Доктор Смерть
Доктор Смерть
Этот обшарпанный, похожий на наш «уазик» фургон выполняет две функции – душегубки и труповозки. Владелец фургона доктор Джек Кевор-кян принимает в нем очередного пациента, пожелавшего ускорить свой уход из жизни. Когда акция завершается, доктор везет тело в больницу и сдает там «под расписку», вручая служителям документы на труп – фамилия, имя, местожительство, а также видеопленка с последним словом самоубийцы, сценой его ухода из жизни, – и уезжает. Никто его не останавливает, ни от кого он не бежит. Дальше – дело судебных медиков и детективов выяснять обстоятельства смерти. Трижды Джеку Кеворкяну предъявляли обвинение в убийстве и трижды оправдывали.
Ни один нобелевский лауреат в области медицины не может сравниться с доктором Кеворкяном. Начав свою неординарную деятельность шесть лет назад, он к середине сентября нынешнего года «обслужил» сорок клиентов. Это официально. Но на днях его адвокат признал: «Их было гораздо больше. Сколько? Свыше одного и менее ста». Джека Кеворкяна именуют «Доктор Смерть». Он никогда не ищет клиентов, они едут к нему сами, преодолевая иной раз тысячи миль.
Первой его «пациенткой» стала 54-летняя Джанет Адкинс. Несколько лет она страдала болезнью Альцхаймера. О Джеке Кеворкяне узнала, прочитав одну из книг, где он писал о своем праве и долге помогать людям, попавшим в ситуацию Джанет Адкинс. Когда они встретились, Кеворкян не попросил у Джанет историю болезни, не осматривал ее и не проводил анализы. После часа беседы назначил время и место их второй – и последней – встречи. А когда через день она сидела в его фургоне, объяснил, что прикрепленные к стенке три баллона содержат вещества, сначала отключающие сознание, а потом останавливающие сердце. Часовой механизм регулировал поступление химикатов. Чтобы вся система пришла в действие, Джанет Адкинс предстояло самой нажать клапан. Она нажала. Система сработала. Так «Доктор Смерть» дебютировал.
Потом по телевидению я видел, как он демонстрировал свои баллоны: «Клапан открывается… Ни малейшего дискомфорта… Вы засыпаете… Очень легкая смерть…» Изобретатель гордости своей не скрывал, его темные глаза блестели.
О 68-летнем Джеке Кеворкяне в Америке говорят по-разному, но никто не сомневается, что он истинный подвижник, что он «очарован» смертью. Джек и сам этого не скрывает. «Вы должны знать, что такое смерть, чтобы понимать, что такое жизнь».
Родился Кеворкян в Понтиаке, штат Мичиган, в семье бедного армянского иммигранта и был сначала не Джеком, а Мурадом. Поступил в медицинский колледж и, окончив его, сразу же стал патологоанатомом. Никогда никого в своей жизни он не лечил, и дело имел только с трупами. В студенческие годы Кеворкян был известен тем, что изучал зрачки только что умерших больных, чтобы, как он сам тогда объяснял, «найти метод определения момента наступления смерти». Какова задача! Найти, ощутить ту неведомую грань между жизнью и смертью. Остановись, мгновенье! Наставники юного, но уже одержимого Джека такого порыва не оценили.
Потом он участвовал в корейской войне. Участвовал как медик. Опять трупы. Другому, наверное, хватило бы этого на всю жизнь, чтобы стать равнодушным к мертвому телу. Но не Кеворкяну. Вернувшись с войны, он в одной из детройтских больниц принялся за эксперименты все с той же материей: переливал взятую у трупов кровь добровольным своим помощникам. Один из них заболел гепатитом. Кеворкяна уволили. Уехал в Калифорнию, а в 1984 году вернулся в Детройт. На медицинские должности его никто не брал. С тех пор живет случайными заработками и на социальное пособие.
Но деньги, судя по всему, значения для него не имеют. За свою помощь самоубийцам он денег не берет. Собственного жилья у Кеворкяна нет – он постоялец в доме своего адвоката Джефри Файджера. Написал несколько книг, в одной из которых доказывает целесообразность проведения в научных целях хирургических операций на живых, но осужденных на смерть преступниках, в другой – благотворность помощи самоубийцам. Среди его читателей оказались и будущие пациенты. Добавлю, что недавно в
Мичиганском университете оркестр исполнял его сочинение, да он и сам играет на флейте. Пишет маслом большие полотна. Тема их одна – смерть. Я видел фотографии этих картин. На одной изображен обезглавленный труп с ножом и вилкой в руках – готовится закусить собственной головой, на другой Санта-Клаус душит Иисуса Христа, на третьей – –голодное дитя обгладывает труп…
С тех пор как Джек Кеворкян стал известной фигурой, пресса фиксирует его высказывания, ищет ответа на вопрос, что принесет этот феномен Америке… Когда мичиганские законодатели отвергли поправку к конституции штата, разрешавшую помощь врача при акте самоубийства, Джек Кеворкян в одной из детройтских церквей так выразился по сему поводу: «Человеческое упрямство, человеческое бесчувствие, человеческая иррациональность, человеческое безумие, человеческое варварство всегда несут с собой слезы и разрушения». Приведя эту тираду, «Нью-Йорк тайме» заметила: «Доктор Кеворкян питает убийственное презрение к несовершенствам человечества».
Вправе ли больной, страдающий человек уйти из жизни, прибегнув при этом к чьей-либо помощи? Законна ли такая помощь? Сегодня в Америке отвечают на эти вопросы чаще всего с позиций диаметрально противоположных. И именно Джек Кеворкян обострил отношение к этой проблеме. Недавно Курт Саймон, миллионер, основатель фонда «Соверин», поощряющий «индивидуальные свободы», присудил Кеворкяну приз – 20 тысяч долларов. «Кеворкян, – сказал он, – доказал свою смелость. Он знал, что его будут оплевывать, что его пригвоздят к позорному столбу, обвинят в убийствах. Но ему было все равно. Он – герой».
Но почему Джека Кеворякна, который вроде бы делает доброе дело, спасая людей от мучений, кто-то оплевывает и пригвождает? Потому что даже в глазах его единомышленников, признающих за тяжелобольным «право на смерть», Джек Кеворкян предстает опасным, непредсказуемым фанатиком, для которого главное – отправить побыстрее на тот свет своего пациента. С первой из них – Джанет Адкинс, напомню, он провел всего час. Но ничего не изменилось бы, если бы Джек общался с ней день или два – из-за отсутствия квалификации он попросту не может судить о физическом и психическом состоянии обратившегося к нему за помощью человека. Вердикт, однако, выносит. Кому? Безнадежно больному или переживающему психологический кризис? Кеворкяну это неведомо.
В начале нынешнего года Ребекка Беджер из южной Калифорнии обратилась к Кеворкяну по «Интернету». Ребекка страдала рассеянным склерозом и после того, как стала принимать сильнодействующие препараты, впала в глубокую депрессию. Иного средства прекратить эти мучения, кроме как смерть, Ребекка не видела. Выслушав ее, Кеворкян согласился содействовать. Но предварительно порекомендовал ей ознакомиться с его книгой «Блаженство запланированной смерти». Ребекка, а вместе с ней и ее двадцатидвухлетняя дочь Кристи книгу прочли. После чего дочь согласилась с решением матери, дала ей, как сейчас говорит, «разрешение умереть».
В июле Ребекка и Джек встретились. К тому времени известная всей Америке «машина смерти» – три баллона и часовой механизм – была запрещена, и Ребекке предстояло воспользоваться введенными в ее вены шприцами. Хотя при таких обстоятельствах смерть обычно наступает через 20–40 секунд, Ребекка агонизировала несколько минут. Успокаивая ее дочь, помощник Кеворкяна Нил Никол – торговец медикаментами, лицензии на обслуживание пациентов не имеет – шутил: «Не беспокойтесь. Мы еще никого не спасли». В реестре пациентов Джека Кеворкяна Ребекка Беджер значится под номером 33.
Смерть ее обернулась скандалом. Любица Драгович, главный медицинский инспектор графства Окленд, штат Мичиган, где разворачивались события, заявил: при вскрытии тела Ребекки никаких признаков рассеянного склероза не обнаружено. «Несмотря на симптомы недомогания, – сказал инспектор, – она не была больна. Ее легкие, печень, почки были в прекрасном состоянии. Никаких признаков заболевания не обнаруживают также центральная нервная система, мозг и позвоночник».
Обратились за консультацией к доктору Джоанне Мейер-Митчелл, еще в 1988 году поставившей Ребекке диагноз «рассеянный склероз». Она признала, что это одна из тех болезней, при диагностике которых ошибки, к сожалению, нередки. «Оглядываясь назад и учитывая результаты вскрытия, – сказала она, – приходишь к выводу, что эта женщина ушла из жизни из-за психического расстройства».
Через месяц после Ребекки к Кеворкяну обратилась Джудит Каррен. Сильнейшее ожирение и депрессия. В реестре «Доктора Смерть» она значится под номером 35. Все тот же главный медицинский инспектор Любица Драгович, проведя посмертное обследование, сказал: «Серьезных признаков какого-либо заболевания обнаружить не удалось. Медицинских оснований для содействия в самоубийстве не было».
Пациенты между тем продолжали добиваться внимания Джека Кеворкяна. Через несколько дней после смерти Джудит Каррен полиция, ворвавшись в номер гостиницы, где Джек уже приготовился помогать Исабель Корреа, сорвала их встречу. Но Исабель прожила всего на один день дольше – Кеворкян обслужил ее в своем фургоне, внеся в реестр под номером 40. А полиции и двум прокурорам, желавшим помешать самоубийству, адвокат Джека вчинил иск на 25 миллионов долларов «за нарушение гражданских прав» Кеворкяна и Исабель Корреа.
Любица Драгович помощь Джека Кеворкяна в трех этих самоубийствах назвал убийствами. Того же определения считает он, заслуживает большинство акций этого доктора. Через руки Драговича прошли тела 29 самоубийц, получивших помощь Джека Кеворкяна. О 24 из них, заметил главный медицинский инспектор, можно с уверенностью сказать: они не были безнадежно больными и вовсе не стояли на пороге смерти, пока их пути не пересекались с Джеком Кеворкяном. Но почему тогда «Доктор Смерть» не сидит в тюрьме? Потому что нет пока ни у общества, ни у судебных властей признанных стандартов для оценки ситуации, когда врач содействует больному уйти из жизни. Американская медицинская ассоциация, объединяющая большинство медиков США, категорически против какой-либо врачебной помощи в приближении смерти. Во всех ее комментариях на перипетии вокруг Джека Кеворкяна звучит одно: врач должен лечить, а не убивать.
Не согласны с этой позицией не столько врачи, сколько представители закона и некоторых общественных организаций. Их главный аргумент: люди вправе распоряжаться и своей жизнью, и своей смертью, вправе делать выбор – умирать самому или обратиться за помощью к врачу в надежде на то, что тот облегчит их страдания. Чаще всего в таких случаях вспоминают 14-ю поправку к Конституции США, гарантирующую неприкосновенность личной жизни граждан.
Вот почему Джек Кеворкян, находясь в перманентном конфликте с правосудием, всякий раз выходит победителем. Сразу же после того, как в его «душегубке» умерла Джанет Адкинс – первая пациентка или первая жертва? – Кеворкяну предъявили обвинение в убийстве. А через 10 дней окружной судья Джералд Макнэлли снял обвинение, не найдя «свидетельств того, что Кеворкян планировал или стал причиной смерти Адкинс».
Сомнения в том, что Джек Кеворкян имеет дело только с неизлечимо больными, появились уже тогда, когда он помог уйти из жизни третьей своей пациентке – Марджори Уонц, страдавшей от болей в области таза. Вскрытие показало: Марджори была физически здорова, но, находясь в депрессии, принимала сильное снотворное, которое «могло вызвать суицидальные стремления».
Медицинский совет штата Мичиган приостановил действие докторской лицензии Кеворкяна, а большое жюри графства Ркленд предъявило ему обвинение в убийстве. Джек апеллировал и, оставшись на свободе, продолжал свою практику, Забегая вперед, скажу, что через два года он выиграл этот процесс и был оправдан. Но до того, как это произошло, законодатели штата приняли закон, запрещавший оказывать содействие самоубийцам. Поддержал этот закон собственным указом и губернатор штата Джон Энглер. Джек Кеворкян эти законы проигнорировал и попал в тюрьму. Там он объявил голодовку протеста, а через две недели был выпущен. Принимая решение о его освобождении и снятии всех обвинений, окружной судья Ричард Кауфман признал закон о запрете помощи при самоубийствах неконституционным: «Конституция, – сказал судья, – защищает право на самоубийство, а уж совершать ли его в одиночестве, или при чьем-то соучастии, не столь важно».
И, наконец, главное событие последних месяцев, которому аплодировали Джек Кеворкян и его единомышленники. В Сан-Франциско федеральный апелляционный суд девятого округа отменил закон штата Вашингтон, по которому помощь медиков в самоубийстве считалась преступлением, и подтвердил право человека «самому решать, когда и как умирать». Решение это распространяется на девять западных штатов, но может повлиять на судебные приговоры по всей стране. Член апелляционного суда Стивен Рейнхард так истолковал принятое решение: «14-я поправка к нашей Конституции гарантирует личную свободу, которой вправе воспользоваться ответственный взрослый смертельно больной человек, почти проживший жизнь. Он больше заинтересован в том, чтобы выбрать достойную и гуманную смерть, чем в конце своего пути впасть в детство, стать беспомощным».
Решение апелляционного суда в Сан-Франциско было принято большинством голосов: восемь судей проголосовали за отмену закона о самоубийствах, трое – против. Один из этих троих – Роберт Безер – считает, что решение суда даст толчок опаснейшей тенденции: если сегодня конституционное право прибегать к помощи врача при самоубийствах получат люди, отвечающие за свои поступки, то завтра тем же правом наделят людей слабых, тех, кому трудно самому предпринять разумный, отвечающий их интересам шаг.
К чему это может привести? Кеворкянов станет больше. Отвечая на просьбы больных и делая это на законных основаниях, они будут – кто шумно, кто втихомолку – вести «зачистку» населения. Да, их клиенты абсолютно искренни в желании уйти из жизни, да, эти люди измучены физическими страданиями. Но они могут не знать и, как показали события, связанные с тем же Джеком Кеворкяном, действительно не знают о подлинном состоянии своего здоровья, как и «Доктор Смерть». При этом он ни разу не отправил кого-либо из своих пациентов к специалисту, который бы лучше него разобрался в причинах страданий потенциального самоубийцы.
Хотел того Джек Кеворкян или нет, но он превратился в «фактор Кеворкяна» – каждый разуверившийся в помощи своего врача, впавший в черную депрессию теперь знает, что в Детройте есть безотказный медик, а у него фургон, а в фургоне клапаны и шприцы.
А если из депрессии все-таки можно вывести? А если болезнь излечима? А если ее вообще нет? Джек Кеворкян этими вопросами не задается. Их обсуждают потом судебные медики, когда обратного пути в жизнь уже нет.
В дискуссиях вокруг Джека Кеворкяна все чаще звучит мысль, что «право человека на смерть» трактуется опасно широко. В 1990 году Верховный Суд США принял решение, в соответствии с которым безнадежно больной человек вправе требовать отключения аппаратов, поддерживающих его жизнь, или не принимать лекарств. «Но есть разница между тем, чтобы дать человеку умереть, и тем, чтобы убить его смертоносным газом», – пишет У эй л Кэмисар, профессор права Мичиганского университета. Если помощь при самоубийствах будет узаконена, уверена она, то такие акты будут спокойно обсуждаться как альтернатива лечению.
Нью-Йоркский исследовательский центр «Жизнь и закон» предупреждает – легализация деятельности, подобной той, которой занимается Джек Кеворкян, «крайне опасна для тех, кто болен и уязвим, причем риск особенно возрастает для старых, бедных или не имеющих доступа к хорошей медицинской помощи». Если бы все они получали квалифицированную помощь, если бы их избавили от болей, то самоубийство как решение всех проблем утратило бы для них актуальность. Но сейчас большинство американских медиков, говорят эксперты, не умеют контролировать боль, снимать ее, и лишь 10 процентов безнадежно больных получают достойный уход. И потому «право на смерть» будет использовано для того, чтобы оправдать избавление от тех, кто не хочет умирать, но кого родственники или врачи подводят к мысли: лучший исход – это быстрая смерть. Бурке Балч, директор департамента медицинской этики организации «Право нации на жизнь», уверен: «Так называемое право на смерть скоро превратится в обязанность умереть».
Начнет ли это пророчество сбываться, во многом зависит от того, какую позицию займет Верховный Суд США. Нынешней осенью он может рассмотреть, а может отказаться от рассмотрения двух дел о правомерности помощи медиков в актах самоубийства. Оба дела связаны с именем Джека Кеворкяна. В случае, если Верховный Суд проигнорирует эти дела, по закону в 12 штатах, включая Нью-Йорк, такая помощь будет легализована. Считают, однако, что высший судебный орган США вряд ли апробирует идеи Джека Кеворкяна.
Ну а сам «Доктор Смерть» говорит: «Мне все равно, что скажет любой суд. Мне все равно, какие будут приняты законы. Я буду делать то, что делал…»
(Э. Чепоров. // Совершенно секретно. – 1996. – №10)
Данный текст является ознакомительным фрагментом.