Глава X. Правда и ложь о катастрофе К-141 «Курск»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава X. Правда и ложь о катастрофе К-141 «Курск»

После катастрофы К-141 «Курск» прошло уже более пяти лет, но разговоры о том, почему погибла новейшая атомная подводная лодка ВМФ России продолжаются и по сей день. Общественность нашей страны не удовлетворена сообщением правительственной комиссии о причинах гибели АПЛ и не верит ее выводам. Чтобы убедить людей в обратном, один из членов этой комиссии генеральный директор ФГУП ЦКБ «МТ Рубин» И. Д. Спасский написал книгу о подъеме АПЛ «Курск» на поверхность — «„Курск“. После 12 августа 2000 года». В ней он описывает историю подготовки и подъема затонувшей подводной лодки и то, как и почему она погибла. Надеясь на то, что многим гражданам неизвестны подробности расследования катастрофы, уважаемый академик пытается своим авторитетом, мягко говоря, «навести тень на плетень».

Эпиграфом этой книги являются слова нашего знаменитого мореплавателя И. Ф. Крузенштерна: «Моряки пишут плохо, но достаточно искренне». После прочтения книги «„Курск“. После 12 августа 2000 года» я для себя сделал вывод — автор этой книги не только плохо пишет, он еще плохой моряк и давно уже стал плохим конструктором атомных подводных лодок, а вот сказочник из него получился хороший. Вот как он описывает причины катастрофы АПЛ К-141 «Курск» в своей книге: «АПК „Курск“… ранним утром 12 августа шел на глубине 16–30 метров со скоростью 6 узлов (около 10 км/час) с поднятыми тремя антенными мачтами и одним перископом… Выполнялась подготовка к торпедным стрельбам по ордеру (группа надводных кораблей) практическими (без боезаряда) торпедами, одной — калибра 650 миллиметров из аппарата № 4 и одной — калибра 533 миллиметра из аппарата № 2. Появление ордера в районе торпедной стрельбы планировалось в 11.10, но фактически произошло в 11.40. Штатный личный состав находился в отсеках по боевой готовности № 1, что определено на основании местоположения тел погибших моряков.

На момент первого взрыва торпеда калибра 650 миллиметров находилась в торпедном аппарате, крышка которого, выходящая в 1-й отсек, была или открыта, или в закрытом состоянии, но с отдраенной кремальерой. Практическая торпеда калибра 533 миллиметра в торпедный аппарат заряжена не была и находилась в отсеке на стеллаже. Первый взрыв произошел в 11.28 и был зафиксирован сейсмической станцией в Норвегии, мощность взрыва оценивалась в 150–200 килограммов тротилового эквивалента. Источник этого взрыва определен однозначно — практическая перекисно-керосиновая торпеда калибра 650 миллиметров в торпедном аппарате № 4. Но что же вызвало этот взрыв? Поиск и рассмотрение многих причин привели к их ограничению до трех. Две из них связаны с возможным внешним воздействием на торпеду (столкновение с внешним объектом или подрыв на мине военных времен) и одна — с технической неисправностью самой торпеды. Первые две причины вскоре были нами отодвинуты на второй план, так как многие соображения и факты, изложенные ниже, по существу исключили их в качестве причин… Я уже отмечал, что резервуар перекиси водорода раздулся, а это говорит о том, что торпеда не была разрушена каким-либо внешним воздействием. К таким последствиям могли привести только процессы, которые протекают в течение некоторого времени, что позволило бы личному составу принять меры по всплытию подводной лодки. Личный же состав при столкновении или подрыве на мине (особенно в центральном посту) гарантированно оставался бы определенное время в боеготовом состоянии… Далее я опишу наше видение процесса гибели подводной лодки на основании версии, которая принята правительственной комиссией… Третья версия гибели „Курска“ звучит так: „По технологической причине, связанной с практической торпедой калибра 650 миллиметров“.

Жизненный путь этой торпеды выглядит следующим образом. Она изготовлена на АО „Машзавод“ (Алма-Ата) и передана флоту в 1990 году. Общий срок службы торпеды — 20 лет, средний peмонт — через 10 лет. С момента изготовления торпеда по прямому назначению (для практической стрельбы) не использовалась и впервые для стрельбы была передана с технической базы Северного флота на „Курск“ 3 августа 2000 года. В этой торпеде в качестве топлива применен керосин, а в качестве окислителя — высококонцентрированая перекись водорода. Перекись водорода хранится в отдельном отсеке торпеды, ограниченном ее корпусом и поперечными переборками. Корпус торпеды выполнен из алюминиевого сплава. Резервуар перекиси водорода оборудован предохранительным и заправочным клапанами и системой контроля разложения перекиси, имеющей сигнальные устройства в 1-ом отсеке и в центральном посту. В качестве уплотнительного материала применена специальная резина, имеющая ограниченный срок службы… Перед заправкой резервуаров окислителем их, для проверки, предварительно заполняют слабо концентрированной перекисью водорода. В последние годы на Северном флоте при этой процедуре были забракованы четыре торпеды из-за появления протечек в местах сварных швов. При осмотрах швов обнаруживались раковины глубиной до 4 миллиметров. В период эксплуатации торпед зафиксированы случаи протечек окислителя в местах уплотнения и через предохранительные клапаны… Если предположить, что в течение восьми дней на стеллажах в отсеке протечки не были обнаружены, то это значит, что не герметичность появилась и развивалась после погрузки торпеды в торпедный аппарат, которая осуществляется обычно за три часа до стрельб.

Протечки перекиси, попадая в кольцевой зазор (пространство между корпусом торпеды и корпусом торпедного аппарата), в основном концентрируются в этом районе в нижней части аппарата и могут вызвать возгорание смазки, капроновых направляющих дорожек и лакокрасочного покрытия торпеды. Естественно, при этом происходит повышение температуры с распространением ее в верхнюю часть кольцевого зазора. При исследовании поднятого со дна моря фрагмента верхней части корпуса торпеды, идентифицированного как фрагмент отсека перекиси водорода, на его внешней поверхности выявлены следы температурного воздействия величиной 450–500 °C. Такая температура, даже локального характера, вызывает интенсивное разложение перекиси водорода в резервуаре с повышением давления в нем. При давлении 22 атмосферы срабатывает предохранительный клапан, и продукты разложения перекиси (газожидкая фракция), в основном кислород, попадая в зону горения, усиливают данный процесс. Все это вызывает еще большее динамическое разложение перекиси и дальнейшее повышение давления в резервуаре, в результате чего наступает момент, когда перекись достигает состояния, при котором происходит мгновенное объемное разложение всей массы этого вещества и пикообразное повышение давления до очень больших величин. Корпус резервуара, имея хорошую пластичность материала, раздувается до очертаний внутренней поверхности торпедного аппарата, и при давлении около 140 атмосфер происходит разрушение переборок резервуара. Фрагменты разрушенной носовой переборки резервуара буквально выстреливаются в носовой отсек торпеды, разрушают хранилище керосина и 80-литровую воздушную емкость с давлением в 200 атмосфер. Происходит очень эффективное смешение керосина, кислорода и воздуха (все эти компоненты представлены в достаточно больших количествах), причем все это протекает в герметичном объеме корпуса торпеды, что в итоге вызывает так называемый тепловой взрыв…

Итак, факт теплового взрыва в результате взаимодействия окислителя и топлива большой торпеды калибра 650 миллиметров имел место. Мощность этого взрыва оценивается достаточно большой величиной и в количественном выражении составляет около 150–200 килограммов тротилового эквивалента.

Взрыв полностью разрушил торпедный аппарат № 4 и часть носовой оконечности лодки в этом районе. Фрагменты торпеды, торпедного аппарата и конструкций носовой оконечности найдены на дне на расстоянии около 70 метров за кормой лежавшей на грунте погибшей подводной лодки, то есть в районе взрыва.

Одновременно воздействие взрыва, направленное в сторону кормы, привело к разрушению казенной части торпедного аппарата. Фрагменты конструкции вместе с частью элементов большой торпеды со скоростью около 200 метров в секунду, разрушая все на своем пути, достигли переборки между 1-м и 2-м отсеками, где впоследствии они и были найдены. Летящая масса металла (около З тонн) однозначно разрушила аналогичную боевую торпеду калибра 650 миллиметров, лежавшую на ее пути на стеллаже, что привело к выбросу из этой торпеды в отсек полного объема перекиси водорода и керосина. Боевой заряд торпеды разрушился, но не сдетонировал (в дальнейшем он по кускам был найден почти полностью).

Через разрушенную казенную часть торпедного аппарата в 1-й отсек взрывом было выброшено, большое количество газообразного кислорода (продукт разложения перекиси водорода) и керосина в дисперсном состоянии. Одновременно через это разрушение в отсек из забортного пространства хлынул водяной поток (до 3 м3 в секунду).

Взрывной характер поступивших в 1-й отсек газов вызвал в нем мгновенное повышение давления, по расчету до 40 атмосфер, что вывело из строя личный состав не только 1-го отсека, который мог быть выведен также механическими воздействиями, но и личный состав 2-го отсека. Переборочная дверь во 2-й отсек была закрыта, а переборочные захлопки системы вентиляции открыты (зафиксировано осмотром в доке), и через них пневмоудар прошел во 2-ой отсек с пиком давления в нем до 3 атмосфер. Как известно, для человека критическим является повышение давления около 1 атмосферы за 1 секунду, что вызывает баротравму легких.

После теплового взрыва, который произошел 12 августа 2000 года, в 1-ом отсеке в течение 138 секунд шел очень сложный физико-химический процесс. Лодка за это время, приняв в 1-й отсек большое количество воды, получила дифферент на нос и под углом приблизительно в 26 градусов двигалась в направлении дна… Аварийное продувание балластных цистерн в этот момент выполнить было уже некому. Ориентировочно через 76 секунд лодка достигла дна и, „пропахав“ в течение 24 секунд по нему носовой частью расстояние в 30 метров, остановилась, зарывшись в грунт приблизительно на 2,5 метра. Второй взрыв произошел через 36 секунд после остановки, когда лодка уже лежала с небольшим дифферентом на дне без движения…

Какой же процесс шел в 1-ом отсеке, что вызвало такой мощный взрыв? По оценкам, взорвалось около десяти торпед, а это половина находившегося на борту боезапаса. Взрыв в целом произошел за какую-то долю секунды, однако абсолютной одновременности этого взрывного процесса не было. Следует также отметить, что первый из этой серии взрывов однозначно был детонирующим для последующих взрывов торпед, так как какие-либо силовые воздействия в этот момент уже отсутствовали. Наиболее вероятной, а скорее всего, и единственной причиной его было тепловое воздействие. Напомню, что в 1-й отсек была выброшена газообразная смесь, которая создала в нем давление не менее 40 атмосфер, а в результате объемного возгорания паров керосина — высокую температуру. По оценкам „Рубина“, температура была около 1200° С, некоторые институты оценили ее примерно в 5000° С. Добавление большого количества перекиси водорода и керосина от разрушенной на стеллаже боевой торпеды большого калибра усугубили и несколько растянули этот процесс во времени. Боевые заряды торпед на стеллажах получили интенсивное тепловое воздействие, при продолжительности которого в течение двух минут происходит взрыв, что было проверено опытами. Картину, теплового воздействия на торпеды мог существенно исказить врывавшийся в отсек водяной поток, и, в частности, мы не нашли на поверхности элементов разрушенных корпусов торпед следов сгоревшей краски.

Поэтому анализировался и другой вариант теплового воздействия на боезапас торпед. Суть его заключается в том, что при разрушении любой из торпед калибра 533 миллиметра, что по условиям разрушений в 1-ом отсеке после первого взрыва вполне вероятно, и попадании морской воды на ее аккумуляторную батарею происходит задействование батареи с выделением большого количества энергии, которая без потребления вся переходит в тепло… Проведенный еще в 1989 году после гибели АПЛ „Комсомолец“ эксперимент показал, что эта тепловая энергия в течение двух минут доходит до боевого заряда торпеды и нагревает его до критической температуры, что вызывает взрыв.

Рассмотрен и третий вариант сценария нагрева боезарядов — это прямое разрушение взрывчатого вещества и возгорание его, что интенсивно повышает температуру и приводит к взрыву. Взрыв по любому из трех сценариев хотя бы одной торпеды привел к детонационному взрыву боевых зарядов части торпед, лежавших на стеллажах».

Читатель, который не очень разбирается в тонкостях торпед и подводных лодок, прочитав эти строки из книги академика И. Д. Спасского, вряд ли поймет, почему погибла АПЛ «Курск». Ему будет ясно, что в результате взрыва практической перекисной торпеды погибли подводники в 1-ом и 2-ом отсеках. АПЛ оказалась неуправляемой и затонула, а из-за сильного пожара в 1-ом отсеке произошел взрыв боевых торпед и гибель всего экипажа. Эту «сказку» наша общественность слышала еще в 2000 году. Ничего нового о гибели К-141 «Курск» уважаемый академик, который занимался расследованием этой катастрофы, не сообщил. По известной причине он не рассказывает, отчего оказались открытыми переборочные захлопки системы вентиляции воздуха между 1-м и 2-м отсеками, что вызвало гибель подводников 2-го отсека (главного командного пункта АПЛ). Зато академик рассказывает прямо-таки о фантастических «физико-химических процессах» в 1-ом отсеке, которые по объективным условиям в той ситуации просто не могли возникнуть. Наши конструкторы, проектируя боевые системы АПЛ, абсолютно не представляют себе, какие технологические операции выполняют подводники на этих системах во время их подготовки для ведения боя. Не зная этих вопросов, как можно проектировать и создавать современные атомные подводные лодки? Может ли конструктор автомобилей, не знать того, что водитель, прежде чем начать движение, должен поставить рычаг коробки передач в положение 1-й или 2-й передачи? Наш генеральный директор главного конструкторского бюро по проектированию атомных подводных лодок вместе со своими конструкторами-коллегами не знает, что за несколько минут до торпедной стрельбы торпедные аппараты АПЛ полностью готовы к такой стрельбе. Это значит, что кольцевой зазор торпедного аппарата заполнен водой, и задняя крышка закрыта и задраена на кремальеру. Экипажу «Курска» до стрельбы практической торпедой 65–76 ПВ оставалось 10–15 минут. Любой командир подводной лодки, чтобы не сорвать торпедную атаку, обязательно даст команду на окончательное приготовление торпедного аппарата к стрельбе еще раньше этого времени. Я уверен, что и командир К-141 «Курск» сделал это, тем более, что И. Д. Спасский указывает время входа ОБК в район торпедных стрельб 11 часов 10 минут. Тогда возникают вопросы к академику. Как могло произойти возгорание перекиси водорода, которая через «некачественные сварные швы» выливалась в кольцевой зазор, если кольцевой зазор был заполнен водой? Даже если допустить, что он в это время еще не был заполнен водой (что абсолютно маловероятно), как могло произойти возгорание вылившейся перекиси водорода в кольцевом зазоре от воздействия смазки, если смазка в торпедных аппаратах с капроновыми дорожками не применяется, а направляющие дорожки выполнены из негорючего материала?

Допустим, что в торпедном аппарате № 4 все же произошел пожар. Тогда подводники через незакрытую или незадраенную заднюю крышку аппарата сразу же обнаружили бы возгорание, и немедленно затопили бы торпедный аппарат и выстрелили бы горящую торпеду за борт. Для выполнения этой операции им потребовалось бы не более 2-х минут. Но подводники в 1-ом и 2-ом отсеках до момента взрыва практической торпеды 65–76 ПВ никаких отклонений в ее поведении не видели. И автоматические приборы контроля не зафиксировали аварийное состояние этой торпеды. Если бы это случилось, подводники обязательно всплыли бы на поверхность для ведения борьбы за живучесть в надводном положении. Но все дело в том, что в торпедном аппарате, даже при выливании из торпеды окислителя, нечему гореть. Смазки внутри аппарата нет, сам аппарат окрашен негорючей краской. Краска на корпусе торпеды, толщиной в несколько микрон, не дрова и не бензин. Если бы она и загорелась от воздействия окислителя, ее бы не хватило для того, чтобы нагреть резервуар окислителя на большой площади до состояния мгновенного разложения и взрыва.

Предположим, что командир «Курска», обнаружив ОБК (фактически АПЛ обнаружила ОБК еще раньше 11 часов 10 минут) не дал никаких команд на окончательное приготовление торпедного аппарата № 4 к стрельбе и его кольцевой зазор не был заполнен водой, а задняя крышка была не закрыта и не задраена. Достоверно установлено, что в это время АПЛ «Курск» находилась на перископной глубине. Во время плавания в таком положении для устойчивого управления подводная лодка дифферентуется (центруется) так, что имеет небольшую отрицательную плавучесть и дифферент на корму. При такой дифферентовке нос подводной лодки относительно основной горизонтальной плоскости на несколько градусов приподнят, а корма опущена. Если бы окислитель аварийной торпеды выливался из нее, он по наклонной поверхности торпедного аппарата № 4 стекал бы в его кормовую часть и через открытую (не задраенную) заднюю крышку вытекал бы в 1-й отсек. Не заметить этого подводники первого отсека не могли. Значит все-таки не так развивались события с аварийной торпедой 65–76 ПВ, как об этом повествует академик И. Д. Спасский. И последнее. Если задняя крышка торпедного аппарата была не закрыта, то отчего же оторвалась казенная часть аппарата вместе с задней крышкой? При таком состоянии торпедного аппарата № 4 энергия взрыва свободно бы вырвалась в 1 отсек через открытую крышку и казенная часть оказалась бы целой. Открытую дверь никто не взламывает, в том числе и ударная волна от взрывов.

Еще бессмысленнее выглядят рассуждения академика о том, что резервуар окислителя от возникшего внутри него давления медленно раздувался до такой крайности, что на нем отпечаталась даже внутренняя поверхность торпедного аппарата. Как думает академик, при каких условиях на бампере автомобиля останется наружный отпечаток стены: если автомобиль с ходу врежется в стену, или если потихоньку упрется в нее бампером?

Не надо быть академиком, чтобы понять, что взрыв большой силы внутри практической торпеды возник мгновенно. Я уже рассказывал, отчего это случилось. Этот взрыв разорвал резервуар окислителя и, как многотонный пресс «припечатал» его корпус к внутренней поверхности торпедного аппарата № 4, а высокая температура в момент взрыва опалила (или оплавила) наружную поверхность резервуара.

А теперь два самых главных вопроса. Как могли возникнуть в 1-ом отсеке те «физико-химические процессы», о которых говорит в своей книге И. Д. Спасский? Откуда взялась на пути разрушенной казенной части торпедного аппарата № 4 боевая перекисная торпеда? До погрузки на АПЛ «Курск» практической торпеды 65–76 ПВ на ее борту находились две перекисные боевые торпеды: одна в торпедном аппарате № 3, другая — в торпедном аппарате № 4. При погрузке 3 августа 2000 года практической перекисной торпеды боевую перекисную торпеду из аппарата № 4 разместили на стеллаже торпедного аппарата № 3. Таким образом, обе боевые перекисные торпеды находились на правом борту: одна в аппарате № 3, вторая — на стеллаже торпедного аппарата № 3. Торпедный аппарат № 4 был пустой, а на его стеллаже до 12 августа находилась практическая перекисная торпеда. После загрузки ее в аппарат № 4 в момент приготовления к стрельбе линия подачи торпеды в торпедный аппарат № 4 была пустой (стеллаж № 4). Взрыв произошел в торпедном аппарате левого борта, и на пути металлических фрагментов разрушившегося торпедного аппарата № 4 не было никаких торпед. Часть торпедного аппарата № 4 (задняя крышка с кремальерным замком) после взрыва практической торпеды свободно «улетела» к переборке 2-го отсека. Она не могла разрушить боевую перекисную торпеду, которая находилась на другом борту на расстоянии 4-х-5-ти метров от траектории разлета фрагментов аппарата № 4. Откуда же в 1-ом отсеке могло возникнуть давление в 40 атмосфер и температура около 1 200(5 000°)С? В момент разрушения практической торпеды все взрывоопасные фракции торпеды «вложили свою потенциальную энергию» в разрушение торпедного аппарата и создали ударную волну с давлением во фронте волны порядка 7–9 кг/см2. Сила взрыва, эквивалентная взрыву 150–200 килограммов тротила, не могла создать в 1-ом отсеке давление 40 атмосфер и пожар с температурой 1 200(5 000°)С. Если бы это произошло, разрушились бы межотсечные переборки подводной лодки уже в момент первого взрыва. В 1-й отсек через торпедный аппарат № 4 поступала забортная вода со скоростью 3–6 м3 в секунду. За те 138 секунд, которые отделяли первый взрыв от второго, 1-й отсек был полностью затоплен водой и никаких «физико-химических процессов» там не происходило. Как мог произойти взрыв боевых торпед спустя 36 секунд после падения АПЛ на грунт? Ведь если бы это произошло так, как об этом говорит И. Д. Спасский, в носу лежащей на грунте АПЛ, не было бы горы ила, а 1-й и 2-й отсеки не были бы забиты грунтом. Взрыв в носу АПЛ нескольких тонн тротила расчистил бы пространство вокруг носовой части подводной лодки так, как расчищает свою территорию от снега добросовестный дворник. Но вся носовая часть затонувшей АПЛ была завалена донным илом и грунтом так, что даже спасатели при обследовании подводной лодки считали ее целой. Вспомним, что докладывал в Москву командующий Северным флотом о состоянии «Курска» в 12 часов 00 минут 17 августа 2000 года.

Значит и эта версия И. Д. Спасского о взрыве боевых торпед не выдерживает никакой критики. Боевые торпеды однозначно взорвались в момент столкновения АПЛ с грунтом. Из-за затопленного 1-го отсека дифферент АПЛ на нос в момент столкновения с грунтом был не 26°, а около 42°. Торпедные аппараты № 1, 3, 5 и 6 с боевыми торпедами, снаряженные взрывателями, смялись и разрушились. Именно это явилось причиной взрыва боевых торпед. АПЛ «пахала» грунт в течение 24 секунд уже после взрыва и разрушения прочного корпуса. Поэтому вокруг носовой части АПЛ и внутри 1-го и 2-го отсеков был ил.

Если ученые в «Рубине» считают, что во время взрывов люди погибают от баротравмы легких, тогда нет ничего удивительного в том, что в затопленном 1-ом отсеке АПЛ «Курск» из ничего возникло давление в 40 атмосфер и пожар с температурой в 1 200(5 000°)С, а боевые торпеды со взрывателями не взрываются даже при их разрушении. Печально другое. Ученые, которые сконструировали и построили эту атомную подводную лодку, как карточные шулера, «передергивают» объективные факты и «подгоняют» версию гибели АПЛ «Курск» под ту, которая выгодна им и ВМФ. Многие граждане этому верят. Эти ученые не говорят о том, что в конструкции перекисной торпеды пусковые баллоны окислителя и горючего не имеют систем контроля их состояния, не имеют предохранительных устройств для автоматического сброса повышенного давления. Они не говорят, что схема размещения пусковых баллонов окислителя и горючего внутри резервуара окислителя — очень опасная техническая конструкция. В этом случае при какой-либо нештатной ситуации пусковые баллоны являются своего рода детонаторами для подрыва огромной массы окислителя. А если учесть, что окислитель и горючее из пусковых баллонов подается в камеру сгорания воздухом высокого давления в 200 кг/см2, тогда любая микротрещина в пусковом баллоне горючего приведет к взрыву всей торпеды. Ученые «Рубина» не говорят о том, что они сконструировали торпедные боевые системы АПЛ 949 А проекта таким образом, что при залповой стрельбе в торпедном отсеке возникает повышенное давление. Для уменьшения этого неприятного явления, эти ученые дали подводникам технические рекомендации: во время залповой стрельбы торпедами разгерметизировать 1-й и 2-й отсеки. В самый опасный для подводной лодки момент — стрельб боевыми торпедами, ученые-конструкторы пренебрегли вопросами обеспечения надлежащей непотопляемости АПЛ и относительной безопасностью подводников главного командного пункта. Именно это и явилось главной причиной гибели атомной подводной лодки К-141 «Курск». Об этом академик И. Д. Спасский не пишет в своей книге и не хочет, чтобы об этом узнали наши граждане.

Где же наши военные инженеры-корабелы? До тех пор, пока из-за конструктивных недостатков на одной из АПЛ 949 А проекта не взорвалась дифферентная цистерна, наши инженеры многих военных научно-исследовательских институтов «не видели» этого технического промаха. До тех пор, пока на АПЛ 949 А проекта из-за неправильных конструкторских расчетов не переломились в море две линии вала гребных винтов, военные корабелы понятия не имели об этих просчетах. В августе 2000 года из-за конструктивных недостатков торпеды 65–76 А и АПЛ 949 А проекта, нарушений правил эксплуатации торпедного вооружения погибла К-141 «Курск». Военные корабелы и оружейники до сих пор не знают о фактических причинах гибели самой современной и новейшей подводной лодки ВМФ.

Где наши многочисленные высокопоставленные адмиралы и морские офицеры? Ведь все их должности созданы для обеспечения корабельного состава флота. Я подчеркиваю, для обеспечения, а не для контроля. Профессиональные навыки и дела каждого адмирала и офицера, какие бы они должности не занимали и где бы не служили, нужны для того, чтобы экипажи боевых кораблей в море наилучшим образом могли бы выполнить свою боевую задачу. Без боевого флота адмиралы и морские офицеры государству не нужны. Почему же экипажи боевых кораблей наших флотов для многих штабных начальников являются обременительной обузой, а не обязательной сферой их служебной деятельности? Потому что на каждого офицера плавсостава приходится 20–25 офицеров береговых структур, каждый из которых считает себя основной фигурой во флоте. Они все сделали для того, чтобы корабельный офицер был зависим от них, а не наоборот. Поэтому эти многочисленные контролеры не видят проблем ни в профессиональной подготовке военных моряков, ни в технических проектах боевых кораблей и оружия, ни в системах боевого и материально-технического обеспечения боевого флота. Многочисленная армия флотских чиновников ничего не хочет менять в существующей системе флота. В этой системе они занимают главенствующее положение и все делают для того, чтобы оно сохранилось.

Выводы о гибели АПЛ «Курск» правительственной комиссии, в которой работали самые главные морские чиновники, подтверждают мои слова. Бывший командующий Северным флотом объявил всем, что «всю оставшуюся жизнь посвятит благородному делу — увидеть глаза того человека, который сотворил трагедию АПЛ „Курск“». Что ж, помогу ему в этом «трудном» деле. Предлагаю этому «флотоводцу» пригласить к себе в гости людей, которые в августе 2000 года занимали в ВМФ следующие должности:

— врио начальника Главного штаба ВМФ;

— заместителя главнокомандующего ВМФ по эксплуатации и ремонту;

— заместителя начальника боевой подготовки ВМФ;

— начальника управления противолодочного вооружения ВМФ;

— начальника штаба Северного флота;

— заместителя командующего Северным флотом по эксплуатации и ремонту;

— начальника боевой подготовки Северного флота;

— начальника минно-торпедного управления Северного флота;

— командующего 1-й флотилией подводных лодок Северного флота;

— начальника штаба 1-й флотилии подводных лодок Северного флота;

— заместителя командующего 1-й флотилией подводных лодок по эксплуатации и ремонту;

— флагманского специалиста минно-торпедного дела 1-й флотилии подводных лодок;

— командира 7-й дивизии 1-й флотилии подводных лодок;

— заместителя командира 7-й дивизии 1-й флотилии подводных лодок.

В компании бывшего командующего Северным флотом вместе с ним будет 15 человек. После катастрофы АПЛ «Курск» некоторые из названных адмиралов и офицеров «ушли» на заслуженный отдых, некоторые получили новые назначения. Бывший в то время командующий 1-й флотилией подводных лодок и заместитель командующего Северным флотом по эксплуатации и ремонту сегодня служит в Главном штабе ВМФ в Москве на высоких должностях. Катастрофа АПЛ для них обернулась ростом в служебной карьере. Сегодня они учат других, как надо служить, чтобы в мирное время гибли боевые корабли ВМФ.

Думаю, для бывшего командующего Северным флотом, а ныне депутата Федерального собрания РФ, не трудно будет собрать всех перечисленных персон за круглым столом. Когда все рассядутся, пусть посмотрят друг на друга. Каждый из них увидит глаза того, кто сотворил трагедию АПЛ «Курск». Если кому-то из присутствующих на этой встрече захочется конкретно найти того, кто допустил эту катастрофу, пусть подойдет к зеркалу и посмотрит в него. Там он увидит глаза конкретного виновника гибели подводной лодки «Курск». Если бы из этих 15 адмиралов и офицеров хотя бы один выполнил свои служебные обязанности, в ВМФ погибших моряков было бы на 118 человек меньше. В первую очередь эти 15 бывших и настоящих адмиралов и офицеров должны нести ответственность за гибель атомной подводной лодки К-141 «Курск». Срока давности для них не должно существовать. Вместе с ними за эту ужасную катастрофу должны ответить проектанты-конструкторы АПЛ 949 А проекта и торпеды 65–76 А, председатель и члены государственной комиссии по приему АПЛ «Курск» в боевой состав ВМФ, главнокомандующий ВМФ, который допустил совмещение ходовых и государственных испытаний подводной лодки. Слова поэта Р. Рождественского: «Это нужно не мертвым, это нужно живым», как нельзя лучше подходят к этому трагическому случаю в жизни нашего народа.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.