Первый рекорд

Первый рекорд

Был ясный жаркий день. Вся часть знала о предстоящем полете. Как всегда в ожидании взлета, «болельщики» собрались у красной черты. Наше появление они встретили веселыми репликами.

Вместе с нами на самолете подымались в воздух инженер, доктор и пять учеников, которые должны были совершить свой первый прыжок.

На высоте шестисот метров мы с Евдокимовым произвели расчеты, проверили их и приступили к выпуску перворазников.

Первый…

Второй…

Третий…

Все пять парашютистов хорошо отделились от самолета и своевременно раскрыли парашюты.

Летая над ними, мы видели, как пять белоснежных зонтов, плавно раскачиваясь, медленно спускались на землю. Самолет широкими кругами стал набирать высоту. Чем выше, тем становилось все холоднее. Одеты мы были только в одни летние комбинезоны, и холод давал себя знать.

Облака были очень высоко и нам не мешали.

Летчик Николай Иванович Оленев на «дедушке» уверенно продолжал набирать высоту.

На высоте трех с половиной тысяч метров Оленев просигнализировал нам, что машина выше не пойдет.

Инженер выпустил красную ракету. Настал момент отделиться от самолета. Я заглянул в воздушную пропасть и сразу же выбросился.

В тот же момент пускаю в ход привязанный толстыми шнурами к левой руке выверенный секундомер.

Сразу же вслед за мной выпрыгнул и Евдокимов.

Подношу секундомер к глазам — прошло всего пятнадцать секунд. Ищу глазами Евдокимова и значительно выше себя вижу его сильно кувыркающимся.

Еще раз подношу секундомер к глазам — лечу сорок пять секунд. До земли еще далеко.

Начинаю делать сальто. Как можно больше прогибаю спину в пояснице и широко раскидываю ноги. Когда прекращаю сальто, падаю вниз головой и ясно различаю знакомые контуры земли.

Определяю на-глаз расстояние. Думая, что осталось не более пятисот метров, правой рукой нащупываю вытяжное кольцо, вынимаю его из карманчика и дергаю. В тот же момент останавливаю секундомер.

Сильный рывок, от которого темнеет в глазах, останавливает мое падение. Может быть на секунду-две теряю сознание. Перед глазами, в тумане, проносятся тысячи разноцветных шариков. В ушах острая режущая боль.

Опускаюсь точно в центр аэродрома. Отстегиваю парашют и долго еще не могу притти в себя. Боль в ушах не утихает.

Подъехала санитарная машина. Доктор продувает мне уши, и боль мгновенно прекращается. Тут только вспоминаю о Евдокимове — и вижу, как он на раскрытом парашюте опускается невдалеке от аэродрома.

Держа в руке свой секундомер, справляюсь у членов комиссии, сколько я падал.

— Шестьдесят две секунды.

Мой секундомер показывает шестьдесят одну с половиной секунды.

После окончательной проверки оказалось, что выбросился я из самолета на высоте трех тысяч пятисот семидесяти метров и раскрыл парашют в четырехстах метрах от земли. Таким образом, я пролетел три тысячи сто семьдесят метров за шестьдесят одну с половиной секунды.

Товарищ Евдокимов раскрыл парашют на сорок восьмой секунде. Он попал в штопорное положение и не мог выйти из него.

Я установил новый всесоюзный рекорд. Мировой рекорд в это время держал американец Меннинг, совершивший прыжок с общим падением в шестьдесят две секунды. Мой результат был всего на полсекунды меньше.

Кстати сказать, о рекорде Меннинга мы узнали с большим запозданием. Я лично о нем узнал уже после моего прыжка.