Задатки были с детства...

Задатки были с детства...

С волгоградцем Василием Петровичем Рязановым меня свела судьба лет восемь назад. Ему тогда было 42 года, красивый, с голубыми глазами и светлой бородкой, он очень походил на Иисуса Христа, того, что с Туринской плащаницы. В результате аварии Василий получил едва ли не смертельную травму головы, сломал позвоночник и должен был, по заверениям врачей, умереть или уж, во всяком случае, остаться навечно недвижимым. Он и лежал пластом в хирургии больше 20 месяцев. Однако, что интересно, своему безнадежному диагнозу ни капли не верил, знал, что поднимется, и, перенеся семь операций, в том числе и несколько нейрохирургических, все же встал на ноги. Плоховато, с тросточкой, но ходил и ходит, и не только по комнате.

Уверенность в восстановлении двигательных функций он почерпнул из контакта, который не то чтобы вдруг сам собой появился после клинической смерти, а... возник, всплыл из той прежней его жизни, что была до аварии. Только он не уделял этой своей ипостаси ни малейшего внимания, и вот... пришлось. «Я думаю, что меня специально, через этот несчастный случай, привели к контактированию, – не раз говорил Василий Петрович, нисколько не обижаясь на свою судьбу. – Раз надо, значит, надо. Наверное, в том мое предназначение...»

Василий Петрович Рязанов знал свою судьбу наперед

Родился Василий в Нехаевском районе Волгоградской области на реке Хопер. Считает, что там необычные, святые места, поскольку «там есть вход в преисподнюю в виде черной воронки, а также выход в «день» через Арку и путь восхождения в Небо», которые он не раз видел каким-то особым своим зрением. Он видел и огненные шары-ладьи, на которых «перевозят души в потусторонний мир». Василий не настаивает на этой версии с ладьей как на бесспорной, но и отбросить свои видения не в силах.

В зрелом возрасте, лет в 25, его контактная связь выразилась в необычном случае. Он лежал под деревом в лесу, когда вдруг услышал голос: «Уйди отсюда!» Он привстал, огляделся – вокруг никого. Потом голос повторился настойчивее. Упрямый дух Василия сопротивлялся чужой команде, и только после третьего предупреждения он приподнялся, недоумевая, и немного отодвинулся от места, на котором лежал. В тот же миг от осины отломилась большая сухая ветка и со свистом воткнулась острым концом на примятую траву точно в районе солнечного сплетения. Чуть промедли, и это была бы верная смерть...

– Я помню себя с самого рождения, – рассказывал Василий Петрович. – Помню зыбку, которая висела на крюке в нашей избе, и помню, как обижался на родных, плакал, когда меня отвлекали от чего-то важного. Да-да, я не утратил связь с тем миром, из которого пришел, и сердился, если меня отвлекали. Тогда у меня здорово работала интуиция, я видел незримое и всегда знал, что я не один, со мной были те, кто провожали меня на землю.

Следующее воспоминание – когда Васе было полтора года.

– Была у меня зеленая маечка, и я играл, помню, без штанов в песке, когда меня окликнули с дороги, – рассказывал Василий. – Увидел трех женщин, одетых в светло-коричневые длинные одежды. Лица, словно восковые, носы удлиненные, лбы закрывают капюшоны, как у монахинь. Они позвали меня: «Вася, иди сюда». Я побежал на дорогу, что была метрах в 15 от места, где возился в песке. Женщины выглядели странновато, будто неживые, очень похожие между собой, и стояли, плотно касаясь друг друга. Одна, повыше ростом, посередине, сказала: «Если ты хочешь, чтобы твоя мать была жива, на, возьми это и спрячь, чтобы никто не видел, – они вложили мне в руку маленький предмет, и, помню, меня удивило, что он холодный, как ледышка. – Отнеси, спрячь и никому не показывай», – повторила женщина.

Я побежал к дому, а потом вдруг остановился, чтобы что-то у них спросить, но на дороге женщин уже не было. Предмет оказался маленькой иконкой, которая приятно холодила руку. Мама тогда сильно болела...

Я уже учился в десятом классе, когда меня будто бы позвал отец, который разбирал полы в нашем старом доме. Помню, я играл с мальчишками в футбол, но подчинился зову и прибежал в дом. Оказывается, отец меня вовсе не звал, но как раз в тот момент отдирал очередную доску, и я быстро схватил что-то на земляной подстилке. По ощущению понял – та самая иконка. Видимо, я сунул ее тогда в щель. «Никогда никому не показывай!» – вспомнилось наущение странной женщины. Я бегал по подворью, не зная, куда ее спрятать. Положил под крышу сарая на стреху. Потом, думал, перепрячу, но так и не собрался или не посмел. Вскоре ушел в армию, а тот сарай разрушили, и иконка пропала. Мама прожила долго, до глубокой старости.

И голос тот, и помощь от кого-то невидимого приходили потом не однажды.

Вот, скажем, подхожу к реке, хочу переплыть. А меня кто-то останавливает на берегу: «Нельзя плыть!» Ну как же, буду я слушать, почему это нельзя?.. Поплыл. На середине реки вдруг провал в сознании. Не помню, как доплыл, а может, меня вытащили те силы, но очнулся – лицом лежу на песке, а тело в воде. Сразу полез на обрыв, а с него – в обратную сторону, на свой берег. Упрямый был жутко, Стрелец по гороскопу – ну это очень соответствует моему характеру...

Или вот еще. Мне лет 14, лежу на вершине холма и смотрю в небо. Я не отшельник, но любил вот так бывать в одиночестве и отдыхать душой. Вдруг вижу на небе силуэт человека из облаков, очень большой, и он на меня смотрит. Когда я заметил это, силуэт вдруг стал ко мне быстро приближаться, резко уменьшаясь в размерах до реальных человеческих размеров. Я не выдержал, вскочил и стремглав, не оборачиваясь, понесся в село. Кто это был – не знаю...

А в 27 лет Василий, как мы рассказывали, сильно пострадал. После реанимации два года лежал парализованным. Дали I группу инвалидности. Тогда же у него возобновился опыт общения с иными мирами. Он, как говорит, уходил туда, в запредельное, и получил знания. Возможно, знания связаны с Шамбалой, поскольку находил затем много совпадений в древних книжных источниках.

– Однажды приснилось, что я сам себе могу помочь, – вспоминал Василий Петрович. – Надо было мысленно направлять потоки энергии в спинной мозг, что я и делал. И постепенно нижняя половина тела стала оживать, появилась чувствительность, затем восстановились двигательные функции ног. Вновь возник интерес к жизни.

Теперь у Василия Петровича есть занятие, которому он посвящает много времени. Это запись стихов, которые у него легко пишутся, раздумья над судьбой России и ее будущем, впечатление об опыте умирания и переходе в иной мир, мифотворчество Древней Руси и многие другие темы. Накопилось несколько общих тетрадей с его записями и, наверное, настанет время, когда он, наконец, решится познакомить специалистов с плодами своих раздумий и диалогов с неведомыми Учителями. Дебют уже состоялся: у Василия Рязанова в Волгограде недавно вышла книга стихов и поэм «Межсезонье».