II.

Имею честь представить вам и просить предложить вниманию Чрезвычайной следственной комиссии нижеследующее мое ходатайство.

После совершившегося изменения государственного строя в России я окончательно и бесповоротно порвал с прошлым и отрекся от него. Тогда я самостоятельно явился в Государственную Думу, подал письменное заявление на имя господина председателя Государственной Думы и вполне сознательно отдал себя в распоряжение нового правительства.

Я хорошо понимал, что должен буду дать новому правительству – в данном случае в лице возглавляемой вами комиссии – ответы на многие вопросы, которые ныне имеют чисто практическое значение, составляют интерес момента. Отчасти я это выполнил в своем письменном докладе и впредь обязуюсь давать исчерпывающие объяснения по всем вопросам, сотавляющим предмет расследования комиссии.[*]

Вместе с тем, отдав себя в распоряжение нового правительства, я преследовал, в виду создавшегося у меня обдуманного решения (ныне это стало моим убеждением) другую цель – присоединиться к жизни обновленной России и стать в скромные ряды работников в том или ином качестве.

К великому моему сожалению и горю при первых же моих объяснениях, как на второй день после моей явки в Государственную Думу, так и впоследствии, ко мне отнеслись с некоторым недоверием. Я позволяю себе думать, что в этом виною служит скорее должность, которую я занимал в последнее время, чем моя личность, так как неправды в своих объяснениях я не излагал и не изложу.

Вследствие этого я несколько приостановился с представлением этой моей просьбы в то время.

15 минувшего марта вами, господин председатель, были поставлены мне вопросные пункты, на которые я представил письменное объяснение в заседании 22 того же марта комиссии in pleno.

Я ждал дальнейших вопросов для дачи разъяснений, но пока эти вопросы мне поставлены не были.

В дополнение к моему письменному объяснению от 22 марта позволяю себе доложить, что я никогда ни к каким крайним правым группам не принадлежал, даже не примыкал к отдельным кружкам, и никогда по своей последней должности, да и ранее того, крутой, реакционной политики не проводил, а требовал от подчиненных благожелательного отношения ко всем предъявляемым ходатайствам.

В указанном моем письменном объяснении из числа массы случаев я привел достаточно примеров, проверка которых докажет точность отмеченного мною отношения моего к делу.

Я, как и тысячи других, делал закономерно дело того времени, которое ныне кануло безвозвратно в вечность.

Теперь же я, повторяю, отрекся и от того времени, и от того режима.

Вот почему я и обращаюсь с моим ходатайством. Я не могу больше тунеядствовать, бездельничать. Я хочу работать, трудиться.

Усердно прошу комиссию разрешить мне и оказать свое содействие вновь поступить на службу новому правительству по какому угодно ведомству и на какую угодно, самую незначительную должность, так как я хотел бы, чтобы и комиссия и новое правительство убедились бы воочию, что я – не ретроград, не реакционер, а убежденный ныне сторонник и нового правительства, и нового строя возродившейся родины, а также честный и трудолюбивый работник.

Пусть расследование обо мне идет своим чередом, я всегда буду давать все необходимые и правдивые объяснения, но пусть же я буду причастен к новой радостной жизни России в качестве скромного незаметного работника.

Представляя это мое усердное ходатайство, горячо прошу об его удовлетворении.

С полною уверенностью в справедливость, гуманность и отзывчивость комиссии и нового правительства я покорно ожидаю решения своей участи.

А. Васильев.

5 апреля 1917 г.

Петропавловская крепость.