Тайное свидание
В 1950 году первым секретарем столичного горкома сделали Ивана Ивановича Румянцева, который большую часть трудовой жизни провел на заводе № 24 имени М.В. Фрунзе. Назначение было неожиданным для московского аппарата. Надо полагать, сыграло роль его производственное прошлое. Хрущев предпочитал не профессиональных партийных работников, а людей с производства. Мог директора совхоза сразу назначить министром сельского хозяйства. Никита Сергеевич быстро очаровывался и так же быстро разочаровывался, если его выдвиженец не оправдывал надежд.
Так что Иван Иванович Румянцев недолго продержался в кресле первого секретаря московского горкома. Повод расстаться с ним нашелся. Его карьеру — редкий случай — сломала не политика, не интриги, а дамская история.
Кто-то стал свидетелем интимной встречи первого секретаря МГК с женщиной (не женой!), хотя он надеялся остаться неузнанным — поднял воротник пальто, поглубже надвинул шляпу… Эту историю вынесли на пленум горкома, в сентябре 1952 года Румянцева с треском сняли и, понизив на много ступенек, отправили заместителем директора авиационного завода № 43.
А вот будущему генеральному секретарю Константину Устиновичу Черненко простили куда более вольное поведение. После войны он служил секретарем Пензенского обкома партии. На растущего партработника обратили внимание столичные кадровики. И в марте 1948 года состоялось решение секретариата ЦК — перевести Черненко в центральный аппарат.
Но решение отменили! Выяснилось: молодой партийный работник был чересчур активен на личном фронте, это смутило цековских кадровиков.
Считалось, что Константин Устинович был женат дважды. Его вторая жена, Анна Дмитриевна, рассказывала в интервью:
— Наш брак был счастливым. Костя ни разу не обидел меня ни словом, ни действием. По его взгляду, по его первой реакции я понимала, что он чем-то недоволен, и старалась поправить дело. Мы все прощали друг другу. А вместе прожили сорок два счастливых года.
И лишь сравнительно недавно в партийном архиве обнаружились совершенно неожиданные документы, их опубликовал журнал «Огонек». Началось все с письма, которое весной 1948 года член партии Нина Васильевна Кушнэр адресовала Дмитрию Трофимовичу Шепилову. Со временем он станет секретарем ЦК партии, а тогда был заместителем начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б).
Вот это письмо:
«Я знаю члена ВКП(б) Черненко Константина Устиновича с 1934 года и считаю необходимым сообщить в ЦК ВКП(б) следующее:
В 1934 году Черненко К.У. работал инструктором Новоселовского райкома партии Восточно-Сибирского края. Приехав на работу в этот же район в качестве заведующего РАЙОНО, я познакомилась с ним, и через несколько месяцев мы поженились.
Вскоре мне стало известно, что агроном района Елисеева Фаина родила ребенка и зарегистрировала на имя Черненко. В результате наших объяснений он мне сознался, что первую жену Нину он привез в Новоселово после демобилизации из армии, но вскоре отправил ее обратно к родителям. С Елисеевой он жил, находясь в командировке в одном из сельских районов, и поэтому вынужден был дать подписку прокурору района об уплате алиментов на ребенка.
В 1935 году нас перевели на работу в Уярский район Красноярского края, его заведующим отделом пропаганды райкома партии, меня заведующей парткабинетом. В 1936 году он резко меняет свое отношение ко мне. В 1937 году после смерти нашего ребенка он уходит на другую квартиру, оставляя меня в тяжелом состоянии. Весной 1937 года на закрытом заседании райкома партии обсуждали вопрос о поведении Черненко в семье. Было вынесено решение: записать Черненко строгий выговор и снять с работы заведующего отделом райкома партии. Я не знаю, утвердил ли Красноярский крайком партии выговор, но с работы он был снят и переведен на работу в Курагинский район Красноярского края.
Осенью 1937 года меня командировали на учебу в Высшую школу пропагандистов при ЦК ВКП(б). Будучи на учебе в школе, узнаю, что Черненко снова женился — на враче Левиной Марии Михайловне. По окончании школы в 1939 году я была командирована в распоряжение Хабаровского крайкома партии.
В конце 1939 года я получила письмо от его новой жены Левиной, в котором она извиняется передо мной и сообщает, что Черненко и ее оставил с ребенком. В 1943 году, когда я вернулась в Красноярск, Черненко уехал учиться в школу парторганизаторов при ЦК ВКП(б). Родные его мне сообщили, что снова женился и живет с новой семьей в Пензе по месту работы.
Дополнительные данные:
Первая жена Нина, где живет, не знаю.
Вторая — Елисеева Фаина работает в одном из сельских районов Красноярского края.
Третья — Левина Мария Михайловна проживает в Москве.
Последняя жена проживает с ним в Пензе».
Заявление такого рода нельзя было списать в архив. Речь шла о партийном работнике, которого рекомендовали для службы в центральном аппарате. Пришлось проводить форменное расследование. Факты подтвердились.
Другой заместитель начальника управления пропаганды и агитации ЦК Константин Федорович Калашников подписал заключение: «Черненко в морально-бытовом отношении был крайне неустойчив и падок до женщин. Считаю нецелесообразным брать т. Черненко с такими «хвостами» в аппарат ЦК».
Дмитрий Шепилов, вернувшийся с войны в генеральских погонах, был высоким, красивым, интересным, всю жизнь в него влюблялись женщины. Им нравился его бархатистый, приятный голос. И он вовсе не был анахоретом. Но на него женщины в ЦК не жаловались. Шепилов доложил секретарю ЦК Михаилу Андреевичу Суслову: «Тов. Черненко К.У., сходясь с другими женщинами, бросал своих жен вместе с детьми».
Наказывать за это не стали, но решение секретариата ЦК о переводе Черненко в столицу было отменено — «падок до женщин». Константин Устинович вместо Москвы поехал в Кишинев, и не прогадал! Первым секретарем ЦК компартии Молдавии сделали Леонида Ильича Брежнева, которому Черненко понравился. Закончил свою карьеру Константин Устинович в кресле хозяина страны.