3.7. Качество и цена
Одним из наиболее дискуссионных вопросов теории планового ценообразования является проблема «отражения качества в цене продукта». Терминологически здесь есть некоторая неточность. Качество изделия определяется его потребительскими параметрами, физико-механическими, химическими и тому подобными свойствами. Цена же – общественное «свойство» вещи. Однако если не придавать большого значения терминам и рассмотреть существо вопросов, охватываемых этим направлением дискуссии, то следует признать, что предмет для обсуждения безусловно имеется.
О чем практически идет речь? Проблема формулируется просто. Если предприятие улучшает качество производимого им продукта (имеются в виду средства производства), то это должно так или иначе отразиться на результатах работы потребителя этой продукции. Так, более производительный станок при прочих равных условиях позволяет снизить себестоимость обрабатываемых с его помощью изделий, и потребитель получает определенный экономический эффект. Но весь ли этот эффект должен присваиваться потребителями; может быть, определенную его долю следует оставить в распоряжении производителя? Как видим, речь фактически идет не об измерении качества как такового, а об экономии общественного труда и распределении этой экономии между производителем и потребителем продукции.
Конечно, материальной основой роста экономической эффективности применения различных изделий является улучшение их конкретных качественных характеристик, параметров. Однако когда рассматривается вопрос о ценах, экономистов должны интересовать не такие характеристики, а величина общественного труда, которую позволяет сберечь изменение этих параметров. Иными словами, цены как форма выражения затрат общественного труда могут изменяться только прямо пропорционально изменению этих затрат. В известных случаях условием снижения затрат может выступать рост качества продукции. Но при установлении цен изменения качества учитываются лишь в той мере, в какой они воздействуют на изменение количества общественного труда, воплощенного в продукте. Проблема заключается в том, чтобы правильно определить это количественное изменение.
Практика установления цен на новые заменители (например, цен на новую модель токарного станка, автомобильную покрышку на синтетическом корде и т. п.) до последнего времени не учитывала этого момента. Основой построения цены нового вида продукции служили непосредственные затраты на этот продукт. К ним добавлялась незначительная прибыль, и цена была готова. При таком ценообразовании предприятия-изготовители оказывались заинтересованными в обновлении ассортимента, только если новая продукция требовала меньших затрат, чем выпускавшаяся раньше. Эту одностороннюю экономическую заинтересованность не удалось преодолеть административными мерами. На практике получалось, что, хотя процентные задания по обновлению ассортимента выполнялись, новая продукция далеко не всегда оказывалась действительно более экономичной. Наиболее отрицательные последствия подобный порядок ценообразования вызывал при решении вопроса о выпуске такой продукции, которая несколько увеличивала затраты производителей, но зато при использовании ее потребителями должна была дать большой экономический эффект.
Сейчас предпринимаются попытки усовершенствовать действующую практику ценообразования, добиться того, чтобы цены стимулировали повышение качества. Разрабатываются различные системы скидок и надбавок к цене, методы соизмерения качественных параметров и т. п. Однако в ряде случаев исследования ведутся, на наш взгляд, в недостаточно перспективном направлении.
Например, в ГДР выдвинуто предложение об использовании коэффициента качества, основанного на балльном методе расчета. Этот коэффициент, как пишет К. И. Микульский[26], определяется следующим образом: «Допустим, что товарная продукция предприятия составляет 8 млн марок; из нее высший сорт – 2 млн, первый сорт – 4 млн, второй сорт – 1 млн и без указания сорта – 1 млн марок. Стоимость каждой из этих четырех групп умножается соответственно на О, 1, 2, 3. Полученные произведения суммируются, и эта сумма делится на стоимость товарной продукции; частное (в данном примере 1,13) и составляет коэффициент качества» (с. 35). Но почему, например, продукт первого сорта должен оцениваться вдвое дороже второсортного, а продукция высшего сорта получать нулевую (!) оценку? Такая система «соизмерения» качества открывает самый широкий простор для субъективизма. А ведь это сравнительно простой случай: берутся различные сорта одного вида продукции. Но проблема соизмерения особенно остра в сфере различных взаимозаменяемых продуктов (газ, уголь, мазут или натуральное и искусственное волокно и т. д.).
В ряде случаев качество продукции пытаются измерить через сумму убытков производителей от ее уценки, гарантийного ремонта и т. и. Но это опять-таки убытки изготовителей продукции. Если быть последовательным, то необходимо учесть в цене и потери потребителей от использования продукции недостаточно высокого качества. С другой стороны, логично сопоставлять эти убытки с экономией, которую получают потребители в результате использования нового продукта. Большое количество факторов, которые нужно принимать во внимание при таком подходе к ценообразованию, вызывает сомнение в том, что этот путь учета качества окажется плодотворным.
С еще одним подходом к учету качества при планировании цен можно встретиться в очень интересной и заслуживающей в целом весьма высокой оценки книге О. К. Антонова[27]. Здесь (с. 120) рекомендуется ввести в хозяйственную практику так называемую «прогрессивную цену», определяемую по следующей формуле:
где ?К — приращение качества (производительности, срока службы, прочности, точности и т. д.) в процентах, ах— коэффициент, больший или меньший, единицы в зависимости от конкретных условий производства.
Не стоит выяснять, что такое коэффициент х, поскольку эта величина действительно неизвестная: автор не дает ей никакого экономического обоснования. Можно лишь предположить, что этот коэффициент служит в качестве меры распределения эффекта между производителем и потребителем. Но вот смысл другого показателя – АК (приращение качества) – сформулирован более ясно. И его интерпретация убеждает в практической непригодности всей формулы.
В самом деле, предположим, что производительность нового станка на 10 % выше производительности старого. Значит ли это, что и экономия общественного труда, достигаемая в результате эксплуатации нового станка, также составляет 10 % к прежним затратам? Нет, такого совпадения в подавляющей массе случаев не будет. Выпуск большего числа изделий в единицу времени может сопровождаться, например, некоторым увеличением расхода электроэнергии на одно изделие. В этих условиях увеличение цены нового станка на 10 % окажется невыгодным предприятиям-потребителям, и они не станут его покупать. Если же, допустим, руководствуясь формулой «прогрессивной цены», строить цены на минеральные удобрения в зависимости от содержания питательного вещества, то сельскохозяйственные предприятия окажутся в неодинаковых экономических условиях. Ведь затраты на транспортировку, хранение и внесение в почву единицы питательного вещества различны в зависимости от качества (концентрации) удобрений. А в настоящее время еще нет возможности обеспечить всех потребителей высококонцентрированными удобрениями. В связи с этим обстоятельством предлагаемая «прогрессивная цена» представляется не столь уж прогрессивной.
Конечно, теоретически можно подобрать пример, когда качественный параметр будет точно пропорционален экономическому эффекту. Но дело не в примере, а в принципе подхода к вопросу об определении уровня цены на продукцию повышенного качества. Изменения цены определяются не измерением конкретного параметра, а экономией труда, и только ею.
Совершенно очевидной становится неприемлемость ориентации на качественные параметры при определении цен на новые виды продукции с относительно длительным сроком службы. Например, если «ходимость» автопокрышки повышается в два раза, то это равнозначно двукратному увеличению срока службы. Исходя из качественных параметров следовало бы установить цену на новую шину в два раза более высокую, чем на старую. И такие предложения существуют. Например, А. Я. Боярский писал: «Шина, которая может пройти 80 тысяч километров, должна стоить вдвое дороже, чем шина, которая пройдет 40 тысяч километров»[28].
Однако по этой цене было бы невыгодно приобретать новые шины. Дело в том, что при сроке службы старой шины, скажем, в три года, а новой – в шесть лет, дополнительная экономия начнет сказываться лишь на четвертый год. Но как уже отмечалось выше, рубль, полученный сегодня, экономически не равнозначен рублю, который можно получить через четыре года. Нам же предлагают изымать у потребителя деньги через цену автопокрышки сегодня, гарантируя их возмещение по истечении нескольких лет. Ни один здравомыслящий хозяйственник на это не согласится. Единственно возможным выходом из подобной ситуации может быть приведение затрат и экономического эффекта к одному моменту времени при помощи коэффициента эффективности. Нет нужды доказывать, что такой экономический расчет возможно провести только исходя из экономических, а не качественных параметров. С экономической точки зрения процесс отражения качества в цене ничем не отличается от процесса формирования добавочной прибыли. И в том и другом случае речь идет о снижении индивидуальных затрат относительно общественно нормального уровня – предприятие снижает затраты на производство какого-то изделия и получает некоторую дополнительную прибыль. Этот процесс всем хорошо известен. Но предположим, что затраты на изделие остались на том же уровне, но повысилось его качество. Теперь это изделие представляет большую потребительную стоимость. Следовательно, хотя затраты на одно изделие не изменились, зато снизились издержки производства в расчете на единицу потребительной стоимости. А общественно необходимые затраты формируются именно на единицу полезного эффекта. Это и служит основой для возникновения добавочной прибыли при повышении качества продукции.
Упрощенное понимание категории потребительной стоимости, длительное время господствовавшее в нашей экономической литературе, привело к возникновению проблемы отражения качества в цене как совершенно обособленной от процесса создания стоимости, от общественных затрат труда. Под единицей потребительной стоимости долгое время практически понималась натуральная единица того или иного вида продукции – тонна стали, угля, километр электрического кабеля, станки, тепловозы, комбайны в штуках и т. д. Однако если не вызывает сомнения, что цена устанавливается именно на единицу конкретного продукта, то общественные затраты труда формируются в расчете на единицу полезного эффекта. Именно поэтому тонна простого суперфосфата и суперфосфата двойного должны иметь разные цены. Именно поэтому минеральные удобрения учитываются не только в натуральных тоннах, но и в пересчете на полезное вещество, тракторы – на мощность двигателей, топливо различных видов – на калорийность.
В то же время такой пересчет означает приведение продукции к единице потребительского свойства, а не к единице полезного эффекта. Под единицей полезного эффекта следует понимать конечный результат производственного процесса, в котором непосредственно участвует данный продукт. Так, можно найти эквивалент между углем и газом по калорийности. Но дело в том, что при сжигании того и другого на электростанциях требуется разное количество калорий на киловатт-час электроэнергии. Это определяется различным КПД топок, работающих на газе и угле.
Следовательно, затраты на различные виды топлива, используемого на электростанциях, можно сопоставлять в том случае, если они рассчитаны с учетом расхода топлива на производство единицы электроэнергии. Точно так же для минеральных удобрений базой сопоставления затрат может служить прирост урожая, для тракторов – гектар мягкой пахоты, для станков – готовое изделие.
Необходимо исходить из того, что на производство единицы полезного результата в каждый данный момент существует общественный норматив затрат. Если создано орудие труда или материал, способные сократить эти затраты, то создатель их будет получать дополнительную прибыль до тех пор, пока производство продуктов, являющихся результатом сокращения затрат, не разовьется до такой степени, что окажет влияние на изменение самого общественного норматива.
Индивидуальные затраты могут быть сокращены двумя путями: или в результате снижения себестоимости и удельных капитальных вложений при фиксированном качестве, или как следствие повышения качества, т. е. создания условий для экономии общественного труда уже в процессе потребления продукта. Итог в любом случае будет один – получение добавочной прибыли. И вот тут-то мы подходим к ответу на вопрос, поставленный в начале данного раздела: вся ли эта добавочная прибыль должна идти производителю или часть ее следует передавать через цены предприятиям, потребляющим новую продукцию?
Выше уже говорилось, что до последнего времени практика ценообразования весь эффект передавала потребителю, а производителю обеспечивала лишь покрытие себестоимости и минимальной прибыли. Сейчас эта практика осуждается многими экономистами, но совершенно не выяснен вопрос о том, какая часть добавочной прибыли должна передаваться предприятию-производителю. Называются цифры 25 % и 75 %, 40 % и 60 %. Некоторые ссылаются на «эмпирическое правило, согласно которому указанный эффект следует делить поровну между потребителем и производителем»[29]. Однако вряд ли подобные доводы можно считать экономическим обоснованием.
Экономически обоснованное решение этого вопроса должно базироваться на анализе балансов производства и общественной потребности по каждой группе взаимозаменяемых продуктов. Смысл перераспределения эффекта очевидно состоит в создании заинтересованности в производстве и потреблении новой продукции. Но как обеспечить нужную заинтересованность? Допустим, что баланс производства и потребления по определенной группе изделий достаточно напряжен. Это значит, что предъявляемый спрос на продукцию не может быть удовлетворен за счет лучших, наиболее экономичных видов продукции. В таких условиях введение цен, перераспределяющих часть эффекта в пользу потребителя, привело бы к тому, что потребители стремились бы получить новый продукт в количестве, совершенно не соответствующем реальным возможностям производителей. Поэтому часть потребителей все равно вынуждена была бы покупать менее экономичные продукты и при несбалансированных ценах оказалась бы в худших экономических условиях, чем предприятия, сумевшие приобрести продукты лучшего качества.
Отсюда следует, что в условиях, когда более экономичного продукта не хватает для полного покрытия общественной потребности в нем и приходится производить также и относительно худшие заменители, добавочная прибыль не должна перераспределяться в пользу потребителя. В то же время эта прибыль, будучи оставлена в распоряжении производителей, окажется стимулом увеличения выпуска наиболее прогрессивных продуктов. Если же расширить производство таких продуктов почему-либо нельзя (например, ограниченность особо богатых месторождений полезных ископаемых), то добавочная экономия должна изыматься в форме рентных платежей.
В дальнейшем по мере насыщения общественной потребности в новых продуктах и постепенного вытеснения наименее эффективных заменителей часть экономического эффекта должна передаваться потребителям. Этот процесс будет происходить в виде снижения цены в расчете на единицу полезного эффекта. Однако цена и в этом случае продолжает балансировать спрос и предложение. Собственно говоря, само снижение цены вызвано изменением структуры баланса производства и потребления взаимозаменяемых продуктов в пользу более дешевых видов.
Таким образом, научно обоснованная мера распределения эффекта от улучшения качества является подвижным и гибким экономическим нормативом, отражающим реальные изменения, происходящие в народном хозяйстве.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.