Глава 18 Терроризм

Глава 18

Терроризм

В 8 часов 45 минут, в понедельник 7 октября 1985 года, когда в Вашингтоне было только 1 час 45 минут ночи и делегаты Генеральной ассамблеи мирно спали в своих постелях в номерах гостиниц, итальянский морской лайнер «Achil-le Lauro» водоизмещением 25 000 тонн безмятежно скользил по Суэцкому каналу, направляясь из Александрии в Порт-Саид. Внезапно в ресторан, где завтракали пассажиры, ворвались четверо молодых членов ООП. Беспорядочно стреляя из автоматов во все стороны, они ранили двух человек.

Это был первый за 25 лет случай захвата корабля в открытом море. Судно не имело никаких средств обеспечения безопасности пассажиров — не было даже детектора металла.

Боевики быстро взяли в свои руки контроль над кораблем и приказали капитану полным ходом идти в один из портов Сирии, потребовав освобождения 50 палестинских террористов из тюрем Израиля. Какое-то время никто не знал, куда они направляются, и, предупрежденный НЦБ-Рим, Кендалл поручил другим службам Интерпола в этом регионе информировать штаб-квартиру сразу же, если судно окажется в их районе. Террористы угрожали уничтожить всех пассажиров одного за другим, если не будут удовлетворены их требования. И они показали, что не шутят, застрелив 69-летнего Леона Клингофера, прикованного к инвалидной коляске туриста-еврея из США, громко высказывавшего свое недовольство. Пассажирам приказали выбросить его тело за борт.

Террористы обратились к Сирии с просьбой о предоставлении убежища. Президент Асад отказался, но не из-за недостатка симпатий, а потому что у него появился отличный шанс подорвать авторитет лидера ООП Ясира Арафата. Корабль развернулся в сторону Египта.

На следующий день Абуль Аббас, член Исполкома ООП и руководитель его террористического крыла — Фронта освобождения Палестины (ФОП) вылетел в Каир из штаб-квартиры ООП в Тунисе. Официально он прибыл как посредник, но как только была установлена радиосвязь с молодыми угонщиками, чтобы «обговорить» условия освобождения захваченных пассажиров, его приветствовали словами: «Командир, мы рады слышать тебя».

Многие пассажиры на судне были американскими туристами, и американское общество, начиная с президента Рейгана, было потрясено. С авиабазы в Чарльстоне вылетела спецгруппа американских военнослужащих-коммандос во главе с небезызвестным полковником Оливером Нортом. Позже он прославится в деле «Иран-Контрас», но сейчас был старшим координатором. Группа имела инструкцию — высадиться на борту корабля и убивать каждого террориста, который окажется у них на пути. Авианосец ВМФ США «Саратога» получил приказ полным ходом направиться в район событий. Американцы твердо решили защищаться.

Но до этого дело не дошло. Абуль Аббас отменил акцию. Американский посол предупредил египетские власти: «Передайте вашему министерству иностранных дел, что мы требуем наказать этих сволочей!» Но Аббасу удалось убедить президента Мубарака позволить угонщикам вернуться на базу в Тунисе.

Американцы были возмущены. Со взлетной палубы «Саратоги» поднялись четыре истребителя «Томкэт» в сопровождении двух самолетов, в которых находились вооруженные до зубов члены специальной оперативной группы, для того чтобы перехватить «Боинг-737» авиакомпании «Иджиптэйр», который вез в Тунис четырех торжествующих пиратов и Абуль Аббаса. Они заставили самолет приземлиться на авиабазе НАТО в Сицилии. Американские солдаты с автоматами в руках окружили египетский самолет, как только он остановился на посадочной полосе. А итальянские карабинеры, тоже с автоматами в руках, быстро окружили американцев. Получилось двойное кольцо. Казалось, вот-вот вспыхнет перестрелка.

Но вскоре страсти утихли, и армия США передала террористов и Абуль Аббаса в руки итальянцев.

Но трагедия захвата морского лайнера и гибели Леона Клингофера сменилась фарсом. Итальянское правительство отказало в выдаче Аббаса и террористов Соединенным Штатам, но обещало президенту Рейгану отдать их в руки итальянского правосудия. Ведь в конце концов судно было итальянским, и террористы находились на итальянской земле. «Вы можете убежать, но не сможете скрыться», — гордо заявил Рейган, используя слова, подсказанные ему руководителем центра президентской спецсвязи Пэтом Бьюкененом и вездесущим полковником Оливером Нортом.

Все это оказалось пустой высокопарностью. На следующий же день итальянское правительство, уступавшее в трусости перед арабским терроризмом лишь грекам, разрешило Абуль Аббасу вылететь в столицу Югославии Белград. Югославское правительство, играя в игры ООП, немедленно предоставило ему дипломатический иммунитет. Вскоре он прибыл в Багдад, где и по сей день остается почетным гостем Саддама Хуссейна, занимаясь разработкой будущих террористических акций в Средиземноморье.

Итальянское правительство заявило, что «Соединенные Штаты предъявили лишь недоказанную, косвенную улику «участия Абуль Аббаса в захвате «Achille Lauro», что для итальянцев весьма неубедительно. Министерство юстиции США в течение нескольких дней подготовило достаточные улики против Аббаса, чтобы получить от Верховного суда США ордер на его арест. Когда несколько месяцев спустя начался судебный процесс, прокурор признался: «Аббас разработал эту акцию, выбрал достойных исполнителей, готовил их и отдавал им приказы».

Ведя «бой с тенью», итальянский суд осудил отсутствующего обвиняемого и приговорил его к пожизненному заключению. К тому времени под судом также оказались и четверо молодых палестинцев-угонщиков. Никого из них не приговорили к пожизненному заключению. Самый строгий приговор — 30 лет тюремного заключения — был вынесен Юсефу Маджиду Мольки, который всадил две пули в голову Леона Клингофера.

Ну, а что же Интерпол? Недовольный тем, что итальянцы отпустили Абуль Аббаса, Эдвин Миз, Генеральный прокурор США, поручил НЦБ-Вашингтон обратиться в Сен-Клу с просьбой выдать красное извещение на основе ордера Верховного суда на арест. Кендалл с готовностью откликнулся, и организация впервые выдала США красное извещение на арест международного террориста. Это стало историческим событием, но когда в ноябре 1990 года я попросил представить это извещение на экране компьютера из электронных архивов в Лионе, мне сказали, что его больше не существует.

А причина такова: в январе 1988 года, через два года после напыщенного заявления президента Рейгана, НЦБ-Вашингтон пожелало отозвать извещение, и Генеральный секретариат был вынужден подчиниться. Министерство юстиции отозвало ордер на арест Аббаса, и потому красное извещение утратило свою законную силу.

Что же вынудило Министерство юстиции сделать это? 17 января 1988 года агентство Ассошиэйтед Пресс сообщило о заявлении работника министерства, в котором говорилось, что дело было возбуждено вновь, но поскольку Аббас уже приговорен к пожизненному заключению в Италии, «то не имеет большого смысла добиваться приговора над ним в Соединенных Штатах». Итальянцы сознательно никогда не обращались за красным извещением (и до сих пор не делают этого), и поскольку американское извещение было изъято, то Аббас может свободно разгуливать по свету, не опасаясь задержания.

Настоящая же причина таких действий Министерства юстиции состояла в том, что к тому времени правительство США уже ввязалось в затяжные секретные переговоры с ООП, которые привели к тому, что в декабре 1988 года состоялось историческое восхождение Ясира Арафата на трибуну Генеральной Ассамблеи ООН с которой он произнес речь, где впервые признал за Израилем право на существование. Пожертвование красным извещением на арест «его правой руки» — все знали, что он сидит безвыездно в Ираке, — было небольшой платой, «сладкой пилюлей» на длинном пути сделки с Арафатом.

Сыновья Леона Клингофера, отчаявшись, писали в «Вашингтон пост»: «Из-за этого мы утратили свое законное право требовать, чтобы убийца нашего отца держал ответ перед американским законом. Мы не видим смысла в отказе от ордера на арест и обращаемся к президенту с просьбой заставить Министерство юстиции отменить свое решение».

Сражение Интерпола с терроризмом всегда было трудным. Вначале, в годы правления Непота, организация вообще не вступала в противоборство с ним из-за своих опасений о «политической» природе преступления. В сентябре 1984 года Генеральная ассамблея в Люксембурге утвердила новые «Основные направления», позволяющие Интерполу действовать, если террористы орудуют за пределами своей национальной территории. И все-таки потребовался еще год и приход Кендалла на пост Генерального секретаря, чтобы Генеральная ассамблея в Вашингтоне дала свое благословение на создание специальной антитеррористической группы.

И только в январе 1987 года ТЕ-группа, как ее называли, стала полноправно действовать под руководством Дона Леви[81] из ФБР. В марте 1987 года Генеральный секретариат разослал по НЦБ учебник на 62 страницах под названием «Руководство по борьбе с международным терроризмом» о том, как взаимодействовать с ТЕ-группой. Мне не разрешено цитировать этот секретный документ, но, прочитав его, я могу утверждать, что в нем содержатся детальные инструкции для старших офицеров полиции, где бы в мире они ни работали, что конкретно делать в случае таких преступлений, которые подпадают под юрисдикцию Интерпола. Как с иронией заметил Кендалл: «Понадобилось 15 лет со дня нашего позора на Олимпийских играх в Мюнхене в 1972 году, чтобы сделать то, что можно было сделать за один-два года».

Но сегодня, как это было и тогда, две проблемы связывают Интерпол по рукам и ограничивают его эффективность в борьбе с терроризмом, который каждый год уносит жизни многих невиновных людей и угрожает жизням еще большего числа.[82]

Проблема первая состоит в том, как мы это видели в Главе двенадцатой, что Интерпол предпочел в начале 70-х годов не браться за дело надлежащим образом, и европейские державы стали сами решать проблемы борьбы с терроризмом, создав группу «Треви» и европейскую Полицейскую рабочую группу. Европейские полицейские практически не нуждались в Интерполе: у них уже были свои альтернативные решения, которыми европейцы в основном вполне довольны. И все-таки в плане борьбы с европейским терроризмом Интерпол играет важную роль в четырех серьезных аспектах.

Первое: национальная полиция, намереваясь произвести арест какого-либо лица, должна действовать через Интерпол. Никто не имеет права арестовать иностранца в пределах Европейского сообщества или где-либо еще за преступление, совершенное за пределами данной страны, без наличия красного извещения или оповещения из Интерпола.

Второе: Интерпол используется тогда, когда расследование акта терроризма, совершенного в Европе, выходит за ее пределы. Так было, например, в международном расследовании трагедии у Локерби, о котором мы расскажем в следующей главе. Как справедливо считает Кендалл, «мы единственная полицейская организация, действующая в мировом масштабе».

Третье: Интерпол помогает в борьбе с европейским терроризмом, предоставляя консультации специалистов и содействуя технически: например, проводить экспертизы по взрывчатым веществам и огнестрельному оружию. С 1986 года специальный сотрудник Бюро по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию (BATF) Министерства финансов США постоянно работал по контракту в Отделе полиции Интерпола. Еще в марте 1986 года по запросу НЦБ-Стокгольм специалист из BATF помогал идентифицировать пулю, найденную на месте убийства премьер-министра Швеции Уло-фа Пальме. (Поскольку это уголовное дело до сих пор не расследовано, я могу только сообщить, что выстрел был произведен из револьвера магнума «смит-и-вессон» калибра 0,357; этот револьвер в Швеции не производится и не продается уже много лет, а это подогревает широко распространенное подозрение, что убийца этого видного деятеля международного масштаба и ведущего борца за ядерное разоружение приехал из-за рубежа.)

Джо Турман, нынешний представитель BATF, уже не ограничен индивидуальными специальными расследованиями. На август 1990 года существовала стандартная процедура для всех дел, связанных с огнестрельным оружием и взрывчатыми материалами. Вот что он рассказывает:

«Нами разработаны формы и буклет, которые высылаются во все НЦБ. Мы поручаем своим коллегам, чтобы в любых случаях взрывов, перехвата торговцев оружием или крупной кражи оружия они заполняли указанные формуляры и отсылали их к нам, описывая максимально подробно каждый случай. А затем я обрабатываю эту информацию на компьютере.

Система эта новая, так что очевидно, что банка данных пока еще не существует, но могу вам сказать, что наша цель в перспективе такова: допустим, в Риме произошел взрыв, и я получил формуляр из НЦБ-Рим и обрабатываю его содержимое на компьютере: тип взрывного устройства, тип использованной взрывчатки, тип взрывателя или устройства дистанционного управления, жертва, время дня, день недели, месяца и т. д. Но им не удалось раскрыть это дело: у них есть кое-какие улики, но их недостаточно для ареста. Год спустя, например, в Женеве происходит новый взрыв, и я получаю формуляр, или мне срочно звонит следователь. Я обрабатываю данные на компьютере, и выясняется, что есть совпадения, скажем, по 20 пунктам, со взрывом в Риме. Я связываюсь с тем офицером в Женеве — не по телефону, потому что это небезопасно, а по нашей сети, — и сообщаю ему о схожих моментах с инцидентом в Риме и предлагаю связаться напрямую с НЦБ-Рим.

Мы хотим, чтобы в будущем наша работа шла именно так. А сейчас одни ограничения, потому что у нас просто нет времени на создание приличного банка данных. Дайте нам пару лет, и все будет в порядке. Стыдно, конечно, что мы не разработали такую схему несколько лет назад. Даже ИРА может оказаться у нас на крючке. Я знаю, что обычно мы с ними не имеем дела, но большинство взрывчатых материалов произведено за пределами Великобритании — например, «Семтекс», — так что если произойдет инцидент, связанный с применением «чужой» взрывчатки, и к нам обратится британское НЦБ, я введу эти данные в нашу систему для дальнейшего использования».

Четвертое: главным образом благодаря особым усилиям начальника ТЕ-группы Дона Леви, Интерпол заработал великолепную репутацию за своевременные предупреждения европейским и другим государствам по всему миру о возможных террористических акциях, особенно касающихся захватов самолетов или взрывов самолетов в воздухе.[83] Вот что говорит Леви: «В начале 1987 года, когда мы начинали свою работу, перед нами стояла настоящая проблема доверия к нам из-за слабых способностей Интерпола или недостатка — в плане борьбы с международным терроризмом. Поэтому мы считали: незачем переубеждать мир, надо просто осмотреться, постараться быть реалистичными и решить, что в наших силах сделать. Мы вскоре поняли, что нам полезно было бы сосредоточиться на вопросах безопасности на воздушном транспорте. Это сопряжено с меньшими политическими проблемами: ни одной стране мира не понравится, если ее самолеты будут захватывать или взрывать в воздухе!»

Чтобы завоевать доверие стран-членов, требовалось время, но уже к сентябрю 1990 года Кендалл мог сообщить Генеральной ассамблее в Оттаве, что в прошедшем году ТЕ-группа отправила 18 предупреждений, связанных с воздушным терроризмом и нападениями на посольства и дипломатов.

«Без сомнения, — говорит Леви, — все страны получают всевозможные ложные звонки, сообщения: готовится взрыв там-то, сделайте то-то и т. д. и т. п. Поэтому мы должны полагаться на профессионализм специалистов, которые решили послать такое сообщение. Как вы знаете из «Руководства», существует очень четкое правило: все данные, поступающие по линиям связи, должны быть проверены. Итак, нам говорят: «Мы получили сообщение, ожидается какое-то происшествие на такой-то авиалинии или такое-то лицо собираются убить: оно следует этим самолетом» и т. п. Первое, что мы делаем, это немедленно запрашиваем данную страну, есть ли у них более подробные сведения. Во-вторых, мы просим дать их оценку степени достоверности информации. В-третьих, мы просим разрешения разослать ее или (в более негативном смысле) спрашиваем: «Есть ли такие страны, куда вы не хотели бы посылать эту информацию?» Мы также спрашиваем, не возражают ли они, чтобы мы сообщили в две международные организации, отвечающие за безопасность на воздушном транспорте: IATA (Международная ассоциация воздушного транспорта) и ICAO (Международная организация гражданской авиации). Затем мы тщательно проверяем все данные, чтобы убедиться, что ничего не искажено. И если получаем дополнительную информацию из какого-то иного источника, мы ее присоединяем к досье.

Например, как-то пришло сообщение из Будапешта относительно угрозы теракта на «Скандинавиэн эрлайнс». В нем были кое-какие искажения, поэтому мы послали людей в НЦБ-Будапешт и четко установили, в чем состояла угроза. А незадолго до этого мы получили аналогичное сообщение из Северной Европы о подобной угрозе на той же самой авиалинии, поэтому мы объединили эти два дела по одному предупреждению.

Каков результат наших действий? Что я могу сказать? Я знаю, что нападений террористов на «Скандинавиэн эрлайнс» не было — возможно, наше предупреждение заставило их повысить меры предосторожности и, возможно, террористы как-то узнали о них, или это была просто мистификация. Ну и что же? В нашем деле — борьбе с терроризмом — если есть один шанс на миллион, что можно спасти чью-то жизнь, я полагаю, надо делать все, что необходимо. Я хочу сказать, что нельзя сидеть сложа руки!»

Проблема вторая на фронте борьбы с терроризмом — это упорные сомнения ведущих западных держав в отношении надежности каналов связи Интерпола. В марте 1991 года Даррелл В. Миллс, глава НЦБ-Вашингтон, произнес перед членами Международного комитета по уголовному законодательству американской юридической ассоциации следующее: «Основная часть нашей информации по антитерроризму является секретной и не может передаваться по каналам Интерпола… Никакую секретную информацию распространять нельзя». Два месяца спустя, сидя за своим рабочим столом у себя в кабинете в Вашингтоне, он говорил мне в основном то же самое, добавив: «Вот почему в обозримом будущем США не могут отказаться от «Системы Легат», при которой специальный агент ФБР включается в состав посольств в ведущих столицах в качестве «юридического атташе». Только со строго секретными материалами, прошедшими через «юридического атташе», и менее конфиденциальными, идущими по каналам Интерпола, — я говорю это как бывший «юридический атташе» в Лондоне — на такой основе Соединенные Штаты будут сотрудничать с Интерполом в борьбе с терроризмом».

Две недели спустя на другом берегу Атлантики командующий специальными операциями (международными) при Скотленд-Ярде Рой Пенроуз высказал такую же мысль: «Как только страна решается использовать Интерпол в качестве хранилища разведывательной информации, которая может затронуть другие страны, она полностью утрачивает контроль над тем, куда может уйти эта информация. Например, если вы ввели в его сеть данные о терроризме для стран Западной Европы, существует реальная возможность любой арабской страны, которую можно подозревать в симпатиях к терроризму, проникнуть в суть этих сведений. Я полагаю, что точка зрения Великобритании должна быть схожей с заявлением Даррелла Миллса в отношении терроризма».

Квентин Дж. Ши младший бывший крупный работник Министерства юстиции США, идет даже дальше. 4 марта 1991 года «Вашингтон тайме» приводит его заявление, что проиракские террористы, потрясенные недавним унизительным поражением Саддама Хусейна в войне в Персидском заливе, могут проникнуть в гигантскую разведывательную сеть Интерпола, чтобы содействовать в нанесении ударов по американским и другим западным объектам. «Предоставлять в распоряжение Интерпола важную информацию по антитерроризму было бы равносильно преподнести ценный подарок антиамериканским террористам», — вот какую фразу он использовал при этом.

Я ознакомил с этими обвинениями Поля Макквилана, главу Отдела поддержки в штаб-квартире Интерпола в Лионе, и он сказал: «Я совершенно уверен, что сведения из нашей системы не могут попасть в руки злоумышленников. Естественно, я не стану вам объяснять в деталях, но у нас есть надежные системы контроля. Что касается секретных данных, да, мы регулярно получаем их от наших НЦБ». Но из него невозможно было вытянуть, входит ли НЦБ-Вашингтон в число этих бюро.

Дон Леви — сам, если вы помните, являющийся сотрудником ФБР, — говорит вот что: «В Соединенных Штатах уголовные дела о терроризме подпадают под юрисдикцию ФБР, но при этом более 98 процентов информации по делам, которые в США относят к международному терроризму, является секретной и не проходит по каналам Интерпола». Но США не могут выступать от имени всего человечества. Леви признается: «Если вести речь о разных регионах мира и разных странах, то можно столкнуться с неоднозначной ситуацией. В ноябре 1987 года, когда был взорван корейский лайнер «Боинг-707» и погибло 115 человек, представитель южнокорейской полиции в Париже прибыл ко мне в Сен-Клу и пользовался каналами Интерпола, как это ему требовалось. По моему мнению, это — хороший пример того, что может сделать наша организация: дипломатический и конфиденциальный каналы слились, и сугубо полицейский канал Интерпола был в подчиненном положении.

В сентябре 1988 года мы провели свой первый симпозиум по терроризму. Он был посвящен терроризму в Азии, и я был крайне удивлен прямотой японских участников. Они представили очень интересный доклад о японской «Красной Армии», которая была в подполье около 15 лет, но вот вынырнула на поверхность. Докладчики дали четкие свидетельства помощи в подготовке террористов, оказанной Ливаном, а также очень убедительные данные о поддержке Ливией. Это было любопытно, поскольку Ливия вообще-то обычно посылала своих представителей на все мероприятия, проводимые Интерполом, и мы уже знали поименный состав делегации из двух человек, собиравшейся прибыть на симпозиум — но они так и не появились!»

На вопрос, согласен ли он в принципе с использованием каналов Интерпола для конфиденциальной информации, Дон Леви открыто заявил: «Если какая-нибудь страна направляет нам информацию, которую там считают секретной, то я говорю себе: «Слушайте, вы, господа из страны X, вы неправильно поступаете, посылая нам информацию, которую вы считаете конфиденциальной, по каналам Интерпола. Для этого есть другие средства». Например, мы предполагаем, что Джон Смит из Канады, возможно, входит в состав террористической организации, мы так думаем, но не уверены. Мне кажется, что это такой вопрос, которым Интерпол заниматься не должен. Кто знает, замешан ли Джон Смит в эти дела или нет? Выяснить истину — это дело секретных спецслужб и других структур. Если оказывается, что Джон Смит в прошлом был замешан в конкретном преступлении и поступила информация, что он был в контакте с кем-то еще, вот здесь, считаю, уже есть основания для подключения к этому делу Интерпола».

Как сообщил в июне 1990 года Комитет по внутренним делам в докладе палате общин, называвшемся «Практическое сотрудничество полиции в странах Европейского сообщества», «наблюдается заметное нежелание части европейских спецслужб использовать каналы Интерпола для обмена информацией по терроризму кроме как для передачи информации по уликам и рассылки сведений о разыскиваемых террористах».

Надо отметить, что нам понятна эта широко распространенная тревога, ибо нет сомнений, что в мире существует терроризм, поддерживаемый и культивируемый самими государствами, и при этом большинство таких государств входят в члены Интерпола.

Еще в июне 1985 года западные разведслужбы связывали угон самолета компании «Транс уорлд эрлайнс», выполнявший рейс 847 Афины — Бейрут, с контролируемой и финансируемой Ираном группировкой «Хезболла» («Партия Бога»). В следующем месяце президент Рейган, выступая перед американской юридической ассоциацией, публично назвал пять стран — Иран, Ливию, Северную Корею, Кубу и Никарагуа — членами «конфедерации террористических государств» и добавил в присущей ему манере: «Американский народ не собирается далее терпеть посягательства этих стран, поставивших себя вне закона, управляемых странным сборищем выскочек, сумасшедших и грязных преступников, каких мир не видел со времен Третьего рейха».

В этот список следовало бы включить и Сирию, но Рейган этого не сделал по причине благодарности США за решение президента Хафеза Асада в конце инцидента с угоном помочь в освобождении остававшихся 39 американских заложников, которые все еще находились в угнанном самолете в аэропорту Бейрута. Спустя шестнадцать месяцев, в ноябре 1986 года, Госдепартамент США высказался более смело, опубликовав перечень из 46 террористических актов, которые были связаны с Сирией и «иллюстрировали причастность Сирии к ним и оказываемую ею поддержку террористическим группам».

В действительности Госдепартамент США каждый год публикует список стран, содействующих терроризму. В мае 1991 года в него входили Сирия, Ирак, Иран, Ливия, Куба и Северная Корея.

Это никого не удивило. Ливия полковника Каддафи уже давно является убежищем для международных террористов, и год спустя, в мае 1992 года, Каддафи фактически признал это в письме Генеральному секретарю ООН, заявив, что уже несколько лет поддерживает смертоносную бойню в Северной Ирландии, устроенную IRA. Подобным же образом Сирия более двух десятилетий укрывала несколько палестинских террористических групп. Но с начала 1991 года, когда она была на стороне США и Великобритании в конфликте против Ирака, а позднее сотрудничала с США в налаживании мирного процесса между арабами и Израилем на Ближнем Востоке, она смягчила свою линию — по крайней мере на какое-то время. В марте 1991 года Госсекретарь США Джеймс Бейкер заявил, что он обсудил эту тему с президентом Асадом и что Асад предпринял «некоторые действия» против терроризма.

Иран со времени падения шаха в 1979 году поддерживал шиитские мусульманские террористические группы, базирующиеся в основном в Ливане, и наиболее важной из которых является «Хезболла». Он тоже после войны в Персидском заливе несколько ослабил палец на спусковом крючке и вместе с Сирией приказал своим приспешникам в Бейруте выпустить целое созвездие западных заложников. Но старые привычки живут долго. Когда в октябре 1991 года делегаты собрались в Мадриде на коференцию, на которой были сделаны первые слабые шаги в мирном процессе на Ближнем Востоке, аятолла Али Хаменей, духовный наследник аятоллы Хомейни, назвал эту конференцию «предательством» и потребовал смерти президента Буша и всех лидеров, участвовавших в этом процессе, обозвав их «Moharebs», то есть людьми, развязавшими войну против Бога.

Из этих шести стран, перечисленных Госдепартаментом в мае 1991 года, только Северная Корея не является членом Интерпола, что почти никому не кажется странным.

Ранее я писал, что сам видел на Генеральной ассамблее Интерпола в Оттаве в октябре 1990 года, как делегат Ливии выкрикивал ругательства на арабском языке (что немедленно переводилось делегатам на английский, французский и испанский) в адрес Кендалла, так как тот заявил, что Генеральный секретариат обнародовал имена трех ливийцев, которые разыскиваются в связи с угоном самолета, и при этом не согласовал их национальность с НЦБ Ливии. На следующий день после проверки этих данных через Лион Кендалл отверг обвинение — без брани.

Государственный терроризм, осуществляемый странами — членами Интерпола, в крайней степени оскорбителен для организации. Но (за исключением Кубы) эти страны, так же как и другие, аккуратно платят членские взносы, привычно посылают своих представителей на Генеральные ассамблеи и другие мероприятия в рамках Интерпола, в полной мере сотрудничают в области борьбы с «обычными преступлениями». Генерал Мухамед Хадорра — глава Департамента криминальной разведки в Дамаске (Сирия), в 8 часов утра, перед началом рабочего дня сессии в Оттаве, принял меня в своем номере отеля. Мы разговаривали через французского переводчика. Хозяин был любезен и предложил мне кофе, но наотрез отказался беседовать на тему терроризма. Он предпочитал вести разговор о сотрудничестве Сирии с Интерполом в таких сферах, как торговля наркотиками, международный рынок краденых дорогих автомашин и мошенничество в международной финансовой деятельности.

Со своей стороны, Кендалл считает, что сам вопрос о государственном терроризме вообще неуместен. Он придерживается той же линии, что и Леви. «Мы в курсе, и это особенно справедливо в отношении меня с моей прошлой работой в специальном отделе, той разницы между тем, что вы рассматриваете как разведывательную информацию, и полицейской информацией. Для меня совершенно ясно, что когда имеешь дело с международным терроризмом, не поможет улучшить ситуацию, например, президент Рейган с его огульным осуждением Ливии во время ответной бомбардировки Триполи в апреле 1986 года или мадам Тэтчер с ее отношением к Сирии после того, как в Олд Бэйли (лондонский суд). Незар Хиндави был осужден на 45 лет за попытку взорвать самолет с 360 человеками, посадив на рейс компании «Эль Ал» свою подружку с бомбой в багаже. Нельзя же заявлять: «У нас есть доказательства» против целой страны, хотя никто не знает, что это за доказательства.

Существует разница между ситуацией, когда есть достаточно доказательств, чтобы человека привлечь к суду, к чему меня и готовили, когда их достаточно, чтобы доказать, что ты можешь избрать свою собственную политическую линию».

Он скептически относится к стратегии «плаща и кинжала». Реальная жизнь — это не роман Джона Ле Карре. Он рассказал о случае, когда тунисская полиция сообщила в Интерпол о двух украденных паспортах, которые почти наверняка использовались палестинскими террористами в координированных атаках на работников службы регистрации компании «Эль Ал» в аэропортах Рима и Вены в декабре 1985 года, когда было убито 16 человек и более ста ранено. Номера этих паспортов были тут же разосланы во все страны-члены по зеленому извещению, поскольку преступники могли использовать их в будущем. Террористы и международные гангстеры всегда изменяют в ворованных паспортах имя и фотографию, но номер — никогда. Это может вызвать слишком большие подозрения у службы иммиграции.

Ну и что же? ЦРУ каким-то образом имело эти номера еще до зеленого извещения Интерпола и утаило их от ФБР под предлогом «секретности информации». Когда НЦБ-Вашингтон получило это извещение и начало передавать его содержание, в бюро позвонил рассерженный сотрудник ЦРУ и проворчал: «Откуда, черт возьми, вы выкопали это?»

Кендалл также осторожен в своей оценке политиков. «Помог ли реально этот суд в Олд Бэйли убедиться, что сирийское правительство было каким-то образом в курсе взрывов в «Эль Ал»? От таких голословных утверждений мало проку. Ведь не поедешь же и не арестуешь президента Сирии, но мы запросто можем арестовать какого-нибудь сирийца. То же самое и с Ливией. После взрыва в «Гранд-отеле» в Брайтоне, когда мадам Тэтчер и большинство членов ее кабинета едва спаслись от гибели, Ливия была одной из сорока с лишним стран, с которыми мы связывались, пытаясь найти следы всех людей, которые останавливались в отеле в промежутке между моментом, когда бомба была подложена, и самим взрывом. Я не могу на них пожаловаться на уровне формального полицейского сотрудничества. На нашем практическом полицейском уровне упоминать правительства этих двух стран в контексте международного терроризма — неэтично (для меня это все равно, что красная селедка).

Официально единственными в Лионе полицейскими, которые ездят на места происшествий и помогают странам-членам в оперативном плане, являются офицеры связи по наркотикам, но без какой-либо огласки это доступно и членам ТЕ-группы. В одном таком случае французская полиция просила оказать помощь в выслеживании и аресте итальянских террористов, скрывавшихся в Южной Франции, и итальянский полицейский из этой группы прибыл и работал вместе с ними, хотя, как обычно, аресты он оставил местной полиции. В другом деле изъясняющаяся по-русски француженка из ТЕ-группы вылетела в Москву, чтобы помочь новому НЦБ в решении одной проблемы.

Как и в любой частной корпорации, в Генеральном секретариате рабочий день длится с 9 час. 00 мин. до 17 час. 15 мин. Но когда все уходят домой, костяк информационно-справочного отдела и старший дежурный офицер остаются в штаб-квартире. Дон Леви вспоминает, как однажды дома в полночь его разбудил звонок телефона. Ему передали, что из Чехословакии пришло сообщение о возможной операции ближневосточных террористов в Европе. Но сообщение было на испанском. «Информация была весьма важной, — говорит он, — и я очень удивился, что Чехословакия вдруг для связи с Интерполом избрала испанский язык». С какой это стати? Он не мог догадаться.

Конечно же, многое в работе ТЕ-группы, в силу ее сути, совершенно секретно. Но каждый месяц все подразделения в Лионе присылают Кендаллу письменные отчеты о своей работе. И вот несколько примеров таких отчетов ТЕ-группы:

— Меморандум о проблемах безопасности в аэропортах. Воздушная безопасность перед лицом угрозы террористов. Средства, примененные во Франции, и новые объекты террористов. Положение в нескольких африканских аэропортах.

— Попытка переворота группой «Джамаат Аль Муслимен» отражена правительством Тринидада и Тобаго. Во время инцидента бомбой были уничтожены полицейское управление и местное НЦБ-Порт-офСпейн.

— Заговор с целью убийства короля Иордании Хусейна во время его визита в Европу. Информация поступила из компетентных источников.

— Интерпол-Манила получено неподтвержденное сообщение о том, что группа преимущественно из ливанских террористов планирует нападение на объекты Саудовской Аравии и ее представителей за пределами страны. Перечисляются имена террористов.

— Компетентными источниками сообщается об угрозах убить Папу Римского во время предстоящего визита в Южную Америку; информация направлена в соответствующие страны-члены.

— Угроза интересам Турции по всему миру в ответ на военно-политическую позицию Турции на Ближнем Востоке.

— Получено сообщение об утрате или пропаже кувейтских паспортов и о новых правилах, касающихся срока действия кувейтских паспортов.

— Разослано извещение об использовании пасхальных яиц для укрывательства взрывчатки. Впервые этот метод террористы применили в аэропорту Милана.

— Получено известие о том, что в Западную Европу следуют шесть чемоданов со взрывчаткой на самолетах определенной американской авиалинии. Три из них обнаружены, произведен один арест.

— Завершено изучение испанской террористической группы «Грапо». Она создана в 1975 году и имеет своей целью насильственное свержение испанского правительства и установление марксистского строя. В 1985 году испанской полицией было арестовано большинство членов группы, но в 1989 году она снова начала активные действия.

— Сообщение об активности в Испании группы «Хезболла», захвачены оружие и взрывчатка, намеченные к использованию в других европейских странах. Это новая разновидность ближневосточных террористов, проникших в Западную Европу из Северной Африки через Испанию.

Одним из самых интересных людей в Лионе мне представляется отставной полковник военно-воздушных сил США, входящий в штат Интерпола, старший сотрудник ТЕ-группы Дона Леви. По оперативным причинам он просил меня не раскрывать его имени, но предоставил мне это очень ценное мнение о работе своей группы:

«Когда говоришь, что ты — из Интерпола, многие тут же реагируют: «У вас наверняка множество секретов». Но реальность такова, что мы — это как и любой полицейский участок или другая полицейская организация, где уходят часы на то, чтобы ввести данные в компьютер, на писанину, чтение; в общем, абсолютно ничего волнующего. Но бывают и минуты жуткого напряжения, когда ты так занят, что ни на что не хватает времени и ты боишься, что не успеешь ничего сделать.

Собираю разного рода информацию и ввожу ее в компьютер. Память наших компьютеров огромная! По терроризму не хочется ничего выбрасывать из того, что может когда-нибудь пригодиться. Поэтому мы вносим информацию в журнал в том виде, в каком она поступает из НЦБ. А когда она нам нужна, мы ее находим, или иногда она всплывает сама. Это очень интересно.

Терроризм — это те же боевые действия, особенно когда имеешь дело со страной, где терроризм возведен в ранг государственной политики. К сожалению, это у них получается и не требует огромных усилий».