О «злодеяниях» энкаведистов

Лжецы угодливы и кичливы.

Люк Вовенарг

Всякая жестокая борьба за власть — это зло. Удваивается оно, когда желающие, дабы добыть эту самую власть над людскими массами, применяют ложь, оружие и проливают чужую кровь. На это способны только мерзавцы. В политике, к сожалению, их немало.

В то же время власть вынуждена бороться с проявлением зла, — как писал философ Н. Бердяев, — в этом её функция, но она и сама сеет зло и бывает новым источником зла. И тогда нужна новая власть, чтобы положить этому предел. Но потом власть, положившая предел господству злой власти, сама делается злой. И нет выхода из этого порочного круга…

Слова великого русского мыслителя, кстати, высланного Советской властью за пределы Родины за его свободомыслие, привожу специально, чтобы ни в коей мере не оправдывать карательные акции, массовые репрессии сталинского режима периода 1937–1918 годов. Они были, и это надо признать всем, потому что это истина.

В 1939 году с приходом советской власти в Западную Украину начались аресты «потенциальных врагов» и выселение «нежелательных элементов» в восточные районы новой родины. Многие члены ОУН бежали в немецкую зону оккупации Польши. Кроме того галичане знали о голодоморе на Украине и в других районах СССР после коллективизации. «Советы» запретили даже то, что разрешали поляки: все политические партии. Даже руководители компартии Западной Украины, мечтавшие о соединении всех украинских земель в едином социалистическом государстве — Украинской советской республике, были вызваны в Москву и расстреляны. Поэтому приход немецкой армии многие на Галичине восприняли как освобождение от сталинской оккупации.

Как известно 30 июня 1941 года во Львове был принят «Акт провозглашения Украинской Державы». И в тот же день по рассказам автору, служившему во Львове в конце 60-х, многих очевидцев по городу стали распространяться листовки с обращением руководителя ОУН Степана Бандеры, в котором были слова:

«Народ! Знай! Москва, Польша, Мадьяры, Жидва — это твои враги! Уничтожай их! Ляхов, жидов, коммунистов уничтожай без милосердия!..»

Так началась «война без милосердия», перекинувшаяся из борьбы с политическими и силовыми институтами советской власти в гражданскую братоубийственную войну.

Но нельзя согласиться с огульным охаиванием того положительного, что принес людям социализм западно-украинским крестьянам и рабочим, длительное время находившихся под игом польских панов. 1939 год принес им освобождение и воссоединение с другой большей и более развитой в промышленном отношении частью Украины.

Сегодня мутными потоками льётся ложь из уст перевертышей — всякого рода приспособленцев, молчавших тогда, когда это было небезопасно для их личной служебной карьеры. Это они, вчерашние партократы, профессора и доктора марксистско-ленинской теории, секретари и инструктора всяких «…комов», от ЦК компартий и комсомола, сегодня при власти. Это они «умело» в течение суток перепрыгнули из социализма в капитализм, и в угоду новым политическим веяньям пытаются переписать историю Отечества. Конформизм — стал нормой их поведения.

Нынче модно и выгодно, в век невиданного произвола власть предержащих — коррумпированного чиновничества и вороватых торгашей, топтать наше прошлое, облыжно обвинять во всех мыслимых и немыслимых грехах его честных современников, затушевывая, таким образом, собственные ошибки и личную трусость ещё в недалёком прошлом. Уже палачами украинского народа объявляются не только энкаведисты, но партизаны и разведчики, воины армии и группы самообороны — «истребки» многострадальных украинских сел.

Это одинаково, как объявлять преступным какой-то народ, но в каждом народе живут мерзавцы: убийцы, воры, грабители, взяточники… Ни кто же не додумался объявить германскую нацию, немецкий народ преступным. Но надо признать, что в прошлом у каждого человека, у каждого народа есть эпизоды, о которых вспоминать не хочется, куда легче внушить себе, что вспоминать не о чем и тогда появляется страшное обобщение — презумпция национальной невиновности. Но весь народ никто не обвиняет, обвиняются преступники, руки у которых были испачканы часто невинной кровью.

* * *

Сегодня на моей родине Украине я всё чаще и чаще слышу о «преступных москалях». Как это могло случиться? Репрессии — это одно, они коснулись в Советском Союзе всех, независимо от национальности. В борьбу с ненавистным ворогом — гитлеровцами тоже включилось всё многонациональное население страны. Предатели Украины воевали на стороне страшного врага, намеревавшегося перечеркнуть её историю, язык и веру, извести народ, которого унижено и нагло вместе с фашистами называли «тупорылым быдлом», «вечным рабом», «законченным нелюдем».

Этими изменниками были совсем не те сотни тысяч украинцев, которых сегодня всякого рода кульчицкие — адвокаты бандеровщины, пытаются использовать в доказывании недоказуемого. Это были воинствующие лицемеры, а их в любом обществе явное меньшинство.

Вот и в оценках оуновских главарей, воевавших не столько за «вильну Украину», сколько за власть над её народом, слышится уже не тявканье из подворотен бумагомарателей, а сплошной лай в угоду тем, кто хочет поссорить братские народы Украины, России и Белоруссии. Страшно то, что они пытаются опасно заигрывать с возрождающимся национализмом, который при определенных обстоятельствах способен не постепенно, а стремительно перетечь в нацизм.

Жизненный опыт некоторых стран и народов был достаточно горек, кто соблазнился идти по такому пути. Но, как всегда, подобные писарчуки умеют держать хвост по ветру и «гнать нужную волну» в удобный для них момент. Они просто флюгеры времени.

Так, по словам народного депутата И. Биласа — апологета защиты нездорового украинского национализма, — «приписываемые бандеровцам кровавые злодеяния — не что иное, как акции «энкаведистов», переодетых в форму УПА».

Возникает такой вопрос: если бы так вели себя в те годы «энкаведисты», в частности военнослужащие пограничных и внутренних войск, то чем объяснить, что на операции по ликвидации бандеровских групп вместе с военнослужащими добровольно шли бойцы истребительных батальонов? А кто они были? — Крестьяне и рабочие, учителя и инженеры, часовые мастера и врачи, шофера и машинисты…

Вместе с ними, конечно, находились и энкаведисты, потому что они были профессионалами своего дела и первыми должны были вступить в боестолкновение с бандитами во имя предотвращения неоправданных потерь. Я это застал, я это знаю по родному городу Сарны.

Ведь если бы энкаведисты действовали так, как об этом теперь пишут лжеисторики, то они никогда не имели бы той поддержки со стороны местного населения, какая им фактически оказывалась повсеместно.

О том же свидетельствует массовое движение на западно-украинских землях по созданию фонда помощи Красной армии! Люди добровольно из личных запасов сдавали хлеб, мясо, яйца, фрукты, овощи и теплые вещи для удовлетворения нужд Красной армии. Трудящиеся Львовской области к концу 1945 года внесли 3 млн. 10 тыс. рублей на строительство танковой колонны и авиационной эскадрильи «Советский Львов», собрали 1640 подарков для бойцов Красной армии.

На строительство танковой колонны «От трудящихся Станиславщины» было собрано около 7 млн. рублей. В это же время в фонд Красной армии рабочие и крестьяне Волынской области сдали около 600 тыс. пудов зерна, 8 тыс. тонн картофеля, 2500 тонн мяса. И еще один момент — большинство галичан не хотели воевать после войны, не желали крови, однако войну храбро сражались с гитлеровцами. Не случайно среди воинов Красной армии 23 человек удостоились звания Героев Советского Союза.

* * *

О «злодеяниях» энкаведистов распространяется сегодня и профессор Киевского национального университета В. Сергейчук. Он дописался до смехотворного утверждения, что якобы в УПА «была вся Украина», игнорируя тот общеизвестный факт, что на фронтах Великой Отечественной войны Родину защищали 3 млн. украинцев, 750 тыс. из которых являлись жителями западных областей Украины.

В то же время в орбите деятельности сельских Советов действовал актив численностью около 300 тыс. человек…

Согласно справке КГБ УССР 1973 года в период 1944–1953 гг. ОУН и УПА совершила 4904 террористических актов, 195 диверсий, 457 нападений на истребительные батальоны из сельского актива, 645 нападений на колхозы, органы власти и заведения социально-культурной сферы, 359 вооруженных «экспроприаций».

Безвозвратные потери советской стороны в боестолкновениях и от «бандпроявлений» составили 30 676 человек. Среди погибших 697 сотрудников органов госбезопасности, 1864 — сотрудников МВД, 3199 — военнослужащих, 2590 — бойцов истребительных батальонов, 2732 — представителей органов власти, 251 — коммунистов, 207 — комсомольских работников, 314 — председателей колхозов, 15 355 — колхозников и крестьян, 676 — рабочих, 1931 — представителей интеллигенции, 860 — детей, стариков, домохозяек.

Были огромные потери и с другой стороны. В совершенно секретной записке от 16 мая 1953 года «Об итогах борьбы с украинским националистическим подпольем в западных областях УССР и необходимости изменить работу органов МГБ УССР по этому вопросу» Л. П. Берия сообщал В. М. Молотову:

«…За период с 1944 по 1953 годы в западных областях Украины арестовано, убито и выслано до 500 тысяч чел., из них: арестовано по обвинению в принадлежности к антисоветскому националистическому подполью — 103 003 чел., в том числе было осуждено с содержанием в лагерях и тюрьмах — 82 930 чел.; арестованы по обвинению в шпионаже, диверсиях, вредительстве, террористических намерениях, антисоветской агитации, пособничестве и участии в карательных действиях немецко-фашистских органов и войск во время оккупации западных областей Украины — 31 464 чел.; в том числе было осуждено с содержанием в лагерях и тюрьмах — 26 787 чел.; убиты, как участники шпионских террористических групп националистического подполья — 153 259 чел.; высланы за пределы УССР как пособники этих банд — 203 737 чел.»

Вот и получается, что на Украине были и такими остаются две неоднозначных групп народа. Для некоторых граждан западных областей Украины, особенно галицийцев бандеровцы и Бандера со всем руководством — это их герои. Другим — большинству, они непримиримые враги, так как не только дружили с фашистами, но и воевали частично на их стороне. Для этой части украинцев герои — украинцы, геройски сражавшиеся в рядах РККА, партизанских отрядах и подполье. Таких героев, оцененных государством как Герои Советского Союза было 2069 этнических украинцев. Это большая очень большая цифра.

Советские военнослужащие вели среди местного населения громадную разъяснительную работу, оказывали материальную помощь при проведении сельскохозяйственных работ, брали под защиту тех, кому бандиты угрожали расправой…

Конечно, наблюдая, как бандиты чинят расправу над беззащитными людьми, выкалывают им глаза, снимают скальпы, топят в реках, рубят топорами — наши воины не могли оставаться безучастными. И они готовы были беспощадно мстить коварному врагу, стреляющему из-за угла и палачествующему над беззащитными гражданами.

Но действия мщенья ради мщенья всячески пресекались командованием и военной прокуратурой…Только за 11 месяцев 1945 года военные трибуналы рассмотрели 237 дел о нарушениях социалистической законности, было осуждено 326 работников НКГБ и НКВД. О таких процессах сообщалось в прессе.

А кто из защитников бандеровщины может привести хотя бы один документ, осуждающий её террористическую деятельность против своего же народа? Таких документов нет, так как ОУН применяла террористические методы в борьбе за власть с инакомыслящими гражданами Украины. Разве этим гоноровым галицийцам были знакомы основы права — образ мыслей не должен быть наказуем! Они же за это всё время карали.

К великому сожалению не пропал этот позор до сих пор, как на Украине, так и в других постсоветских бывших республиках, ставших суверенными странами.

У одного из погибших в июле 1948 года бандеровца была изъята программа действий УПА. В ней указывалось:

«В связи с ситуацией на Западе первостепенной задачей каждого члена УПА является: вооружаться, усилить террор против советского партийного актива, уничтожать русских и украинцев, независимо от того присланы они или местные, но исправно помогают советской власти…».

Ученые — перевертыши неустанно твердят: УПА была народной национальной армией. А спрашивали ли бандеровские верховоды народ, надо ли «освобождать» Украину гитлеровским оружием в тени фашистской свастики? Против кого «повставали» украинские полицаи, эсесовцы из дивизии СС «Галичина», нахтигалевцы, роландовцы и шуцманы из «Шуцманшафт» батальонов, которые были составной частью карательных войск СС?

На все эти вопросы дают ответы архивные документы: ОУН-УПА служили «третьему рейху», прикрываясь разговорами о своем намерении построить «самостийную Украину».

О них метко сказал канадский профессор Виктор Полищук, автор книги «Горькая правда»:

«Они защищают идеологию, которая давно потерпела поражение на политической арене Европы: в Германии — Гитлера, Италии — Муссолини, Испании — генерала Франко, Португалии — Салазара. Связанная с этими именами идеология уже давно народами выброшена на свалку истории, а в Украине фашистская идеология возрождается».

Об этом канадский профессор говорил намного раньше, состоявшихся майданов 2004 и 2014 годов.

Жупел жестоких «энкаведистов» бандеровцами не только постоянно использовался в пропагандистских целях, он нередко демонстрировался жуткими действиями в операциях против мирного населения. Вот один из многочисленных примеров.

Это случилось в селе Елеховычи Золочевского района на Львовщине.

11 декабря 1946 года трое бандитов в форме советских военнослужащих зашли в клуб, где в это время проводил собрание участковый милиционер. Они вывели из помещения милиционера и двух бойцов истребительного батальона и тут же расстреляли их. По селу прокатился слух, что «энкеведисты», совершив преступление, безнаказанно скрылись.

Однако переодетых бандитов, в форменных одеждах майора, лейтенанта и сержанта, опознали местные жители, но противостоять вооруженным оуновцам они не могли.

Таких случаев, описанных и в художественной литературе, и в документальной публицистике очень много, не говоря уже о материалах, стоящих на архивных полках.

В период моей службы во Львове сослуживец майор М., активный участник борьбы с бандитскими формированиями на Украине, рассказывал, как во время одной из операций на Станиславщине, сейчас это Ивано-Франковская область, в районе города Калуш они на опушке леса обнаружили небольшую группу неизвестных в форме войск НКВД.

Первичный сигнал поступил от одного из местных жителей, пасшего коров недалеко от этих лиц. В частности пастух сообщил, что «энкаведисты» почему-то все говорят на украинском языке с западно-украинским акцентом, а на вооружении имеют разное автоматическое оружие — от советских ППШ до немецких «Шмайсеров».

После того, как оперативники вместе с «истребками» настигли группу, по ним был открыт огонь. В боестолкновении чекистам удалось уничтожить семерых и пленить троих «энкаведистов». Задержанные «красноармейцы» при допросах сознались, что являются участниками УПА и, только что, переодевшись, шли на задание. Они также указали место склада с запасами обмундирования воинов Красной армии и НКВД. Склад был найден и уничтожен…

* * *

В органах госбезопасности на оперативной работе служили офицеры разных национальностей и гражданских специальностей. Это были, в своем большинстве, люди с педагогическим или инженерным образованием. Отбирались на чекистскую работу смелые, принципиальные, законопослушные, честные и порядочные кандидаты. Без этих качеств работать с людьми было бы невозможно, тем более в тот страшный период националистического бандитизма и всеобщего страха незащищенных селян по селам.

Во время моей службы во Львове, я часто приезжал на побывку в родной город и, естественно, встречался с работниками Сарненского РО УКГБ по Ровенской области. Это были шестидесятые годы. Среди сотрудников ещё оставалось много офицеров-участников борьбы с оуновским подпольем. В их устных рассказах имелись такие сюжеты, что можно было без литературной обработки писать большие и интересные книги. Но так уж повелось у нас по жизни, что имеем, не храним, потерявши — плачем. Многое из того рассказанного ветеранами развеялось в толще лет, но до сих пор помню повествование одного из капитанов. Кстати, звание тогда капитана в органах госбезопасности было значимым и потолочным для старших оперуполномоченных.

Речь шла о подвиге его друга — коллеги из Олевского РО НКГБ младшего лейтенанта Сергея Никитовича Неретина, погибшего смертью героя в борьбе при единоборстве с бандой ОУН.

С началом войны Сергей обивает порог военкомата, требуя, чтобы его направили на фронт, мстить фашистам, но получает отказ за отказом. Через год его всё же призывают, но не в армию, а берут в органы госбезопасности. В дальнейшем пытливый ум, решительность, порядочность снискали к нему уважение не только у друзей, но и у руководителей по службе…

И вот спустя несколько десятков лет мне встретился материал повести М. П. Шелюга «И долг исполнив до конца…» Материалы повести наложились на мои воспоминания, и мне захотелось их разместить в этой главе о «страшилках страшных» энкаведистов.

Сергей работал на режимном заводе. Началась война. Он жаждет уйти на фронт и мстить врагу, но в военкомате ему всякий раз отказывают — у него бронь в связи с работой на режимном объекте. И только летом 1942 года его просьба удовлетворяется, но его определяют не в армию, а в органы госбезопасности и направляют учиться в спецшколу НКГБ.

С сентября 1943 по январь 1944 года он работает оперуполномоченным РО НКГБ в городе Путивле. Потом офицера переводят на должность временно исполняющим обязанности начальника Червоноармейского РО НКГБ.

В этот период сотрудники его райотдела совместно с личным составом 16-го полка пограничных войск, прикрывающим тылы Первого Украинского фронта проводит ряд удачных чекистско-войсковых операций против банд ОУН и УПА, пытающих совершить диверсионные и террористические акты в тылах наступающих войск. В частности, в ходе проведения одной из операций против банды «Сокола», он же агент абвера «Хало», были захвачены один за другим боевики «Шум», «Соловей», «Кармелюк», «Колос», «Троян» и «Черняк». На допросах один выдавал последовательно другого и так далее. Цеплялся за жизнь каждый из них, как за соломинку утопающий.

Вскоре все они предстали перед военным трибуналом…

Видя в Неретине толкового оперативника, руководство направляет его на работу в Олевский райотдел Житомирской области, где была более сложная оперативная обстановка. Читатель, наверное, помнит, что именно эту местность «Тарас Бульба» провозгласил в начале войны «Олевской республикой». Местные, лесистые, часто заболоченные, места были заповедной зоной и бульбовцев, и бандеровцев. Здесь же действовал один из главарей провода ОУН «Север» — «Верещак» он же «Олекса», который славился как специалист по подрывным акциям и «мокрым делам» — террору. Его называли костоломом — ему нравилось ломать пойманной жертве кости.

Офицер по прибытию к новому месту внимательно изучил материалы о деятельности бандитов. Вскоре ему стало известно, что в районе Олевска и Сарн активно действуют боевики ОУН-УПА «Терешко», «Сметана», «Курган» и другие.

Сергей по натуре был смел и отчаян. Никогда не боялся встречаться с людьми. Часто выезжал на хутора и села, расположенные в окрестностях Олевска и на границе с Сарненским районом. Встречи и беседы с активом, старожилам этих мест показали, что бандеровские главари пытаются на вышеупомянутых территориях использовать старые оуновские связи и создать новую разведывательную сеть из числа «симпатиков» националистического движения. Тех, кто отказывался от сотрудничества, таких неугодных ликвидировали: вешали, расстреливали, кромсали топорами и сжигали живьем в домах и на кострах.

16 августа 1944 года в селе Каменка бандитами были убиты председатель колхоза и его брат. На хуторах этого района стали сосредотачиваться банды ОУН-УПА, которые терроризировали население сел Дерть, Лопатичи, Остки, Сновидовичи, Чудель, Каменка, Маневичи и других.

25 декабря 1944 года бесстрашный младший лейтенант Сергей Неретин по указанию руководства Олевского РО НКГБ выехал в Каменку для решения определенных оперативных задач.

Было раннее утро. Лесная дорога петляла среди стволов корабельных сосен. Поскрипывали полозья саней, в которых в то же село ехали ещё несколько районных чиновников. За разговорами незаметно, как промелькнул 15-ти километровый путь.

В селе после встречи с председателем сельсовета Шаповалом Корнеем Фатеевичем Сергей приступил к выполнению поставленной руководством задачи: выяснить, что известно о бандитах.

Он встречается с лесниками, почтальоном, учителями, фельдшером, сторожами, объездчиками. Особое внимание уделяет тем, кто выезжал в вышеупомянутые села. Материал он собрал солидный, но решил заночевать в селе, чтобы на следующий день перепроверить некоторые сообщения по конкретным эпизодам и людям.

26 декабря после завтрака в доме Головенко М. О. Неретин продолжает работу в селе. Он встречается с нужными ему жителями Каменки, но неожиданно председатель сельсовета ему докладывает, что слышал выстрелы в лесу на окраине села. В 17 часов они возобновились, а через некоторое время в село въехал конные разъезд из трёх бандитов.

Неретин и Шаповал принимают решение переместиться в лес. Они оставляют дом Рудой Татьяны, где некоторое время укрывались, и начинают отходить. Бандиты их, к сожалению, заметили, и началось преследование и перестрелка. У Шаповала был при себе револьвер, у чекиста автомат с двумя дисками.

— Корней Фатеевич, вы прорывайтесь к лесу, а я вас прикрою, — четко скомандовал офицер.

Отстреливаясь от бандитов, Сергей не заметил, как большая группа бандеровцев отрезала ему путь к лесу. Человек десять лежало на снегу, ведя спорадическую перестрелку. Под прикрытием сараев и домов, он бережет патроны. И вот уже расстрелян один диск. Он вставляет последний. Боевики кричат:

«Сдавайся, чекист! Мы всё равно тебя добудем!»

Сергей прекрасно понимал, что попал в окружение, из которого трудно выбраться. Понимал он и другое — смерть под пытками — это страшно. Лучше погибнуть в бою. Но не знал он другого, — бандитский курень УПА вышел из села Дерть и вторгся уже в пределы Олевского района.

Выстрел, и пуля сильно толкнула его к стене сарая. Он понял — серьёзно ранен. Силы стали быстро таять, вытекая горячей кровью из тела. Он стреляет, стреляет, стреляет… Пытаясь дотянуться до гранаты и бросить её в гущу подступивших лесных «вояк», он падает и теряет сознание.

Как шакалы набрасываются на оперативника оуновцы. Прикладами размозжен череп, выколот штыком глаз, перебиты кисти рук. Но тело уже не чувствует боли — бандиты сатанеют. Они ещё долго измывались над бездыханным телом «энкаведешника», вступившего в неравный поединок с крупной бандой.

В тот вечер в селе Каменка оуновцы ограбили магазин, колхозные комори (складское помещение — авт.), казнили несколько селян и спешно отошли к лесу — основному месту жительства.

Но жить и пировать им долго не позволили местные жители, входившие в истребительные батальоны. В начале 1945 года смерть простого русского парня, отзывчивого и приветливого человека, пришедшего на помощь в трудную минуту к своим братьям, всколыхнула олевскую общественность. Его гибель была отомщена и «истребками», и воинами Красной армии, в ходе проведения крупной чекистско-войсковой операцией. Вся банда была установлена, окружена и ликвидирована в течение нескольких суток.

Половина из них заранее нашли свою смерть в вырытых схронах.

Жителям стало вольготней дышать и жить!

* * *

Хочу рассказать ещё об одном «энкаведисте», по существу спасшего украинский город Винницу, город, обреченный гитлеровцами на уничтожение. Имя его Николай Порай-Кошица.

Это было в конце войны. Органы государственной безопасности СССР получили данные, что фашисты, подогреваемые злобой за поражения на фронтах, собираются взорвать город — красавец. Руководство НКГБ УССР приняло решение срочно сколотить группу оперативников и направить их в район предполагаемой операции.

20 января 1944 года в тыл противника для проведения специального мероприятия был выведен вместе с другими чекистами разведчик Николай Порай-Кошица — негласный сотрудник органов госбезопасности. В оперативных документах он проходил под псевдонимом «Мельник». В прошлом боевой офицер царской армии, участник Первой мировой войны, кавалер двух «Георгиевских крестов» он добровольно согласился помочь в осуществлении конкретной, крайне сложной операции оперативникам по нейтрализации плана, задуманного гитлеровцами.

Прекрасно владея немецким языком, он вошел в контакт с командованием гитлеровского гарнизона, представился бывшим царским офицером «белой» ориентации, естественно, противником советской власти. Вскоре благодаря общительности и контактности, он установил место нахождения склада. Выяснил, что там хранится 10 тонн взрывчатки и 7 тонн мин и снарядов. Более того, он установил предназначение этой взрывоопасной массы — для подрыва города.

Общеизвестно на войне, как на войне. Стресс снимали горячительными напитками. У нас — наркомовскими сто граммами. Немцы не стояли в стороне от этой традиции — шнапса не хватало, и тогда Николай им стал добывать водку, самогон и другой местный горлогрыз. Однажды при очередной попойке советскому разведчику удалось выкрасть у пьяных гитлеровцев нужные взрыватели. Они, крайне нужны были для большого дела…

И большое дело было реализовано.

31 января 1944 года Винницу потряс страшной силы взрыв — ширина воронки на месте склада взрывчатых веществ достигала пятидесяти метров, глубина до семи. При взрыве погибло больше ста гитлеровцев, включая подрывников, готовящих эту страшную акцию.

Всё было сделано настолько конспиративно, что немецкая комиссия пришла к выводу, что взрыв произошел по халатности обслуживающего персонала. Пришлось вмешаться гестапо — некоторых руководителей склада арестовали и увезли в Берлин. Ясно, какая судьба могла ожидать их специальном концлагере руководителя этой службы Мюллера.

Николай благополучно возвратился на базу, предотвратив, таким образом, уничтожение этого украинского города областного значения, подарившего Украине после майдана — 14 двух олигархов, превратившихся в недалеких высоких чиновников, которые подрезали на корню, а затем убили экономику «незалежной» Это был подвиг настоящего патриота Украины, рисковавшего своей жизнью. К сожалению, оценен он был всего лишь орденом «Отечественной войны 2 степени», хотя разведчик выполнил задачу, посильную армейскому подразделению.

О результатах данной операции нарком НКГБ УССР С. Савченко докладывал как в ЦК КП (б) Украины, так и в Москву.

Это тоже была работа «энкаведистов»…

Война была суровым испытанием для всех народов СССР. Победа спасла их от уничтожения или рабства. На войне в боях с неприятелем гибли чекисты. В 1995 году в журнале «Из архивов ВУЧК — ГПУ — НКВД — КГБ» (на украинском языке) приводятся некоторые, конечно же, не полные цифры потерь оперативного состава.

В итоговом докладе о боевой и агентурно-оперативной деятельности 4-го управления НКГБ УССР в 1941–1945 годах погибло и пропало без вести 760 офицеров оперработников, участников зафронтовых групп и негласных помощников органов госбезопасности (без учета потерь спецвойск).

Много жизней чекистов было принесено на алтарь тайного фронта во имя Великой Победы!

* * *

Легендарный украинский контрразведчик генерал-майор Николай Иванович Зубатенко, участник и руководитель оперативных игр с американской и английской разведкой с использованием идеологически разоружившихся повстанцев, провел не один десяток смелых, глубоко продуманных операций в борьбе с оуновскими бандпособниками. Он считал первостепенной задачей контрразведчика сделать все возможное, чтобы избежать кровопролития, уничтожения своего противника.

Самое главное — взять его живым. Переубедить и склонить на свою сторону. Особенно это касалось лидеров ОУН. Он считал, что принявший повстанец смерть в бою от врагов своих превращался в мученика, погибшего за идею. Именно такие становились знаменем движения.

Надо отметить, что он вместе с другими коллегами был против ликвидации Степана Бандеры в октябре 1959 года. В беседе со своим коллегой Георгием Санниковым Николай Зубатенко говорил:

«Слишком поздно, мы упустили время. Следовало убрать его на несколько лет раньше, когда он как политическая фигура, с которой еще как-то считались американцы, представлял для нас опасность как лидер ОУН. В последние годы американцы уже перестали интересоваться Бандерой. Он практически сошел с политической сцены. Разложился и потерял авторитет как «вождь» ОУН. Ликвидация его в сложившейся ситуации в оуновских центрах, в украинской эмигрантской среде будет способствовать консолидации враждебных нам сил, превратит этот политический труп в святого мученика, будет способствовать оживлению бандеровщины…»

Генерал располагал полной информацией об обстановке в мюнхенских центрах оуновцев, их руководителях, которым была безразлична судьба и гибель последних повстанцев на Украине. Они жили одной мыслью — получения денежной помощи от своих новых хозяев — американской и английской разведок. Он пытался понять этих людей, «смысл их изначально бесцельной, безнадежной и поигранной кровавой схватки», деля их на «палачей», у которых руки по локоть в крови и «одураченных» радикальным национализмом.

Он призывал своих молодых коллег не спешить с оценками, стараться быть осторожными в выводах. «Чекист, как сапер, не имеет права на ошибку» — не раз говорил он своим подчиненным.

Впервые в сорок четвертом году он столкнулся с вооруженными украинскими националистами в Белоруссии, действовавшими там с весны 1942 года в составе 201-го полицейского батальона СС. В этом карательном батальоне командиром одной из рот был гауптман Роман Шухевич, будущий командующий УПА под оуновским псевдонимом «Тарас Чупринка». За уничтожение партизанских деревень и бои с советскими партизанами в Белоруссии немецкие оккупанты его наградили Железным крестом.

После кровавых белорусских вылазок Роман Шухевич организует подчиненных ему повстанцев в хорошо вооруженные оуновские отряды, пытающиеся нейтрализовать действия советских партизан в этих районах. А когда Красная армия освободила западные районы Украины и Белоруссии, оунобандиты стали активнее совершать диверсионные и террористические акты на этих территориях.

После победного 1945 года на Западной Украине началась «война после войны», — суровая, кровавая, бесперспективная для воинствующих националистов, постоянно использующих политическую мимикрию с уходом в глубокое подполье или встраивание, проникновение в советские и партийные органы.

Приобретенный опыт борьбы с ОУН в Западной Украине пригодился будущему генералу в организации работы по проникновению в зарубежные их центры и далее — в американские, английские и канадские спецслужбы.