И побыстрее, пожалуйста
И побыстрее, пожалуйста
24 февраля 1954 года в квартире Янссон раздался телефонный звонок. Это было международное соединение. Звонил Сэттон из Лондона. Рассыпаясь в извинениях и перемежая свою речь бесконечными комплиментами в адрес Янссон и уверениями в искреннем восхищении ее творчеством, он спросил, не согласится ли она прибыть в Лондон. И как можно скорее. Во-первых, требуется внести некоторые изменения в уже готовые к публикации комиксы, а кроме нее это никто сделать не может. Во-вторых, требуется обновить злосчастный контракт, подписанный два года назад. За это время дело практически не сдвинулось с мертвой точки. Сэттон так же предложил продлить срок его действия. Янссон на это не согласилась. «Меня устраивает изначальный срок в 6 лет. Незачем связывать себя более долгосрочными обязательствами».
Туве сообщила Сэттону, что она сможет посетить Лондон весной, когда ее мать, после 30 лет работы в Финском Банке, выйдет на пенсию, и они, как было запланировано ранее, отправятся в большое европейское путешествие.
Круиз был забронирован на двух персон. Отец Виктор оставался дома, как сказала Янссон, «по причине своих патриотических чувств, не позволяющих ему покидать Родину».
В заключении Янссон сказала, что «прибудет в Лондон и останется там пока, наконец, все стороны не будут довольны качеством ее комикса, но в любом случае, ей будет очень приятно посетить Британию».
4 марта 1954 года Туве отправилась в Стокгольм, где в 12.55 по местному времени села в самолет, отправлявшийся в Лондон. Она остановилась в отеле Кенсингтон Палас, где немедля оказалась в объятьях Джулиана Фиппса — главного редактора отдела комиксов Эссошиэйтед Пресс. Он появился перед Туве с огромной папкой, где лежали все ее полосы, нарисованные за два года, и подверг каждую безжалостному разбору: «Вот здесь у вас провисает сюжет», «А здесь слишком много деталей на рисунке…», «Надо убрать вот эту фигуру на заднем плане», «А вот этот рисунок вообще никуда не годится», «Здесь нужен резкий поворот сюжета» и т. д. и т. п.
Ключевой фразой была: «Вы же не картину рисуете, а комикс. Зачем нагромождать много событий в 3 полосы? А чем герои будут заниматься потом? Пусть лучше они у вас несколько эпизодов просто ищут оторвавшуюся пуговицу, а сражение с крокодилом можно оставить до следующего раза».
«Экзекуция» продолжалась 2 недели. Спустя несколько лет Янссон напишет новеллу «Тот, кто иллюстрирует комиксы». На ее создание ее вдохновила именно встреча с Фиппсом, которого она выведет в рассказе под именем Фрида.
В комиксах лучше избегать шуток на туалетную тему и намеков на правительство или членов королевской семьи.
Фиппс не был плохим человеком. Он был очень хорошим специалистом в своем деле. У Туве сложились с ним дружеские отношения, он даже познакомил ее со своей женой Мими, и они пригласили Туве на обед.
Через две недели Янссон вернулась в Хельсинки и очень быстро переделала почти все полосы, созданные за два года.
В апреле Туве отправилась в запланированное путешествие со своей матерью. По пути во Францию, где их уже ждали номера в отеле на Ривьере, они с удовольствием заглянули в Лондон. Во время отдыха во Франции Туве продолжала работать над комиксами. Сэттону она скажет: «Я пишу по-шведски. Так проще и не надо ломать голову над чудовищным порядком слов в английском предложении. Так я чувствую себя свободной. А на английский язык потом все переведет мой брат. У него это получится лучше, чем у меня».
Сэттон и Туве продолжали обмениваться письмами, в которых изъявляли друг другу уверения в вечном уважении. Сэттон рассказывал Туве как идут дела с публикацией комикса, а однажды назвал Туве «мамой муми-троллей». В ответ она написала: «Если я мама, то вы, Чарльз, их папа. А наши дети появились на свет одним дождливым апрельским днем в Хельсинки».