Глава одиннадцатая МИФ О ЛЕГИОНЕ

Глава одиннадцатая

МИФ О ЛЕГИОНЕ

Se nоn ? vero, ? ben trovator[3]

Итальянская пословица

Нет в мире больших циников, чем вчерашние романтики. Преданные, разуверившиеся, побежденные, но не сломленные, они уходили во Французский Иностранный легион. Поэты, стихи которых оценят спустя более полувека — как случилось с Николаем Туроверовым, Артюром Николе или де Бонелли. Художники, память о которых стерлась в их поколении, будут востребованы потомками — как оценили Зверева или Задкина. Скромные рисовальщики, сумевшие создать очень проникновенный образ легионера, — как Андреас Розенберг… Все они были легионерами, и каждый вложил частичку своей души и таланта в создание одной из самых призрачных иллюзий — мифа об Иностранном легионе.

Они были людьми иной эпохи и иных моральных принципов, слишком высоких, чтобы оставаться в шумных городах, а не среди песков Сахары. Многие успели устать от своей жизни на этой странной Планете Людей. У них не было возможности парить над ней, как это делал Сент-Экзюпери, и думать в ночном полете… Однажды они отправятся в свой полет по маршруту Марсель — Сиди-Бель-Аббес и далее везде, куда пошлют. Именно это время, овеянное мироощущением ремарковских «трех товарищей» и хемингуэевского «звонящего по тебе колокола», и родило однажды то, что уже многие годы принято называть «мифом о легионе», который продолжает существовать в нашем сильно изменившемся времени. Тот короткий период и дал все многообразие «легионерских» сюжетов, отраженных в песнях, кино, поэзии, прозе и живописи.

Между двумя войнами XX века легион стал прибежищем интеллектуалов. В него вступали сложившиеся поэты, художники, писатели, а творческие люди, получившие «второй шанс», становились таковыми там. Таких легионеров не счесть. Их имена мало что скажут русскому читателю, зато известны во Франции или там, откуда они были родом.

Все они искали спасения в легионе, как в монастыре. «Не важно, что мы все такие разные, главное, что мы собрались все вместе и в одном месте» — вот мотив ухода из мира людей, которые мучаются в привычной жизни и не находят себе применения.

Служба в Иностранном легионе — не круиз вокруг света, а долгое и порою мучительное путешествие в своем внутреннем мире, что позволительно лишь тогда, когда чувствуешь защищенность от любых невзгод, поджидающих за стенами этой обители. Служить в легионе — значит, скрыться от враждебного мира, губящего тонкие души, и больше не отвечать на его вызовы. Не отчаяние, а поиск выхода становится для многих мотивом вступления в легион.

Душевные метания, кружение в поисках ответов на вопросы о человеческой сути — легион многих спрятал от самих себя.

Если не настигала пуля, как начертано судьбой, то после службы из легиона выходил человек, исполненный самоуважения и достоинства. Он смог! Он преодолел себя! И спас себя дисциплиной и чувствами братской любви.

Миф о легионе складывался десятилетиями. К концу двадцатых годов прошлого века он неожиданно вырвался из устного творчества и нескольких книжек, изданных малыми тиражами, и завоевал умы и сердца миллионов читателей, зрителей, слушателей.

На протяжении всей долгой истории легиона для французов он оставался «великим неизвестным», ведь был расквартирован так далеко от Франции, что его вроде как и не было вовсе. Жители метрополии ничего о нем толком не знали, а жители колоний видели легионеров лишь на парадах да в кабаках. Их почти не интересовало, что за люди эти иностранцы и что происходит за высокими стенами казарм.

Своих легионеров в большом количестве французы впервые увидели вблизи лишь в 1962 году, когда войска стали выводить из Алжира. Узнав о том, что Иностранный легион будет расквартирован в Обане, жители этого маленького городка не на шутку всполошились: спокойной жизни пришел конец! Скоро город наводнят «головорезы» в белых кепи. К тому же муниципалитетом годами руководили коммунисты, а они легионеров не жаловали, видя в них лишь душителей национально-освободительных движений против колонизаторов-французов. Страхи обывателей вскоре рассеялись — легионеры оказались приятными в обхождении и воспитанными молодыми людьми, а муниципалитет подружился с командованием.

Первые заметки о легионерах появились уже в самом начале XX века, но большого успеха не имели. Миф о белых кепи начал бурно обрастать подробностями в начале 1930-х годов — в самое романтическое для легиона время. А началось все с того, что Жан де Вайер, военнопленный, оказался в одном лагере с майором легиона де Корта. Из их бесед родился первый французский роман «Люди без имени», который вышел в 1933 году. В книге — история легионеров, воюющих на юге Марокко. В центре повествования — властный, но великодушный командир, к тому же знатных кровей… Публика встретила книгу с интересом, так в литературу вошел новый герой — легионер. Он понравился. Впервые на киноэкране легионер появился в 1936 году: Кристиан Жак с любимцем публики Фернанделем снял картину «Один из легиона». Год спустя экранизируют роман «Люди без имени», а в 1939 году по роману Персиваля Врена «Бо Жест», написанному еще в 1924 году, Голливуд снимает одноименный фильм. Гари Купер — «звезда первой величины» предвоенной эпохи играет английского джентльмена, который, спасая чужую честь, скрывается в легионе. Драма, где нашлось место и братской любви, верности слову и долгу, и женской преданности, имеет огромный успех. Теперь легион становится еще более загадочным и романтичным…

В большинстве книг того времени повторяется один мотив: готовность к самопожертвованию. Однако лучший солдат в мире умереть красиво может только в легионе! Один из героев восклицает перед гибелью: «Вот тот конец, о котором я всегда мечтал! Да здравствует Легион, который дает нам возможность умереть красивой смертью. Да здравствует Легион, который научил нас переносить боль и презирать опасность!» Этот стереотипный образ легионера — отличного солдата, готового в любую минуту погибнуть ради выполнения задания, без труда дожил и до наших дней.

Начитавшись книжек и насмотревшись кино, молодые люди отправляются в Иностранный легион примерно так же, как чеховские «мальчики» бежали в Америку и пытались курить сигары…

Романтический образ легионера создали и поэты-песенники тех лет. Первой о легионерах запела с эстрады в 1936 году популярная в те годы Мари Дюба. У нее было две песни «Мой легионер» и «Вымпел легиона» — баллада о тридцати легионерах, героически защищавших маленькую крепость в Сахаре… После того как обе песни стала петь Эдит Пиаф, о первом исполнении вскоре забыли, но самое занимательное, что ни одна из этих «адресных» песен так и не вошла в «золотой фонд» песенного наследия легиона. Сами легионеры выбрали другую — «Я ни о чем не жалею». Кстати, последний, кто пел песню «Мой легионер», был живой символ французского нонконформизма Серж Генсбур: после своего скандального исполнения «Марсельезы» он вдруг всех снова потряс — спел старую песню про легионеров… и даже ездил к ним в казармы в Нант. Оказалось, что этот «левак» всегда любил этих парней и восхищался ими. А потом появилась только одна популярная песня — в 1958 году Фрэнк Синатра спел свой «Французский Иностранный легион»…

После Второй мировой войны романтический миф о легионе растворяется в «грязных» войнах, в которых участвуют легионеры. В легионе больше нет места ни аристократам, спасающим свою честь под вымышленными именами, ни интеллектуалам, созерцающим красоту пустыни, ни городским философам, ищущим внутренней свободы в условиях жесткой дисциплины, ни любителям военных приключений в песках Сахары. Тот герой умер вместе со своим временем… Да и общественное мнение во Франции не очень-то жалует теперь «этих иностранцев». Легионер становится синонимом «наемного убийцы» и палача свободомыслия в бывших колониях. Франция «краснеет» в своих идеях от стыда за предков-поработителей. О потере империи скорбят теперь только старые солдаты: они пишут мемуары. Читают их тоже только отставные легионеры. Желающих вступить в Иностранный легион становится все меньше… И тогда привлекательная романтичная тема легиона снова переплывает через океан: в Голливуде, спустя почти сорок лет после «Одного из легиона», в 1977 году неожиданно выходит фильм «Маршируй или умри». Участие трех «звезд» того времени: Катрин Денёв, Джина Хэкмена и Теренса Хилла и крепкая режиссура Дика Ричардса обеспечивает полный зал, пропитанный запахом попкорна, и возбуждает интерес к подзабытой теме в США и Европе. А в реальной жизни в это же время легионеры-парашютисты Второго парашютного полка высаживаются в провинции Шаба в Заире и спасают от мести африканского населения «белому человеку» — резни, европейцев… В 1980 году на экранах появляется французский фильм «Зона высадки — Колвези». Миф о легионе начинает обретать новые формы. В 1984 году Бельмондо блистательно играет легионера в военной комедии «Авантюристы». В лучших традициях поэзии Вийона, легионер приобретает черты обаятельного плута. Оказывается, легионеры пусть и пройдохи, но — «наши». Свои — французы! А раз уж они оказались соотечественниками, то их можно больше не считать отребьем, нанятым прошлыми властителями для грязной работы… Теперь, похоже, французы легионеров прощают и снова принимают и любят их как часть себя, своей культуры. А в 1998 году Жан Клод Ван Дамм играет в фильме «Легионер», который полностью повторяет героев романов тридцатых годов с дежурной готовностью красиво умереть. Так, спустя всего полвека, все возвращается на круги своя!

В наши дни миф о легионе не исчез — просто поменял внешнее оформление: вместо скатки — «кровяной колбасы» легионеры теперь таскают бронежилет…

Миф будет жить, пока жив Иностранный легион или хотя бы один легионер.

Начитавшись книжек, как сто лет назад, или «полазив» в Интернете, из дома сегодня опять сбегают сотни юных искателей военных приключений. И большинство находит в провансальском городке Обань то, чего искали. Люди, что служат теперь в легионе, не изменились — они те же, кто два столетия творил своими жизнями неумирающий миф о стойких и великодушных солдатах — «людях без имени».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.