Насколько высоко следует устанавливать планку

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Насколько высоко следует устанавливать планку

Джинпа: Этот разговор заставил Его Святейшество вспомнить одну историю, которую он часто рассказывает во время своих публичных выступлений, — историю об одном из его сподвижников, долгое время проведшего в китайской тюрьме. После многих лет заточения он вышел на свободу и, приехав в Индию, встретился с Его Святейшеством. Во время этой продолжительной встречи он рассказал Его Святейшеству, что в годы заточения он время от времени испытывал сильный страх.

Далай-лама: Ведь он находился в китайском гулаге.

Джинпа: Несколько раз он испытывал сильное чувство страха.

Далай-лама: Опасности.

Джинпа: Его Святейшество спросил его: «Опасности какого рода?» И тот ответил: «Опасности утратить чувство сострадания к… охранникам китайской тюрьмы». Это означает, что когда такой человек имеет подобный взгляд на ценность сострадания, то он никогда не позволит себе отдаться во власть какой-либо злобной эмоции. Ваш основополагающий взгляд на жизнь, вероятно, во многом определяет то, как вы реагируете на эмоции.

Экман: В этой истории о заключенном из китайской тюрьмы имеется один аспект, который, как я думаю, для кого-то может создать проблему: когда вы слышите эту историю, вы можете подумать, что сами вы на это неспособны. Это напоминает ситуацию, когда вы слышите игру выдающегося скрипача и спрашиваете себя, смогли бы вы когда-нибудь достичь подобного мастерства. Мой вопрос заключается в следующем: нужно ли нам всем стремиться к тому уровню, которого достиг этот заключенный из китайской тюрьмы? Или же эта цель для большинства из нас является недостижимой? Если мы слышим о чем-то настолько же высоком, то не будет ли это отбивать у нас даже желание сделать хотя бы одну попытку?

Далай-лама (через переводчика): Не каждый должен пытаться достичь такого уровня. Этот человек не был известным поборником активной медитации; он был простым монахом и даже не слишком ученым. Я рассказал эту историю, чтобы подчеркнуть, что ваш взгляд на подобные эмоции независимо от того, убеждены ли вы в их деструктивной природе или нет, и независимо оттого, убеждены ли вы в ценности позитивных психических состоянии, будет оказывать серьезное влияние на вашу реакцию на триггеры, на то, как вы реагируете на ситуации, Цель состоит в выработке такого видения мира, в соответствии с которым вы будете полностью осознавать взаимозависимость природы вашего благополучия и природы благополучия других людей и взаимозависимость ваших интересов с интересами окружающих.

Человеческие существа являются частью социального животного мира, и мы имеем общие эмоции с животными. Если вы по смотрите на животных, то вы увидите, что основные проявляемые ими эмоции являются частью механизма их выживания. И этот уровень эмоций не должен приводить к долгосрочным негативным или деструктивным последствиям. Проблема с человеческими существами заключается в том, что наши эмоции дополняются нашим человеческим разумом, умственными способностями, памятью. С учетом того, что человеческая эмоция в определенном смысле структурируется памятью и тому подобным, противоядие нашим деструктивным эмоциям также должно браться из той же области — мыслей, знаний, осознанности. В этом состоит моя точка зрения.

Экман: Мне нравится такая точка зрения. Я также люблю использовать слово «видение». Оно является универсальным. Раньше я размышлял об этом, используя образ платформы, на которую человек поднимается для того, чтобы приветствовать окружающий мир; термин «видение» позволяет выразить все это одним словом. Выработка такого видения является подготовительным этапом.

Далай-лама (через переводчика): Многие практики, о которых вы читали в буддистских текстах, имеют отношение к возвышенной цели достижения «просветленности» — в частности, практики выработки веры и высокой степени сострадания, так что вам может показаться неактуальным фокусировать усилия на улучшении эмоциональной жизни.

Экман (показывая Далай-ламе карикатуру из «New Yorker»): Смысл шутки заключается в том, что Далай-лама может проявлять такое милосердие, потому что ему не нужно иметь дел со многими людьми, подобными сварливой жене, показанной на этом рисунке.

Далай-лама: О-хо-хо.

Экман: Здесь прослеживается связь с историей о человеке, который боялся лишиться сострадания к тюремным надзирателям. Это достижение удивительно высокого уровня. Но тот ли это уровень, к которому должны стремиться все? Или этот уровень соответствует, образно говоря, уровню Моцарта, то есть уровню, достижимому единицами, несмотря на то что в этом направлении могут пытаться идти многие? Что вы отвечаете, когда люди говорят: «Как мы все можем быть подобными Далай-ламе? Не потребует ли это от нас слишком многого? Ведь мы очень заняты: у нас есть семьи, у нас есть дети».

Далай-лама: Совершенно верно. Итак, это подразумевает возможность — это только возможно. Это просто говорит нам о том что есть люди, способные достичь подобного уровня. Это не значит, что этого уровня должен достичь каждый.

Экман: Когда я спросил об этом Мэттью [Райкарда], он сказал мне: «Очень немногие из нас способны стать олимпийскими чемпионами по метанию копья. Но все мы можем тренироваться, чтобы учиться метать копье все дальше и дальше». Мы все никогда не станем подобными Далай-ламе. Но его пример указывает нам направление движения, и мы все можем с большим или меньшим успехом двигаться в этом направлении. Он показывает нам, что люди способны что-то делать, а не то, что каждый должен рассчитывать достичь того же высокого уровня.

Далай-лама: Совершенно верно.

Экман: Но все мы можем двигаться в этом направлении.

Далай-лама: Именно так.

Экман: Это воодушевляет. Но это также задает направление.

Далай-лама: Правильно.

Экман: Я могу сформулировать свое понимание вашей позиций следующим образом: цель состоит в выработке такого взгляда на мир, который позволяет вам полностью осознавать взаимозависимую природу нашей жизни. Если вы осознаете взаимозависимость и бренность всего сущего, то тогда ваша жизнь становится совершенно другой. В соответствии с вашим взглядом на жизнь это более важно. Вы фокусируетесь на этих важных идеях до тех пор, пока они не укореняются в вашем сознании. Итак, это перестает быть поверхностным размышлением. Это становится чем-то вроде интеллектуальной привычки: происходит реорганизация вашей системы ценностей. Теперь вы имеете другой взгляд на мир. Без достижения этого результата все прочее пойдет у вас не слишком успешно. Это самая трудная часть работы, потому что она кажется такой простой. Этот взгляд должен стать основой вашего мировоззрения. Это то, что я понимаю под вашим взглядом на эту проблему, который хорошо согласуется с моим собственным взгляда на природу человеческой жизни.

Далай-лама: Верно, верно!

Экман: Мне кажется, что вопрос о видении следует отделять от вопроса о выработке текущего самонаблюдения. Это два разных вопроса. Один в большей степени имеет отношение к навыку, а другой — к текущей перспективе. Хотя мы можем отличать навык от перспективы, обычно они оказываются взаимосвязанными и приносят пользу друг другу.

Есть навыки, которые, будучи усвоенными один раз, могут использоваться в течение всей жизни. Если вы научились печатать на пишущей машинке, то, даже если не будете практиковаться в течение месяца или двух, потом вы все равно сможете печатать достаточно быстро. Я не катался на велосипеде в течение десяти лет, но не утратил навыка езды. Научившись ездить на велосипеде один раз, я уже не мог забыть, как это делается. Но уметь находиться в текущем моменте, уметь наблюдать текущий момент — это совсем другой навык. Он больше похож на практический навык, необходимый концертирующему пианисту. Нужно постоянно практиковаться, так как без практики этот навык утрачивается. Вы согласны?

Далай-лама (через переводчика): Возможно, я вижу все это немного иначе, потому что в случае описанных вами других навыков — печатания на машинке и езды на велосипеде — речь в большей степени идет о конкретной физической деятельности, в то время как памятование (осознанность) является в большей степени психической деятельностью. Возможно, это разные типы навыков. Хотя памятование требует постоянной практики, в буддистских текстах признается, что после достижения определенного уровня освоения оно осуществляется безо всяких усилий.

Экман: Является ли это желанной целью? Чем-то таким, чего добивается каждый?

Далай-лама (через переводчика): Есть люди, которые развили в себе способность внутренней концентрации внимания до такой степени, что когда они занимаются медитацией, то ясно видят и понимают, что происходит вокруг них, — это особый тип концентрации внимания. Есть люди, обладающие навыком именно такого типа.

Экман: Два вопроса. Или три. Прежде всего это происходит во время их медитации, но не во время их взаимодействия с другими людьми?

Далай-лама (через переводчика): Разумеется, да, ваша точка зрения верна. Рассказывают, что один властитель, живший в девятнадцатом веке, мог медитировать и одновременно заниматься своей повседневной деятельностью, в частности беседовать с другими людьми. В определенном смысле он делал два дела одновременно. Он перебирал свои четки, но в то же время он сосредоточивал внимание на разговоре с собеседником.

Экман: Человек, выполняющий одновременно несколько задач.

Джинпа: Да, безусловно. Вы также можете использовать памятование (осознанность) во время своих повседневных контактов с людьми.

Экман: Обычно я возражаю против одновременного выполнения нескольких задач; я хочу добиться от человека полной сосредоточенности.

Далай-лама (через переводчика): В буддистских эпистемологических текстах и текстах по психологии присутствует понимание того, что человеческие существа способны концентрироваться в каждый момент времени только на чем-то одном. Вы не можете концентрироваться на двух мыслях одновременно. Вопрос заключается в том, в какой мере это не противоречит опыту того властителя? Разобраться в этом позволяет представление о том, что способность человека концентрироваться в каждый момент времени только на чем-то одном применяется к последовательности более коротких временных отрезков. По сути, возникает два потока размышлений. В то время как существует один поток, существует и другой, что позволяет моментально входить в любой поток и выходить из него. В определенном смысле то, что вы видите, это переход от одного мыслительного процесса к другому и обратно, происходящий с более высокой скоростью.

Экман: Моя жена может одновременно читать газету и смотреть новости по телевизору. Я чувствую, что она не уделяет серьезного внимания ни тому ни другому, что ни газета, ни телевизор не занимают полностью ее мыслей. Но именно так она любит узнавать новости.

Джинпа: Его Святейшество говорил, что в тибетской эпистемологии для обозначения такого феномена есть специальный термин — «невнимательное восприятие». (Все смеются.) В определенной степени Его Святейшество также занимается выполнением нескольких задач одновременно, потому что ему часто приходится посещать довольно продолжительные мероприятия. В то время как он слушает других, он должен выполнять какую-то часть своей ежедневной медитативной практики.

Экман: И он ее выполняет?

Джинпа: Он спокойно этим занимается. Но он говорит, что может заниматься этим только в некоторых пределах. Если дискуссия становится серьезной, он не может переключаться ни на что другое.

Экман: Я сказал, что у меня на этот счет имеется три соображения. Во-первых, человек, сохраняющий свое внимание, делает это в процессе медитации; не отвлекаться на другие дела, не занимаясь медитацией, может оказаться намного труднее.

Во-вторых, то, что способен делать этот человек, возможно, является чем-то очень необычным. Возможно, он подобен Моцарту, который, как нам известно, обладал уникальными способностями. Если бы мы все думали, что можем стать Моцартами, то мы были бы очень несчастными. Подобно тому как есть одаренные композиторы и одаренные атлеты, есть также одаренные атлеты разума, ум которых является более пластичным, более способным концентрироваться на том, о чем мы сейчас говорим. Мы можем на этом учиться, но это не должно быть нашей целью. Нам пришлось бы испытать разочарование, если бы мы решили, что мы все способны достичь такого уровня. Наша цель должна состоять в максимально возможном для нас развитии нашего разума, а не в достижении результатов, которые под силу только исключительно одаренным людям.