ПАРАШЮТ — ПОМОЩНИК КОСМОНАВТОВ
ПАРАШЮТ — ПОМОЩНИК КОСМОНАВТОВ
Наука и техника вступили в новую фазу своего господства над силами природы. Преодолевая гравитацию — цепкие объятия земного притяжения и аэродинамическое сопротивление атмосферы, человек вышел на просторы космоса.
Впервые в мире спуск на Землю космического корабля был осуществлен в Советском Союзе 19 августа 1960 года. На борту этого корабля находился своеобразный космический зоопарк: две собачки Белка и Стрелка, мыши, крысы, мухи и другие насекомые. Все они были возвращены на Землю в целости и сохранности и довольно точно приземлились в заданном районе.
И выполнено это было с помощью парашюта. Верный друг авиаторов уверенно шагнул в космическую эру, став надежным средством для возвращения космонавтов на родную планету. Конечно, спуск космического корабля на парашюте — самый последний, заключительный этап межзвездного маршрута.
Орбитальный полет вокруг Земли проходит при скорости корабля 8 км/сек. На высоте 100 километров плотность атмосферы во много миллионов раз меньше, чем у Земли. Именно поэтому в космическом пространстве возможен полет с огромной скоростью, так как аэродинамическое сопротивление здесь практически не действует на корабль. Если при такой скорости начать прохождение атмосферы, то корабль расплавится, распадется на части и сгорит как метеор. Ведь энергия космического корабля типа «Восток» весом в 5 тонн перед входом в атмосферу колоссальна. Она эквивалентна энергии 400–500 товарных поездов по 50 вагонов в каждом, идущих со скоростью 70 км/час. Ее гасят тормозные устройства, которые в заданных пределах плавно обеспечат снижение скорости полета, безопасный вход его в более плотные слои атмосферы и тут… вступают в действие парашютные устройства.
Создатели этих парашютных устройств, в том числе и парашютисты-испытатели, внесли свою долю труда в освоение космического пространства. Им приходилось не только проверять в воздухе новые парашютные конструкции, но и самим летать на самолете-лаборатории, на котором достигается состояние кратковременной невесомости, а потом инструктировать космонавтов, которые на этом самолете тренируются, как лучше всего покидать самолет с парашютом в случае аварии.
Пришлось и мне побывать в кратковременной невесомости. Она достигается пилотажем. Сначала летчик, снижаясь, разгоняет машину, потом, набрав нужную скорость, делает параболическую горку: ведет самолет вверх по кривой, и он как бы описывает параболу. Начиная с входа на горку и до выхода из нее, на машину действует центробежная сила, которая уравновешивает силу земного тяготения. Состояние невесомости в самолете длится секунд двадцать восемь — тридцать.
В кабине летчика установлен специальный прибор, который показывает величину перегрузок, действующих на самолет. Во время невесомости стрелка прибора должна стоять на нуле. За пилотским креслом установлен киноаппарат, который в полете фиксирует показания приборов. Это беспристрастный контролер, ученые всегда могут проверить по кинокадрам, при каких перегрузках проходили опыты и тренировки.
Сам самолет полностью оправдывает название «летающей лаборатории». Первый его отсек был буквально начинен различной аппаратурой. Тут и приборы, фиксирующие физиологические функции людей, и различное электронное оборудование, и многочисленная киноаппаратура.
В следующем отсеке самолета размещены подопытные животные. В закрытом аквариуме плавают три рыбки. В клетке нахохлился голубь. В специальных контейнерах две морские свинки и белые мыши. А дальше — «плавательный бассейн», так называют помещение, в котором космонавты тренируют вестибулярный аппарат, учатся жить в состоянии невесомости. Пол, стены, потолок здесь покрывают мягкие маты, вместо поперечных стен — решетки из натянутых лямок. Вдоль бассейна протянуто несколько белых шнуров.
Экспериментом руководил известный ученый. Спрашиваю его, какова программа сегодняшнего полета?
— Будем изучать влияние состояния невесомости на животных, на людей, в том числе и на вас. В частности, проверим частоту ваших дыхательных движений, пульса, кровяное давление. Посмотрим, как изменятся у парашютиста-испытателя в невесомости двигательные реакции. Невесомость действует на людей по-разному. Например, Андриян Николаев во время первой горки заметно бледнел, а Павел Попович — краснел, что говорит о различных вегетативно-вестибулярных и эмоциональных реакциях космонавтов.
Приближается время вылета. Все занимают свои места. В кабину входит второй пилот с красивым пушистым котенком:
— Знакомьтесь, это Мурзик, который со временем станет настоящим авиатором. Наши ребята уже провозили его на сверхзвуковой скорости. А сегодня он побывает в невесомости, тоже… в первый раз.
Пока самолет идет в зону пилотажа, Евгений Михайлович рассказывает, что в Советском Союзе изучение влияния невесомости на живые организмы началось с 1949 года. Тогда впервые были проведены запуски ракет с животными на борту в верхние слои атмосферы. Сначала на высоту 110, а потом — 212 километров. В 1958–1959 годах подопытных животных поднимали уже на высоту до 475 километров.
Сведения, полученные при этих полетах, показали, что состояние невесомости длительностью до 10 минут не вызывает существенных расстройств физиологических функций животных. Однако длительная невесомость — это необычный, сложный и сильный раздражитель, который воздействует на все физиологические системы организма, и в первую очередь, на вестибулярный аппарат.
Самолет приближается к зоне пилотажа.
— В первой горке мы только запишем ваши физиологические функции, — говорит Евгений Михайлович.
Мне прикрепляют датчики. Самолет начинает разгон. Его турбины работают на полную мощность, заставляя машину мелко вздрагивать, дребезжит звонок, на светящемся табло вспыхивает одно слово: «Внимание».
Все пристегиваются ремнями к креслам, упираются руками в подлокотники. На табло возникает слово «Перегрузка» и на меня словно наваливается тяжесть, а потом оно сменяется словом «Невесомость». Меня отрывают от кресла и я всплываю на слабину ремней.
В этот момент второй летчик выпускает в плавательный бассейн котенка. Мурзик беспорядочно кувыркается в воздухе и громко кричит. Но мне уже не до Мурзика. Сосредоточиваю внимание на собственных ощущениях. Ученые утверждают, что люди по влиянию на них невесомости подразделяются на три группы. К первой относятся те, кто чувствует себя хорошо и не теряет работоспособности, ко второй те, кто испытывает пространственные иллюзии, и к третьей те, которые теряют работоспособность и чувствуют тошноту.
Я чувствовал себя хорошо, не испытывал ни тошноты, ни пространственных иллюзий. Ведь ощущение было знакомо парашютисту. Оно напоминало свободное падение. А падать, не открывая парашюта, мне доводилось и более 4 минут… Тренировка парашютиста в значительной степени помогла мне и в плавательном бассейне. Хотя первое упражнение так толком и не выполнил. У меня планшет и карандаш. Хочу написать фразу: «В невесомости чувствую себя отлично». Но не получается. Без опоры тело все время меняет положение. Затруднительно даже расписаться. Но у космонавтов, которые «плавают» уже не первый раз, дело идет лучше.
В следующей «горке» я без особого труда раздеваюсь. Но и тут — «космическое» неудобство: снял ботинок, носок, положил их на воздух возле себя, а они поплыли в разные стороны, поймать их не так-то просто. Затем пробую позавтракать. И все получается отлично: ложки мимо рта не проношу. Ем без затруднений, и в записях опыта появляются строчки: «Акт глотания не нарушался». Без особых затруднений выполняю и другие упражнения.
Идут опыты и с животными. Первым в невесомость выпускают голубя. Перегрузка перед «горкой» прижимает его к полу, затем он всплывает и, потеряв пространственную ориентировку, беспорядочно машет крыльями, летит вниз головой и пытается сесть на потолок. Рыбы тоже ведут себя необычно. Вода в аквариуме приняла форму шара. Одна рыбка стоит на хвосте и крутится, как балерина. Вторая — головой вниз и тоже крутится, а третья плавает брюхом вверх.
Морские свинки чувствовали себя по-разному. У одной, с помощью медикаментов, отключен вестибулярный аппарат, и она спокойно плавает в воздухе, а другая, нормальная, кувыркается и крутится в разные стороны.
Сила тяжести, действуя на живые организмы в течение миллионов лет, определила уровень функционирования всех систем организма, и ученые допускают, что длительное пребывание в невесомости в конечном счете приведет к перестройке дыхания, сердечной деятельности, к изменению тонуса сосудов.
Предвидя это, Циолковский предлагал на космических кораблях создавать искусственную силу тяжести. Жилищу человека он рекомендовал придавать вращательное движение. Тогда центробежная сила создаст кажущуюся тяжесть нужной величины. Такой эксперимент — в программе нашего полета.
На небольшой центрифуге установлена колба. В ней белые мыши. В состоянии невесомости они, как и другие подопытные животные, вращаются и кувыркаются. Но вот центрифуга начинает вращаться, и мыши обретают «силу тяжести». Передвигаются по колбе уверенно, по-земному.
Когда программа полета была выполнена, самолет вернулся на базу. Показания приборов и последующий медицинский осмотр показали, что занятия парашютизмом позволили мне успешно выдержать испытания в кратковременной невесомости. И недаром курс парашютной подготовки входит в программу обучения космонавтов. Это не только дает физическую закалку, но и развивает смелость, находчивость, хладнокровие. А главное, ведь при возвращении из космоса многие наши космонавты покидали корабли и выполняли спуск на парашюте.
Первую группу космонавтов обучали парашютным прыжкам мои товарищи и сослуживцы: заслуженный мастер спорта и мировой рекордсмен Николай Константинович Никитин, мастера спорта Петр Ищенко, Анатолий Ванярхо и др.
Задача у них оказалась не из простых. Большинство летчиков — будущих космонавтов — имело весьма скромное количество парашютных прыжков, а подготовить их следовало фундаментально и в сжатые сроки. В программу входили прыжки с разных высот, на сушу и воду, с задержкой раскрытия парашюта…
— Поработать пришлось много, — вспоминал потом Николай Константинович. — Но наверстать упущенное было делом нелегким. Надо сказать, что весть о предстоящих парашютных прыжках кое-кто встретил без особого энтузиазма. Первый раз на аэродром отправлялись с одним чувством: раз приказано — будем прыгать.
Конечно же, самыми трудными были первые прыжки. Потом летчики признавались: кое-кто плохо спал в ночь перед отъездом на аэродром.
По-разному можно подводить людей к преодолению трудностей. Одному человеку стоит сказать утешительное слово, другого утешение может еще больше насторожить, расстроить.
Николай Константинович как руководитель начал с жесткой, но справедливой требовательности. Это, естественно, не всем понравилось. Но инструктор остался верен себе, и скоро результаты стали ощутимыми. Случалось, что летчики попадали в воздухе в сложные положения и с честью выходили из них.
Так в одном из прыжков Алексей Леонов попал в штопор. Его сильно закрутило. Казалось, не выйти из головокружительного вращения. Первая попытка управлять телом, как учил инструктор, оказалась тщетной. При втором энергичном выбросе в стороны рук и ног вращение прекратилось.
Такая же история случилась и с Германом Титовым. Он тоже сумел укротить бешеную силу штопора и благополучно приземлиться.
Прыжки продолжались. Однажды в три часа ночи группу поднял сигнал срочного сбора. Наконец-то ветер стих. Ночь выдалась звездная, тихая. Ребята волновались. Но это уже было не тревожное беспокойство новичков. Волновались, как когда-то перед долгожданными полетами в училище. Если не так просто шагнуть за борт днем, когда видна хоть далекая земля, то еще сложнее сделать этот шаг в неизвестность, в темноту. И все же ночные прыжки космонавты провели более уверенно и стойко, чем когда-то первые, дневные. Окрепли нервы. Эмоции приобрели стенический характер.
Я уже говорил, что любой прыжок с парашютом требует от человека полной отдачи сил и предельного внимания. Воздушная стихия всегда может поставить парашютиста в опасное положение.
…Знойный август. На приволжском аэродроме идут парашютные прыжки. Ветер крепчает. Инструктор тревожно поглядывает на небо, на пригибающуюся к земле траву. Уже выполнили дневное задание почти все космонавты. В воздухе, на самолете, еще двое — уравновешенный, спокойный Павел Беляев и брызжущий жизнерадостным оптимизмом Алексей Леонов. «Вернуть бы их на землю, — думает инструктор, — но тогда они отстанут от группы. Да и ветер, кажется, стал чуть потише. Пусть прыгают…»
Но едва от борта самолета отделились фигурки парашютистов, ветер заиграл с новой силой. Двадцатисекундную задержку раскрытия парашютов оба — и Беляев и Леонов — выдержали точно. И вот под куполами, туго набитыми воздухом, они опускаются вниз. Скорость встречи с землей возросла. Порыв взбесившегося ветра швырнул одного из парашютистов, стукнул о пересохшую, кочковатую почву и поволок по траве. Товарищи побежали на помощь, кто-то из них кинулся на белый парашют и погасил его своим телом. Парашютистом оказался Павел Беляев.
В парашютную подготовку космонавтов входило не только управление куполом в воздухе, правильное приземление или приводнение, но и последующие действия при аварийной ситуации. В частности, при спуске в океан. Ведь если при возвращении из космоса на землю возникнет аварийная ситуация и спуск произойдет не в заданном районе, а где-то в море, это надо заранее предвидеть и отработать в «домашних» условиях.
Вертолет выходит на поиск, пашет небо. Где-то там, в безбрежье морском, человек. Он «вернулся» из космоса. Он ждет, что его найдут. Спасательное снаряжение: непромокаемый костюм, который удерживает на воде, коробка с НАЗ (неприкосновенный аварийный запас пищи, воды, медикаментов) и другие необходимые атрибуты, позволяют долгие часы находиться в открытом море. Но все дело в том, чтобы эти часы сократить до минимума.
Как это сделать? От кого зависит успех? От зоркости летчика? Да. Но не только от этого. Космонавт должен «обозначить себя», дать сигнал поисковой группе.
Взмывает ввысь ракета, чертит небо красным огоньком. Вступил в работу радиомаяк. Потом над водой начинает клубиться оранжевый дымок, стелется по ветру. Вертолет выходит в район сигнала, зависает над тем местом, где качается на волнах человек. И вот уже устремился вниз закрепленный на тросе крюк.
Космонавт должен его поймать, зацепить лямки подвесной системы. Просто? Нет. Мощная струя воздуха, отбрасываемая лопастями, бурлит воду, дробит ее на мелкие частицы, бросает в лицо, заливает глаза, сбивает дыхание. В таком «аду» нелегко работать.
Но вот начинается подъем. Медленно, медленно. Человек сначала как бы выныривает из воды, повисает над бурлящей поверхностью моря, потом уплывает вверх к открытому люку.
Ветер, рожденный лопастями, усиливается, раскачивает человека из стороны в сторону, закручивает волчком. Победить его можно сноровкой, умением затормозить вращение, вовремя подстраховаться руками. Удар о многотонную махину вряд ли приятен.
…Третий час вертолет ходит над морем. Если вычертить диаграмму его полета, получатся сплошные всплески. Это подъемы и спуски. Это напряженная работа, напряженная для тех, кто на борту, за штурвалом, и для тех, кто на тросе, хотя и называют ее простым словом — тренировка.
Обращаясь к молодым воздушным спортсменам, у которых часто бывают покорители космоса, Андриян Николаев сказал: «Авиационным спортсменам будет интересно узнать, что большое внимание уделяется летной подготовке космонавтов. Она включает в себя полеты на современных истребителях, специальные полеты на невесомость, парашютные прыжки. Нас настойчиво учили технике выполнения прыжков с немедленным раскрытием и задержкой раскрытия парашюта на землю и на воду, обучили управлять своим телом в свободном падении. Парашютные тренировки сыграли большую роль в подготовке к полету. Прыжки с самолета способствуют развитию таких драгоценных качеств, как смелость, решительность, привычка к воздушной стихии».
***
Массовый парашютный спорт прочно вошел в быт советских людей. В ежегодных соревнованиях участвуют сотни спортсменов-парашютистов. Из их среды вышли выдающиеся рекордсмены, прославившие советский парашютизм замечательными успехами: В. Евсеев, Н. Аминтаев, К. Кайтанов, Г. Пясецкая, Н. Камнева, А. Зигаев, П. Сторчиенко, И. Савкин, И. Федчишин, Е. Владимирская, Герой Советского Союза П. Долгов.
Достижения этой блестящей плеяды парашютистов умножили представители следующего поколения спортсменов: В. Селиверстова, Т. Воинова, Е. Ткаченко, В. Крестьянников, В. Гурный, Л. Еремина, В. Жариков, Л. Ячменев, А. Осипов, В. Закорецкая, И. Ткаченко, О. Казаков, Герой Советского Союза Е. Андреев и другие.
Эти успехи не только результат большого мастерства и личного мужества спортсменов, но также и достижений нашей отечественной промышленности, создающей отличные парашюты и самолеты.
Все дальше, быстрее и выше летают советские самолеты. Вместе с пилотами, штурманами и инженерами советские парашютисты, не жалея сил, трудятся во имя укрепления могущества воздушного флота своей Родины.