Рынок: кату

Рынок: кату

Человек впервые познал мир через торговлю.

Во всем Древнем мире, будь то в Америке, или Африке, или в регионе Благодатного Полумесяца, военные действия часто временно прекращались, чтобы можно было осуществлять торговлю. Торговля, обмен, распространение товаров – через эту деятельность человек приобретал больше человеческих черт. Все древние торговые пути были маршрутами, по которым возили предметы роскоши. «В самых дальних краях обитаемого мира, – писал Геродот, – имеются самые отличные товары». И в эти «самые дальние края» отправлялись люди всех рас и цветов кожи в поисках предметов роскоши. Via Solaria, «соляной путь», был одним из самых древних римских дорог. И в Америке один конкистадор проделал путь «соляных лотков» (керамическое блюдо размером с противень для выпечки хлеба), который шел из внутренних районов Колумбии; он нашел эту дорогу, по которой доставлялась соль, и обнаружил народ чибча, а вместе с ним и золотые сокровища Эльдорадо.

С древнейших времен человек искал янтарь, и древнейшей дорогой, пересекающей Европу, является янтарный путь, по которому человек путешествовал с берегов Средиземноморья до берегов Балтики, чтобы заполучить эту удивительную окаменевшую смолу, это «особое деяние Бога». Другие товары, относящиеся к предметам роскоши, также прибывали по древним торговым путям: мурекс (игольчатый моллюск), который давал тирский пурпурный краситель, шелк, ладан и мирра. И когда человек стал городским жителем, торговля стала частью его перестройки на городской лад; возможно, это была не столько перестройка, сколько следствие его постепенного овладения природой и производства излишков местной продукции. Именно накопленные излишки сделали возможным развитие вкуса к роскоши.

Помимо «янтарных» путей были дороги, по которым везли лазурит, и «шелковые» пути. Появились такие города, как Петра, Пальмира, Дамаск и многие другие известные перевалочные пункты, чтобы удовлетворить спрос на предметы роскоши. Таким образом, когда люди искали по всему миру и перевозили предметы роскоши, они часто объявляли дороги неприкосновенной зоной. Когда люди собирались вместе, чтобы торговать, прекращались военные действия, чтобы мог состояться обмен произведенной продукцией. Рынки также были главной движущей силой распространения товаров, важнейшим динамическим фактором прогресса человечества. Рынок как средство взаимного обмена идеями и информацией давал необходимый стимул движению вперед.

Предметы роскоши волновали и индейцев в древней Америке, хотя перед ними вставали препятствия географического характера и мешало отсутствие «идеи» колеса и тягловых животных. Они были жестко ограничены в своей жажде роскоши (это «проклятое потребительство», на которое жаловался Ленин в русском крестьянине – от поверхностного знания жизни последнего. – Ред.). Но обмен сельскохозяйственными открытиями проходил быстро благодаря посредничеству товарного рынка, так что во всем Западном полушарии почти каждая выращиваемая культура была известна в Америке повсеместно. Обсидиан для изготовления ножей ехал тысячи километров от места, где его добыли; изумруды, которые можно было найти лишь в одном месте в горах под названием Мусо в Колумбии, попадали в Мексику и Перу как предметы роскоши. Рынки Мексики до краев наполняли товары из разряда роскошных: шоколад, ваниль, изделия из золота и серебра, тканые изделия из перьев, сандалии с украшениями. То же самое было и на рынках Перу.

Рынки во времена империи инков были частыми и повсеместными, но розничная торговля носила чисто местный характер, а коммерция была правительственной монополией. Необходимость рынков в империи была важным элементом экономической структуры государства. Гарсиласо де ла Вега писал: «Чтобы труд не был непрерывным до такой степени, что превратился бы в гнет, Инка издал закон, чтобы в каждом месяце было три праздника, во время которых люди могли бы развлечься различными играми. Он также распорядился, чтобы ярмарки проводились три раза в месяц, когда работники могли бы прийти с полей на рынок и услышать все предписания Инки или его совета». Такие рынки индейцы Перу называли катус.

Такая система использования рынка в качестве официального способа распространения указов увековечена в названии одного из небольших рыночных центров самого Куско: Римакпампа, «Место, где говорят»; там люди собирались, чтобы услышать слова, соответствующие нашему: «Слушайте, слушайте!»

Жизненная орбита человека была ограничена; ярмарки были главным образом местными, и индеец мог воспользоваться королевской дорогой лишь с согласия местного начальника. Во многих более крупных городах инков (их до сих пор можно увидеть на отрезках дороги инков, которая, извиваясь, ведет через Анды) есть почтовые станции, места, где делали остановку, а стража проверяла, кто идет по дороге и с какой целью. Для спешащих на рынки, как было отмечено первыми европейцами, была установлена плата за проход по всем большим мостам. 14 января 1533 года, когда Эрнандо Писарро совершал путешествие на побережье с целью ускорить поступление золота, которое должно было выкупить взятого в плен Инку, испанцы подошли к деревушке в Андах под названием Пига, стоящей вдоль королевской дороги, которая в этом месте пересекала реку Санта Через реку «были перекинуты два плетеных моста близко друг к дружке… По одному из них через реку переходят простые люди, и там сидит человек, который за это собирает пошлину…».

Экономическая взаимная зависимость различных провинций не требовала сложной торговли, и поэтому существование рынков не было гарантировано лишь одной экономической необходимостью. Пользовавшимися спросом товарами были предметы роскоши. Взаимный обмен осуществлялся главным образом между горцами и жителями побережья с одной стороны и горцами и жителями джунглей с другой.

Что было роскошью для индейца? С побережья поступал хлопок, мягкий, легкий для ткачества, и, хотя ткань из него не была такой теплой, как из шерсти альпаки, он был все-таки роскошью. Представители всех классов стремились его заполучить, а прибывшие сюда испанцы обнаружили общественные склады, заполненные хлопком. Здесь был другой набор красителей – это всегда важно для ткача – и много видов протравы минерального происхождения с побережья, которые придавали хлопку изысканные оттенки. Там росло дерево ачиот, которое давало карминный цвет, а пурпурный получали из морских раковин. Среди продуктов питания были морские водоросли (до сих пор любимые индейцами, и их по сей день можно увидеть на рынках), морские моллюски (большие раковины-жемчужницы использовались в качестве музыкальных инструментов), сушеная рыба всех видов, тростник для плетения корзин и разнообразные продукты питания из жарких краев. Жители джунглей приносили перья для изготовления перьевых мозаик, chonta-palm (твердую, как железо, древесину), широко использовавшуюся инками. Также среди товаров были птицы, дичь джунглей и мех летучих мышей (из него для Инки делали ткань, похожую на шелк), красители и много лекарственных трав, таких как хинин, ипекакуана (рвотный корень), сассафрас, guayusa (использовали как жаропонижающее), каучук, каучуковый латекс с дерева саподилла, листья крепкого табака и наркотики.

Жители Анд привозили на такой рынок излишки своих товаров: тканые изделия, резные работы, чаши, картофель, чунью, зерно – то, что они не потребили сами. А так как государство не взимало налоги на собственность и пользовалось только трудом в рамках миты, то они имели возможность обмениваться любой накопленной собственностью.

Как уже упоминалось выше, у инков не было денег, «этого большого удобства для людей», как пишет Мадж Дженисон в своей книге «Дороги», «благодаря которым упрощается жизнь». Без монетарной системы денежным принципом стал бартер. Власть не вмешивалась в активный товарообмен на рынках. «Никакая власть, – пишет Гарсиласо де ла Вега, – не устанавливала никаких цен или стандартов на этих рынках, и это целиком оставалось на усмотрение торгующихся сторон». И хотя инки, как и остальные коренные жители Америки, оказались в стороне от потока культуры Старого Света, который своим течением уже много позже принес им колесо, лошадь, чеканку монет и письменность, у них складывалось тем не менее общество, схожее с цивилизацией Древнего Египта и Шумера. Они уже стали частью «городской революции», превратившей человека, который добывает (охотой и собирательством) для себя пищу, в человека, который ее для себя выращивает и является частью оседлой общины, породившей город-государство и классовое общество.

В древнем Шумере землей также владели сообща: «она была собственностью бога-покровителя общины, создавшего свой народ… но она была поделена на части между людьми его народа, гражданами, которые обрабатывали ее на своих индивидуальных наделах… Накопленные излишки шумеры складывали на хранение в храмы, и появился смысл составлять караваны», – так пишет В. Гордон Чайльд. Система, принятая у инков, была в некотором роде похожа на шумерскую, за исключением того, что в империи инков не было такого явления, как класс торговцев. И все же, как и везде, желудок был ведущей побуждающей силой, и рынки и торговля – независимо от того, насколько другим или далеким было общество, – следовали шаблону, свойственному человеку.

Педро де Сьеса де Леон, этот самый точный из всех наблюдателей, рассказывает о том, какими они были в 1549 году, когда прошло уже немало лет после того, как закатилась слава инков. Варварскую пышность, которая царила на этих рынках, можно лишь смутно предполагать: «Мы, которые объехали все царство Перу, знаем, что во всех его уголках есть огромные ярмарки или рынки, где местные жители заключают между собой сделки. Самый большой и богатый из них находился когда-то в городе Куско, так как даже тогда, когда пришли испанцы, он был таким благодаря золоту, которое продавалось и покупалось на нем, а также благодаря другим товарам, что присылались в этот город. Но этот рынок или ярмарка в Куско не может равняться с великолепным рынком в Потоси, где объем торговли был так велик, что в среде лишь индейцев, не включая христиан, ежедневно из рук в руки переходило двадцать пять – тридцать тысяч золотых песо. Это удивительно, и я полагаю, что ни одна ярмарка в мире не может сравниться с ним…»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.