2. Структура антисил в конфликте

Общая характеристика процесса становления и развития антисил в Азербайджане складывалась в ходе проведенной группой аналитической работы по определению состава, содержания и интересов этих сил.

В этой работе существенную помощь группе оказали как работники ЦК КП Азербайджана (отдел науки и группа экспертов при отделе, отдел агитации и пропаганды), так и авторитетные представители АН АзССР, другие представители здоровых сил национальной интеллигенции.

Аналитическая проработка говорит о следующей расстановке сил.

2.1. Правые радикальные элементы.

Представлены практически единственной группой, возглавляемой полуобразованным рабочим 26 лет, неким Паннаховым. За спиной этого лидера существовала группа теоретиков в составе философа, экономиста и юриста, направлявшая и корректировавшая деятельность Паннахова.

Для этой группы характерны сепаратистские требования и панисламские лозунги, призывы к активным антиармянским действиям.

Видимый социальный радиус ее влияния в Баку (многонациональном городе) ограничен криминальными и субкриминальными слоями. Вместе с тем выдвигаемые ею идеи могут найти достаточно широкую базу в населении так называемых «бакинских сел» (апшеронских сел Большого Баку) «персо-иранского» населения, социальное поведение которого несет в себе черты превращенных форм шариата.

В последние десятилетия произошла подпитка этого слоя проживающими в общежитиях и различных «самостроях» тюркоязычными выходцами из сельских районов.

Группа, символизируемая Паннаховым, требует «чистки» крови, запрещения смешанных браков и т. д.

Вызывает беспокойство присоединение к Паннахову незначительной части лиц из бывших военнослужащих в Афганистане. Этими лицами были разработаны правила уничтожения материальной части (танков, БТР, БМП) армии в условиях города.

Считаем необходимым подчеркнуть, что подавляющее большинство — около 1200 человек — бывших воинов-интернационалистов добровольно и в нужный момент включилось в действия по предотвращению эскалации конфликта и являлось одной из наиболее эффективных сил по купированию конфликта и контролю за ситуацией.

2.2. Субкриминальные структуры, тяготеющие к правому радикализму.

На протяжении предшествующих перестройке двух десятилетий в г. Баку распространялись отношения коррупции. Одним из постоянных источников обогащения бюрократии была торговля пропиской в г. Баку, поощрение появления районов стихийной застройки. Формировался субкриминальный поток мигрантов из районов в г. Баку.

Значительная часть мигрантов такого рода занимается в городе полукриминальной и криминальной деятельностью. В этой среде основными занятиями являются спекуляция, сбыт наркотиков, фарцовка, оптовые закупки товаров в Москве, Ленинграде и реализация их в сельских районах Азербайджана.

Социальная мощность этой группы оценивается не менее чем в 30 тыс. человек.

Представители этой субкриминальной структуры в призывах Паннахова видят практическую возможность разрешения жилищного кризиса за счет «сгона» армянской общины и других нацменьшинств из Баку.

Эта группа антисил политическими лозунгами интересуется в основном лишь в связи с реализацией своих локальных интересов.

Однако нельзя сбрасывать со счетов и той роли, которую играют в психологической мобилизации такого слоя превращенные структуры шариата.

2.3. Криминальные структуры, тяготеющие к правому радикализму.

Социальная мощность — не менее четырех тысяч человек. Эта группа представляет собой отбывших наказание за уголовные преступления, в основном по грабежам и крупному мошенничеству.

Политические лозунги группы Паннахова позволяют этой асоциальной структуре активно готовиться к грабежам и присвоению имущества армян, проживающих как в Баку, так и в других городах и районах республики.

2.4. Левые радикальные структуры.

Наиболее многочисленная из явных, поверхностных групп в антисилах, в основном представлена студентами бакинского пединститута, мединститута, Института физической и неорганической химии, Государственного университета, средних специальных учебных заведений г. Баку.

Первоначально выступала с позитивных позиций развития перестройки и гласности. В процессе развития «митинговой» демократии перешла на националистические, шовинистические позиции, антирусизм. В отличие от правых радикалов отвергает традиционализм, не опирается на исламизм. Требует, по существу, депортации армян и лиц других национальностей из Азербайджана.

В политической структуре лозунгов этого направления значительное место занимает НКАО (Карабах). Инструментарий воздействия на массы заключается в укреплении и внедрении ощущения попранной национальной чести и достоинства. В этой структуре наиболее остро шла борьба между лидерами групп. Ротация лидеров происходила с повышенной скоростью. Группы отличаются неустойчивостью, легко рассыпаются и возникают вновь. Следует отметить, что идейное наставничество этих групп осуществлялось преподавателями вузов и средних специальных учебных заведений и низшим звеном научных работников системы Азербайджанской АН, которые выступали с провокационными, зажигательными речами.

Основа интересов этих групп заключается в вытеснении из сложившихся в республике властных отношений представителей интеллигенции предшествующего поколения, уже включенных в действующую структуру управления и распределения социальных и материальных благ.

В логике этого направления, корреспондирующего с классическими анархическими движениями, носители властных отношений являются персональными владельцами этих отношений. Дискредитация сложившихся иерархических структур должна, в представлении участников этого направления, предоставить место им, что позволяет определить этот слой как потенциальную необюрократию.

С одной стороны, все это направление исходит из желания сохранить действующую структуру власти в республике при радикальной замене кадров на выдвиженцев левого радикализма. С другой стороны, в этой среде наиболее популярны идеи сепаратизма и вестернизации.

2.5. Субкриминальная структура, тяготеющая к левому радикализму.

К этой структуре относятся дельцы «теневой» экономики Азербайджана, занимающиеся производственной цеховой деятельностью. Влияние на неустойчивую эмоциональную среду левого радикализма позволяет представителям «теневого» бизнеса «раскачивать», ослаблять государственную власть в республике, при этом оставаясь в тени. Поскольку студенческая и молодежная среда легко общается с подростковой средой, а последняя тяготеет к «культовым», «орденским» внешним элементам общественной жизни (которые легко вносятся в подростковую среду студентами — старшими братьями, при особом весе старшинства у тюркских народов), вся общественная структура — левый радикализм — студенчество — молодежь — подростки — получает завершенный социальный вид. А при материальном обеспечении со стороны «теневого» бизнеса представляет собой идеальную среду для провоцирования массовых противоправных действий. Цель субкриминальной структуры заключается прежде всего в ликвидации коррумпированной бюрократии, связанной с «теневым» бизнесом отношениями «оброка», и выдвижении новых наемных лидеров, открывающих для «теневого» бизнеса путь к непосредственному включению во властный механизм.

Социальная мощность этого направления оценивается аналитической группой в 2–2,5 тысячи человек; при оценке возможностей материальной собственности — до 10 миллиардов рублей.

2.6. Криминальные структуры, тяготеющие к левому радикализму.

Представлены в основном уголовными элементами, отбывшими наказание или находящимися под следствием по хозяйственным преступлениям, по преступлениям, связанным с организацией и обеспечением цехового подпольного производства, а также по сопровождающим эту деятельность функциям защиты от правоохранительных органов и конкурентов, рэкету, связанному с экономической, цеховой, кооперативной деятельностью.

Социальная мощность этого направления — не менее 20–25 тысяч человек. Это готовая структура управления леворадикалистскими толпами молодежи, располагающая необходимым для этого опытом и жесткой внутренней дисциплиной, имеющая готовые звенья принуждения к деятельности.

Не исключено, что для проведения акций устрашения, демонстрирующих ее силу и влияние, обращается к тому же слою, что и правые радикалы.

2.7. Умеренные, национальная интеллигенция.

Наиболее многочисленная группа в пределах «митинговой стихии». Социальная мощность — до 250 тысяч человек. В отдельные периоды увеличивалась до 500–600 тысяч человек. Исключительно неоднородна. Политическая позиция близка программам перестройки и гласности. Политические симпатии тяготеют к программам народных фронтов Прибалтики.

В то же время, ввиду своей как социальной, так и национальной неоднородности, это политическое направление выработать общую политическую платформу не смогло и, по существу, отказалось от активной политической борьбы, заняв выжидательную позицию.

Основная часть умеренных состоит из высококвалифицированных рабочих и инженерно-технического персонала. Для этой группы характерны требования ускорения процессов оздоровления экономической, правовой и социальной жизни в республике. Присутствует достаточно высокий уровень доверия к новому руководству республики.

В то же время растет непонимание по поводу отсутствия решительности в замене кадров и развития ответственности за действия в предшествующем периоде.

Начинает формироваться мнение о слабости нового управления и силе структуры руководства периода застоя, оставшегося на местах у власти.

Среднее звено национальной интеллигенции, длительное время отстраненное от властных отношений в науке и социальной жизни, предпочитает программы народного фронта по типу Прибалтийских республик и тяготеет к переносу политической активности от «митинговой демократии» к парламентским методам борьбы со сложившейся структурой управления.

В этой среде популярны лозунги и цели сепаратизма и вестернизации экономики, но на «демократических» началах (ориентация на парламентскую демократию).

Эта часть интеллигенции широкой поддержки в массах не имеет, является, по существу, генератором теоретических концепций, переприспосабливаемых радикалами в своих целях.

На выжидательной позиции находятся и высокоавторитетные представители национальной как научной, так и творческой интеллигенции, завороженные внешней, межэтнической формой политического конфликта. В каждом из политических направлений они вычленяют допустимое для себя, не поддерживая общую политическую концепцию той или иной группы.

В результате авторитет этой части интеллигенции широко используется левыми радикалами.

Абсолютное большинство рабочих и служащих низшего и среднего звена свой выбор еще не сделали. Вливаясь время от времени в «митинговую» стихию, эта группа дезориентирована, полной ясности и понимания процесса не имеет, колеблется в действиях от поддержки курса нового руководства до подхватывания межэтнической формы конфликта.

2.8. Бюрократия, связь с «теневой» экономикой, кланы и их место в процессе.

Начало периода застоя соответствовало в Закавказье бурному развитию подпольного артельного производства товаров народного потребления и оказания услуг населению. С середины 60-х годов учащаются случаи реализации сырья и материалов из госсектора в «теневое» артельное производство. Отдельные представители иерархических структур управления начинают торговать «гарантиями» неприкосновенности представителям «теневого» бизнеса. С расширением практики приписок, применяемой иерархическими структурами управления, растут объемы финансовых средств, выкачиваемых из госбюджета, объемы сырья и материалов под обеспечение приписываемым объемам готовой продукции, объемы оборудования и техники.

Кроме того, производственные мощности промышленности начинают работать в режиме неполной загруженности. В этих условиях складывается рынок предложения сырья и материалов, оборудования для «теневого» артельного производства. Растет скорость оборота «теневого» капитала. Ускоряются процессы концентрации денежных средств среди коррумпированной буржуазии и централизации артельного «теневого» производства, превращения его в цеховое «теневое» производство на более высокой технологической базе при практически гарантированном обеспечении сырьем и материалами.

Уже на этом этапе происходит как реализация оборудования «цеховикам», так и передача его в аренду. Финансовые ресурсы в руках коррумпированной бюрократии начинают выступать в виде источников кредитования и финансирования на правах участия в прибылях «теневого» бизнеса. Получает распространение практика передачи «цеховикам» в аренду неограниченных производственных мощностей государственной промышленности.

Высшее звено коррумпированной бюрократии переходит на принципы «оброка» «теневой» экономики и рентных отношений на вложенный капитал. Одной из наиболее распространенных форм участия этой части коррумпированной бюрократии является продажа «гарантий» неприкосновенности. В представлениях воротил «теневого» бизнеса это звено становится все более паразитирующим. Звенья управления, более близкие к непосредственным механизмам «теневой» экономики (руководители производственных звеньев, представители практического механизма снабжения и сбыта, представители власти на местах), начинают сращиваться с «теневым» бизнесом и входить в органическую структуру «теневой» экономики в качестве непосредственных участников и обслуживающих звеньев.

В этих условиях происходит расслоение коррумпированной бюрократии по функциям собственности. Высшее звено бюрократии торгует лишь функцией распоряжения, делегированной ей государством. Среднее — частично осуществляет функцию распоряжения и в основном функцию владения. Иначе говоря, продает не только право, но и практический механизм реализации этого права (сырье и материалы, оборудование, аренда производственных мощностей). Низшее звено лишь частично реализует функцию «владения», зато практически полностью реализует функцию «пользования» (организация производственного процесса, технология, трудовые отношения). Через это звено бюрократии, находящейся с «теневой» экономикой в отношениях «найма», осуществляется развращение рабочих и служащих, привлекаемых к «теневой» производственной деятельности, противопоставление их государству и культивирование антисоциалистического мировоззрения.

Учитывая, что эти процессы развивались в Закавказье в течение более чем 20 лет, можно сделать вывод о сложившейся структуре организованной хозяйственно-экономической преступности. В каждой из Закавказских республик эти структуры существуют, хотя и находятся на относительно разных этапах развития и обладают своей спецификой.

Эти структуры в рамках сращения «бюрократия среднего и низшего звена — теневой бизнес» социально-политически представляют собой отряды национальной буржуазии.

Анализируемые процессы показывают, что эти отряды национальной буржуазии как в Армении, так и в Азербайджане осознают свои классовые интересы и начинают развиваться в классы.

Для молодой национальной буржуазии всегда характерны в историческом процессе лозунги этнической разобщенности, сепаратизма, корпускулирования на контролируемых ими территориях.

Цели одни:

— конечная — развал государства, выделение территории республики в самостоятельное государство на концепции капиталистического развития;

— на промежуточных этапах решения этой задачи (возможно в конфедеративной форме) определение доминантных экономических прав по отношению к другим территориям и внутренним социальным слоям населения при наиболее жесткой реализации этих доминантных прав (ср.: сгон беженцев с земель).

Отсюда следует, что коррумпированная бюрократия неоднородна по своему составу. Высшее звено этой бюрократии тяготеет к центризму, идее общей государственности как единственному источнику своей власти. Уже этим эта группа компрометирует идеи перестройки, поскольку внешне стоит на позициях поддержки этих идей. Среднее и низшее звено, составляя вместе с воротилами «теневого» бизнеса базу развития национальной буржуазии, настроено радикально сепаратистски и поддерживает все сепаратистские группы и настроения в антисилах.

Для развращенных участием в «теневой» экономике рабочих и служащих образ «цеховика» закреплен как наиболее социально престижный, привлекательный. Отсюда вытекают политические «симпатии» этой части населения.

По оценкам аналитической группы, контролируемые или принадлежащие «теневой» экономике Азербайджана денежные средства и товарно-материальные ресурсы составляют не менее чем 10 миллиардов рублей. В Армении — не менее 16,5 миллиардов рублей.

Отсутствие резких, принципиальных мер по преследованию коррумпированной бюрократии во всех ее звеньях порождает у рядовых граждан убеждение в том, что представители национальной зарождающейся буржуазии неприкосновенны, а значит, всемогущи. Этим в значительной степени объясняется ускоренное размывание авторитета государственной власти и представителей этой власти, как в Азербайджане, так и в Армении.

Реальное взаимодействие структур управления (в нашем случае на анализируемой территории в АзССР) осложняется еще и тем, что, по данным проведенного социологического исследования в различных социальных слоях населения республики, среди носителей различных идеологий общественная оценка структуры власти на местах определяется как структура власти так называемого «нахичеванского клана».

Этот клан определяется общественным мнением как реальная властная структура в республике, вышедшая с одной территории — Нахичеванской АССР, — пришедшая к власти в застойный период и полностью включившаяся в структуру взаимоотношений с «теневой» экономикой.

Отсутствие правовых мер преследования представителей этого клана до недавнего времени воспринималось как главная характеристика слабости и центра, и высших руководителей республики.

2.9. Религия, ее место и роль.

Официальный ислам на территории Азербайджана, хотя и имеет определенную социально-культурную базу, ограничен влиянием на наиболее пожилых представителей населения республики, проживающих в основном в сельской местности.

Этим в значительной степени объясняется слабый эффект обращений шейх-уль-ислама — духовного руководителя мусульман Закавказья — с призывом о прекращении межэтнических столкновений.

Вместе с тем, по данным аналитической группы, на территории Азербайджана действует около 1000–1300 неофициальных мулл, каждый из которых контролирует строго ограниченную территорию и социальную среду.

Отношения в этой структуре неофициальной религии (параллельный ислам) близки к структуре: тарикат как религиозная община; пир как мулла — духовный и правовой наставник, хозяин души и тела наставляемого; и верующий как мюрид пира.

Эта структура имеет светские места моления (в квартирах, в частных домах). Она глубоко законспирирована, политических требований или религиозных идеологем явно не формулирует, но активно участвует в направлении «митинговых» толп на власть в республике, как «образ врага».

В основном используются политические лозунги «попранного национального достоинства и национальной чести». Раздаются призывы к традиционным формам восстановления достоинства и чести, призывы смыть ее пролитой кровью «врага» — армян-иноверцев, новых представителей власти.

По мнению и информации от опрошенных, мулл (пиров) объединяет, руководит ими «черный имам» из-за рубежа. Несмотря на то, что эта информация повторялась опрошенными с достаточно высокой частотой, аналитическая группа не обнаружила подтверждения ее в других источниках.