ИДЕНТИЧНОСТЬ АМЕРИКАНСКОГО КОЛОССА

Четыре элемента определяют идентичность нации: раса, этническая принадлежность, культура (язык и религия в первую очередь) и идеология. Все четыре элемента склонны сохранять стабильность в условиях постепенного развития и определенной обособленности национального развития.

Америка в течение первого столетия своего независимого существования справедливо воспринималась как продолжение Британии. Она делила с ней единство по расе, религии этничности, ценностям в культуре, богатству, политической традиции. Современные исследователи специально подчеркивают, что «Америка была основана поселенцами XVII и XVIII веков, почти все из которых прибыли с Британских островов. Их ценности, институты и культура заложили основание Америки последующих столетий. Они первоначально определили идентичность Америки в терминах расы, этничности, культуры и что еще более важно, религии. В XVIII веке они добавили Америке идеологическое измерение»[175].

Эта культура первых поселенцев держалась стойко на протяжении четырех веков. Была бы Америка похожей на сегодняшнюю, если бы ее основали не английские протестанты, а французские, испанские или португальские католики? Вовсе нет — тогда на месте современной Америки был бы Квебек, Мексика или Бразилия. Но произошло противоположное. В четырех сосредоточиях колониального развития — в Новой Англии, в долине реки Делавэр, в заливе Чезапик и в гряде Аппалачских гор культурные основания были заимствованы с Британских островов, и определенно получилось некое продолжение Британии. Исследователи (в данном случае Олден Воэн) отмечают, что в первые столетия заселения будущих Соединенных Штатов «почти все было фундаментально английским: формы собственности и воспитания, система образования, управления, базовые положения права и правовых процедур, видов развлечения и характера использования свободного времени и бесчисленных других аспектов колониальной жизни»[176].

Англосаксы и, шире говоря, WASP — белые англосаксонские протестанты — отчетливо осознают это обстоятельство и, более того, в немалой степени гордятся им. Скажем, приобретший такой авторитет С. Хантингтон рассуждает без обиняков: «Основу американской идентичности создали первые поселенцы — эту культуру восприняли поколения иммигрантов, породивших в своем политическом опыте американское кредо. В сердцевине этой культуры находится протестантизм». Нет смысла противопоставлять друг другу культуру протестантов–англосаксов и «бестелесое» некое гражданское общество, просто подчиняющееся общей гражданской конституции. Это неверное построение. В истории и в реальной жизни первое породило второе.

Между 1820 и 1924 гг. в Соединенные Штаты въехало 34 млн европейцев. Первое поколение было частично ассимилировано англосаксонским ядром американского общества, зато второе и третье оказалось переварено «американским котлом» полностью. Был создан чрезвычайно эффективный алгоритм: приезжающие сознательно принимали идейные основы уже устоявшегося в Америке общества. Сухая теория вскоре нашла убедительный художественный образ — около ста лет тому назад И. Зангал написал свою знаменитую пьесу «Плавильный тигель», и аллегория вошла во все учебники. Мир плавящихся в едином котле национальностей стал популярным символом Америки. На финансовом знаке страны, на долларе появилась надпись, которая как бы фиксировала идентификационный процесс страны: Е Pluribus Unum — Из множественного единое.