Алексей и Клавдия Косыгины
Летом 1947 года Сталин отдыхал в Ливадийском дворце. А рядом с Ялтой, в местечке Мухолатка, проводил отпуск кандидат в члены политбюро и заместитель главы правительства Алексей Николаевич Косыгин с семьей.
Сталин, надо понимать, захотел посмотреть на нового человека. За Косыгиными приехал начальник сталинской охраны генерал Николай Сидорович Власик и доставил их к вождю. В послевоенные годы овдовевший Сталин приглашал к себе соратников без жен. С тем большим любопытством он разглядывал жену Косыгина, Клавдию Андреевну. Она за словом в карман не лезла, охотно и откровенно беседовала с вождем.
Сталин не спешил расставаться с гостями. Он даже взял их с собой на крейсер «Молотов», на котором вышел в море. Военные моряки не любят женщин на боевом корабле, но Сталин попросил сделать для Клавдии Андреевны исключение. Во всех газетах появились фотографии Сталина среди моряков Черноморского флота, рядом с ним — Косыгин. И вроде бы Клавдия Андреевна обреченно заметила:
— «Они» тебе это не простят.
«Они» — это коллеги по политбюро, ревниво следившие за возвышением молодого Косыгина. Наверное, она была права. А с другой стороны, те дни, проведенные вместе со Сталиным, возможно, его и спасли: когда по всей стране сажали выходцев из Ленинграда, Косыгина вождь помиловал. Клавдия Андреевна явно произвела впечатление на стареющего вождя. Ему понравилось, как на вопрос о роли жены в семье она убежденно ответила:
— Жена — это судьба.
В жизни Алексея Николаевича Косыгина это было именно так. Они прожили вместе с Клавдией Андреевной сорок лет. Косыгин с ней и без нее — это разные люди. И еще не известно, стал ли бы он главой правительства, если бы рядом не было такой жены.
Алексей Николаевич Косыгин родился в Санкт-Петербурге. После окончания Всероссийских продовольственных курсов, переименованных в кооперативный техникум, его в 1924 году командировали в Сибирь. Должность его называлась так — «инструктор-организатор по первичным потребительским кооперативам». Еще два года он заведовал орготделом кооперации в городе Киренске на Лене.
Кооператоры скупали у крестьян сельскохозяйственную продукцию и поставляли промышленные товары, инвентарь, оборудование. Работа была хлебной, зарабатывал Косыгин много. Выгодный жених. В Новосибирске в 1927 году он вступил в партию и женился на Клавдии Андреевне Кривошеиной.
Она была женщиной властной, с сильным характером и волей. Алексей Николаевич, такой жесткий и неуступчивый на работе, полностью подпал под ее влияние. И не она думала о том, какой счастливый билет вытащила — вышла замуж за человека, который шестнадцать лет руководил советским правительством. А он никак не мог поверить своему счастью — что такая женщина пошла за него!
В конце сороковых Косыгины приезжали в Ереван. Пришли в гости к первому секретарю ЦК компартии Армении Григорию Артемьевичу Арутинову. Жена Косыгина запомнилась хозяевам.
«Нас поразило, что женщина пьет коньяк, — вспоминала племянница Арутинова Нами Микоян. — Клавдия Андреевна была сильной, волевой женщиной. На ее красивом, скуластом лице отражались и ум, и властность.
В Ереване в тот приезд с мужем Клавдия Андреевна еще была молодой, захотела после обеда потанцевать. У нас дома танцев не бывало, срочно привезли управляющего делами Совета министров Армении Шуру Ашхарумова, «красавца-мужчину», для партнерства в танце с Клавдией Андреевной и откуда-то патефон с пластинками.
Косыгин слегка подвыпил, покраснел, сидел молча. После танцев гостья, узнав, что я играю на рояле, попросила аккомпанировать ей. Пели они с сестрой в два голоса:
Что стоишь, качаясь, тонкая рябина…
Я эту песню слышала впервые, аккомпанировала кое-как, но с удовольствием».
Сталинские годы наложили неизгладимый отпечаток на характер Косыгина и даже на выражение лица — «устало-досадливое», говоря словами Солженицына.
Впрочем, лицо главы правительства не всегда хранило выражение легкого разочарования. В хорошей компании и после дозы горячительных напитков обычно зажатый, напряженный, даже угрюмый Алексей Николаевич разительно менялся. Он предпочитал молдавский коньяк. Жена не позволяла ему слишком часто расслабляться. Да и сам он побаивался давать себе волю.
В конце августа 1970 года Косыгин был в гостях у первого секретаря ЦК компартии Украины Петра Ефимовича Шелеста. Тот записал в дневнике:
«Пригласил Косыгина поехать посмотреть рисовые поля и некоторые колхозы и хозяйства Крымской области. Он, против обыкновения, дал согласие с большой охотой, это, очевидно, потому, что в Крыму в это время не было Брежнева. Рисовые поля посмотрели в Красно-перекопском районе на Северо-Крымском канале. Рис отличный, огромные плантации. Косыгин подробно всем интересовался.
Затем посетили комплексное хозяйство — колхоз «Дружба народов». Здесь осмотрели виноградники, сады, животноводческий комплекс, винзавод и консервный завод, новый поселок городского типа. Косыгин заявил, что он нигде и никогда такого хозяйства не видел.
Вечером в Симферополе хорошо посидели. Косыгин изрядно выпил, поздно ночью я его едва довез на дачу. Он попросил меня никому о его состоянии не говорить. Как можно это сделать, если был вместе? Не стоит об этом просить, должна быть честность».
Судя по словам Шелеста, выпивая, Алексей Николаевич быстро терял контроль и становился другим человеком. Поэтому жена и не любила, когда он брался за рюмку.
«Смысл жизни Косыгина заключался в работе, — рассказывал глава Госплана Николай Константинович Байбаков. — Даже на прогулках в Кисловодске в дни отпуска или в командировках по стране или же за рубежом разговоры мы вели, как правило, о делах.
За много лет ни я, ни другие его заместители, которые жили в одном доме по Воробьевскому шоссе, ни разу не бывали в его квартире. И только дважды, в два его последних юбилея, я побывал у него на даче».
Однажды Косыгин отдыхал в Пицунде вместе с Микояном. Анастас Иванович пригласил Косыгина поужинать. В Пицунде при Хрущеве бетонным забором отгородили огромный участок земли с реликтовым сосновым лесом. Построили три двухэтажных особняка для членов президиума ЦК и общий пятидесятиметровый бассейн со спортивным залом. Три стены бассейна, которые смотрели на лес и море, были стеклянными, и в хорошую погоду их раскрывали.
В конце хрущевской эры там одновременно отдыхали Микояны и Косыгины. Анастас Иванович через охрану деликатно выяснил, когда Косыгин любит ходить в бассейн, чтобы они поменьше встречались. И гуляли они по разным дорожкам, чтобы друг другу не надоедать. Но как-то приехал брат Анастаса Ивановича Артем Микоян, известный авиаконструктор. На ужин пригласили Косыгина.
«Предлогом было шутливое пари о погоде на бутылку коньяка между Анастасом Ивановичем и Косыгиным на берегу, — писала невестка Микояна Нами. — Ужин был с коньяком. Косыгин выпил немного, но быстро стал очень оживленным, уходить не хотел. Анастас Иванович распорядился принести вторую бутылку. Клавдия Андреевна на это рассердилась и ушла. Косыгин остался, выпил еще, я вышла его проводить до их дачи. Алексей Николаевич в дороге был очень разговорчив, контактен. Но следующий день, как и обычно, Косыгин ходил один, молча».
Когда у Клавдии Андреевны обнаружился запущенный рак, Косыгин страшно переживал. Он обвинял врачей — слишком поздно диагностировали смертельную болезнь. Ее оперировал один из лучших хирургов, но поделать ничего было нельзя.
Однажды уже смертельно больная жена Косыгина пригласила домой начальника 4-го главного управления (кремлевская медицина) при Министерстве здравоохранения Евгения Ивановича Чазова. Он ожидал упреков, которые должен выслушивать врач, даже если медицина бессильна. Но Клавдия Андреевна сказала мужу:
— Алексей Николаевич, ты знаешь, как трудно приходится врачам. У них очень многого не хватает. Я тебя хочу попросить: ты всегда помогай медицине.
Она умерла 1 мая 1967 года, когда ее муж стоял на трибуне мавзолея, приветствуя колонны демонстрантов, которые несли его портреты. После ее смерти Косыгин настоял на том, чтобы средства от субботников передали на строительство сначала онкологического центра, а затем и кардиологического центра в Москве. Такой вот памятник он поставил своей жене.
Алексей Николаевич был однолюбом. После смерти Клавдии Андреевны ни одна женщина не появилась в его жизни. Хотя ходили слухи, будто у него был роман с известной певицей Людмилой Георгиевной Зыкиной. Уже позже ее спросили, действительно ли между ними что-то было.
— Нет, — ответила певица. — Просто на каком-то официальном торжестве Алексей Николаевич произнес в мою честь тост, сказал очень теплые слова. Это взяли на заметку. А через некоторое время умерла жена Косыгина. Я пришла на похороны, принесла цветы. И кто-то решил, что у нас тайная связь. Ничего подобного никогда не было. Я с большим уважением относилась к Косыгину, но не более.
Оставшись вдовцом, Косыгин очень сблизился с дочерью. Людмила Алексеевна ездила с ним за границу, была хозяйкой в доме главы правительства.