Б. Г. Биргер – Н. Я. Мандельштам <середина августа 1967 г., Москва>
Б. Г. Биргер – Н. Я. Мандельштам <середина августа 1967 г., Москва>
Дорогая Надежда Яковлевна, приехали мы в Москву 13-го вечером, и я сразу развалился. То ли от перемены, то ли из-за того, что, перевозя своих на дачу, тащил очень тяжелый рюкзак. Факт тот, что развалился на составные части и сейчас пытаюсь собрать себя снова.
Вся эта история меня весьма огорчила; так я мечтал взяться за работу, столько накопилось мыслей, что в последние дни на юге мне даже снилось, что я работаю.
Работать я, правда, начал, но вот вам результат отпуска: выдерживаю 30–40 минут и потом вынужден лечь.
Давление у меня 75 и 50. Больше я отдыхать не буду. Мне это явно вредно. Сегодня весь день проспал на даче и, кажется, начинаю оживать. Вот вам полный отчет.
В Москве знакомых мало, видел Лазаревых[744]. Они вам кланяются, и если вы сочтете это удобным, то они приедут вас навестить. Я бы приехал тоже, но не знаю, какова обстановка. Я дважды писал Елене Михайловне, но ответа не получил. Одним словом, если я могу вас навестить, напишите сразу открытку.
Последние дни нашего пребывания в Коктебеле очень скрасили Коля и Варя[745]. Алёшка совершенно влюбился в Никиту[746] и не отходил от него ни на шаг.
Мы вместе совершали походы в Лягушачью бухту, сражались в бадминтон и даже пили вино!!!
В Москве сегодня первый солнечный день после нашего приезда. И первая приятная новость (которую, правда, надо еще проверить). Мне сказали, что дела со сборником Осипа Эмильевича наконец двинулись. Дай-то Бог!!!
Как вы? Я очень соскучился. Много о чем накопилось поговорить. Позавчера видел Гильфантов[747]. Проговорили до поздней ночи. Очень интересно с ним говорить. Ход его мыслей всегда неожидан. И даже в областях, очень далеких от него, он ставит вопрос так, что невольно приходится более точно осмысливать и для себя, казалось бы, уже давно решенные и продуманные вещи.
Что касается работы, то думаю, что зима предстоит очень тяжелая. Я просмотрел, приехав, свои работы, и они у меня вызвали чувство резкого раздражения, столь сильного, что очень хотелось их все уничтожить или немедленно переписать[748]. Слава богу, что есть чистые холсты, на которые можно наброситься.
Может быть, этот удар, полученный от собственных работ, одна из причин моего плохого состояния.
Но это всё вам объяснять не надо. Вы хорошо это знаете и по себе.
Сердечный привет Елене Михайловне и Евгению Яковлевичу.
Лида вам кланяется.
Надеюсь, что теперь уже до скорой встречи.
Ваш Б. Биргер
Данный текст является ознакомительным фрагментом.