ПРИЛОЖЕНИЕ № 6
ПРИЛОЖЕНИЕ № 6
ПИСЬМО[13]
ЗАПИСКА СОВЕТСКОГО ОФИЦЕРА
Девятнадцатого сентября 1944 года министр оккупированных областей Востока (Розенберг) разослал не совсем обычный для него документ.
Документ этот, озаглавленный им: «Записка высшего советского офицера», была послана только трем адресатам:
1) «Верховному командованию Вермахта», т. е. Гитлеру и Кейтелю;
2) «Рейхсминистерству пропаганды и разъяснения», т. е. Геббельсу и
3) «Генеральному уполномоченному по мобилизации труда», т. е. Заукелю.
Документ этот нигде не напечатан и заслуживает внимания русской общественности.
В своем препроводительном письме за подписью доктора Брейтигама (министериальдиригент министерства Востока) за № P.922/a/44 скромно указывается без всяких комментариев: «При сем препровождаю записку одного высшего советского офицера касательно разных вопросов восточной политики Германии. Речь идет о воззрениях, распространенных среди освобожденных военно-пленных, беженцев и эмигрантов с Востока». Это-все. Ни слова пояснения или оценки. Ни намека на то, кто именно скрывается под этим званием «высшего советского офицера».
Записка эта, с некоторыми, ничего не меняющими сокращениями, следующего содержания (в переводе с немецкого):
«Во время моего пребывания в Германии — начинается «Записка» — я имел часто возможность беседовать с одной стороны с представителями германского военного командования, а с другой стороны — с русскими эмигрантами: бывшими офицерам царской армии, и с бывшими представителями чинов гражданского управления. И каждый раз затрагивалась тема о сопротивлении Красной армии. Вместе с тем, вопрос об «упорном сопротивлении на Востоке» часто трактуется в прессе. Я еще не забыл, как в одном из руководящих органов печати появилась статья под заглавием: «Нам непостижимо», которая начиналась следующим образом: «Мы не понимаем большевиков. Они оказывают упорное сопротивление, которое для наших представителей непостижимо, ибо это сопротивление не основано ни на удали или мужестве, ни на любви или ненависти. Мы полагаем, что за этим скрывается безмолвие степей и та затаенная молчаливость, которая является наследством Чингисхана. Впрочем, мы уже во время этих восточных кампаний привыкли к тому, что для того, чтобы сломить сопротивление красноармейца — его необходимо убить»…
Таково начало статьи, смысл которой каждому читателю вполне ясен. Со своей стороны я могу сказать только следующее: Я хорошо помню грандиозные бои летом 1941 года, когда десятки и сотни тысяч добровольно сдавались в плен. Теперь времена изменились. Необходимо срочно выяснить причины, ибо промедление равно затяжке войны и дальнейшему пролитию немецкой крови (курсив мой. Б. Д.).
Как русский я хорошо знаю менталитет русского народа и считаю! своей обязанностью открыто и честно высказать мои мысли в связи с этим.
Провидение избрало Фюрера и его страну для уничтожения безбожного еврейского большевизма, для освобождения русского народа и для защиты других стран от смертельной опасности. Так это было в действительности и так это понял русский народ, который внутренне не согнулся перед большевизмом, но был в результате террора и общих условий жизни слишком слаб, чтобы сбросить с себя еврейское иго. Было так легко вернуть русский народ к новой жизни. Любая жертва не была велика, чтобы освободиться от еврейского ига… Несмотря на всю еврейскую пропаганду, солдаты с «пропусками» и сияющими лицами, обманывая бдительность комиссаров, шли сдаваться в плен… Они не желали сражаться против немцев…
Еврейское командование было осведомлено об этом настроении и потому они с момента начала войны повели интенсивную борьбу против германского плена. Картины ужасов, картины голода и рабства военно-пленных распространялись тысячами.
Почему же число перебежчиков так упало? Потому что большинство пленных было разочаровано в своих ожиданиях. Им обещали: «переходите к нам, вас будут хорошо кормить и к вам будут хорошо относиться». Что получилось? 18–20 дней без всякого питания, ругань и побои, бесконечные расстрелы часто только за то, что солдаты не понимали, чего немцы от них хотят. Затем транзитные лагеря без крыши над головою, часто без еды, массовые заболевания и смерти, труппы без конца. Обо всем этом сообщала пропаганда Красной армии, но на этот раз это говорили уже не евреи, а их же (солдат) вчерашние товарищи, бежавшие из плена».
Затем пришла акция увода «остарбейтеров». Им все обещали и они верили немецкому слову.
«А что было в пути? Грубое обращение, хуже чем с преступниками, недостаточное питание, часто, вообще, без всякого питания.
Изголодавшиеся, морально придавленные, приезжали они в Германию, где их сейчас же помещали за колючей проволокой и где они оставались, преследуемые подозрениями и руганью населения. Это были добровольцы с Востока…
Под предлогом необходимой дезинфекции им приказано было не брать с собою платья и обещано было дать его в Германии. Кое где — например во Львове — у них, вообще все забрали. И теперь все они ходят оборванными, в тряпье. Прошлая зима было сплошной трагедией».
«И, вот, я спрашиваю.: что должны в таких условиях думать эти русские военнопленные и русские рабочие? Они думали, что идут к освободителям, чтобы совместно бороться против их поработителей — большевиков, а получилось»…
«У них возникает масса вопросов: почему их так плохо кормят? Почему им платят меньше и кормят хуже, чем пленных других народов? Разве они не те же люди? Почему русских военно-пленных так третируют и часто бьют? Этого себе никогда не позволяют в отношении пленных других народов. Почему русские гражданские рабочие сидят за проволокой, как преступники? Почему русских женщин и девушек заставляют делать работу мужчин? Чем они хуже других? Почему приказ Геринга об улучшении отношений к остарбейтерам действовал так кратковременно и был отменен? Почему не допускают к обряду крещения детей русских священников? Почему не позволяют русским женщинам и девушкам посещать средние и высшие школы?»..
«Вот причины горьких разочарований». Они убеждаются в том, что «освободители считают русского человека только получеловеком». «Его считают преступником, унтерменшем, его приговаривают к жизни раба. Откуда может у него явиться вдохновение для борьбы за лучшую Европу?»
«Русские так думают: «Мы полагали, что идут наши освободители, которые поведут нас к лучшему будущему. Но они хотят нас поработить точно так же, как и евреи. Они хотят сесть на место евреев. Раз это так, то мы будем против этого защищаться и будем драться за каждый город, за каждый дом, за каждый камень. Только через наши трупы они пройдут в разоренную Россию».
«Так думают красноармейцы, и это находит живую поддержку в еврейской прессе, которая весьма умело изображает эту войну, как войну народную, национальную, как защиту России.
Вот почему так мало перебежчиков. Вот почему эта «упорная» оборона.
Красная армия должна быть разбита. Но как этого достигнуть? Сопротивление растет со дня на день. «Убить всех красноармейцев», как это советует автор указанной статьи? Не придется ли потом пожалеть об этой системе? Не будет ли когда нибудь в русском солдате большая потребность, но под другим руководством?
Есть возможность сломить сопротивление русских и тем самым добиться уничтожения еврейско-большевистского господства. Это — единственная возможность и нельзя терять времени, так как скоро может уже стать поздно.
Это средство называется: коренное изменение нынешней ложной политики в отношении «восточного человека», которая, «уже стоила много немецкой крови» (курсив мой. Б. Д.).
И что же против этих людей имеют?
«Разве только «восточный человек» ответственен за большевизм? Разве Европа не поддерживала его? Разве немцы не повинны в том, что они частично участвовали в усилении этого противодействия? Разве не немецкие инженеры построили большую часть военной индустрии в Советском Союзе? И, на конец, разве не германские офицеры доставили в 1917 году основоположников большевизма из Швейцарии в Россию? Не оплачивается ли сегодня немецкой кровью ошибочная политика вчерашнего дня? Может быть придется платить и за сегодняшнюю ложную политику…
Необходимо вернуться к первоначальным целям войны, которые должны быть ясно показаны: борьба двух мировоззрений, борьба против безбожного большевизма и еврейства, освобождение русского народа от еврейской заразы и защита Европы. Но ни под каким видом и ни при каких условиях угнетение и порабощение восточного человека. И это последнее не только на словах, но и на деле в подлинном отношении к восточному человеку. Нельзя забывать, что человек из Советского Союза не верит обещаниям, а считается только с фактами… Нынешнее недостойное обхождение с восточным человеком не дает никаких оснований к доверию… Оно не отвечает также и тем высоким целям, которые в начале восточного похода были объявлены Фюрером.
Сопротивление на Востоке — это русский ответ на попытку снизить их до положения «унтерменша».
На этом «Записка» кончается.