СОВЕЩАНИЕ

СОВЕЩАНИЕ

— Вы за кого посоветуете голосовать? — спросил я Усоскина. Дело было в среду, 11 июля 1984 года, в мисрад-а-хуце, в русском отделе МИДа на улице генерала Мендлера 25, в Тель-Авиве. Усоскин посмотрел на меня, как на идиота; и с полным основанием.

Мы съехались на совещание. Как я понимаю, его (совещания) добился Усоскин. От МИДа был Яков Кедми и еще два человека: Реувен и Моше. От общественности были Усоскин, Наташа Маркова и я-болезный. Зачем я-то Усоскину потребовался? Неужто он меня не разглядел с полоборота? Человек менее политизированный, чем я, вообще никогда не ступал на землю Израиля. Для меня совещание и поездка в Тель-Авив были только обузой.

Усоскин говорил, что ситуация в России — тяжелейшая; что евреи (отказники и другие) потеряли веру в Израиль; что виноват в этом — мисрад-а-хуц, по-русски МИД; что в последнее десятилетие все, кто ездят с визитами в Россию, не приносят своими поездками никакой пользы; что ездят в основном американцы, а их отчеты плохи; что из России на эти визиты нет никакого отклика; что информация оттуда и туда не доходит; что в Израиле патологически боятся участия советских евреев в российских диссидентских делах. Говорил он горячо и бестолково. Наконец прямо спросил: в какой мере мисрад-а-хуц сотрудничает с КГБ? От этого обвинения у меня волосы на голове зашевелились.

Представители министерства слушали все это вяло и словно бы с внутренней ухмылкой: мол, резвятся дети, беснуются, взрослых вещей не понимают.

Визит бывшего президента, продолжал Усоскин, — провокация против отказников. Я слушал, разинув рот. Оказалось, Эфраим Кацир, четвертый президент Израиля (1973–78), действительно, ездил в Москву, только не как бывший президент, а как ученый. Немножко попрезидентствовав, он вернулся к науке. В Израиле все президенты (кроме Шимона Переса) — ученые, и не всегда бывшие. Никто никогда толком не знает их имен (в отличие от имен израильских премьер-министров, которые всегда на слуху — и с советскими проклятиями в качестве титула)… Это не совсем к месту, скорее к слову, я забегаю вперед, — но всё-таки вот историйка… может, неровен час, к месту рассказать не доведется, а я дорожу ею:

— Как пишется по-русски имя президента Израиля: Херцог или Герцог? — спросили раз израильтянку Таню Бен, работавшую на Би-Би-Си. Дело происходило в начале 1990-х. Спрашивавший переводил с английского и засомневался. На Би-Би-Си все новости — переводные, а по-английски это имя пишется Hertsog.

— Через Г, — откликнулась Таня. — Он — настоящий герцог, только Хаим.

Хаим Герцог был шестым президентом Израиля, с 1983 по 1993 год.

К политике израильские президенты практически непричастны; иначе бы, пожалуй, не бывать Кациру в Москве… Он и позже ездил в столицу всего прогрессивного человечества; участвовал в конгрессе биохимических обществ в 1986 году, сопредседательствовал там на одной из секций, где выяснилось, что он говорит по-русски (до шести лет жил в Киеве; фамилия у него там была Качальский). Однако ж после конференции Кацир начудил: поехал в Ленинград с намерением навестить каких-то отказников, был арестован и выслан.

— Что сделал мисрад-а-хуц для Голоса Израиля