46. Продолжение … не следует

46. Продолжение … не следует

Андрей Ильин – стройный подтянутый офицер в хорошо подогнанной форме капитана 2 ранга уверенной спортивной походкой в начищенных до блеска ботинках вышагивал по плитам аэродрома города Николаева. Солнце только что показалось из-за кромки уходящего за горизонт лётного поля, день предвещал быть интересным, как интересно всё в 30 лет, когда заканчивается служебная командировка, задание выполнено, а впереди два выходных дня.

Первые пассажиры уже подходили к старенькому «АН-2», свою поклажу они несли в руках, с ней заходили в самолёт и рассаживались на двух лавках вдоль бортов. Андрей шёл последним. Он мысленно отгородил себя от остальных попутчиков. Ему, уже опытному моряку-испытателю, только что закончившему проверку готовности боевого корабля к выходу с николаевского завода «Имени 61 коммунара» на государственные испытания, было стыдно, по крайней мере, неловко лететь на старом «кукурузнике». Молодости свойственен максимализм! Хотелось сесть в мягкое кресло на «ТУ-144» и попросить бокал шампанского или хотя бы рюмку коньяку, он считал, что он это заслужил отличной работой в командировке. Большой противолодочный корабль «Проворный» проекта 61МЭ после модернизации к выходу в море на испытания готов. Новейшая радиолокационная станция «Фрегат-М», за которую отвечал Андрей, отлажена, отрегулирована и теперь требует проверки в море в реальных условиях. Но в этом маленьком аэропорту других самолётов на Симферополь не было, поэтому он, приняв вызов судьбы, спокойно и уверенно шёл к самолёту, думая о чём-то хорошем, что наверняка произойдёт с ним в полёте. Какая-то внутренняя сила, нерастраченная энергия распирала его и требовала выхода. Только молодости свойственен такой оптимизм. Чем и хороша молодость!

Билет, который он приготовил для показа работнику аэропорта, стоящему у самолёта, порывом ветра вырвало из рук, и он плавно опустился в нескольких шагах от Андрея. Тот догнал его, нагнулся, но непослушный билет снова взлетел и опять опустился чуть рядом, с явным желанием ещё поиграть с ветром и морским офицером. Не ожидавший такой прыти от развеселившегося билета, моряк-испытатель, подводник с десятилетним стажем Андрей рванулся и, почти на четвереньках догнав билет, протянул руку и… дотронулся взглядом до женской ноги, обутой в лакированную элегантную «лодочку».

Он замер. Просто онемел, отключился, ошарашенный и поражённый. Он рассматривал туфлю, как сингалезец смотрит в храме на статую Будды. Он его изучал по слогам, по составным частям, находясь в полной отключке, в нирване. Через какое-то время, показавшееся ему вечностью, компьютер в его голове вновь заработал. Сбой прошёл. Глаза начали передавать информацию, мозг воспринимать её и обрабатывать. Да, красивая, явно женская туфля стояла на его билете! Глаза медленно поползли вверх – стройная женская нога в прекрасном ажурном чулке с рисунком, по моде того времени, всё явственнее проявлялась как хозяйка этой туфельки. Взгляд дошёл до соблазнительного колена, дальнейшее исследование становилось нетактичным.

Андрей поднял голову и, если бы можно было провалиться сквозь землю, он, не задумываясь бы, сделал это. Молодая красивая женщина в форме лётчика Аэрофлота совершенно искренне улыбалась, глядя на него сверху вниз, не просто улыбалась, она еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Всё в ней было прекрасно! Андрей с детства «балдел» от женщин в форме: и врачи в белых халатах, и женщины-офицеры, и стюардессы, и девушки-матросы – все они волновали его, заставляли биться сердце с перебоями. Он восхищался ими как произведениями искусства.

Летчица придерживала порхающий билет ногой и откровенно смеялась, видя, как неловко морской офицер пытался его поймать. Андрея обжег её смех, но она была слишком хороша, чтобы на неё обижаться. Весёлые искорки в глазах, белые ровные зубы (идеальное украшение женщины), обаяние и, конечно, лётная форма делали её неотразимой. Андрей Ильин заулыбался своей мальчишеской улыбкой, распрямился и теперь она увидела, как красив и строен этот ухоженный и подтянутый молодой офицер. Женским взглядом она мгновенно оценила мужчину: гладко выбрит, несмотря на раннее утро, аккуратно подстрижен, сзади шея подбрита, белая рубашка – свежая, брюки со стрелочками, ботинки блестят. И где только выращивают таких красивых мужчин? Этот моряк ей понравится породой и умением владеть собой. Она видела, что он готов был, видимо, нахамить ей, но сдержался и улыбкой снял напряжение, вызванное нелепой ситуацией. Ей были симпатичны такие мужчины. Андрей отдал честь, приложив руку к фуражке, и шутливо доложил: «Капитан 2 ранга Андрей Ильин к полёту готов!». Женщина оценила шутку и в свою очередь выдала: «Командир воздушного корабля Коротеева Екатерина готова отдать концы, так говорят у вас на Флоте?». Андрей был сражён трижды: во-первых, её зовут Катя; во-вторых, она командир самолёта, на котором он полетит; в-третьих, у неё отличное чувство юмора. И какие концы она готова отдать? Нет ли здесь какого-либо подтекста. Чтобы последнее слово было за ним, Андрей с улыбкой спросил: «Надеюсь, покажете класс работы?» Она ещё раз улыбнулась и сказала одно слово: «Увидите!»

В самолёт она вошла последней, строгая, подтянутая, собранная. Она командир и отвечает за всё: за пассажиров, за экипаж, за самолёт. И всё же, когда закрывалась дверь кабины пилотов, он увидел, как она бросила на него мимолётный взгляд. Этот взгляд, как черноморская волна, тёплая и нежная, окатила его и мягко понесла, журча и играя. Её взгляд подарил надежду! Продолжение… следует?! Как сладостно забилось сердце Андрея.

Не избалованный вниманием женщин, воспитанный с детства в военных училищах в строгости и воздержании, он любил ловить на себе лукавые, часто загадочные мгновенные взгляды женщин. Они ни к чему не обязывали, но очень согревали, стимулировали и украшали жизнь. Он и сам старался платить им тем же. Красивая женщина заслуживает восхищения и его не надо скрывать! Кроме того, вовремя сказанный комплимент женщине – это самый лучший ключик к ее сердцу. Что касается себя, то он понимал, что большинство приятных взглядов в его сторону – это дань красоте морской форме, поэтому не придавал особого значения игре глаз, но она ему нравилась.

Самолёт взревел своим единственным мотором и, как истребитель, рванулся с места. Пассажиры охнули и схватились, кто за что мог. Как только колёса оторвались от земли, пилот начал делать вираж, и Андрей увидел у себя под ногами иллюминатор, а в нём бесконечную серую гладь моря. Самолёт кидало и бросало. «Екатерина начала показывать класс работы», – понял моряк и боковым зрением заметил, как пассажиры разбирают гигиенические пакеты. До посадки в Симферополе укачались все. Часть пути самолёт летел над морем и над рисовыми чеками – это заполненные водой рисовые поля. Над ними полёт проходил ровно, но как только появлялась земля, воздушные потоки над ней за счёт весенних испарений бросали самолёт в самый настоящий шторм. Час полёта для многих превратился в тяжёлое испытание. Андрей, опытный моряк, выдержал его без особого напряжения, он даже радовался необычному полёту на высоте 250–300 метров, когда были видны автобусы, повозки, запряженные лошадьми, даже люди, работающие на полях. Он наслаждался полётом, зная, что самолёт ведёт красивая женщина, которую зовут Катя. Самолёт, управляемый женской рукой, наконец, мягко приземлился и, завершив небольшой манёвр, остановился. Всё стихло.

Пассажиры начали выползать из чрева, забывая про свой багаж, с одним желанием – скорее ощутить под ногами землю и вдохнуть крымский, целебный воздух. Андрей не торопился, он ждал. Сидел и ждал, когда появится Катя. Он горел надеждой на продолжение приятного знакомства. Все пассажиры вышли, багаж был выгружен. Увы, Андрея вежливо попросили освободить самолёт. Ошеломлённый, раздавленный он медленно поднялся и нехотя, постоянно оглядываясь, направился к трапу. Она не появилась!!?

Долго стоял моряк у самолёта. Какие мысли, какие переживания, какие страдания терзали его молодое сердце. «Трижды прав Паустовский, писавший, что женщину можно либо боготворить, либо ненавидеть». Какую они имеют над нами власть, как легко они крутят нами. Нет, нет и ещё раз нет! Ненависть к женщинам – вот что должно руководить нами. «Идёшь к женщине, не забудь плётку», – знаменитая фраза Фридриха Ницше, а уж он-то наверняка разбирался в жизни. Большего они не заслуживают. Еле передвигая ноги, Андрей пошёл прочь от ненавистного «кукурузника». «Да кто их только выдумал, этих красивых мучителей? Все наши мужские страдания от них!» Душа его, истерзанная напрасной надеждой, плакала от отчаяния и обиды. Ещё один рубец на сердце оставила эта встреча с прекрасным неземным существом.

А Катя сидела в кабине и молча плакала. Слёзы, непрошеные и печальные, текли по её красивому лицу. Жизнь не удалась. Раннее замужество. Муж был хороший человек, но слабый, инфантильный. Не то, чтобы пристрастился, но, как и большинство мужиков, не отказывался от выпивки. Пьяным становился нетерпим, что-то пытался доказать. Утром, унижаясь, ползал на коленях, вымаливая прощения. Как всякого «Обломова», его мало что интересовало. Не читал, не работал над собой. Не берёг Любовь, и Любовь прошла. Ребёнком не занимался, хорошо, что мама много лет помогала по дому. Заменить перегоревшую лампочку – для мужа была огромная проблема. Друзья позовут – и мужа целый день нет дома. Опустился. В постели с ним было не хорошо. Да и силы, видимо, растерял. Раннее замужество – беда наших женщин. Оказывается, впереди ещё много интересных мужчин. Главное, оценивать их начинаешь по-другому. По-взрослому.

Ей понравился моряк. Сила и уверенность были в нём. Интеллигентность и порядочность. За таким жить – наверняка большое счастье. Сколько интересного можно узнать и увидеть с ним. Если бы можно было начать жизнь с начала! Особенно ей нравились чистые и аккуратные мужчины. У таких, скорее всего, и душа чистая. Моряк в этом отношении был идеален. И сидела Катя, и плакала. Ей было жалко нереализованных возможностей. Она оплакивала свою красоту, ведь она могла на каких-то высоких приёмах сверкать с этим моряком. Его восхищённые взгляды разбудили в ней женщину. Она молода, привлекательна. Она хочет нравиться! Слёзы брызнули из её глаз, когда она увидела, как печально офицер смотрел на самолёт, как он страдал, что она, дав надежду, как бы предала его. Когда же он стал уходить, Катя зарыдала навзрыд. Долго билось её красивое тело в судорогах, вместе со слезами уходила её молодость, её жизнь. Оставались одни обязанности, супружеский долг и терпение. Удел наших женщин.

Вечером дома Андрей был особенно внимателен к жене. «Жену, как и профессию, выбирают раз в жизни», – учила его в свое время мама. Да, кругом много красивых женщин. Молодых, красивых, соблазнительных. И даже, о, ужас! жаждущих тебя! Но жена – одна, с её достоинствами и недостатками. «Искать женщину без изъянов, может только мужчина без извилин», – и мама была права. В семейной жизни нельзя отпускать тормоза, жалеть себя, родного. Очень легко свернуть на опасный путь. Надо быть порядочным и честным. Надо учиться любить свою избранницу всю жизнь, а это очень трудно. В этом и заключается искусство семейной жизни. К сожалению, многие так его и не постигли. «Жениться, – как говорили Андрею в своё время опытные «женатики», – все равно, что вступить в компартию, никаких прав, одни обязанности». Он видел, как порой трудно мужчинам «тянуть» семейную лямку, как давят их обязанности, как приходится ограничивать себя, останавливать во всём. Столько кругом соблазнов! Как трудно устоять, а стоит ли, думают они, запрещать себе маленькое приключение на стороне? Стоит, ещё как стоит! Только от нас самих, от нашей внутренней дисциплины, от чистоты наших отношений зависит крепость семьи. Наряду с женской верностью, есть и мужская верность. Все-таки семья – самое дорогое, самое ценное, что есть у человека! Сегодня для себя Андрей сделал философский вывод из ядовитых высказываний Козьмы Пруткова: «А не ходи по косогору, сапоги стопчешь!» Очень умные были братья Жемчужниковы и Алексей Толстой – создатели Козьмы Пруткова. Умные и мудрые. Их, видимо, тоже заносило на косогоры!