КИТАЙЦЫ СЧИТАЮТ

Американские авторы постоянно цитируют некоего китайского профессора, который сказал, что «у Китая было 150 плохих лет, но сейчас возвращается хорошее время»[485].

У Китая есть и воля и ресурсы для самоутверждения и в своем регионе, и в мире в целом. Китайский институт современных международных отношений завершил в 2000 г. изучение исследования показателей «всеобъемлющей национальной мощи» (ВНП), в которую китайские аналитики включают экономические, военные, технологические, научные, образовательные показатели, природные ресурсы и уровень социальной стабильности[486]. Китайский исследовательский институт предполагает, что американская мощь будет расти на 3 % в год, в то время как китайское развитие будет представлять собой более переменчивую величину.

Слабое место китайцев — производительность труда. Продовольствие для Китая производят 370 млн крестьян, а в США — 2 млн фермеров. Четыре пятых воды Китая находится на юге, а основное производство сельхозпродуктов приходится на северные провинции. Китай уже увеличивает закупки зерна в США. Импорт продовольствия составляет 4 % от потребления.

Но если «всеобъемлющая национальная мощь» Китая будет увеличиваться на 7 % в год, то КНР нагонит США в 2033 г. При 6 % роста — в 2043 г., при 5 % роста Китай никогда не нагонит Соединенные Штаты[487]. При этом у Китая есть несколько уязвимых мест. Китайскому экономическому организму не хватает ряда ископаемых, прежде всего нефти и меди (необходимой в колоссальном строительстве, электронике, автомобилестроении). Меди КНР имеет только 18 % от необходимого объема. Пекин сделал немалые вложения в Замбии и в других местах, обещающих медь. Китайские специалисты ищут по всему миру месторождения меди.

Остановится ли Китай? По подсчетам американцев, если КНР будет продолжать свое развитие в ритме последних двадцати лет, то великая восточная страна догонит Америку между 2015 и 2020 годами[488].

Всякий раз (пишет американский автор Клайд Престовиц), «когда тайваньский лидер встречает американского лидера и президент Буш говорит нечто вроде «мы сделаем все что можно» для защиты Тайваня, это просто поощряет тайваньских руководителей противостоять китайским усилиям по объединению страны, и это заставляет пекинское руководство занимать более жесткую позицию. Китайцы говорят всем, кто желает их слушать (а большинство экспертов верят им), что лишь одно обстоятельство непременно вызовет войну — декларация независимости Тайваня»[489].

Выдвижение Вашингтоном концепции Противоракетной обороны, якобы направленной против «стран–изгоев», воспринимается в Пекине как нивелирующая стратегический потенциал КНР. Китайцы ощущают, что их воспринимают как угрозу Америке. Практически в любой китайской аудитории курс США в новом веке воспринимается как агрессивный и опасный, что многократно было отмечено американскими исследователями.

Американские футурологи чаще всего дают Китаю до подъема на уровень сверхдержавы и соответствующего самоутверждения 20–30 лет. Тем неожиданнее было китайское самоутверждение весной 2001 г., когда самолет американской электронной разведки ЕР?3 был вынужден приземлиться на острове Хайнань. Это был новый и неожиданно для американцев жесткий Китай, потребовавший объяснений, почему американские самолеты постоянно патрулируют над китайским побережьем. С китайской точки зрения «Соединенные Штаты пользуются своим положением державы–гегемона, навязывают свою волю, стремясь предотвратить появление соперника»[490]. Речь президента Буша–младшего в Вест — Пойнте летом 2002 г. и доктрина «предваряющих ударов» лишь усилили напряженность китайцев.