5.2 Микронационализм и национал-сепаратизм против государств-наций

Выше мы говорили о тех процессах, которые в рамках глобализации, т.е. как бы «сверху», с наднациональных позиций, оказывают разрушающее воздействие на классическое национальное государство. Теперь обратимся к тем силам, которые действуют в том же русле, но уже «снизу», или с субнационального уровня, и рассмотрим отношения, складывающиеся в современную эпоху между классическими национальными государствами и силами, стремящимися к эмансипации региональных и этнокультурных образований, «заключенных» в рамки этих государств-наций. Но прежде сделаем существенное терминологическое пояснение.

Говоря о постмодерне, мы использовали термины «микро- и макронационализм», и при этом ограничились простым указанием на то, что микронационализм — это национализм малых народов, а макронационализм — больших народов (что и следует из значения приставок «микро» и «макро»).

Читатель, обратившийся в англоязычный Интернет, обнаружит там весьма специфическое употребление слов micronation и micronationalism. Дело в том, что за последнее десятилетие в развитых странах Запада в моду вошла забавная «игра в нации», в ходе которой взрослые люди «играют в королей» (adults are «playing at kings»), князей и президентов. Своей «территорией юрисдикции» они объявляют какие-нибудь островки или незначительные клочки суши, устанавливают на них собственные законы, гражданство, денежные единицы и прочие атрибуты суверенитета. «Гражданами» подобных образований являются обычно несколько друзей главы государства. Иногда население «государства-игрушки» насчитывает несколько сотен человек. Другими словами, микронация представляет собой нацию «как если бы». Тем не менее некоторые микронационалисты лелеют мечту о преобразовании предмета собственной забавы в подлинную нацию и о достижении международного признания. Разумеется, увлечение «микронационализмом» подобного рода несет на себе явную печать виртуальности, а если шире, — то культуры постмодерна.

Теперь же следует более подробно обосновать эту терминологию. Объясняется такая необходимость тем обстоятельством, что термины «микро- и макронационализм» нельзя считать устоявшимися. В научной литературе и публицистике для обозначения интересующего нас класса явлений используются различные термины: миноритарный национализм, этнорегионализм (Р. Петрелла), уменьшительный национализм, регионализм (Г. Люббе, У. Альтерматт, Ф. Шмиттер), этнонационализм (Т. Р. Герр, У. Альтерматт), новый национализм (З. Бжезинский), национализм маленьких наций (Г. Люббе) и т.п. Известный американский политолог Филипп Шмиттер, использующий термин «микронационализм», ставит его в кавычки[381]. В отечественной же литературе распространены термины «этносепаратизм» и «национал-сепаратизм».

Однако, по нашему мнению, именно парные термины «микро- и макронационализм» наиболее ясно отражают суть фундаментальной дифференциации в рамках националистического движения в современном мире.

С одной стороны, макронационализм выступает в качестве наследника «старого», или классического, национализма XVIII—XIX вв., т.е. той политической программы, в результате реализации которой и возникли современные государства-нации. В этом смысле термин представляет собой национализм «больших» или, точнее, «устоявшихся» государств-наций (the established nation-states). Другое дело, что в условиях глобализации подобный «расширяющийся» национализм вынужден занимать не наступательную — нейтралистскую или даже империалистическую, — а оборонительную позицию и отстаивать уже достигнутый национальный суверенитет перед напором транснациональных сил.

С другой стороны, микронационализм представляет собой программу культурного и социально-политического возрождения этнических групп, включенных на предыдущем этапе исторического развития в государства-нации и в значительной степени ассимилированных или поглощенных «большими» нациями. При этом важно подчеркнуть, что речь идет о националистических устремлениях этнокультурных общностей, включенных именно в национальные государства (подобные Франции, Великобритании, Испании), а не в империи (такие, как бывший СССР или Китай). Другими словами, подобный «сужающийся» национализм является синонимом постмодернистского распада «старых», классических государств-наций[382].

Соответственно нации бывшего Советского Союза, федеративной Югославии, а тем более освободившиеся народы бывших колониальных империй (например, Британской или Французской) не являются носителями микронационализма, поскольку они не были в полной мере «пропущены через плавильный тигель» национальной интеграции. Свойственный им национализм следует определять как национал-сепаратизм.

В ходе дальнейшего изложения мы не будем, однако, излишне строго проводить терминологическое различие между микронационализмом и национал-сепаратизмом. Во-первых, цитируемые нами авторы обычно не делают акцента на подобном различии и, во-вторых, в современных условиях микронационализм и национал-сепаратизм выступают «единым фронтом» против национального государства старого формата. Другое дело, что микронационализм подрывает уже «перезревшие» нации мирового Севера, а национал-сепаратизм стремится разрушить «молодые» или «незрелые» национальные государства мирового Юга.

Главное для нас — это зафиксировать фундаментальное различие и антагонизм политических стратегий макро- и микронационализма в контексте глобализации. Если первый выступает ее естественным оппонентом и противником, поскольку стремится сохранить наличные государства-нации, то второй чаще всего является ее сторонником и в меру своих сил защитником, поскольку стремится подорвать сложившиеся «большие» нации снизу. Именно в этом проявляется различие между национализмом старого (объединяющего, расширительного) и нового (обособляющего, уменьшительного) типов.