КУЗНЕЦОВ Петр Ефимович

(15.02.1917— 24.08.1976)

Младший лейтенант

Родился в пос. Карганка Мильерского района Челябинской области. Русский. Окончил 3 класса. В Красной Армии 623.06.1941 г. Службу проходил в составе 836-го сп. Член ВКП(б) с 1943 г.

С июля 1941 г. помощник командира взвода 520-го сп (167-я сд), старшина. Участник Великой Отечественной войны с декабря 1941 г. С июля 1942 г. на Брянском фронте, со 2.08.1943 г. в составе 50-го и 51-го ск 38-й армии на Воронежском фронте. Участник оборонительных боев под Воронежем. В боях дважды ранен (10.01.1942, 9.06.1943).

Отличился в начале ноября 1943 г. в боях на Лютежском плацдарме и при освобождении г. Киева. 10 января 1944 г. удостоен звания Героя Советского Союза.

С апреля 1944 г. командир взвода пешей разведки 520-го сп (167-я сд, 1-я гв. А), младший лейтенант (28.05.1944). С июля по октябрь 1944 г. находился на излечении по ранению в госпитале г. Сумы. После госпиталя в резерве Харьковского ВО: до февраля 1945 г. в 61-й опрос, до марта 1945 г. — в 32-м опрос, затем служил дежурным помощником военного коменданта в военной комендатуре района № 2 г. Бреслау (Северная группа войск, Германия).

Награжден орденами Ленина (10.01.1944), Отечественной войны 2-й степени, медалью «За отвагу».

30 сентября 1945 г. уволен в запас по состоянию здоровья. Жил в г. Сумы. Работал начальником охраны сахарного завода Краснопольского района Сумской области.

За совершение тяжкого уголовного преступления по ст. 738-а[88]. УК УССР в 1947 г. осужден к 10 годам ИТЛ.

Звания Героя Советского Союза и наград лишен Постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 5 июля 1951 г.

После освобождения в 1954 г. проживал в с. Верхняя Тойма Архангельской обл. Работал рабочим в Верхне-Тоемском сплавучастке. С 22 декабря 1959 г. состоял на воинском учете в Верхне-Тоемском РВК. 10 января 1968 г. снят с воинского учета по возрасту.

В 1976 г. с семьей выехал в г. Конотоп Сумской области.

ПРИГОВОР ФРОНТОВИКА

Пётр Ефимович Кузнецов в годы войны служил в полковой разведке. В обороне, скрытно пересекая «ничейную землю», не раз он прокрадывался во вражеское расположение за «языками»; в наступлении вместе с бойцами-разведчиками спешил выдвинуться вперед и, нащупав у противника слабое место, немедля сообщить о том командиру полка для организации нового удара, для дальнейшего развития боевого успеха. Старшина П.Е. Кузнецов служил в полковой разведке, а его командирами были лейтенанты В.А. Колонов и П.М. Власенков[89].

Сколько раз, осторожно преодолевая минные поля, он вместе с другими разведчиками проникал во вражеское расположение и там, высмотрев все, что могло интересовать командира полка или командира дивизии, так же скрытно возвращался на передний край. Нередко из подобных вылазок разведчики приводили с собой пленных, захваченных из засад около колодцев, На тыловых тропах, при проверке линий связи или же бесшумно снятых с постов боевого охранения. А когда в ходе битвы на Курской дуге наши войска, измотав врага в оборонительных боях, перешли в контрнаступление, у всех войсковых разведчиков повседневных забот прибавилось. Следуя по пятам отходившего противника, они первыми врывались в населенные пункты, смело нападали на арьегардные подразделения врага, быстро устанавливали расположение занятых им промежуточных рубежей, выискивали слабые места в его обороне.

2 сентября 1943 г. — город Сумы, 16 сентября — Ромны, 18 — сентября — Прилуки. В этих городах разведчики Колонова и Власенкова появлялись в числе самых первых советских воинов-освободителей.

Битва за столицу Украины началась для разведчиков полка на песках Труханова острова, куда было высадился почти весь 520-й полк. Но десантные батальоны Тут же перебросили на другое, более перспективное направление. Власенкову и его разведчикам приелось, прикрывая выход подразделений из боя, отбивать сильные контратаки противника. Отбились и перешли на другой участок фронта, под Вышгород — небольшое село[90] на подступах к Киеву. Здесь гитлеровцы приспособили для обороны сохранившиеся с давних времен земляные валы, превратили Вышгород в довольно сильный узел сопротивления, который, подобно прочному замку, запирал южный фас Лютежского заднепровского плацдарма.

— Надо подобрать ключик к этому замочку, — сказал, ставя задачу разведчикам, комдив И.И. Мельников.

Приземистый, круглолицый, бритоголовый, он, склонившись вместе с командирами взводов пешей разведки Колоновым и Власенковым над крупномасштабной картой, долго искал наиболее удобное место для переправы через Днепр. А потом, проехав с разведчиками на берег, проводил их в опасный путь. Туда, через Днепр, под Вышгород, в рыбацком челне отправились вшестером — старший лейтенант Василий Колонов[91], лейтенант Пётр Власенков, Иван [92] и Пётр Кузнецовы, и еще два бойца. Весла, чтобы гребки оказались не очень-то шумными, обмотали портянками. К корме привязали телефонный провод: не для связи, а чтобы, если в лодке все будут ранены, ее не утянуло по течению. Оружие — на боевом взводе, гранаты тоже наготове.

— Ночь, к нашему счастью, стояла тихая, безветренная, темная, — вспоминал Власенков о той разведке. — Достигли правого берега незамеченными противником. Вытянули лодку на песок и двинулись вперед. Цепочкой, на в иду друг у друга. Похоже, высадились примерно там, где и намечали с генералом по карте. А это половина успеха…

Разведывательный поиск действительно оказался удачным. Ползком, неслышно проникнув за линию боевого охранения противника, определили наиболее удобные подходы к его позициям, уточнили, насколько это было возможно в темноте, где проходит основной рубеж обороны. Немало помогли тому два «языка» — гитлеровские пулеметчики, которых разведчики, уже возвращаясь, захватили в плен на том берегу. Всю обратную дорогу разведчики опасались, выдержит ли рыбацкий челн дополнительную нагрузку. Хорошо, что Днепр спокоен и тих: глубоко осевшая лодка при любом неосторожном движении могла зачерпнуть бортом воду, пойти на дно. Словом, немало нервов стоила та ночка. И туда, через Днепр, переправлялись, ежеминутно ожидая вражеских пулеметных очередей. И там, по-пластунски приникая к земле, делали свое дело, что называется, затаив дыхание, ежесекундно тревожась, как бы их не обнаружил противник или не взорвались расставленные им повсюду мины. И на обратном пути, к своим, — снова опасности. Но все обошлось.

Следующей ночью, 28 октября, 520-й полк, а за ним вся дивизия форсировали Днепр у села Вышгород. Завязался бой за Вышгород. Теперь уже все — и Сама переправа, и действия на том берегу — происходило не в чуткой тишине, как сутки назад, а под аккомпанемент артиллерийской подготовки, в свинцовой метелице пулеметного и автоматного огня. И тут вновь отличились разведчики. Группа бойцов (человек 30, не больше) под командованием старшего лейтенанта Колонова и лейтенанта Власенкова, проникнув в тыл противника, ворвалась во двор местного Пивзавода. Там располагалась минометная батарея противника. Разведчики мгновенно разгромили ее. Младший лейтенант Иван Кузнецов, по специальности минометчик, помог бойцам открыть огонь по врагу из захваченного оружия. А вскоре сюда подоспели наши автоматчики. Общими усилиями окончательно вышибли фашистов с завода. Разведчики, находясь впереди, атаковали артиллерийскую батарею, захватили два 75-миллиметровых орудия и тоже открыли из них огонь по противнику. Через несколько часов наши полки полностью изгнали гитлеровцев из их приднепровской крепости, над Вышгородом взвился красный флаг. Его подняли полковые разведчики.

В 8 часов утра 3 ноября 1943 г. на позиции немецких войск севернее Киева обрушился огонь более двух тысяч орудий и минометов. Огненный смерч бушевал 40 минут, в заключение ударили гвардейские минометы. Войска 1-го Украинского фронта начали наступление с Лютежского плацдарма.

167-я стрелковая дивизия действовала на правом крыле армии. 520-й полк этой дивизии был введен в бой в тот же день. Он наступал в направлении на село Пуща-Водица. Под прикрытием огневого вала воины полка относительно легко прорвали первую линию обороны противника, не встречая сопротивления. Траншеи фашистов были разрушены, как и проволочные препятствия перед нею, и все инженерные сооружения. Зияли лишь воронки от снарядов, повсюду были трупы гитлеровцев, обломки дзотов и оружие. Такая же картина ждала наших воинов и дальше. Лишь продвинувшись вперед километра на два, по вспышкам стрелкового оружия разведчики определили — впереди уцелевшие гитлеровцы. Но звуков стрельбы слышно не было, их заглушал грохот артиллерийского сопровождения атаки. Только под Пущей-Водицей, во второй половине дня против атакующих цепей 167-й сд противник выдвинул более полка пехоты с танками.

Наступление шло в крупном лесном массиве, очень удобном для обороны противника. Гитлеровцы десятки раз бросались в контратаки, вводили в бой все новые и новые пехотные и танковые части. В районе поселка Детский санаторий автоматчики врага под прикрытием танков и самоходных орудий вплотную приблизились к позициям роты П. Макарова[93]. Гранатами и бутылками с горючей смесью бойцы роты Макарова уничтожили несколько танков и заставили пехоту противника отойти на исходные рубежи.

Ночью 4 ноября в районе поселка Детский санаторий разведчики Колонова при возвращении из безуспешного поиска по тылам врага неожиданно наткнулись на взвод танков, остановившихся у дороги. Думали, это свои, подошедшие на подмогу. Луч полевого фонарика тускло высветил витой офицерский погон на комбинезоне танкиста. Гитлеровцы! И если бы не молниеносная реакция Власенкова, туго пришлось бы разведчикам. Молча выхватив кинжал, он сразил фашиста, шагнувшего на свет. Разведчики из автоматов уложили еще трех фашистов, а остальные бежали, бросив свои машины. Исправные два танка с захваченными пленными танкистами были уведены в наш тыл.

В эту же ночь Колонов организовал засаду на дороге, по которой гитлеровцы подвозили своим войскам Подкрепление и боеприпасы. Выбрав момент, когда возле разведчиков остановились две автомашины, они уничтожили шоферов, а машины с грузами отправили в свой полк.

А тут подошла и наша 22-я танковая бригада. Головной батальон под командованием В.А. Русова[94] с десантом на броне устремился вперед. На самом острие атаки — полковые разведчики.

Вгрызаясь в оборону врага, уничтожая огневые точки противника, схватываясь врукопашную, воины полка к рассвету 4 ноября вышли к селу Пуща-Водица, что в 10–12 км севернее Киева. Погода в этот день ухудшилась. Моросящий дождь ограничил видимость, дороги испортились. Село представляло собой мощный узел сопротивления. Из подвалов каменных домов били пулеметы, каждый клочок земли простреливался многослойным огнем. Рота Макарова залегла. Ее продвижению особенно мешал крупнокалиберный пулемет, державший под обстрелом центральную улицу. Толстые каменные стены надежно защищали пулеметчиков. Макаров приказал выкатить противотанковую пушку на открытую позицию. Но едва орудие вышло из-за укрытия, как оно было подбито миной. Не имела успеха и попытка подавить врага пулеметным огнем. Двое бойцов-доброволь-цев поползли вперед, но через несколько десятков метров один из них был убит, а второй тяжело ранен. Тогда лично командир роты П. Макаров, захватив противотанковые гранаты, короткими перебежками стал обходить огневую точку. Возле самой амбразуры он упал — пуля задела ногу. Офицер, превозмогая боль, подполз к огневой точке и бросил внутрь гранату. Когда пулемет замолчал, бойцы роты Макарова бросились в атаку.

В тот же день воины полка атаковали и ворвались в село Святошино и, отражая контратаки, удержали его.

Вечером 5 ноября в числе первых бойцы полка ворвались на окраину столицы Украины с запада. Комсорг полка младший сержант И. Сысолятин[95] на одном из зданий водрузил красный флаг. Бронебойщики взвода мл. лейтенанта С. Жогина (в этом взводе сражался Н. Кудрашев) в боях за освобождение Киева уничтожили несколько танков противника. Взятием города 6 ноября сражение не завершились. В тот же день начались бои за село Жуляны.

— Когда бойцы полка достигли околицы села, сильный артиллерийский огонь противника вынудил их залечь, а вскоре и отойти назад. Немецкая пехота при поддержке танков перешла в контратаку. Ее отразили, но с большими потерями. Без командиров осталась третья рота и некоторые взводы. Стрелок В. Литвиненко[96] в «тот момент боя заменил выбывшего из строя командира роты, поднял ее в атаку. Немцы, покинув окопы, укрепились в центре населенного пункта. Командир батальона приказал ему развивать наступление и ввел бой другие подразделения. При поддержке артиллерийского огня наступление на село возобновилось. В. Литвиненко первым ворвался в село. В рукопашной схватке он уничтожил несколько гитлеровцев, гранатой подбил штурмовое орудие.

Всего в ходе боя за Жуляны воины полка уничтожили около 180 солдат и офицеров и подбили пять танков и самоходных орудий.

6 ноября в селе Святошино загорелось здание, где оказывала помощь раненым военфельдшер полка лейтенант медицинской службы Ф.А. Пушина[97]. Осколком снаряда Пушина была ранена, но до последнего дыхания выносила раненых. Она сумела спасти более 30 солдат и офицеров.

7 ноября командиры и бойцы полка сражались за населенный пункт Жуляны. Особо отличился в этот день помощник командира взвода старший сержант Ф. Мохлае[98]в, который уничтожил гранатами расчет пулемета противника.

167-я дивизия в числе других отличившихся частей при освобождении столицы Украины была удостоена почетного наименования Киевская. В конце войны она называлась 167-я стрелковая Сумско-Киевская дважды Краснознаменная дивизия. В 520-м полку за захват и удержание плацдарма на реке Днепр и освобождение Киева боевыми наградами был награжден 161 солдат и офицер, а двадцати одному — присвоено звание Героя Советского Союза. В их числе командир батальона капитан В. Русов, командир взвода пешей разведки ст. лейтенант В. Колонов, помощник начальника штаба полка лейтенант П. Власенков, командиры взводов младшие лейтенанты А. Бондарев [99] и И. Кузнецов, командир взвода ПТР младший лейтенант С. Жогин[100], врид командира взвода Н. Кудряшов, помощник командира взвода пешей разведки старшина П. Кузнецов.

В Киеве разведчики не задержались. Новые боевые задачи звали вперед — на Васильков, под Фастов, в район Ксаверовки и Марьяновки, за Белую Церковь.

Под Ксаверовкой 21 ноября разведчики взвода старшего лейтенанта Колонова в сумерках подкрались к траншеям врага и напали на сторожевой пост. Трое фашистов были убиты, а двоих захватили в плен. Колонов пленных отправил в штаб части, а сам продолжал продвигаться вперед. Приблизившись к артлерийскому наблюдательному пункту противника, который охранялся взводом эсэсовцев, разведчики дерзко атаковали его. Гитлеровцы в панике отступили. Подорвав гранатами наблюдательный пункт и захватив с собой важные документы, пулемет и миномет они благополучно вернулись в полк.

Все дальше на запад шли разведчики. Под Острой Могилой они стойко оборонялись от наседавшего со всех сторон врага; в Тараще — участвовали в ночном штурме вражеского гарнизона…

Вести розыск по человеку, у которого одна из самых распространенных фамилий, дело затруднительнее, если не безнадежное. Однако Пётр Ефимович Кузнецов в годы войны заслужил офицерское звание, и это значительно облегчило поиск. В Центральном архиве Министерства обороны на офицеров заведены отдельные карточки по учету. Из карточки мне стали известны некоторые подробности его биографии, Обстоятельства его осуждения, а также то, что после отбытия срока наказания он проживал в селе Верхняя Тойма Архангельской области, где работал на сплав-участке. Я написал в районную газету «Заря», которая летом 2009 г. опубликовала мой очерк «Жил у Вас бывший Герой». Была надежда найти какие-то материалы в отделе кадров по месту работы, но местный журналист В.А. Тюпин сообщил мне, что Верхнетоемский сплавучасток, где работал Пётр Ефимович Кузнецов, уже не существует (реалии жизни!). Все дела — документы предприятия, видимо, переданы на госхранение в архив.

Все же, несмотря на прошедшие десятилетия, в селе нашлись люди, которые помнили Петра Ефимовича.

Б.Ф. Щепин[101]: «В конце 50-х годов я был членом исполкома райсовета, и к нам поступило заявление от П.Е. Кузнецова, который просил содействия в восстановлении звания Героя Советского Союза. Исполком обращался в Президиум Верховного Совета, но оттуда пришел отказ.

После войны он работал во вневедомственной охране у себя на родине, пришел с какой-то просьбой к начальнику, а тот оскорбительно отозвался о тех, кто воевал. Кузнецов вынул пистолет и смертельно ранил человека.

После отбытия наказания приехал к нам на Север. Здесь снова похулиганил по пьянке, и опять получил два года. Горячий человек был, выпивоха, но вызывал симпатию у тех, кто его знал».

П.А. Родионов, работал механиком Сефтренского сплавучастка: «Помню, как Кузнецов на барже привозил нам соляру, бензин на выкачку. У него в нашем поселке недолго жили и работали дочь Люба с зятем — Алексей Ганжа с Украины. Потом уехали.

Последний раз, когда видел Кузнецова, он кочегаром на сплавучастке работал. На пенсии был, но подрабатывал. Сильно заболел.

Неохотно рассказывал о своем прошлом: конфликт возник, не стерпел — нервы на пределе были, всю войну прошел. Еврея пристрелил (раза три пульнул) из именного оружия. Лишили звания Героя Советского Союза. Генеральному прокурору писал ходатайство, чтобы вернули, — ни хрена. Когда выпьет — обидно становилось.

Петро — хороший мужик был: волосы черноватые, сам смуглый. На охоту с собакой ходил. Было сходство с артистом Глебовым, который Гришку Мелехова играл в фильме. Тоже чуб носил. Среднего роста. Спокойный».

А.Б. Синцов: «Уехали всей семьей в 1975-м… У них были две дочери (старшая 1956 г.р., младшая 1963–1964 г. р.[102]) и сын Сергей. Петр Ефимович не курил, выдержанный был, пьяным его не видал. Видел портрет со Звездой Героя».

Меньшикова: «До 1969–1970 г. мы жили в одном доме. Александра — жена не местная, тоже из вербованных. Здесь познакомились. Вроде туберкулёзом заболел».

Н.А. Третьяков: «Александра с Украины. Петр приболел (с желудком вроде что-то). Шуру видел, спросил, как он. Ответила: «На родину к себе увезу. Сын закончит школу и уедем». Строгий был и работящий».

Одна из жительниц вспомнила, что младшую дочь звали Надежда, другая — сообщила адрес, по которому после переезда от жены Кузнецова приходили письма.

Я написал на Украину, в город Конотоп. Через месяц мне ответила младшая дочь Кузнецова Надежда Кныш, которая проживала по указанному адресу:

«До слез тронута и благодарна за наших Воинов-победителей, осужденных и забытых…

Без слез не могу говорить о судьбе отца, только подумаю, с какой раной в душе жил, воспитывал, строил дом, мой отец. Я помню каждое 9 мая, помню мокрые глаза, когда родители читали какие-то письма, теперь я знаю, какие письма они ждали. Когда повзрослела, сама писала и ожидала.

Жили мы до 1976 г. в п. Верхная Тойма, по желанию отца выехали на Украину. Отец долго болел, а умереть и быть похороненным хотел тут, в Сумской области.

Захоронен он в с. Мельня, что расположено севернее от Конотопа — это родина мамы.

Помню папины глаза, когда получали письма, в которых говорилось подождать 3 года, затем обратитесь через 5 лет и т. д. Последнее письмо я писала Горбачёву. Пришло что-то невразумительное, похожее на «отстань».

Пишу теперь нашему правительству, буду ждать.

…Я знаю и со слов и из документов, что отец не справился с эмоциями, когда его унизили, оскорбили!!!

Не буду описывать всё, как это произошло, а высылаю выписку из письма, которое писал отец».

Вот что писал в начале 1963 г. в Министерство обороны СССР отец Надежды Кныш:

«…К Вам обращается офицер запаса, Герой Советского Союза КУЗНЕЦОВ П.Е. Убедительно прошу Вас разрешить мой вопрос, чтобы я мог и дальше работать и жить как человек, как полноправный гражданин Советского Союза. В эти дни, когда Советский народ и его Вооруженные Силы отмечают 20-летие со дня Великой исторической битвы на Волге, я с чувством великой гордости за свой народ обращаюсь к Вам.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1943 г. я был удостоен звания Героя Советского Союза с вручением Золотой Звезды и ордена Ленина. И вот с этими высокими наградами я в 1947 г. приступил к мирному труду на благо нашей Родины. Но плохие люди, бюрократы не давали мне честно выполнять свой долг. В это время я был начальником охраны сахарного завода Краснопольского района Сумской области. Директор завода был Канарский. И вот однажды вызывает Канарский меня и задает такой вопрос: «Какое ты имеешь право звонить до меня по телефону». Я встал и ответил, что я начальник охраны, а вы директор завода и я должен согласовать вопрос с вами. Но он, злобно улыбаясь, сказал: ««Ты на войне был герой, а у меня будешь сторожем. Вам железяк на грудь кто-то навешал». Ну, конечно, при этих словах, что у меня на груди железяки, я не выдержал. Только потом я глубоко осознал, что неправильно поступил, что лично вынес ему приговор. Но такие люди, которые говорят, что орден Ленина — это железяка, а Советское правительство — это «кто-то», эти моральные уроды испортили мою жизнь. Но я не теряю надежды. Советский суд поступил гуманно по моему делу. По приговору военного трибунала Киевского военного округа я был осужден на 10 лет лишения свободы. И вот, скромно отбыв наказание за свой неправильный в жизни поступок, я прошу помочь мне разобраться и восстановить правительственные награды, документы и пенсию».

Последнее пожелание Петра Кузнецова сбылось. Он был похоронен на украинской земле, которую освобождал, в тех местах, где проливал кровь, где стал Героем.

Литература

В сражениях за Победу. Боевой путь 38-й А. — М., 1974 г.

Воробьев М.В., Титов В.Е., Храпченков А.К. Смоляне — Герои Советского Союза. 3-е изд., доп. — М., 1982. — С.311–312.

Газета 38 А «За счастье Родины». 1943–1944 гг.

Герои Советского Союза — узбекистанцы. — Ташкент, 1984. — С.190–191.

Герои огненных лет. — М., 1978 кн. 3 — 219–225.

Героини. — М., 1969, вып. 2. — С.200–205.

«Горячий человек был…» //«Заря», с. Верхняя Тойма, № 73, 5Ї0О9 — июнь, 27.

Гриченко И.Т., Головин Н.М. Подвиг. 3-е изд., перераб. и доп. Харьков, 1983. — С.286–287.

Долгов И.А. Золотые Звезды калининцев. 3-е изд., доп. и перераб. — М., 1983, кн. 1 — С.332.

Золотые Звезды свердловчан. Свердловск, 1967. — С.282–283, 267–289, 292–293.

Конев В. Жил у Вас бывший Герой // Заря, с. Верхняя Тойма, 2009—июль, 18.

Кубани славные сыны. 1963. — С.296–298.

Кузьмин М.К. Медики — Герои Советского Союза. 2-е изд., испр. идоп.-М., 1970. — С. 68–71.

Кулемин И.Г. Героев наши имена. 2-е изд. — Ижевск, 1975. — С.50–52.

Кулемин И.Г., Сентемова Д.Ф., Ислентьева Р.А. Герои Советского Союза — наши земляки. — Устинов, 1985. — С. 126–127.

Письмо военного комиссара Красноборского и Верхне-Тоемского районов Архангельской области от 30.01.2009 г.

Письмо Н. П. Кныш (Кузнецовой) от 16.09.2009 г.

Письмо П.Е. Кузнецова в МО СССР от 1963 г.

Подвиг во имя Родины. Куйбышев, 1965 кн. 1. — С.ЗЗ— 39.

Сатрапинский Ф.В. Военные медики — Герои Советского Союза. Л., 1975.-С. 47–48.

Рощин И.И., Белодед А.В. Золотые Звезды комсоргов. — М., 1977. —С. 149–150.

Хлюпин В.И. Сыны России. М., 1985. — С.108.

ЦАМОРФ

УПК Кузнецова П.Е.

ГУК письмо входящий № 80005-1958 г.

Ф. 393, оп. 9005, д. 72, л. 105.

Ф. 393, оп. 9023, д. 9, л. 343, 215, 214.

Ф. 236, оп. 10007, д. 70, л. 229.

Ф. 395, оп. 9153, д. 24, л. 263.