Петербургская тюрьма. Снова Ревель. Олонецкая ссылка

Эстляндские полицейские власти не случайно отправили Калинина в Петербург: в январе 1903 года в столице произошли массовые аресты социал-демократов, а по сведениям охранки, Калинин поддерживал с ними сношения.

В петербургском доме предварительного заключения Калинина продержали до 18 мая. В тюрьме, забитой заключенными до отказа, «политические» продолжали борьбу. Так, в знак протеста против избиения одного из заключенных была объявлена голодовка. Вспоминая об этом эпизоде, Михаил Иванович рассказывал: «Голодали 6 дней. Самый мучительный день голодовки был первый… На третий день стало легче. Пятый и шестой мы пролежали. Все это время шел непрерывный шум, гул, велись обсуждения. Окна были все перебиты, так что общение было свободное и полное…»[40]

После этого события Калинин был переведен в специальную тюрьму «Кресты» (на Выборгской стороне), где содержали «особо опасных» арестованных. Здесь их заключали в одиночные камеры. Прогулка ограничивалась несколькими минутами. Чтение книг запрещалось. Держали на голодном пайке. 11 июля 1903 года в «Крестах» было совершено дикое избиение нескольких десятков заключенных, среди которых оказался и Калинин. В его камеру ворвались 8 надзирателей во главе с начальником тюрьмы. Били ногами, кулаками, «ни одного живого места не осталось». Избиение сопровождалось разъяренными воплями начальника тюрьмы: «Так им и надо, мерзавцам! Я им покажу революцию!..» Калинин остался жив, как он сам считал, только потому, что оказался в числе последних, подвергшихся этой экзекуции: до него избили уже 41 человека. На следующий день начальник тюрьмы устроил «судилище». Всех, кого накануне избили, посадили в карцеры: трое суток на голом каменном полу, никакой пищи, кроме хлеба и воды… Но ничто не сломило их воли.

Весть об учиненном в «Крестах» массовом избиении политических заключенных быстро облетела Петербург, вызвав бурю негодования среди рабочих и революционной интеллигенции. Была выпущена специальная прокламация, разоблачавшая этот дикий произвол тюремщиков.

В «Крестах» Калинин просидел около месяца. 16 июля 1903 года его неожиданно освободили. Ему предписывалось немедленно покинуть столицу и вновь поселиться в Ревеле. Так после шести месяцев тюрьмы Калинин снова оказался под «особым надзором» полиции.

Во время пребывания в тюрьме Калинин постоянно чувствовал братскую солидарность эстонских товарищей. Они заботились о своем революционном наставнике, стремились как-то помочь ему. «Пока я сидел в Петербурге, — вспоминал Михаил Иванович, — Ревель меня не забывал и все время снабжал деньгами, присылая их по почте».[41] В сборе средств для Калинина активно участвовали рабочие железнодорожных мастерских. Когда Михаил Иванович вернулся в Ревель, ему помогли устроиться на завод «Вольта».

По возвращении в Эстонию Калинин увидел, что посеянные семена дали добрые всходы: дело революционной пропаганды и организации развивалось ревельскими социал-демократами. По-прежнему печатались и распространялись среди рабочих революционные листовки, пополнялись и сплачивались ряды местной социал-демократии. «В Ревеле, — констатировал Калинин, — работа уже укрепилась, выдвинулись новые работники и уже начала более или менее постоянно функционировать организация».[42]

В период второй ревельской высылки Калинин с еще большей энергией организует массовую революционную пропаганду. Он быстро восстанавливает связи с редакцией «Искры», петербургской искровской группой, получает от них новые материалы и инструкции. До Ревеля доходит весть о II съезде РСДРП, о создании большевистской партии — боевой пролетарской партии нового типа. Калинин, как и все подлинно революционные социал-демократы, определяет линию своих дальнейших практических действий, исходя из установок съезда. В извещении о съезде РСДРП (оно было опубликовано в ноябре 1903 года в «Искре») Центральный Комитет призывал «провести в жизнь те решения, которые приняты вторым съездом, превратить на деле нашу партию в то, чем она должна стать по мысли съезда, — в принципиально выдержанную, организационно сплоченную коллективную силу, способную руководить всеми проявлениями классовой борьбы всего пролетариата всей России и вести его на решительную борьбу за свободу всего народа и за освобождение труда от всех видов гнета и эксплуатации».[43] Отныне борьба за принципы большевизма, за программу революционной партии становится для Калинина делом всей его жизни.

Продолжая оставаться в Ревеле, Калинин стремится как можно шире ознакомить ревельских социал-демократов и передовых рабочих с решениями съезда. В пропаганде он придает большое значение разъяснению сущности раскола в РСДРП на большевиков и меньшевиков, опасности меньшевизма для пролетарской классовой борьбы, направляет свои усилия на то, чтобы создать в Ревельской социал-демократической организации костяк твердых ленинцев-большевиков, непримиримых борцов против оппортунизма и реформизма.

Развернувшаяся в партии борьба против меньшевизма требовала большого напряжения сил от всех местных партийных организаций, но особое значение приобретали организации крупнейших городов, имевшие прочную опору среди промышленного пролетариата. Сюда, в центр событий, и стремится попасть Калинин. Еще в сентябре 1903 года он подает прошение о разрешении выехать из Ревеля. Однако эстляндский губернатор ответил отказом, заявив, что Калинин обязан проживать в Ревеле впредь до разрешения о нем дела в петербургском жандармском управлении.

4 февраля 1904 года полиция вновь арестовывает Калинина. К этому времени столичные власти вынесли ему окончательный приговор по совокупности всех «государственных преступлений» — за причастность к петербургскому «Союзу борьбы за освобождение рабочего класса», по делу Тифлисского социал-демократического кружка 1900 года, а также по делу арестованной в 1903 году в Петербурге социал-демократической группы (в период расследования этого дела Калинин, как уже отмечалось, сидел в политической тюрьме «Кресты»). По «всеподданнейшему докладу» министра юстиции (январь 1904 года) было принято «высочайшее повеление» о ссылке Калинина в Восточную Сибирь на четыре года.[44] «Повеление» и послужило поводом для ареста Калинина, которого ревельские власти должны были отправить к месту ссылки этапным порядком, а до отправки заключить под стражу. В ревельской тюрьме Калинин просидел около месяца. Несмотря на содержание под стражей, он сумел передать эстонским друзьям необходимые адреса и другие сведения.

Через неделю после ареста, 11 февраля 1904 года, последовало еще одно «высочайшее повеление»: ссылка в Восточную Сибирь заменялась высылкой в Олонецкую губернию.[45] 30 марта Калинин был отправлен по этапу из Ревеля в Петрозаводск, откуда лежал путь в Повенецкий уезд Олонецкой губернии.

Так закончился ревельский период революционной деятельности Калинина. «Не долго работал у нас Михаил Иванович, — писал эстонский рабочий Э. Пярди, — а в сторону революции повернул многих рабочих».[46] В том значительном сдвиге, который произошел в социал-демократическом движении в Эстонии накануне и после II съезда РСДРП и который, в частности, выразился в росте групп и кружков, вставших на позиции ленинской «Искры», немалая заслуга М. И. Калинина. Характеризуя его вклад в развитие революционной борьбы эстонского пролетариата, первый секретарь ЦК Коммунистической партии Эстонии И. Кэбин отмечал: «В распространении идей марксизма-ленинизма, в направлении социал-демократического движения Эстонии на путь революционной борьбы выдающуюся роль сыграл соратник В. И. Ленина, агент „Искры“ М. И. Калинин, который, будучи сослан в 1901–1904 годах в Таллин (Ревель), работал здесь на заводах. Под его руководством была создана Ревельская организация РСДРП».[47]

М. И. Калинин был доставлен в Повенец этапным порядком 16 мая 1904 года и «передан приставу 2-го стана Повенецкого уезда для водворения на жительство» — в карельское селение Мяндусельга, находившееся в 75 верстах от Повенца.

За 47 дней этапа Калинин вместе с другими политическими ссыльными прошел долгий и нелегкий путь. Шли в весеннюю распутицу, увязая в грязи. Привалы на отдых были редкими. От усталости и недомоганий валились с ног. Добравшись до очередной «этапной избы», бросались на голые дощатые нары и засыпали мертвым сном. В этих тяжелых условиях Калинин вновь проявил высокие качества профессионального революционера — умение мужественно переносить невзгоды, не терять присутствия духа, зажигать верой, заражать оптимизмом окружающих его людей. Он щедро дарил свою душевную теплоту людям, подбадривая словом, шуткой, песней, заботясь о товарищах, особенно больных. На двери одной из «этапных изб» (в деревне Мянсельга) Калинин оставил вместе с другими свой «автограф».

Повенец был небольшим захолустным уездным городком, про который в народе ходила поговорка: «Где свету конец, там тебе и Повенец». Но в этой глухомани, в отдаленном от промышленных центров городишке было немало политических ссыльных, среди которых были представители разных партий и групп. Уже в силу одного этого обстоятельства Калинин считал необходимым во что бы то ни стало добиться разрешения на поселение в Повенце, а не в глухой карельской деревушке, совершенно отрезанной от мира. Он подает прошение исправнику с просьбой оставить на жительство в городке. Получив такое разрешение, Калинин устраивается на работу в кузницу молотобойцем. Днем он трудится у наковальни, вечерами и ночью отекшими от тяжеловесного молота руками переписывает бумаги податного инспектора — по 6 копеек за лист. Заработанные таким образом гроши он отдавал тем товарищам по ссылке, которые из-за тяжелой болезни не могли зарабатывать деньги даже на питание.

Калинин быстро входит в круг политических ссыльных, участвует в дискуссиях и спорах, в обсуждении рефератов. Одновременно по мере знакомства с местными жителями он начинает вести среди них революционную агитацию и пропаганду, используя для этого свою небольшую библиотечку, книги и газеты, которые присылали ему в Повенец ревельские друзья.[48] В домике местной жительницы А. Р. Юшковой, где квартировали М. И. Калинин и его товарищ по этапу и ссылке И. Г. Правдин, в небольшой комнатке часто было многолюдно. Беседы длились далеко за полночь. И не случайно, что именно в этот дом зачастил с контрольными визитами стражник Климов. Даже здесь, в глухомани, уже чувствовались первые, пока еще «подземные» толчки революционного вулкана, извержение которого начнется событиями 9 января 1905 года. Доставлявшиеся сюда, хотя и с большим опозданием, газеты сообщали о событиях в стране.

М. И. Калинин прилагал немало усилий, чтобы выбраться из Повенца, поселиться поближе к промышленным районам. Несколько раз он обращался с прошением к олонецкому губернатору о перемене места ссылки. Постепенно вместе с Правдиным стали готовиться к побегу. Неожиданно два обстоятельства облегчили Калинину выезд из Повенца. Согласно манифесту 11 августа 1904 года срок его ссылки должен был сократиться на ¹/₃ (до 4 октября 1906 года). Кроме того, в конце декабря Калинину — по его прошению — разрешили поездку на родину для свидания со старыми больными родителями.

Перед отъездом из Повенца Калинин получил весть о событиях 9 января 1905 года в Петербурге. Политические ссыльные заявили о своей солидарности с питерским пролетариатом: во главе с Калининым они организовали демонстрацию в знак протеста против расстрела рабочих у Зимнего. Древний городок впервые увидел открытое политическое выступление против насилия и всевластия царской монархии.

18 января 1905 года Калинин направился в Петербург — в центр революционных событий. Дорога была дальняя: на крестьянской лошаденке надо было преодолеть 600 верст. А Калинину хотелось как можно скорее добраться до Петербурга.

Однако задержаться в столице не удалось. Когда Калинин и Правдин[49] приехали в Петербург, там шли повальные обыски и аресты. В интересах безопасности Калинину на время необходимо было уехать. Политическому ссыльному, отпущенному на короткий срок, имевшему единственный документ на руках — «Проходное свидетельство № 5 для следования в село Троицу Тверской губернии», было вдвойне опасно попасть в руки полиции. Правдин пишет в воспоминаниях: «Посовещавшись с Сергеем Ивановичем Гусевым и Еленой Дмитриевной Стасовой (членами Петербургского комитета РСДРП. — Ред.), мы решили, что Михаил Иванович выедет к себе на родину, заявит там о себе и уж после возвратится в Петербург, а я останусь работать на нелегальном положении…».[50]

После недолгого пребывания в столице Калинин выехал в Верхнюю Троицу. И в дороге, и в родной деревне он жил ожиданием — скорее вернуться в Петербург. Ведь по стране уже шел 1905 год, разгоралось зарево народной революции.