Документ 4
Документ 4
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ НЕТРАДИЦИОННЫХ ВИДОВ ПОЗНАНИЙ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Введение
С приходом в нашу жизнь гласности стало известно много таких фактов, которые раньше, мягко говоря, находились под запретом. Хотя не секрет, что за помощью к гадалкам, бабкам-знахаркам, ведуньям люди обращались и раньше, но фактически эта деятельность была легализована совсем недавно. Так уж устроен человек, что его всегда притягивает нечто загадочное, необъяснимое с точки зрения науки и логики. Интерес к паранормальным явлениям типа НЛО, спиритизма, ясновидения в немалой степени подогревают средства массовой информации. Рынок наводнили печатные издания с интригующими названиями типа «Диагностика кармы», «Как уберечься от сглаза» и т. п. Одним словом, парапсихология, оккультизм, астрология прочно вошли в нашу жизнь. Хотя большинство серьёзных учёных и просто людей относятся к данным явлениям скептически, утверждают, что сие есть не что иное, как порождение нестабильности и духовного кризиса нашего общества, но нельзя сбрасывать со счетов и факты подобных явлений, документально зафиксированные на фото- и видеоплёнке и подтверждённые свидетельствами сотен очевидцев.
Интерес к экстраординарным явлениям природы и человеческой психики проявляют не только рядовые граждане и учёные-психологи, но и правоведы и, как это ни странно, работники правоохранительных органов. Интерес этот непосредственно связан с их деятельностью по раскрытию, расследованию и предупреждению преступлений. Можно ли поставить на службу закону «народные суеверия», а если да, то каким образом? — таким вопросом задаются работники милиции, прокуратуры, ФСБ, суда. Вопрос этот не нов, и в литературе иногда встречаются высказывания юристов по этому поводу. Причём мнения в среде юристов складываются неоднозначные. Если на практике следователи и работники органов дознания прибегают к помощи экстрасенсов и колдунов, особенно по делам о похищениях людей, убийствах, то учёные-теоретики относятся к данной практике если и не воинственно, то, по крайней мере, очень скептически. Но теория, как известно, нередко идёт несколько позади практики.
Целью настоящей работы является попытка прояснить, как могут быть собраны воедино две такие области знаний, как парапсихология и уголовный процесс.
1. Нетрадиционные познания и их возможности
В последние годы преступность захлестнула Россию. Снижение престижа, недостаточное материальное стимулирование службы в милиции, прокуратуре и ФСБ привели к оттоку кадров, падению уровня профессионализма следователей, оперативно-розыскного персонала, перегрузкам. Резко растёт число нераскрытых преступлений. В этих условиях теорией и практикой предлагаются новые методы решения проблем.
В 1994 г. во ВНИИ МВД России состоялся семинар «Нетрадиционные методы в раскрытии преступлений». По итогам работы этого семинара выпущена книга под таким же названием. Итак, что же это за новые нетрадиционные методы? Это использование полиграфа (детектора лжи), допросы под гипнозом, обращение за содействием к ясновидящим. Под впечатлением от работы данного семинара известный российский учёный-процессуалист А.М.Ларин написал учебное пособие «Криминалистика и паракриминалистика», в котором обрушился с резкой критикой на нетрадиционные методы раскрытия преступлений. Он считает их ненаучными, шарлатанскими, влекущими прямое нарушение закона и менее всего соответствующими задачам уголовного процесса. Однако факты — вещь упрямая.
Людей, способных получать информацию парапсихологическим способом, порой огульно обвиняют в шарлатанстве. Хотя история богата примерами разоблачения лжепредсказателей и пророков, однако критическое отношение к парапсихологии, зачастую справедливое, не должно лишать работников правоохранительных органов возможности привлекать экстрасенсов для решения следственных и оперативно-розыскных задач. Сложная криминогенная обстановка на территории России актуализирует задачу повышения эффективности раскрытия преступлений. И в такой обстановке складываются вполне весомые доводы в пользу применения новых нетрадиционных методов розыска, в том числе связанных с использованием необычных способностей человеческой психики.
Мировая практика раскрытия преступлений располагает определённым опытом использования отдельных лиц с особыми психическими способностями. За рубежом среди феноменов такого рода известность получили Жерар Круазе, Дороти Элисон и др.
Немало лиц, обладающих необычными способностями к поиску людей и материальных объектов, приходят на помощь правоохранительным органам в нашей стране. Так, известный парапсихолог В.И.Сафонов неоднократно способствовал поиску пропавших без вести лиц. Помимо него широкую известность получили такие экстрасенсы, как Ф.О.Конюхова из белорусской деревни Пилыличи Бельничского района, В.Л.Утвенко из полесского села Дивень, А.В.Мартынов из Санкт-Петербурга, Л.А.Корабельникова из Москвы, определяющая по фотографии, жив ли изображённый на ней человек, а по географической карте — место его нахождения.
Зарубежные и отечественные специалисты правоохранительных органов высказывают своё мнение по этому вопросу. Так, в современном немецком руководстве по криминалистике отношение к нетрадиционным методам раскрытия преступлений формулируется следующим образом: «Проявляя максимальную осторожность, в некоторых случаях нельзя совершенно исключить того, что высказывания или предсказания ясновидцев точны… что это достаточно надёжные для нужд криминалистики познавательные средства». Замечательно, что одним из авторов этого изречения является Ганс Гросс, отец-основатель криминалистики, перед которым преклоняется А.М.Ларин. К аналогичным выводам приходят и отечественные специалисты Ю.А.Лискин, Б.Н.Блинов, А.Ф.Кривцов и др.
Вот несколько примеров положительных результатов использования знаний экстрасенсов в работе правоохранительных органов.
В январе 1989 г. почти одновременно в Петрозаводске и Беломорске без вести пропали две девочки. Убийцу одной из них довольно быстро установили, он был осуждён к исключительной мере наказания. Обстоятельства исчезновения второго ребёнка долгое время прояснить не могли, несмотря на настойчивую работу следственно-оперативной группы. Тогда следователь обратился к Л.А.Корабельниковой. «Девочка не убита. Она утонула, провалившись под лёд», — был ответ. Сообщение подтвердилось. Труп девочки обнаружили там, где указала предсказательница. И сейчас, судя по публикации Е.Крушельницкого, к ней нередко обращаются за помощью сотрудники уголовного розыска. Несообщения, конечно же, не имеют доказательственного значения, однако помогают в поисковой и следственной работе.
Экстрасенс может помочь получить значительную по объёму и довольно конкретную информацию об удалённом объекте, которую можно использовать, например, при осмотре места происшествия.
21 июня 1990 г. рыбак на дне р. Оя разглядел очертания мешка и силуэт руки в нём. Об увиденном он сообщил в милицию. Перед выездом на место происшествия, а оно находилось в 90 км от г. Петрозаводска, следователь обратился к местному экстрасенсу — вещунье Кларе — так она предложила себя называть. Она сразу же обрисовала место предстоящего осмотра и описала состояние трупа: «Место нахождения трупа расположено в довольно узкой неглубокой речке метрах в 30 от автотрассы, труп молодого мужчины расчленён по линии шеи и живота. Части трупа находятся в трёх мешках серого и зелёного цвета. Повреждения есть на груди справа и в затылочной части головы». Позднее из реки был извлечён указанный рыбаком мешок, а затем, после некоторых поисков — ещё два. Всё сказанное Кларой совпало с результатами осмотра. В дальнейшем, используя способность к экстрасенсорному видению и имея к тому же профессиональную подготовку художника-портретиста, вещунья Клара помогла восстановить облик потерпевшего. Она выполнила рисованный портрет жертвы преступления, пригодный для розыскной работы.
Среди впечатляющих примеров положительного использования экстрасенсорных методов, в частности биолокации («лозоходства»), достоверными можно считать такие поисковые действия, как обнаружение на площади более 10 000 кв. м сокрытого сейфа-тайника, а также индикацию на площади более 350 га местонахождения металлических и железобетонных конструкций, в которых хранились документы военного времени. Существуют и другие многочисленные примеры менее масштабных поисковых операций с применением экстрасенсорных методов, что наводит на мысль о возможности использования экстрасенсов для проведения отдельных следственных действий.
Как известно, допрос обвиняемого, преднамеренно искажающего истину, требует особой подготовки, тщательного изучения психологии допрашиваемого и для установления контакта с ним, и для проверки соответствия сведений, содержащихся в показаниях, другим доказательствам.
Вот пример использования предположений экстрасенса. Перед допросом М., подозреваемого в совершении убийства, сопряжённого с изнасилованием, следователю необходимо было в максимально короткий срок получить сведения об опыте М. в половой жизни, о количестве партнёрш, поведении в быту. Было принято решение обратиться к вещунье. Рассмотрев фотографию М., та сразу ответила: «Первый половой акт он совершил с одноклассницей в 14-летнем возрасте. В половой жизни неразборчив, сексуально активен, число партнёрш превышает сотню. Кроме того, любит и умеет вкусно готовить обеды, с удовольствием стирает бельё». Ответы М. на вопросы следователя, сформулированные с учётом полученной информации, полностью совпали с предсказанием. Подтвердились они и другим доказательствами. В данном случае у допрашиваемого обоснованно сложилось мнение о глубоком изучении следователем специфических, мало кому известных сведений о его образе жизни, касающихся расследуемого преступления. Консультация парапсихолога помогла следователю установить контакт с лицом и ослабить его установку на утаивание истины. Впрочем, далеко за примерами использования необычных способностей человека ходить не приходится. Слушатели 3-го курса ОВШМ МВД России на полигоне учебного центра во время проведения занятий по производству обыска успешно использовали метод «лозоходства» для отыскания предмета, «спрятанного» преподавателем.
2. Опыт использования экстрасенсов в оперативно-розыскной деятельности
Специально проведенные во ВНИИ МВД России исследования не дали однозначного ответа на вопрос об эффективности использования в оперативно-розыскной деятельности нетрадиционных методов. В то же время привлечение экстрасенсов для участия в раскрытии преступлений, в повседневной работе органов внутренних дел не редкость, и порой даёт положительные результаты.
Для изучения вопроса о принципиальной возможности и результативности использования экстраординарных способностей человека в оперативно-розыскной работе в 1993 г. в различные регионы страны был направлен специальный запрос ГУУР и ВНИИ МВД России о случаях привлечения лиц, обладающих такими возможностями, к эпизодическому и систематическому сотрудничеству с ОВД.
Ответы, полученные из органов внутренних дел 73 регионов России, подвергнуты анализу специалистами ВНИИ МВД РФ. Результаты проведённого анализа показали, что в 37 % случаев от всей выборки (27 регионов) фактов привлечения к проведению оперативно-розыскных мероприятий лиц с экстраординарными способностями не отмечено. В то же время 63 % субъектов опроса (46 регионов) сообщили, что сотрудники подразделений криминальной милиции в отдельных случаях обращались за помощью к лицам, декларирующим свои необычные возможности. Из них в 86 % случаев (40 регионов) положительных результатов, повлиявших на ход расследования, от этих обращений получено не было.
В то же время в 13 % случаев (6 регионов) было отмечено, что по отдельным расследуемым делам информация, полученная от специалистов-экстрасенсов, или, как их именуют А.И.Скрыпников и А.Б.Стрельченко, специалистов-искателей, оказалась весьма полезной и решающим образом способствовала раскрытию преступлений.
Подводя итоги, можно констатировать, что обращения органов внутренних дел за содействием в розыске к лицам, обладающим экстраординарными способностями, случаются не так редко. Однако их эффективность оказывается довольно низкой, так как положительные результаты применения экстрасенсорных методов раскрытия преступлений отмечены лишь в 13 % случаев.
То, что в 87 % случаев экстрасенсы не дали полезной информации для органов расследования, служит веской причиной для формирования достаточно сдержанного, а то и явно негативного отношения к данного вида сотрудничеству со стороны работников уголовного розыска.
Однако если учесть, что дела, с которыми обращаются к экстрасенсам, являются, как правило, очень сложными, то 13 % положительных результатов сообщений не следует считать малозначительными, не достойными серьёзного внимания профессионалов.
Низкие результаты применения нетрадиционных методов в определённой степени могут зависеть и от слишком формальных контактов сотрудников органов внутренних дел с экстрасенсами. В подавляющем большинстве регионов, как следует из сообщений, не установлено сколько-нибудь постоянных контактов со специалистами-экстрасенсами, что в какой-то мере объясняет отсутствие положительных результатов применения нетрадиционных методов розыска. И поскольку даже у опытных экстрасенсов возможны случаи получения ошибочной информации, то отказ от сотрудничества с этими лицами на основании одной-двух неудавшихся попыток является не совсем правильным.
Кроме того, имеет место и недостаточная информированность руководства МВД, ГУВД, УВД в данном вопросе. Так, например, из города Москвы и Воронежской области поступили сообщения, что рабочие контакты с местными экстрасенсами не были продуктивны, в то же время специалисты-искатели именно из этих районов (Р. из г. Москвы, правильно указавшая место сокрытия расчленённого трупа пропавшей женщины, и Ф. из Воронежской области, который с точностью до 75 % по предъявляемым фотографиям определяет, жив или нет разыскиваемый, часто устанавливает причину смерти и таким образом уже 10 лет содействует УВД Курской области) дали высоко значимые результаты при обращении к ним сотрудников органов внутренних дел Смоленской и Курской областей.(8)
Животрепещущий вопрос использования познаний экстрасенсов-искателей не обошёл своим вниманием известный криминалист, создатель в России Ассоциации «РОДЕРО», занимающейся поиском пропавших без вести и похищенных детей, Ю.П.Дубягин. Он не отмечает высокую результативность участия экстрасенсов в раскрытии преступлений. Из описанных им девяти случаев такого рода лишь в трёх из них информация экстрасенсов оказалась частично правильной. Тем не менее он считает, что явления нетрадиционного (внечувственного) диагностирования критических ситуаций, выработанные народными традициями, существуют не одно столетие, и игнорировать этот факт не стоит.
В связи с тем что ответы экстрасенсов носят преимущественно вероятностный характер и весьма подвержены разного рода помехам, к участию в расследовании преступлений, по его мнению, целесообразно приглашать нескольких таких специалистов и ориентироваться на их усреднённые данные.
Один из участников семинара, посвящённого нетрадиционным методам, предложил оплачивать услуги ясновидцев секретным порядком из фондов МВД, приравняв их, таким образом, к платным осведомителям. Однако проблемы, как всегда, упираются в нехватку средств. Ввиду этого другие рекомендуют готовить экстрасенсов из своей среды, из молодых здоровых сотрудников милиции. Поданному предложению можно поспорить, однако среди работников милиции также встречаются лица, наделённые экстраординарными способностями. Так, ст. сержант милиции из г. Екатеринбурга сообщал информацию, способствовавшую раскрытию 16 преступлений по квартирным кражам и разбойному нападению. Помимо этого, Ю.А.Лискин считает, что почти каждый сотрудник органов внутренних дел (семь из десяти здоровых молодых людей) вполне может освоить лозоходство.
По крайней мере, развитие экстраординарных способностей наряду с овладением техникой и тактикой следственных действий и оперативно-розыскной деятельностью сотруднику органов внутренних дел если не поможет, то, во всяком случае, не повредит.
3. Характер и содержание деятельности экстрасенсов
Среди лиц, обладающих экстраординарными способностями, существуют как бы две категории: целители и искатели. Это две разные группы. При этом первая группа более многочисленна и широко известна (вспомним Кашпировского, Чумака, Лонго, супругов Глоба), вторая — относительно малочисленна и свою деятельность не афиширует.
В отличие от экстрасенсов-целителей, занимающихся в основном диагностикой, лечением различных заболеваний, поиск биологических и физических объектов ведут экстрасенсы-искатели (специалисты-искатели, даузеры). Чёткой грани между двумя этими видами деятельности нет, и целитель может одновременно заниматься искательством.
Анализ литературных данных и результатов практического применения нетрадиционных методов раскрытия преступлений, которыми в ряде случаев пользуются сотрудники органов внутренних дел в виде вспомогательных приёмов при раскрытии особо сложных преступлений, показывает, что с их помощью (с различной степенью надёжности) могут решаться следующие поисковые задачи:
* формирование представления о том, жив или мёртв человек в данный период времени;
* определение местонахождения искомых объектов: живых людей, трупов, подпольных жилищ или рабочих цехов, скрытых ценностей;
* установление внешнего вида разыскиваемого неизвестного человека, его возраст, пол, род занятий;
* выявление круга межличностных контактов и образа жизни неизвестного человека на данный период времени;
* производство словесного описания жилища или транспорта, принадлежащих данному лицу или которыми оно пользовалось в определённых ситуациях;
* осуществление прогнозирования (в некоторых неординарных случаях) времени и характера очередных преступных действий, которые совершаются одним лицом в виде серийных.
Для решения данных задач используются преимущественно два вида нетрадиционных способов выявления и раскрытия преступлений.
Первое направление деятельности — биолокация. Это способ выявления зафиксированной в сознании оператора и внечувственно воспринимаемой информации в виде идеомоторных (непроизвольных нервно-мышечных реакций), внешне обнаруживаемых через движение зажатых в руке индикаторов (гибких прутиков, проволочных рамок, маятников). Это явление известно также под названием лозоходства, лозоискательства, биоиндикации, биодиагностики. Как правило, данный способ применяется для поиска заданных объектов (иногда, как в случаях поиска полезных ископаемых и воды, — на сотнях и тысячах квадратных километров). Однако индикация посредством маятника может решать и многие ясновидческие задачи.
Второе направление деятельности — ясновидение. Ясновидение — это внечувственное получение информации о событиях, происходящих в настоящее время или в прошлом и недоступных непосредственному чувственному восприятию. Особыми его формами являются ретроспекция — способность видеть события, имевшие место в прошлом, и проскопия — способ получения информации о будущих событиях.
В настоящее время продолжается процесс накопления фактов по выяснению результативности биолокации в поиске объектов физической и биологической природы, проводится анализ особенностей такого рода работы.
Следует отметить, что биолокация — наиболее результативный метод индикации среди всех остальных методов экстрасенсорного восприятия. Так, например, один из опытнейших специалистов по биолокации в органах внутренних дел Ю.А.Лискин отмечает, что ему за последние 5 лет приходилось определять состояние пропавших без вести людей не менее чем в пятидесяти случаях, и все они, как правило, разрешались успешно.
Оформление полученных результатов биолокации, которые предоставляются в соответствующих чертежах, схемах, таблицах, сопровождается итоговыми выводами и предложениями.
В тех случаях, когда при проведении оперативно-розыскных мероприятий появляется необходимость обращаться к нетрадиционным методам диагностики криминальных ситуаций, как правило, используется ясновидение в форме ретроспекции, осуществляемой в изменённых состояниях сознания оператора.
4. Использование результатов применения нетрадиционных методов в доказывании по уголовным делам
Опыт сотрудничества с экстрасенсами показывает, что информация, получаемая от них, должна тщательно взвешиваться и проверяться, она носит всегда вспомогательно-рекомендательный характер. Тут все учёные однозначно сходятся во мнении, что эта информация не может использоваться в качестве доказательственной. По мнению А.И.Скрыпникова и А.Б.Стрельченко, преждевременно говорить об участии лиц, обладающих экстраординарными способностями, в уголовном процессе». Однако они не аргументируют это суждение. Что же касается профессора А.М.Ларина, то он не приемлет данную информацию ни в каком виде, ни в качестве оперативно-розыскной, ни в качестве уголовно-процессуальной. Тем не менее многие учёные и работники правоохранительных органов согласны, что помощь экстрасенсов может пригодиться в качестве оперативно-розыскной информации.
Согласно ст. 7 Федерального Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий являются:
1. Наличие возбуждённого уголовного дела.
2. Ставшие известными органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, сведения о:
1) признаках подготавливаемого, совершаемого или совершённого противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела;
2) событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации;
3) лицах, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда или уклоняющихся от уголовного наказания;
4) лицах, без вести пропавших, и об обнаружении неопознанных трупов.
3. Поручения следователя, органа дознания, указания прокурора или определения суда по уголовным делам, находящимся в их производстве. Это не единственные основания, но интересуют нас в данный момент именно они.
В ч. 5 ст. 6 Закона говорится, что «должностные лица органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, решают её задачи посредством личного участия в организации и проведении оперативно-розыскных мероприятий, используя помощь должностных лиц и специалистов, обладающих научными, техническими, иными специальными знаниями, а также отдельных граждан с их согласия, на гласной и негласной основе. Закон не оговаривает, какие конкретно специальные знания можно применять при проведении оперативно-розыскных мероприятий, что даёт возможность толковать термин «специалист» очень широко. Участие при проведении оперативно-розыскных мероприятий специалистов-экстрасенсов названным Законом не запрещено, следовательно, действующему законодательству не противоречит. Эти лица могут привлекаться на любом этапе оперативно-розыскной деятельности. Особенно важно это бывает при возникновении тупиковых ситуаций при расследовании и раскрытии особо тяжких преступлений, когда малейшие продуктивные сведения могут помочь выйти на правильный путь.
Поскольку данная деятельность не носит уголовно-процессуального характера, то информация, получаемая с использованием возможностей лиц, обладающих экстрасенсорными способностями, является ориентирующей, то есть доказательственного значения не имеет. Информация такого рода, однако, может приобрести данное значение. Обратимся к статье 11 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности». «Результаты оперативно-розыскной деятельности могут быть использованы для подготовки и осуществления следственных и судебных действий», — говорится в статье. Результаты ОРД могут служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела, а также использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств.
Таким образом, возможность использования результатов ОРД при принятии решений о проведении следственных действий заложена в уголовно-процессуальном законе. При конструировании оснований для производства следственных действий законодатель исходит из того, что основанием для производства любого следственного действия (а значит, и для принятия решения об этом) является совокупность фактических данных, указывающих на возможность достижения определенных целей, получения новых сведений об обстоятельствах, имеющих значение для дела. Некоторые следственные действия могут проводиться на основе совокупности доказательств и фактических данных, почерпнутых из оперативно-розыскных источников. Так, в соответствии со ст. 168 УПК обыск проводится при наличии достаточных оснований полагать (выделено нами. — Авт.), что в определённом месте находятся объекты, имеющие значение для дела, т. е. закон не связывает проведение обыска с наличием исключительно доказательств. Сведения же о спрятанных или похищенных объектах могут исходить от любого лица, осуществляющего конфиденциальное сотрудничество с органами внутренних дел.
Чем же, спрашивается, информация, полученная от экстрасенса, отличается от аналогичной информации, полученной от оперативного сотрудника, не обладающего экстраординарными способностями? Способом, которым они получают эту информацию? Оперуполномоченный ничем не сковывает деятельность своего осведомителя. Он решает, доверять или не доверять его сообщениям. Если экстрасенс успешно работает, даёт важную информацию, почему оперативный работник должен доверять ему меньше, чем другому человеку?
При получении от экстрасенса информации, в достоверности которой оперативный уполномоченный не сомневается, он вправе предоставить её следователю для принятия решения о производстве следственных действий. Теперь уже следователь будет оценивать, стоит ли доверять полученной информации. Если учитывать, что на практике, как правило, следователя знакомят лишь с результатами оперативно-розыскной деятельности, а законодательство о порядке ознакомления следователя с оперативно-розыскными материалами противоречиво, следователь обычно не знает, из какого источника оперативный работник получил информацию. Оперативный работник вообще не имеет права рассекретить свой источник, кроме как на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность (ст. 12 Закона об ОРД), ибо сведения о силах, средствах, методах, результатах оперативно-розыскной деятельности являются государственной тайной. Словом, следователю приходится доверять сообщениям оперуполномоченного, не спрашивая, каким путём получена информация. На этом основании сведения, полученные от экстрасенса, и сведения, полученные от иного лица, практически уравнены в шансах. Они ничем не отличаются друг от друга.
Конечно, пользоваться информацией, полученной от ясновидца, нужно очень осторожно, даже при условии, что она не противоречит установленным по делу обстоятельствам и может быть проверена иным путём (как гласным, так негласным).
Может ли информация, полученная от экстрасенса, служить основанием и поводом для возбуждения уголовного дела? Ст. 108 УПК называет шесть поводов для возбуждения уголовного дела. Это:
1) заявления и письма граждан;
2) сообщения профсоюзных и комсомольских организаций, народных дружин по охране общественного порядка, товарищеских судов и других общественных организаций;
3) сообщения предприятий, учреждений, организаций и должностных лиц;
4) статьи, заметки и письма, опубликованные в печати;
5) явка с повинной;
6) непосредственное обнаружение органом дознания, следователем, прокурором или судом признаков преступления.
Представляется, что информация, полученная от экстрасенсов, может фигурировать в качестве заявлений и писем граждан при непосредственном обращении экстрасенса в правоохранительные органы; если информация содержится в качестве заметок, статей, писем, опубликованных в печати; а также, если экстрасенс даёт информацию оперативному работнику, следователю, прокурору или суду, то при соответствующем оформлении она может выступать как сообщение должностного лица. Например, оперуполномоченный составляет рапорт или служебную записку по результатам данных, полученных от экстрасенса. Требование к информации заключается в том, чтобы она содержала достаточные данные, указывающие на признаки преступления. В дальнейшем информация, полученная от экстрасенса, подлежит проверке в порядке ст. 109 УПК, в результате которой находит официальное подтверждение. Например, экстрасенс указывает, что в каком-либо месте находится труп, следственно-оперативная группа выезжает по этому сообщению, находит труп, и следователь возбуждает уголовное дело. Это весьма допустимая ситуация.
Если считать сообщения экстрасенсов оперативно-розыскными данными, то предписание ст. 11 Закона об ОРД о том, что результаты оперативно-розыскной деятельности могут служить основанием для возбуждения уголовного дела, вполне согласуется с уголовно-процессуальным законом (ч.2 ст. 108 УПК), в котором обоснованность возбуждения уголовного дела связывается с наличием достаточных данных, указывающих на признаки преступления. Природа этих данных в законе не определена.
Легализация оперативно-розыскных данных предполагает, что они могут быть представлены органу дознания, следователю или суду, в производстве которых находится уголовное дело, в порядке ч.2 ст.70 УПК для дальнейшего использования их в качестве доказательств. Согласно этой статье доказательства могут быть представлены широким кругом участников уголовного процесса, а также любыми гражданами, предприятиями, учреждениями, организациями. Уголовно-процессуальный закон не содержит препятствий для представления доказательств как органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, так и кем-либо другим. В нашем случае это может быть оперативный работник, работающий с экстрасенсом, но это может быть и сам экстрасенс. Право следователя отказать в принятии материалов, если он считает их не относящимися к делу, причём отказ должен быть мотивированным. Однако все собранные по делу доказательства, в том числе и представленные материалы, должны быть подвергнуты тщательной, всесторонней и объективной проверке со стороны лица, производящего дознание, следователя, прокурора или суда. Здесь мы вплотную подошли к вопросу, касающемуся реализации данных, полученных с использованием нетрадиционных методов, в уголовном процессе.
5. Результаты применения нетрадиционных методов как косвенные доказательства
Заявления учёных о том, что нельзя использовать результаты нетрадиционных методов в качестве доказательств по уголовным делам, базируются на следующем утверждении: экстрасенс получает информацию непонятно каким путём, берёт её неизвестно откуда и вообще, разве можно на одном утверждении шарлатана-волшебника или там ясновидца строить доказательную базу и осуждать человека к наказанию.
Согласно ст. 69 УПК доказательствами являются любые фактические данные, на основе которых в определённом законом порядке орган дознания, следователь и суд устанавливают наличие или отсутствие общественно опасного деяния, виновность лица, совершившего это деяние, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного решения дела.
Обратимся к теории доказательств. Как известно, доказательства сами по себе неоднородны. Существуют классификации доказательств по разным критериям. Одним из них является отношение доказательств к предмету доказывания. Предмет доказывания определён в ст.68 УПК. Это:
1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершённого преступления);
2) виновность обвиняемого в совершении преступления и мотивы преступления;
3) обстоятельства, влияющие на степень и характер ответственности обвиняемого, указанные в статьях 61 и 63 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также иные обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;
4) характер и размер ущерба, причинённого преступлением;
5) причины и условия, способствовавшие совершению преступления.
По отношению к предмету доказывания доказательства делятся на прямые и косвенные. Они различаются в зависимости от содержания. Прямые доказательства — это такие фактические данные, которые прямо указывают на виновность лица в совершении преступления. Косвенные доказательства содержат сведения о побочных, частных фактах, отдельных деталях исследуемого события, которые, будучи установлены, в свою очередь используются для доказывания главного факта. Можно сказать поэтому, что содержанием косвенного доказательства являются такие факты, установление которых есть не конечная цель, а промежуточный этап доказывания, то есть косвенные доказательства устанавливают главный факт (событие преступления и виновность обвиняемого) посредством других фактов, лишь косвенно относящихся к главному.
Насколько многообразна жизнь, характер, обстановка и ход событий, становящихся предметом исследования в уголовном процессе, настолько же разнообразны и косвенные доказательства, с которыми приходится встречаться в следственно-судебной практике. Ими могут являться:
1) доказательства, устанавливающие пребывание определённого лица на месте происшествия или возле него. (Так, по делу об убийстве Л. экстрасенс высказала предположение, что незадолго до совершения преступления убийца вместе со своими приятелями распивал спиртное в одном из расположенных поблизости от места убийства зданий. Впоследствии двое из его приятелей, в том числе женщина, присутствовали при убийстве. Эти данные были подтверждены в ходе предварительного следствия.);
2) наличие у обвиняемого определённых качеств (знаний, навыков, физических способностей, привычек и т. п.). (Вспомним характеристику подозреваемого в убийстве на сексуальной почве, которую дала экстрасенс и которая помогла следователю установить с допрашиваемым контакт);
3) круг его знакомств. (Для проверки показаний подозреваемого в похищении автомашины, сотрудниками УВД Волгоградской области был привлечён экстрасенс, который сообщил, что «проверяемый сам не участвовал в совершении кражи, но знает преступника и общался с ним в связи с преступлением». Это помогло получить от проверяемого правдивые показания.)
Кроме того, при помощи экстрасенсов можно устанавливать такие факты, как обладание теми или такими же средствами и орудиями, которыми было совершено преступление, наличие у обвиняемого мотивов к совершению данного преступления и т. п. Список можно продолжать. Всё это будет считаться косвенными доказательствами. Но ведь большое число уголовных дел решается исключительно на косвенных доказательствах, причём не менее успешно, чем в тех случаях, когда выводы следствия или суда обосновываются прямыми доказательствами. Положение о возможности решения дела исключительно по косвенным доказательствам является общепризнанным и повседневно проводится в жизнь в уголовном процессе.
Косвенные доказательства при их использовании наряду с прямыми могут служить не только для проверки прямых доказательств, но и для восполнения пробелов в воссоздаваемой последними картине расследуемого дела, в качестве средств для получения новых доказательств.
Нет и не может быть предустановленного перечня прямых и косвенных доказательств.
Кроме того, косвенные доказательства, (впрочем, как и прямые) не обладают предустановленной достоверностью. Их достоверность должна быть проверена так же, как достоверность прямых доказательств. Косвенные доказательства должны использоваться только в совокупности, в ряду других доказательств.
Поэтому утверждения о том, что можно на основании одних только заявлений экстрасенса обвинить человека в преступлении и осудить к наказанию, представляются неверными. Доказательства по уголовному делу оцениваются только в совокупности. На основании одного-единственного доказательства, пусть даже прямого, в наше время ещё никого не обвинили. Даже собственное признание вины должно быть подтверждено другими имеющимися в уголовном деле фактами. Орган дознания, следователь, прокурор или суд руководствуются требованием достаточности доказательств, при котором их совокупность выстраивается в такую стройную логическую систему, которая максимально объективно отражает действительную связь событий и фактов. Кроме того, ч. 2 ст. 71 УПК говорит, что никакие доказательства для суда, прокурора, следователя и лица, производящего дознание, не имеют заранее установленной силы. Выходит, что, отвергая доказательства, полученные с использованием нетрадиционных методов, орган дознания, следователь, прокурор или суд как бы заранее имеют установку на то, что где-то по-прежнему живёт «царица доказательств». Все доказательства должны подвергаться проверке, и не стоит отказываться от некоторых из них только потому, что источнику их получения мы не доверяем по чисто субъективным причинам.
6. Экстрасенс как участник уголовного судопроизводства
В ч. 2 ст. 69 УПК перечислены виды доказательств, существующие на сегодня в уголовном процессе. Это показания свидетелей, показания потерпевшего, показания подозреваемого, показания обвиняемого, заключение эксперта, акты ревизий и документальных проверок, вещественные доказательства, протоколы следственных и судебных действий и иные документы.
Участие лиц, обладающих нетрадиционными познаниями, в раскрытии и расследовании преступлений предполагает возможность их допроса. Возникает вопрос: в качестве кого можно допросить экстрасенса?
Сразу хочется посетовать на пробелы в действующем уголовно-процессуальном законодательстве. Оно не предусмотрело сколько-нибудь чёткой регламентации использования специальных знаний в уголовном процессе, за исключением эксперта и специалиста. Между тем дореволюционное законодательство давало ответ на заданный вопрос.
Обратимся к понятию «сведущее лицо». Это лицо, обладающее специальными познаниями, которое может выполнять в судопроизводстве функции эксперта или специалиста. Термин «сведущие люди» фигурировал в Уставе уголовного судопроизводства 1864 года (врачи, фармацевты, профессора, учителя, художники, ремесленники, казначеи и другие лица, имеющие опыт в какой-либо области). Согласно ст. 112 Устава сведущие люди приглашались в «тех случаях, когда для точного умозрения встречающихся в деле обстоятельств необходимы специальные сведения и опыт в какой-либо области». Действующее российское законодательство термин «сведущее лицо» не использует. Однако в практике нередко применяется консультационная деятельность сведущих лиц как непроцессуальная форма использования специальных познаний в судопроизводстве: консультирование органа расследования при принятии того или иного решения по делу, например, при проверке первичных материалов, определении предметов выемки и др. Справочная деятельность сведущего лица (непроцессуальная деятельность сведущего лица) — это сообщение следователю (суду) входящих в содержание его специальных познаний сведений о закономерностях образования тех или иных объектов, их отличительных признаках, значении этих признаков, возможности существования тех или иных явлений, разрешающей способности того или иного вида судебной экспертизы и т. п. Подобной деятельностью может успешно заниматься и экстрасенс, давая консультации по вопросам, отнесенным к роду его деятельности. Однако в данном случае речь идёт о непроцессуальных формах деятельности.
Вернёмся же в уголовный процесс и рассмотрим такую форму использования знаний сведущих лиц, как допрос сведущего свидетеля.
Следователю и суду нередко нужны разъяснения, исходящие от сведущего лица, не заинтересованного в исходе дела. Следователи, не имея предусмотренных в законе оснований для допросов сведущих свидетелей, облекают их ответы в форму заключения экспертов.
Термин «сведущий свидетель» не нов в российском уголовном процессе и криминалистике. В 20-х и 30-х годах было распространено представление о сведущих свидетелях как о лицах, ценность показаний которых «повышается оттого, что специальные знания дают им возможность более точного наблюдения и изложения наблюдаемого». «Сведущими свидетелями именуют тех лиц, которые восприняли имеющие значение для дела обстоятельства, как и обычные свидетели, вне производства по делу на основе имеющихся у них познаний в науке, технике, ремесле или искусстве».
Согласно ст. 124 УПК 1968 г. бывшей ГДР показания свидетелей-специалистов наряду с показаниями свидетелей являлись одним из средств доказывания. О сведущих свидетелях говорит и 185 Устава уголовного судопроизводства ФРГ. Из раздела IV УПК Франции можно сделать вывод, что в качестве свидетелей приглашаются все лица, показания которых следственный судья сочтёт необходимыми (ст. 101); он вправе вызывать в судебное заседание лиц не только для допроса в качестве свидетеля, но и для дачи показаний справочного характера по поводу заключения экспертизы (ст. 169).
Из анализа приведённых и ряда других норм УПК некоторых зарубежных стран Европы по данному вопросу, можно сделать вывод о том, что там нет чёткой грани между заключением эксперта и показаниями сведущего свидетеля.
Иное положение в уголовном процессе нашей страны. У нас законодательство пошло по пути детально регламентированного отличия эксперта не только от свидетеля, но и от специалиста. Термин же «сведущий свидетель» вообще отсутствует в УПК. Поэтому в данном случае следователь может допросить экстрасенса в качестве обычного свидетеля.
Согласно ст. 72 УПК, в качестве свидетеля для дачи показаний может быть вызвано любое лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, подлежащие установлению по данному делу. То есть свидетель — это лицо, которому могут быть известны какие-либо подлежащие установлению по делу обстоятельства, причём закон конкретно не указывает круг этих обстоятельств, то есть сведения, представляемые свидетелем, могут носить самый разнообразный характер. Лишь бы они как-то соприкасались с делом, находящимся в производстве следователя.
В ч. 2 ст. 72 УПК даётся исчерпывающий перечень лиц, которые не могут быть допрошены в качестве свидетелей:
1) защитник обвиняемого — об обстоятельствах дела, которые стали ему известны в связи с выполнением обязанностей защитника;
2) лицо, которое в силу своих физических или психических недостатков не способно правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, давать о них правильные показания;
3) адвокат, представитель профессионального союза и другой общественной организации — об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с выполнением ими обязанностей представителя.
В этот перечень следует включить священника. В соответствии с ч. 2 ст. 13 Закона «О свободе вероисповеданий» священнослужитель не может допрашиваться или давать объяснения кому бы то ни было по обстоятельствам, которые стали известными ему из исповеди гражданина.
Как видно из закона, круг лиц, которых нельзя допрашивать в качестве свидетеля, определён чётко, то есть нет препятствий для допроса экстрасенса в качестве свидетеля. Проблема заключается в том, что согласно ст. 74 УПК не будут служить доказательством фактические данные, полученные от свидетеля, если он не может указать источник своей осведомлённости. В подавляющем большинстве случаев лица, обладающие экстраординарными способностями, сами не знают источник своего дарования. Но закон опять-таки не устанавливает, каким конкретно должен быть источник сведений о фактах, интересующих следователя. Экстрасенс при допросе может сослаться на себя лично, на свои способности, как источник сведений. Спору нет, к такому источнику нужно относиться очень осторожно и всякий раз проверять его достоверность. Показания свидетеля-экстрасенса должны подтверждаться показаниями других свидетелей.
Может ли экстрасенс вызываться следователем в качестве специалиста по делу? Процессуальное положение специалиста регламентировано ст. 331 УПК. Специалист — это лицо, обладающее специальными знаниями и навыками. Специальные знания — это «знания не общеизвестные, не общедоступные, не имеющие массового распространения; короче, это знания, которыми располагает ограниченный круг специалистов». Специалист выступает как консультант, помощник следователя при производстве отдельных следственных действий, содействует следователю в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств, обращает внимание следователя на обстоятельства, связанные с обнаружением, закреплением и изъятием доказательств, даёт пояснения по поводу выполняемых им действий. Специалист вправе делать подлежащие занесению в протокол заявления, связанные с обнаружением, закреплением и изъятием доказательств.