Поиски продолжаются

8 апреля была проведена первая полномасштабная инспекция одного из «подозрительных мест» к югу от Багдада. Полковник Ричард Макфи высадил своих специалистов. Ожидалось найти производство химического оружия. Арестовали иракского ученого. Макфи немедленно вылетел к Марксу в Кувейт. Здесь его «остудили». Оставалось 945 подозрительных мест. Можно ли ошибаться в отношении такого большого числа? Макфи вернулся к подозрительному ученому, но его послание Марксу звучало: «Радостных известий нет». Маркс подумал, что это девиз всей его будущей деятельности в поисках иракских средств массового поражения.

9 апреля командующий войсками коалиции генерал Фрэнкс сообщил по специальному телефонному каналу Совету национальной безопасности, что иракские войска южнее Багдада разбиты, а сам Багдад в решающей степени ослаблен. Американцы распространили фотографии 55 лидеров саддамовского режима и начали их поиски. Основа оптимизма Фрэнкса: гуманитарный кризис не произошел, нефтяные поля не выгорели, ОМП не сработали против войск коалиции, 900 из 1000 южных нефтяных месторождений целы, электричество есть, продовольствие не иссякло.

Гарнер готовился к переезду в Багдад. Пока не было найдено средств массового поражения. Буш одобрил проведение подготовительной конференции – первой ступеньки возвращения власти самому Ираку.

Рамсфелд послал в Ирак своего специального помощника Ларри Дерита. Дерита прибыл в Катар 9 апреля, ожидая самолета в Кувейт, где надеялся установить тесную связь с Гарнером. В аэропорту Дерита видел по телевидению сцену, которую наблюдал весь мир: группа американских военно-морских пехотинцев в южном Багдаде с помощью нескольких иракцев низвергла шестиметровую скульптуру президента Саддама Хусейна. «Конец режима», – подумал Дерита. В небольшой комнатке кувейтского Хилтона помощники Гарнера обрисовали ему обстановку в Ираке. Окружающие запомнили слова Дериты, стукнувшего кулаком по столу: «Мы ничего не обязаны этим иракцам! Мы возвращаем им их собственную свободу. И это все, что мы обязаны им дать. Ничего другого они не должны ждать». Дерита утверждал, что в конце войны американцам будет достаточно иметь в Ираке 25–30 тысяч своих солдат. Не следует вести себя как в Косово и Боснии, где американцы намекнули, что могут остаться надолго – ну и остались, делая то, что от них ждут. В Ираке должно быть по-другому.

Но люди из госдепа сомневались. Быстро войти и быстро выйти – разве это разумно? Зачем столько готовиться к управлению Ираком – и вдруг бросить все на полпути? А ведь уже поднималась во весь рост проблема иракских национальных меньшинств. По мнению Гарнера, министр Рамсфелд не понимал происходящего в Ираке.

А в Вашингтоне саудоаравийский посол принц Бандар посетил президента Буша. Он испытывал обеспокоенность по поводу дестабилизации Ирака. Американцы только вошли в Ирак, а Рамсфелд уже говорит о выходе из него. Посол давно говорил американскому руководству, что в Ираке образуется вакуум, и этот вакуум опасен. В этот вакуум готова вернуться партия БААС, иракские военные, представители разведки, органы безопасности.

Бандар советовал президенту: «Уберите верхний эшелон власти с их кровавыми руками. Но оставьте на месте основные институты власти. Прикажите армии вернуться в бараки. Оставьте на месте офицеров, начиная с полковника и ниже. Кто-то же должен отдавать приказы. Сделайте то же самое в иракской разведке и в органах безопасности. Их разведка – один из самых эффективных органов, уберите верхушку и оставьте остальных. Они найдут Саддама». Кто-то из окружения Буша сказал, что звучит как «Николо Макиавелли». Говорил представитель страны, у которой с Ираком была 800-километровая общая граница. Хаос пугал Эр-Риад. По саудовским данным, в Ираке было 3 млн неработающих, которые получали 6 дол. в месяц. «Дайте им зарплату и вы получите 10 млн сторонников. Проведите ту же операцию с военными – еще 100 млн дол. Но не разочаруйте этих отчаявшихся людей. Дело стоит 200 млн дол.».

11 апреля Маркс записал в своем дневнике: «Нет признаков оружия массового поражения». На следующий день он вылетел в Багдад. 19 апреля он обозначил в дневнике две главные задачи: «Сохранить территориальную целостность Ирака и найти оружие массового поражения».