МОГИЛА

МОГИЛА

Особняком в мире новообразовавшихся банд вымогателей стояла фигура Кости Могилы. В то время, как Кумарин оккупировал центр города, не очерченные владения Константина Яковлева простирались от Автово до Сенной площади. Территорию к юго-западу от Автово традиционно контролировали «малышевские».

Отец Яковлева, Кароль Розенгольц, родился в Варшаве в 1921 году. Сын Костя появился на свет в Ленинграде в 1954 году, и ему сразу дали фамилию матери. Раннее детство он провел в коммуналке в Дзержинском районе. Будучи юношей, Константин занимался вольной борьбой, получил звание кандидата в мастера спорта, но крупных чемпионатов никогда не выигрывал.

В конце 70-х Яковлев устроился работать на Южное кладбище и сделал там карьеру бригадира землекопов, что само по себе уже приносило хорошие деньги. В начале 80-х он устроил себе офис в гостинице «Мир», куда к нему всегда можно было прийти, чтобы обратиться за помощью в самых разных проблемах, от бытовых до криминальных. То нужно было выставить из квартиры сожителя чьей-то знакомой официантки, то быстро переправить налево партию лобовых стекол от «жигулей».

Уже к началу перестройки прозвище Могила не было пустым звуком для участников теневой экономики. В 1986 году вокруг него сложился небольшой коллектив из малоизвестных спортсменов и блатных. Люди Яковлева душили фарцовщиков у гостиницы «Пулковская», брали под крыло угонщиков. В 1987 году у Могилы, у первого из будущих преступных авторитетов, появилась машина сопровождения: за его белым «мерседесом» ездила бежевая «шестерка» с охраной. Константин Яковлев тянулся к номенклатурной эстетике не только в этом: он носил костюм с галстуком и любил обедать в ресторане «Тройка» на Загородном проспекте. Он никогда не дрался и не повышал голос. Известно, что у Яковлева был один-единственный протеже — типичный мажор Гарик на папиной «Волге». Гарика часто нахватывали спортсмены, чтобы вытряхнуть содержимое багажника, но Могила всегда вступался за юнца. Говорили, что отец Гарика был крупной партийной шишкой и лично просил Константина Карольевича присматривать за сыном.

Когда после Девяткино наперстки расползлись по всему городу, Яковлев поставил свои станки на авторынке на Краснопутиловской улице. Нижними — теми, кто крутил непосредственно колпаки, у них работали угонщики. На том же рынке Могила открыл свой первый кооператив — магазинчик, в котором торговали запчастями с краденых машин. В отличие от многих ему подобных, Могила не брезговал и откровенным криминалом — прикрывал наркоторговцев в Московском районе.

Костя Могила с самого начала старался налаживать отношения не со спортсменами, которых в своем бизнесе воспринимал в основном как рабочую силу, а со столичными ворами: Эдиком Красновым, Цикнадзе по прозвищу Михо и Дедом Хасаном — одним из самых упоминаемых в криминальной хронике спустя 20 лет.

На вопрос, зачем ему это нужно, Яковлев как-то дал исчерпывающий ответ:

— Не сказки же аудитории травить. Это же деньги.

Из тяжеловесов ленинградского рэкета Могила общался, по большей части, с Юрой Комаровым.