ВСЕ ЗВЕЗДЫ НАД ВОДОЙ
ВСЕ ЗВЕЗДЫ НАД ВОДОЙ
Около полуночи командир разрешил матросам по очереди подняться наверх и подышать свежим воздухом.
Сегодня океан добродушен и ласков.
Как завороженные, подводники устремили взгляды в ярко мерцающее небо южного полушария.
И, вероятно, каждому вспомнились родные места. Глубоко вздохнул Владимир Неклюдов. Неожиданно взгрустнулось Наилю Канафееву, крикнуть бы в эту звездную глубь, такую нарядную и строгую, чтобы его голос услышали в далекой и дорогой Агаповке!
Летучая рыба ударилась о корпус и упала в воду. Долго, долго будут вспоминать и Наиль Канафеев, и другие моряки это высокое, незнакомое небо с невиданными звездами.
Чем запомнятся далекие походы? Суровой службой? Да! Правда, ни один не произнес этого слова: «суровой». Служба как служба, морская, обычная.
Итак, послушаем…
Капитан-лейтенант Евгений Шеховец.
«Лодка наша дизельная, то есть не атомная.
Я только что принял вахту. Всплыл на безопасную глубину — безопасную от таранного удара любого судна. Внимательно прослушали горизонт. Справа послышался шум винтов. Десять минут назад цель была почти над нами, значит, уходит. Всплытие всегда таит в себе опасность. Вот почему всплытие производится по «боевой тревоге».
Сыграна «боевая тревога». На современной лодке она производится ревуном, в отличие от надводных кораблей, где в таких случаях гремят колокола громкого боя. Мы заняли свои места. Томительная минута. Все на «товсь», чтобы немедленно при необходимости снова погрузиться. Слышится доклад: «По пеленгу двести семьдесят градусов огни судна». Оно медленно удаляется. Люк открывает командир. Открывает осторожно, иначе выбросит наверх как пробку. Слышна команда: «Штурманам наверх!» Штурманы не заставляют себя ждать. И с мостика доносится излюбленный штурманский дуэт: «Товсь! Ноль!»
Лейтенант Владимир Шашков.
«В длительном походе я был командиром подразделения, состоявшего в основном из южноуральцев.
Прямо скажу, ребята держались в походе хорошо! Иные считают так: ну что, мол, торпедист? Вроде бы и делать нечего, если нет команды: «пли»! А прозвучала команда, нажал на кнопку, и дело сделано.
Между тем обязанности торпедиста куда шире. Сами понимаете, торпедная техника должна быть в готовности номер один. В любую минуту, в любой миг.
Так вот, торпедисты не раз завоевывали победу в соревновании. Говорю это не для того, чтобы похвалиться, зачем? Просто хочу подчеркнуть, что заслуга в этом посланцев Урала.
Бывало приятно посмотреть, как работал Владимир Неклюдов. Внешне он казался неповоротливым, даже меланхоличным. Но стоило сказать ему: «Сделай то-то и то-то», весь встрепенется, бодро ответит: «Есть!». И будьте уверены — выполнит все как надо. Он любил частенько повторять: «Машина любит ласку, чистоту и смазку».
Однажды я спросил: «Откуда эта поговорка?» «Я же тракторист, товарищ лейтенант, — ответил Неклюдов. — насчет чистоты да смазки в совхозе было строго». «А как у нас на лодке?» — спросил я. «Еще строже», — ответил он. «То-то и оно», — говорю, и не только Владимиру, но и всем торпедистам. Хотя упрекнуть кого-нибудь из них в нерадивости у меня нет оснований. Поход — не прогулка по морю. Надо быть всегда начеку.
Об Александре Юркине я уже не говорю — лучшего старшины команды и желать не надо. Любил «повозиться» с новичками. И расскажет, и покажет, и чертеж научит читать. Но вместе с тем и требовательный. Попробуйте у него «пофилонить»! Таким взглядом окатит — не по себе вам станет».
Старшина 2-й статьи Павел Демчук.
«Поздравили товарищи и меня. Ушел в плавание старшим матросом, а вернулся старшиной. Я, правда, не с Урала, а из Винницкой области, из Погребищенского района. Пока что не весь экипаж состоит из посланцев Урала, служат на лодке ребята и из других мест.
Мне пришлось в походе потруднее. Потому, наверное, что до службы военную подготовку получил не такую основательную, как челябинцы. Однако старался не показывать вида. Всем было нелегко. Одним больше, другим меньше.
Моя специальность — радиометрист. А командиром отделения у нас был старшина 1-й статьи Владимир Седельников из села Еткуля Челябинской области.
Когда шли в надводном положении и видимость была плохая, вахту на станции нес обычно Владимир Седельников. По команде на всех боевых постах техника приводилась в готовность номер один. Седельников включал станцию. Голубоватым светом зажигалась шкала измерительных приборов. Вот на экране появились очертания берегов. Если акустиков называют «ушами» лодки, то нас — ее «глазами». Освещаем надводную обстановку, докладываем, что делается вокруг нас: «До берега прямо по носу пятнадцать кабельтовых!». «Есть!» — отвечают из центрального поста и принимают соответствующее решение».
Старшина 1-й статьи Юрий Санников.
«Обязанность торпедного электрика — определить курс и скорость цели.
Держу непрерывную связь с гидроакустиками и радиометристами. Система управления торпедной стрельбой работает как часы. Колышутся стрелки приборов. Делаю первый замер, за ним второй. Громче, чем обычно, звучит команда: «Пли!»
Лодка качнулась, вздрогнула. Торпеды вышли, устремились к цели!
Незабываемая минута.
Не теряя времени, заношу данные в таблицу для контроля. В такой-то точке был произведен залп таким-то количеством торпед!
Как и всем участникам похода, мне выдали значок «За дальний поход». Видите?
Учились нести вахту в самых сложных условиях. Помогало то, что, когда готовились к плаванию, успешно сдали курсовые задачи, отработали до автоматизма действия на боевом посту.
В походе усиленно занимались спортом. Гантели, гари, приседания на одной ноге, бег на месте — вот основные виды, которые «прижились» у нас».
Старшина 1-й статьи Георгий Шинкарчук.
«На корабле нет второстепенных специальностей. Но все же главная фигура среди подводников — гидроакустик. Вы, наверное, думаете: «травит» старшина, не пора ли давать обратный ход. Почему же? Точно говорю.
Прозвучала, скажем, «боевая тревога». Плотно прижимаю головные телефоны. Для невооруженного слуха подводное царство — беззвучное, немое. А со мною море говорит на разные голоса. Цвенькает и звенькает, свистит и цвиркает. Почти все обитатели океана издают звуки, в том числе и рыбы. Скажу больше: даже затонувшие корабли, и те, будто живые, издают звуки, да еще какие!
Командира, однако, интересуют корабли на плаву, а не затонувшие. Среди разноголосицы моря надо уловить ритмичный шум работающих двигателей, гребных винтов, работу гидролокаторов.
Слух у меня, в общем-то, неплохой. Развивал с детства, когда увлекался радиолюбительством. Кроме того, нас без конца тренировали в учебном отряде, на базе. И в походе регулярно прослушиваем записанный на магнитофонную ленту шум двигателей и работу гидролокаторов надводных и подводных кораблей. Командир радиотехнической службы очень строг насчет этого. Изволь точно определить, кому принадлежит голос, тот или иной звук. Определить по характеру шума число оборотов винта (а значит, и скорость корабля), назвать класс: авианосец, крейсер, эсминец, транспорт. Если это подводная лодка, указать, на какой глубине она находится.
Была бы одна цель! А то ведь порой сразу несколько.
Конечно, одними головными телефонами не обойдешься. Находить цели помогает сложнейшая техника. Видите, сколько в рубке приборов. Тут и «глаза» и «уши» — все вместе.
Да, посчастливилось мне служить на «Челябинском комсомольце». Это наверняка запомнится на всю жизнь».
Старшина 2-й статьи Петр Пономарев.
«По «боевой тревоге» перехожу на вертикальный руль. А на горизонтальные становится старшина команды Анатолий Мищенко. Он великолепный горизонтальщик, и все мы, рулевые, его ученики. Обидно, конечно, уступать место, да ничего не поделаешь — оно по праву принадлежит тому, кто лучше умеет держать заданную глубину. Нырнуть ли, всплыть ли под перископ — Анатолий делает это как бы шутя.
Мое дело проще, но нет той непринужденности, что у Мищенко. Лицо сосредоточено, взгляд устремлен на компас. Слышу команду: «Лево руля двадцать!»
«Есть лево руля двадцать!», — перекладываю руль, внимательно наблюдаю за стрелкой. Возвращаю руль в нейтральное положение, лодка легла на нужный курс. Признательно смотрю на Мищенко: его уроки не прошли даром.
Анатолий — из Челябинска, я — из города Аши. До призыва работал слесарем на заводе «Электролуч». Как и многие мои сверстники, мечтал попасть на флот.
Тысячи миль оставил позади «Челябинский комсомолец». И когда поступала команда: «Так держать!», рулевые отвечали одной и той же выразительной фразой: «Есть, так держать!»
Старшина 1-й статьи Николай Коробов.
«В полдень заступаю на вахту. Идем в надводном положении, и командир разрешает дизелистам «посмотреть на солнышко». Впрочем, смотреть без очков нельзя: такое оно здесь яркое. Наиль не заставляет себя долго ждать и — кошкой наверх.
По команде прибавляем обороты. Двигатель монотонно подрагивает.
Больше месяца как мы в походе, привыкли к качке, духоте — ко всему. Соревнуемся за отличное несение вахты.
Товарищи избрали меня секретарем комсомольской организации. Актив — моя опора. Члены бюро — Владимир Неклюдов, Михаил Павлов, Николай Довгаль, Павел Демчук, Виктор Левченко — выпускали боевые листки, организовывали в походе радиогазеты. У микрофона выступали отличники боевой и политической подготовки, рационализаторы. Вместе с тем мы давали ход и критической струе. На пользу шла. Заметим в ком-нибудь нерадивость — скажем во всеуслышание.
Ну, что еще? Да, чуть было не забыл! Устраивали КВН, который помогал нам повышать технические знания. Форма, в общем-то, не нова, клуб веселых и находчивых был создан до нас. Ну и что? Мы охотно подхватили инициативу Федора Портнова и других наших предшественников. Что хорошо, то хорошо!».
Старший матрос Сергей Николаенко.
«Плещут волны, сверкает солнце. Но мы этого не видим — идем под толстым слоем воды.
И все-таки я горд: пусть не сразу, а все же попал на «Челябинский комсомолец». Не менее, чем я, доволен и отец. Иду его дорогой, соленой и нелегкой. Гудят электромоторы. И в этом беспрерывном гуле слышится мне приветливый голос далекого и дорогого Урала.
Резко и протяжно кричит ревун. Не прошло и минуты, как весь экипаж занял боевые посты. Атака. Сосредоточенные лица. Взволнованное дыхание. Хочется одного. С первого залпа поразить цель. Ощущаю знакомые толчки. Чуть подрагивает под ногами пол. Торпеды вышли!
Куда они направились? Об этом знает лишь командир лодки, если он смотрит в перископ. Когда же залп дается с большой глубины, всем нам, в том числе и командиру, остается только ждать, долго и томительно. Там, на эсминце, тоже есть акустик. Он может услышать шум винта приближающихся торпед. Если их обнаружат, корабль, конечно же, постарается отвернуть, тогда торпеды пройдут мимо. Как долго тянется время! Смотрю на часы. Всего минута… А мне показалось, что минуло пять, или даже десять минут. На соседнем боевом посту застыл командир отделения мотористов, уже старшина 1-й статьи Наиль Канафеев. Он дизелист. Великолепно знает двигатель.
Сейчас Наиль — весь внимание. Атака учебная, взрыва не будет. Однако так хочется услышать радостный доклад акустика!»
Старший матрос Виктор Левченко.
«Приготовиться к погружению!» — Эта команда касается в первую очередь нас, трюмных машинистов. Снимаем стопора с кингстонов и клапанов вентиляции, задраиваем забортные отверстия. Я готовлю главный осушительный насос, удаляю воздух из осушительной магистрали.
Мое место в трюме центрального поста. Я ведаю уравнительной цистерной. В походе ежедневно и даже ежечасно расходуются различные запасы: топливо, пресная вода, продукты, боеприпасы. Моя обязанность — управлять уравнительной цистерной. Легче стала лодка — принимаю больше балласта. Конечно, по команде. Через каждые двести литров докладываю: «Принято двести в уравнительную!», «Принято четыреста!», «Принято шестьсот!». Наконец из центрального доносится: «Стоп принимать!»
Трюмный — одна из главнейших фигур на подводном корабле. Он ведь управляет системой главного балласта. Принял воды больше, чем нужно, корабль провалится на опасную глубину. Тут нужен глаз да глаз. Вахту на механизмах погружения и всплытия по боевой тревоге несут либо старшина команды Михаил Павлов, либо командир отделения Юрий Напалков. Любую команду они выполняют быстро и четко, все движения их отработаны до автоматизма. В кромешной темноте они точно в срок находят любой клапан.
Говорят, лучше всего познаешь человека в трудном пути. Поход сдружил не только трюмных, но и весь экипаж.
Двадцать второго января — мой день рождения. Шли мы в океане. Проснулся — подносят пирожное: кок постарался. На этом сюрпризы не кончились. Друзья подарили тельняшку с шуточным стихотворением.
А вечером в честь именинника устроили концерт.
А у Владимира Неклюдова день рождения первого января. Сочинили в честь торпедиста стихи, передали поздравление по переговорному устройству. В походе многим матросам и старшинам исполнилось по двадцать одному году. Возраст, говорят, молодой, все еще впереди. Верно! Но и позади осталось столько миль».
Старшина 2-й статьи Владимир Маликов.
«В шутку меня называют коком-электриком. Хотя по штатному расписанию числюсь коком-инструктором. Есть у меня и подчиненный — Николай Карабута, он из Троицка.
Откровенно скажу, нелегко нам пришлось. В тропиках аппетита не было ни у кого. Приходилось придумывать «фирменные блюда». Когда проходили экватор, визит нам нанес Нептун со своей свитой, обходивший отсеки. Побывал он и на кухне и хотя там ни сесть, ни повернуться, царь морей взял пробу и остался очень доволен.
Да, многое запомнилось в далеком походе».