порядке. Обстановка еще пока не совсем ясна.

– Если будут новости, я вас сообщу. Вы пока осмотрите местность, я думаю, что вы нас не подведете.

Мы с командиром группы решили, что нужно людям дать отдохнуть, так что завтра будет бой и должен был быть тяжелый бой. Нужно, чтобы люди не переутомлялись и отдохнули бы.

Мы решили выбрать одноэтажный дом, развели там огонь, затопили печку, чтобы можно было просушиться и в тепле отдохнуть, чтобы на завтра со свежими силами люди могли бы вступить в бой. Вставили караул, технику составили в одно место около этого дома. Предупредили часовых, что нужно быть особенно бдительными, так как весь личный состав будет отдыхать.

Часа в 4 утра мы личный состав подняли, накормили. Не успели мы как следует покушать, я еще не успел даже чая выпить, как противник начал обстреливать наш район из танков. Мы быстро расставили танки, начали искать цель. Мы обнаружили, что противник пошел в наступление. Я посылаю связного. Капитан Запорожец приказал мне узнать обстановку, связаться с командиром стрелкового полка. Посыльный мой не возвращается. Тогда я сам беру 4 красноармейцев и бегу к полковнику. Под Болоховым идет ураганный огонь. Полковник Корниеенко сказал, что нужно сдерживать противника и мы начинаем стрельбу. Но противник начал нас обходить. Он, оказывается, выгрузил пехоту, которую привез на 200 машинах. Затем у него было около 70 танков и много мотоциклов. Большое количество пехоты и артиллерии. В Болохове он взял нас малыми клещами, а штаб бригады еще взял в клещи. Я видел, как по шоссе ходили немецкие танки, машины и думал, что это нас не касается. А это было всего в метрах 800 от нас. Но когда бой разгорелся и связь со штабом порвалась, мы поняли, что противник взял нас в клещи и штаб бригады тоже взял. Куда не повернешься и справа и слева всюду танки и танки. А в тылу бьет по нас тоже их артиллерия.

Тогда мы с Запорожцем решаем, что нужно отсюда уходить, так как нас противник начинает обтекать. Шоссе было перерезано, но можно было пройти пока по пашне. Но тут прибегает красноармеец из стрелковой части полковника Терешкова и говорит, что командир бригады приказал сосредоточить танки на окраине его штаба. А он занимал помещение в двухэтажном доме. Первый этаж был занят штабом, а в подвальном этаже был госпиталь – там были раненые. Он нам показал, где они находятся, что нужно поставить танк на угол, сюда тоже танк. Но немцы, очевидно, знали, что в этом доме находится штаб. Они нас окружили на расстоянии метров 20 и как начали бить по этому дому! В общем, они резали стену дома, а дом, видимо, был построен скоростным методом, в полтора кирпича. Как вдарит, так стенки нет. Что делать?

А полковник этот выпил и говорит:

– Танкисты в атаку!

Я говорю:

– Товарищ полковник, куда идти?

А огонь идет как крупный град, видно как идут трассирующие пули и снаряды, а уже начало темнеть. Я говорю:

– Товарищ полковник, ведь все танки погибнут, да и все танкисты тоже.

А у него один пистолет за пазухой, а другой в кармане. Он полковник, а я был старшим политруком. Он говорит:

– Ты что предатель?

– Да, нет, товарищ полковник, я пойду, но ведь танки жалко, ведь это же все нужно будет.

Я думал, он меня застрелит, а потом еще скажет, что застрелил как предателя. Он говорит:

– Я дам тебе пехоту.

– Давайте, – говорю.

Он дает политрука и говорит:

– Будешь командовать людьми.

А люди все разбежались. Противник в 20 метрах. Полковник опять настаивает на своем приказе. Мы решаем с командиром группы идти в атаку. А нам нужно было выворачиваться из-за дома и таким образом подставить противнику бок машины, т. е. положение было исключительно невыгодное. А развернуться больше негде.

Командир группы Запорожец вынимает пистолет, мы садимся в машины. Он крикнул:

– За Сталина, за Родину!

И выскочил. Как потом рассказывал экипаж, а у них был запасной механик-водитель. В танк попало 3 снаряда. Командир батальона Запорожец погиб, погиб один механик-водитель, второй был ранен в голову.

Затем пошел танк старшего лейтенанта, потом – мой. Старший лейтенант проскочил и вошел в лощину, а это было ночью, недалеко от парка. Как только я выскочил, в моторное отделение попадает снаряд, танк загорелся. Я подал команду экипажу выскочить. Танк тут же взорвался. В результате боя оказалось, что остался только один единственный танк «КВ», но пушка у него была неисправна и огня вести он не мог. Я говорю:

– Товарищ полковник, обещали пополнение. Где оно?

– Вот пойдете и получите.

Оставшийся танк «КВ» стоит в лощине. Я посадил туда воен-техника 1 ранга, так как, когда еще раньше мы ехали, наш механик-водитель выскочил, стал поправлять машину и ему оторвало руку осколком. Так что мы его отправили в санчасть. Старший механик-водитель тоже получил ранение, когда прострелили пушку. Я сказал этому воентехнику, чтобы он вел огонь из пулемета. А там было два пулемета. В это время я слышу шум. Глянул, кругом люди бегут. Ну, думаю, это пополнение. А, оказывается, идут немцы. Остается до нашего танка всего метров 50. нервы были напряжены до последнего. Я смотрю и вижу немецкие каски, автоматы. И в это мгновение с нашего «КВ» открывается ураганный огонь. Немцы частью попадали, частью побежали обратно. Мы притащили еще один пулемет Максима. Но «КВ» так обстрелял всю эту группировку противника, что больше с той стороны немецкие автоматчики не появлялись.

После того я пришел к полковнику и говорю:

– Товарищ полковник. Результаты такие то и такие то. В живых остался я, младший лейтенант Черных, который получил ранение в руку. Больше танков не было. Остался один «КВ» без пушки. Я предложил этот танк отправить, но полковник говорит, что не надо. Я говорю, что ведь танк погибнет здесь, но он так и не позволил его отправлять.

Пока я с ним разговаривал, противник начал обходить штаб и бить по нему. У противника были и пленные и перебежчики и они, конечно, рассказали ему, что у нас где находится. Противник решил или нас всех перебить, или взять живыми. Я сел около стенки. Полковник стоит около меня. Мы разговариваем. В это время у меня все в глазах закрутилось, я подскочил. Оказывается это у меня была контузия. Я вертелся, вертелся, куда то делась ушанка. Мне сразу захотелось или воды, или водки. Но ничего не было. У меня была такая слабость, что любой человек меня мог свалить – женщина или ребенок.

Я спрашиваю:

– Где комиссар?

Я вижу что люди в руках держат автоматы. Я тоже взял винтовку, но меня взяли за ноги и утащили в подвал. Там были другие раненые, кругом стоны, у двух были оторваны ноги, механик-водитель без руки. Воздуха там совершенно не было, дышать было нечем. О воде никакой речи не могло даже быть. Противник находился в 15 метрах от дома.

Майор, начальник штаба 2 батальона горит:

– Танкисты будем выходить. Вперед.

В этот момент кто-то крикнул:

– Газы!

Мы все бросились к выходу, но ничего не было. Потом опять послышался крик:

– Газы!

Но воздух, напротив, стал очень хороший, к нам проник свежий воздух. А противник действительно пустил дымовой снаряд, люди начали задыхаться в подвале, начались стоны, истерические крики. А когда крикнули:

– Газы!

Все начали выбегать из подвала на первый этаж, а там было парадное крыльцо и по этому крыльцу противник из двух танков вел сплошной огонь. Как только кто-нибудь выскочит, сейчас же падает на камни раненый или убитый. Я думаю: «Здесь, очевидно, пробежать нельзя». Потом я выбрал минуту, когда перезаряжали диски и проскочил на первый этаж. А во дворе стоял сарай. Около него в 7-10 метрах стоят два немца и из пулемета ведут огонь. Тут бежит один из командиров стрелковой части. Немцы сначала зазевались, а потом все же этого командира убили.

Я думаю: «Нужно выходить». Я хотел повернуть налево, ищу проход на поле. А в это время идет немецкая танкетка. Глянул в подвал, там сидели красноармейцы и было очень много людей.

Но, в конце концов, мы вышли к своим частям и я попал опять в свою часть.

Оставил я 32 бригаду под Юхновым, где я получил контузию. А когда я поправился, то поехал в кадры Западного фронта. Там я получил назначение в 95 танковую бригаду 9 танкового корпуса. Из этой бригады я и приехал на курсы.

Командир 32 бригады Ящук – теперь генерал-майор, он потом поехал на Западный фронт и работал там заместителем начальника АБТ Западного фронта. Сейчас он командует танковым корпусом. Комиссаром у него был полковой комиссар Курбаткин, который потом погиб. Бригада была в окружении, потом прорывалась, затем противник ее опять окружил. Из стрелковых частей там была 413 сд и еще две стрелковые дивизии. Материальную часть потеряли и стали отходит оттуда. Командир бригады вышел, начальник особого отдела тоже вышел, санвзвод вышел, а комиссар бригады Курбаткин погиб. Там же погиб и инструктор политотдела.

Связь между нашим батальоном и бригадой была живая и ко мне приезжали командир и комиссар бригады, или начальник штаба майор Филиппов. И нас вызывали в штаб бригады. Другой раз бригада стоит недалеко и у нас было личное общение или связь по телефону. А если невозможно, то ехали специальные связные на мотоцикле или танкетке. А так как мы все время поддерживали стрелковые части, то мы непосредственную связь держали с командиром стрелковой части, – здесь в большинстве была телефонная связь, а в некоторых случаях или он посылал к нам посыльных, или приезжал к нам представитель, работник штаба.

В отношении приема в партию, в начале не было еще льгот по принятию в партию во время боев, – действовало общее положение. И тогда бурного роста нашей партийной организации не было. Мы принимали только тех людей, которых мы тогда знали, которые служили у нас еще в Буковине.

Сравнительно небольшой рост партийных рядов начался позже и поэтому сравнивать настоящее время и 41 год в этом отношении нельзя, так как теперь принимают очень большое количество людей перед боем. А тогда нужно было знать людей. Так было уже на Курской дуге. Тогда бригадой командовал Голушко, а корпусом командовал генерал-майор Богданов. Тогда наш корпус там уже действовал. Он находился в тот момент в резерве командования.

До этого мы были также в Сухиничах, потом нас перебросили к Льгову. Когда противник перешел в наступление 5 июля 1943 г. Мы прошли село М. Архангельское, пошли в наступление на Севск. Наш 9 танковый корпус имел 3 танковых и одну стрелковую бригаду. Под М. Архангельском у нас старший лейтенант Шевцов получил звание герой Советского Союза. Он первый ворвался в село М.Архангельское. Мы там поддерживали 60 армию. Тогда мы брали г. Глухов у нас имеется даже 23 бригада Глуховская. Дальше мы пошли на Конотоп. В Конотопе противник оказал сильное сопротивление на его юго-западной окраине. Он очень сильно ее укрепил. Там сосредоточилась у него большая группа. Мы получили приказ корпусом зайти к нему в тыл и войти в прорыв, чтобы расстроить ему оборону. Мы так и сделали. Зашли к противнику в тыл, тогда у нас батальонным командиром был майор Павлов, комиссаром был Кузнецов.

Мы прорвались в тыл, обстреляли противника, вывели из строя у него много живой силы, зашли в тыл, попали в госпиталь, захватили немецкого дивизионного врача и раненых. Потом наскочили на колонну из 600 машин, захватили машины, много трофеев. Группировку противника мы разбили, а частью рассеяли по лесу. Выполнили задачу и пошли на Нежин. Материальная часть у нас поизносилась, требовала ремонта, нужно было пополнение. Мы остановились в районе Нежина и оттуда я уехал учиться.

09.1944 г. подпись

Архив ИРИ РАН, разд. 1, ф. 166, д. 1