ОЧЕРК ДВАДЦАТЫЙ

ОЧЕРК ДВАДЦАТЫЙ

Террор в армии. Репрессии в Биробиджане. Евреи-жертвы. Евреи в карательных органах НКВД

1

Н. Полетика‚ историк: "Великий страх" наступил не сразу. Он подкрадывался медленно и постепенно и хватал нас исподтишка... В этом тяжелом оцепенении "великого страха" жило все население Советского Союза более двух десятков лет. Никто не был уверен в завтрашнем дне‚ никто не знал‚ будет ли он завтра ходить на свободе... Но бежать куда-либо было уже невозможно: границы страны были на запоре".

В Советском Союзе насаждалась атмосфера подозрительности‚ ненависти к врагам‚ страха перед карательными органами; завербованные сексоты (секретные сотрудники) внедрялись во все слои общества‚ особенно среди интеллигенции‚ находившейся под бдительным надзором. Донос процветал. Рабочий‚ служащий‚ колхозник‚ крупный партийный деятель‚ инженер и академик могли встретиться в одном лагерном бараке в результате анонимного сообщения или телефонного звонка. Страх перед арестом приводил к стремлению опередить других‚ первым сообщить в "органы" о подозрительном поведении или двусмысленной фразе соседа‚ знакомого‚ сослуживца‚ чтобы самому не пострадать во время террора.

На всю страну прославились знаменитые доносители‚ и среди них подросток Павлик Морозов‚ который выдал своего отца и погиб‚ – его возвеличивали по радио и в газетах‚ в школах и детских садах‚ ему ставили памятники‚ его именем называли школы‚ на его примере воспитывали молодое поколение. Доносы‚ клевета‚ сведение личных счетов – все это прикрывалось лозунгами о бдительности; люди научились скрывать свои мысли и говорить неправду – дома‚ в гостях‚ на работе; остерегались разговаривать откровенно с собственными детьми‚ которые могли проговориться в школе или на улице. Появилось теоретическое обоснование доносительства: "Чем больше арестуют, тем лучше; скорее станет понятной эта нелепость – не могут же все граждане страны быть врагами". Появились заповеди советского человека‚ которые шепотом сообщали друг другу: "Не думай. Подумал – не говори. Сказал – не записывай. Написал – не подписывай. Подписал – откажись".

В разоблачении врагов участвовали дети и взрослые; в кинотеатрах показывали фильмы о шпионах и вредителях‚ которых ловили чекисты‚ пограничники и пионеры; на плакатах изображали "ежовые рукавицы"‚ которыми нарком НКВД душил многоголовую гадину со свастикой на хвосте. Ошибка при проектировании‚ невыполнение завышенного плана‚ авария на заводе или пожар‚ крушение на железной дороге и падение самолета, любые проблемы и трудности вызывали обвинения в "массовом вредительстве". В газете "Правда" предостерегали: "Агрегаты сами не ломаются, котлы сами не взрываются. За каждым таким актом спрятана чья-то рука..."

С. Боровой‚ историк: "Призывы к "бдительности"‚ к преодолению "идиотской болезни беспечности"... с большой настойчивостью и последовательностью вбивались в головы... Многие‚ стремясь уцелеть и движимые инстинктом самосохранения‚ включались в борьбу с вредителями‚ выявляли их‚ иногда видя в этом средство не только уцелеть‚ но и расправиться с недругами‚ конкурентами‚ почувствовать свою "силу"‚ испытывая подлую радость от сознания‚ что... в твоих руках судьба человека‚ который до этого был для тебя недосягаем".

Врагов выявляли повсюду‚ и каждому руководителю могли приклеить опасный ярлык "беспечности"‚ если в его учреждении не разоблачали достаточное количество вредителей. На партийных собраниях в Коми АССР выступавшие с гордостью сообщали о том, что им удалось разоблачить "тридцать... сорок с лишним... более пятидесяти человек..."; секретари районных комитетов партии, отчитываясь перед обкомом, проставляли цифры в графе бланка: "Раскрыто врагов народа с партийным билетом в кармане".

Л. Каганович докладывал на пленуме ЦК партии: "С транспорта мы уволили 485 бывших жандармов‚ 220 эсеров и меньшевиков‚ 572 троцкиста‚ 1415 белых офицеров‚ 285 вредителей‚ 443 шпиона. Все они были связаны с правотроцкистским блоком..." ("уволены" – означало репрессированы). Секретарь обкома партии сообщал из Иркутска: "Партийное и советское руководство целиком было в руках врагов... Теперь начали копать в НКВД. Однако я не только не унываю, но еще больше укрепился в уверенности, что все сметём, выкорчуем, разгромим и последствия вредительства ликвидируем. Даже про хворь свою и усталость забыл, особенно когда побывал у т.т. Сталина и Молотова. Очень прошу, помогите кадрами".

Сажали за "антисоветские высказывания" и "потерю бдительности"; сажали и казнили за "контрабандное протаскивание идей‚ враждебных ленинизму"‚ за "вредительскую работу на историческом фронте" и "фальсификацию истории партии"; упрятывали за решетку "идеологически чуждые элементы" – под эту формулировку можно было отправить в лагерь‚ а то и расстрелять любого гражданина страны. Арестовывали и для пополнения состава принудительных лагерей – даровой рабочей силы‚ с помощью которой возводили промышленные объекты и перекрывали реки‚ прокладывали железные дороги и автотрассы‚ строили города‚ валили лес‚ добывали золото, уголь, медь, никель и другие полезные ископаемые в шахтах и рудниках Воркуты, Колымы, Норильска, на полуострове Таймыр и в прочих отдаленных районах страны. При планировании долгосрочных работ руководители ГУЛАГа намечали необходимое количество заключенных‚ а республики‚ области и города предоставляли в лагеря требуемое количество рабочей силы – с учетом "вероятной смертности". Шло массовое уничтожение представителей всех народов Советского Союза – ради благополучия этих самых народов‚ провозглашенного в программах партии‚ лозунгах и призывах.

Повсюду работали "тройки" и Особые совещания без участия защитника‚ которые уделяли обвиняемому несколько минут‚ а то и выносили приговоры заочно‚ – высшая мера наказания не подлежала обжалованию и приводилась в исполнение в тот же день. Генеральный прокурор А. Вышинский объявил презумпцию невиновности предрассудком буржуазной юстиции‚ и потому от следователей не требовалось доказательств вины; признание обвиняемого на предварительном следствии считали "царицей доказательств"‚ а для получения нужных показаний работали специалисты пыточного дела – на официальном языке это называлось "активное следствие". Из воспоминаний заключенного: "Зауряден‚ стандартен‚ ни тени эмоций... Обыкновенного рядового человека послали на обыкновенную рядовую работу: уничтожать людей... Он усвоил‚ впитал одну краткую формулу: приказано – сделано. Убивать? – Есть".

Режиссер театра В. Мейерхольд (из письма В. Молотову): "Меня здесь били‚ больного шестидесятипятилетнего старика: клали на пол лицом вниз‚ резиновым жгутом били по пяткам и по спине; когда сидел на стуле‚ той же резиной били по ногам сверху‚ с большой силой... Лежа на полу лицом вниз‚ я обнаруживал способность извиваться и корчиться‚ и визжать‚ как собака‚ которую плетью бьет ее хозяин... Смерть (о‚ конечно!)‚ смерть легче этого... И я пустил в ход самооговоры в надежде‚ что они-то и приведут меня на эшафот".

Сажали бывших меньшевиков‚ эсеров и кадетов, "буржуазных националистов" и беглых кулаков; отправляли в лагеря филателистов и эсперантистов за переписку с зарубежными "врагами"; посадили греков‚ обвинив в намерении провозгласить греческую республику на юге Украины; арестовали латышей‚ приписав им желание создать "Великую Латвию" на территории СССР. Во множестве репрессировали поляков, румын, финнов, эстонцев, литовцев – выходцев из стран, граничивших с Советским Союзом, "агентов иностранных спецслужб". Чтобы ликвидировать последователей Л. Троцкого‚ выявляли "затаившихся троцкистов-вредителей" в наркоматах‚ институтах‚ на заводах. Для ареста было достаточно знакомства с Троцким‚ работы под его началом‚ хранения его книг‚ любого обвинения в какой-либо причастности к этому человеку; просматривали даже архивные документы‚ приказы и письма Троцкого времен Гражданской войны‚ откуда вылавливали фамилии людей‚ подлежащих арестам. В конце 1938 года ЦК партии и Совнарком похвалили органы НКВД, проделавшие "большую работу по разгрому врагов народа", и предупредили с угрозой: "Однако не следует думать, что на этом дело очистки СССР от шпионов, вредителей, террористов и диверсантов окончено..."

Страна жила под гнетом репрессий и страха, который способствовал укреплению диктаторской системы. Не было никакой логики в отборе жертв‚ и это увеличивало всеобщий ужас перед неминуемым‚ казалось‚ арестом. Люди исчезали из жизни‚ и никто не знал об их участи; жены‚ дети‚ братья и сестры репрессированных становились "членами семьи изменника родины" и сразу же оказывались в изоляции: близкие друзья‚ а порой и родственники опасались приходить к ним или звонить по телефону. Из записных книжек вычеркивали адреса разоблаченных "врагов". На комсомольских собраниях в школах дети осуждали своих родителей – "врагов народа". На работе устраивали собрания‚ дружно одобряя очередной арест, и каялись в потере бдительности‚ что позволило "вредителю" "орудовать" в их коллективе. Книги репрессированных авторов удаляли из библиотек‚ их фамилии вымарывали из справочников‚ статьи о них вырезали из энциклопедий‚ их лица исчезали с групповых фотографий‚ которые продолжали публиковать. Кое-кто каялся публично в "гнилом либерализме" и "контрабанде троцкизма" – это служило лишь основанием для очередного обвинения с устрашающим приговором.

После ареста мужа и отца наступала очередь жены "изменника родины"‚ которой грозила тюрьма или ссылка, а их "социально опасных детей" старше пятнадцати лет отправляли в лагеря или в исправительно-трудовые колонии. Маленьких детей‚ оставшихся без родителей и близких родственников‚ посылали в детские дома‚ и нарком Н. Ежов потребовал в приказе: "Наблюдение за политическими настроениями детей осужденных‚ за их учебой и воспитательной жизнью возлагаю на наркомов внутренних дел республик‚ начальников управлений НКВД краев и областей..."

Сторонний наблюдатель-эмигрант (1939 год‚ сборник "Еврейский мир"): "Отсутствие в СССР права на жизнь вовсе не должно означать‚ что завтра или еще сегодня все будут убиты‚ а только то‚ что завтра или еще сегодня любого из граждан СССР‚ в том числе и состоящего на службе государственного убийцу‚ можно на государственном основании убить".

2

11 июня 1937 года проходило в Москве заседание Военной коллегии Верховного суда СССР. На скамье подсудимых оказались прославленные командиры Красной армии‚ которых знала вся страна: маршал М. Тухачевский‚ командармы первого ранга И. Уборевич и И. Якир‚ командарм второго ранга А. Корк‚ комкоры В. Примаков‚ В. Путна‚ Б. Фельдман‚ Р. Эйдеман (двое русских‚ два латыша‚ два литовца и два еврея – Фельдман и Якир). Их обвинили в связях с германской разведкой‚ в подготовке государственного переворота и подрыве боевой готовности Красной армии‚ чтобы страна потерпела поражение в будущей войне. Заседание суда продолжалось несколько часов. Приговор не подлежал обжалованию. Обвиняемых расстреляли в тот же день‚ тела сбросили в траншею‚ засыпали негашеной известью и завалили землей (их матери и жены‚ братья с сестрами‚ прочие близкие родственники были расстреляны либо исчезли в лагерях и ссылках). На другой день после казни в газете "Правда" написали: "Советские органы безопасности еще покажут‚ на что они способны!" – и это была не пустая угроза.

Тухачевского и других обвиняемых отправили на смерть вчерашние их товарищи по оружию‚ не менее прославленные командиры Красной армии‚ но вскоре почти все они тоже были уничтожены. Так начался террор в армии‚ который повлёк за собой огромные жертвы и оголил командный состав накануне войны с Германией. Были расстреляны заместители наркома обороны‚ командующие всех округов и флотов‚ начальники военных академий. Из пяти маршалов ликвидировали троих‚ из 16 командармов первого и второго ранга – 15‚ из 17 армейских комиссаров первого и второго ранга – 17‚ из 67 командиров корпусов – 60‚ из 169 командиров дивизий – 136‚ из 397 командиров бригад – 221‚ из четырех флагманов флота (адмиралов) – четыре‚ из шести флагманов первого ранга (вице-адмиралов) – шесть. Расстреляли начальника Разведывательного управления Красной армии и многих агентов военной разведки за рубежом; уничтожили пять тысяч старших командиров Красной армии (по свидетельству Н. Хрущева.).

Р. Конквест‚ историк: "Командарм Вацетис читал лекцию слушателям академии. После первого часа лекции полагалась короткая перемена. Когда перемена закончилась‚ комиссар курса объявил: "Товарищи! Лекция продолжаться не будет. Лектор Вацетис арестован как враг народа". Общее количество репрессированных за 1937–1938 годы – от командиров рот до маршалов – составило не менее сорока тысяч человек‚ и к этой цифре надо еще добавить двадцать тысяч офицеров-политработников.

Из воспоминаний: "В 1937 году в нашем третьем классе то и дело кипела "работа над учебником": мы дружно заклеивали в нем портреты. Учительница приходила в класс и говорила: "Ребята‚ откройте учебник на странице тридцать семь. Вы видите портрет Блюхера? Он оказался врагом народа. Давайте заклеим его портрет". Клеить приходилось чуть не на каждом уроке: Уборевич‚ Якир‚ Тухачевский‚ Егоров‚ Тимошенко... Портреты были одного размера. Это облегчало задачу: у нас были заранее заготовлены листочки. С каждым днем учебник становился все более слепым: вместо портрета – пустое белое окно. Количество этих "окон" наглядно свидетельствовало‚ что вокруг нас одни враги... Промашка вышла только с маршалом Тимошенко: сначала мы заклеили и прокляли его‚ а потом пришлось отклеивать и "реабилитировать"‚ так как выяснилось‚ что он "честный человек‚ которого оклеветали"‚ – так объяснила учительница".

К 1929 году евреи составляли 2‚1% от общего состава Красной армии‚ из них рядовые – 1‚8%‚ командиры – 4‚3%‚ старшие командиры – 3‚4%. Имена еврейских военачальников Якира‚ Штерна‚ Фельдмана‚ Гамарника‚ Смушкевича были известны наравне с именами Тухачевского‚ Блюхера‚ Буденного‚ Котовского‚ Чапаева. Они продолжили службу в армии после Гражданской войны‚ заняли крупные военные посты, к началу "большого террора" они были молоды‚ полны сил и желания работать. Исследователи подсчитали, что в те годы расстреляли 830 высших командиров Красной армии, среди которых оказалось 207 евреев: командиры бригад, дивизий и корпусов, бригадные, дивизионные и корпусные комиссары, военные инженеры, врачи, юристы и интенданты.

Ян (Яков) Гамарник‚ еврей из Житомира – первый секретарь ЦК партии Белоруссии, а затем первый заместитель наркома по военным и морским делам СССР‚ начальник Политического управления Красной армии, армейский комиссар первого ранга, награжденный орденами Ленина и Красного Знамени. Из его характеристики: "Обладает редким талантом организатора, аналитическим умом, твердым характером, любое задание доводит до конца". Гамарник застрелился во время арестов 1937 года – было ему тогда сорок три года. На собраниях его клеймили: "Подлый двурушник Гамарник вёл предательскую работу..." При перечислении "военачальников-шпионов" Сталин сказал: "...и ушедший от суда Гамарник". В газете "Правда" сообщили: "Бывший член ЦК ВКП(б) Я. Б. Гамарник‚ запутавшись в своих связях с антисоветскими элементами и‚ видимо‚ боясь разоблачения‚ 31 мая покончил жизнь самоубийством". Тело Гамарника кремировали, но прах семье не выдали. Его жену расстреляли‚ мать отправили в лагерь, а дочь – в детский дом НКВД‚ где она встретилась с детьми других уничтоженных военачальников.

Григорий Штерн из украинского города Смела был главным военным советником республиканской армии во время Гражданской войны в Испании, за что его наградили орденом Красного Знамени. В 1938 году командовал войсками против японцев у озера Хасан на Дальнем Востоке и получил второй орден Красного Знамени. Через год советские войска под командованием Штерна разбили японцев при Халхин-Голе в Монголии‚ и ему присвоили звание Героя Советского Союза. Во время войны с Финляндией Штерн командовал армией, за успешные действия был награжден орденом Ленина, получил звание генерал-полковника. Расстрелян в октябре 1941 года в Куйбышеве, вместе с другими крупными военачальниками.

Яков Смушкевич‚ еврей из литовского местечка – руководил советскими летчиками в Испании, на истребителе И-15 сбил несколько самолетов противника и получил звание Героя Советского Союза. Командовал авиацией во время сражения с японцами при Халхин-Голе; за четыре дня боев летчики под его командованием сбили шестьдесят четыре вражеских самолета‚ после чего Смушкевич стал дважды Героем Советского Союза (четвертый в стране, дважды награжденный высшей военной наградой). В 1939 году его назначили начальником военно-воздушных сил Красной армии, и он получил звание генерал-лейтенанта. Маршал Г. Жуков вспоминал: "Смушкевич был великолепным организатором, отлично знавшим боевую лётную технику и в совершенстве владевшим лётным мастерством. Он был исключительно скромный человек, прекрасный начальник". Депутата Верховного Совета СССР Смушкевича арестовали в июне 1941 года в больнице, после тяжелой операции‚ и увезли на носилках в тюрьму. В октябре того года, в разгар войны с Германией, его перевезли в Куйбышев и там расстреляли – было ему тогда тридцать девять лет.

Дмитрий Шмидт‚ сын сапожника‚ Георгиевский кавалер – в годы Гражданской войны командовал кавалерийской дивизией, прославился среди казаков отчаянной храбростью, награжден двумя орденами Красного Знамени. Известный всей армии "Митька" Шмидт был сторонником Троцкого‚ и когда того исключали из партии‚ Шмидт – по свидетельству очевидцев – приехал на партийный съезд в черкеске, в папахе на голове‚ подошел к Сталину и пригрозил: "Смотри‚ Коба‚ уши отрежу!" Сталин не прощал обидчикам‚ затаив гнев до нужного момента; Шмидта арестовали в 1936 году‚ одним из первых среди высших офицеров‚ – в то время он командовал танковой бригадой. Его пытали‚ чтобы получить нужные показания‚ и расстреляли в 1937 году.

В разные времена евреи были начальниками Военно-химической академии‚ Военной академии механизации и моторизации‚ Военно-хозяйственной‚ Военно-воздушной и Военно-морской академий – их всех уничтожили.

Иона Якир‚ еврей из Кишинева – храбрый и талантливый командир в годы Гражданской войны. После учреждения ордена Красного Знамени получил его вторым в стране – было ему тогда двадцать два года. Командовал Южной группой войск против С. Петлюры и А. Деникина; вывел из окружения три дивизии, совершив с боями пятисоткилометровый рейд в тылу противника, – за проведение этой операции был награжден вторым орденом Красного Знамени (был ранен несколько раз, награжден за храбрость золотым оружием; третий орден Красного Знамени получил за бои с польской армией). Якир командовал разоружением полка Мишки Япончика, а затем и отрядов Н. Махно; во время разгрома оппозиции поддерживал исключение из партии Л. Троцкого, Г. Зиновьева, Л. Каменева и их сторонников.

Член ЦК ВКП(б)‚ командующий Киевским военным округом – Якир пользовался среди командиров огромным уважением и авторитетом. В 1935 году он проводил широкомасштабные маневры‚ в которых участвовали десятки тысяч солдат‚ сотни танков и самолетов. На этих маневрах впервые в мировой военной практике произвели спуск на парашютах более тысячи солдат, захвативших "вражеский аэродром", на который сразу же начали приземляться самолеты с пехотинцами и тяжелым вооружением. Маневры поразили западных военных наблюдателей; глава французской делегации заявил: "Видел отличную, серьезную армию весьма высокого качества и в техническом, и в моральном отношении... Ваш танковый парк поистине чудесен. Авиацией я восхищен. Парашютный десант под Киевом не имеет прецедента в мире".

Маршал И. Баграмян свидетельствовал: "Служба в войсках‚ которыми командовал Якир‚ была академией воинского воспитания и высокого оперативно-тактического мастерства. Не случайно все важнейшие маневры и крупные общевойсковые учения с отработкой самых важных оперативно-тактических вопросов проводились в то время в Киевском военном округе". В преддверии будущей войны Якир создал на Украине систему оборонительных рубежей, на которых можно было остановить противника в случае внезапного его нападения; после сближения СССР с Германией эти укрепления были разоружены и ликвидированы.

Командарма первого ранга Якира арестовали в поезде по пути в Москву‚ сорвали знаки отличия с орденами; со скамьи подсудимых он кричал судьям: "Посмотрите мне в глаза! Неужели вы не понимаете‚ что все это ложь?!.." В день расстрела ему было сорок один год.

Перед смертью Якир послал письмо Сталину: "Я честен каждым своим словом‚ я умру со словами любви к вам‚ к партии и стране‚ с безграничной верой в победу коммунизма". На этом письме Сталин начертал: "Подлец и проститутка"‚ Ворошилов приписал: "Совершенно точное определение"‚ Молотов подписался под этими словами‚ а Каганович добавил: "Предателю‚ сволочи и... (нецензурное слово) одна кара – смертная казнь".

Впоследствии Н. Хрущев сообщил на съезде партии: "В момент расстрела Якир воскликнул: "Да здравствует партия! Да здравствует Сталин!" Когда Сталину рассказали‚ как вёл себя перед смертью Якир‚ Сталин выругался в его адрес".

3

Иностранные евреи‚ поселившиеся в Биробиджане‚ попали под подозрение в период всеобщей шпиономании. Их считали агентами иностранных разведок‚ вербовавших себе помощников; многие из них были арестованы‚ расстреляны‚ погибли в лагерях или бесследно исчезли – переселенцы из США‚ Польши‚ Франции‚ Германии‚ Бессарабии‚ подмандатной Палестины. Время было суровое и безжалостное; приходилось лгать, чтобы выжить, притворяться на улице и на работе, славословить вождей и советский образ жизни. "Я навсегда покинул капиталистический ад и вступил на советскую землю... – писал в журнале "Трибуна" переселенец из США. – Прежде я был лишним человеком. А теперь? Теперь я знатный гражданин своей социалистической родины, строитель социализма".

Но славословия не всегда помогали в годы террора. Один из заключенных вспоминал встречу в лагере со своим другом‚ евреем-коммунистом из Аргентины: "Он был молод‚ красив‚ жизнерадостен‚ и вот теперь лежал в палате и умирал... Я увидел старое‚ обросшее седой щетиной лицо. Глаза были приоткрыты. Он прерывисто дышал‚ на лбу блестели капельки пота... "Яша‚ не узнаешь меня? Это я‚ Иосиф..." Что-то изменилось в его лице‚ появился проблеск осмысленности. Он пытается приподняться‚ но хватается за грудь‚ долго и тяжело кашляет... Смотрит на меня и шепчет: "Где Лещинский?" – "Расстрелян в тридцать седьмом". – "Авербух?" – "Получил десять лет". – "Мечтали мы о таком?.." Через два дня его не стало".

В 1937 году советский посол в США сообщил, что прекращается прием иностранных евреев, так как в Биробиджане обнаружили разветвленную японскую шпионскую сеть. "Враги держали район в состоянии сплошного прорыва‚ чтобы подорвать веру в построение Еврейской автономной области... – разъяснили в газете "Эмес". – Этот националистический шантаж теперь разоблачен".

Репрессии коснулись всего населения Биробиджана‚ без различия национальной принадлежности. Из 311 делегатов первого областного съезда Советов арестовали 234‚ расстреляли – 114. Из 319 делегатов второго съезда Советов области репрессированы 227 человек‚ расстреляны и умерли в заключении – 166. Уничтожили одну за другой три смены руководителей Биробиджана: председателей облисполкома и райисполкомов‚ секретарей обкома партии и их заместителей, командиров воинских частей и пограничных отрядов‚ расположенных на территории области. Органы НКВД объявили о существовании корейского "повстанческого центра" – более четырех тысяч корейцев выслали в Казахстан и Узбекистан.

"Врагов народа" из Биробиджана обвинили в намерении "отторгнуть от СССР этот цветущий край и отдать его фашистским интервентам". Один из заключенных – после непрерывных пятисуточных истязаний – подписал такое "признание": "Я вместе с Либербергом и Левиным планировал создать Биробиджан-Го под властью Японии..." Расстреляли Я. Левина – в прошлом первого секретаря Биробиджанского райкома; расстреляли председателя облисполкома И. Либерберга‚ "воинствующего националиста‚ сохранившего свое нутро под маской большевика"; арестовали секретаря обкома партии М. Хавкина. В газете "Эмес" написали: "В руководстве Еврейской автономной области оказался отвратительный гнойник... Хавкин все время хвастал... будто это он разоблачил троцкистского мерзавца Либерберга и его клику. Но‚ как оказывается‚ Хавкин долгое время знал‚ что Либерберг троцкистский мерзавец‚ и он это замалчивал".

В годы "большого террора" в Биробиджане были арестованы около восьми тысяч человек. Списки репрессированных евреев включали представителей разных специальностей: фотограф‚ начальник пристани‚ директор педагогического техникума‚ дворник‚ часовой мастер‚ электромонтер‚ председатель промысловой артели‚ слесарь‚ машинист паровоза‚ библиотекарь. Арестовали сотрудников газеты на идиш "Биробиджанер штерн" и газеты на русском языке "Биробиджанская звезда". Погиб в заключении И. Форер из Аргентины, председатель колхоза "Икор" – за "шпионаж в пользу Польши". Хотели арестовать и бухгалтера колхоза, еврея из Германии; когда же выяснилось, что незадолго до этого он умер, то приказали разрыть могилу, чтобы сфотографировать тело.

По всему Биробиджану репрессировали во множестве русских и украинцев – рабочих‚ колхозников‚ руководителей производства; некоторые села обезлюдели‚ и современник тех событий вспоминал: "В 1937 году урожай выдался отменный, но убирать было некому... Пшеница сыпалась на корню‚ а зерно‚ что успели привезти на ток‚ загоралось в буртах. Арестованных из окрестных деревень свозили в наше Дежнево и размещали в сарае. После обеда к селу причалил пароход‚ и потянулась масса крестьян‚ насильно оторванных от земли и родных очагов‚ под усиленной охраной к пароходу... Обезумевшая от горя толпа... двинулась вдоль берега за пароходом. Картина была потрясающая. Казалось‚ сама река стонала и рыдала".

Жизнь в Еврейской автономной области продолжалась‚ возводили фабрики и заводы‚ но теперь уже подневольным трудом. На территории области располагались несколько отделений ГУЛАГа‚ которые насчитывали более двадцати тысяч заключенных.

4

К 1938 году разгромили общины русских католиков Москвы и Ленинграда‚ репрессировали мусульманских священнослужителей и лютеранских пасторов‚ закрыли в Ленинграде буддийский храм‚ а его служителей расстреляли по обвинению в шпионаже в пользу Японии. Отправляли в лагеря православных священников‚ старообрядцев‚ баптистов и толстовцев‚ – раввины и главы подпольных иешив не избежали общей участи. В годы "большого террора" были расстреляны или погибли в заключении раввин Бердичева Ш. Фридман‚ раввин белорусского города Койданово Б. Израэлит‚ раввин Саратова И. Багатин‚ раввин Полтавы Д. Гринперс‚ раввин из Киева Х. Тверский‚ раввин Борисова Я. Режик, раввин Шклова М. Файнштейн, раввин Я. Шапира из украинского города Лубны (замучен на допросах), раввин из Одессы Х. Фишман и другие.

С начала 1930-х годов в Москве и Подмосковье проходили аресты раввинов и религиозных деятелей. В конце 1937 года осведомитель сообщил в НКВД‚ что раввин главной московской синагоги Ш. Медалье заявил в частном разговоре: "Еврейская религия в СССР... загнана в подполье... Биробиджан – советская колония. Еврейскому народу необходимо сплочение... чтобы спастись от наступления коммунизма в СССР". Раввина Ш. Медалье‚ его сына и зятя, председателя правления московской общины М. Брауде и группу религиозных евреев обвинили в шпионаже в пользу Польши и поддержке подпольных хедеров и иешив. Раввина и еще несколько человек расстреляли, остальных арестованных отправили в лагеря; власти официально сообщили‚ что в Москве раскрыто "вражеское гнездо раввинов"‚ которые "выполняли задания фашистских разведок".

В 1937–1938 годах в Ленинграде прошли аресты раввинов и верующих евреев‚ которым предъявили обвинения в "контрреволюционной пропаганде"‚ – более двадцати человек погибли в заключении. В 1937 году расстреляли без суда девять хахамов – религиозных еврейских лидеров грузинского города Цхинвали. В следующем году раввина Давида Баазова в Тбилиси приговорили к высшей мере наказания за участие в подпольной сионистской деятельности; смертный приговор заменили ссылкой в Сибирь.

Ф. Баазова‚ из воспоминаний (после вынесения отцу смертного приговора): "Бабушке сказали‚ что суд отложили... После ареста отца она установила пост "до прихода Давида". И вот пошел девятый месяц‚ как она постится четыре раза в неделю‚ а Давид вместо дома отправился в камеру смертников. Кто скажет ей об этом? Она ни на что не жалуется. Все принимает от НЕГО как благо‚ за все благодарит ЕГО. Она садится одна за стол... произносит кидуш и медленно читает Агаду... Девяностолетняя бабушка‚ при свете свечей‚ одна справляет седер. У нее большое потомство – дети‚ внуки‚ правнуки, праправнуки... Но никто‚ никто не пришел сегодня в наш дом‚ чтобы не омрачить себе праздник Песах. Или страх‚ страх гонит всех евреев подальше от нашего прокаженного дома? Свечи медленно догорают. Бабушка проглатывает кусочки пищи вместе со скупыми слезами..."

В 1939 году арестовали раввина Днепропетровска рабби Леви Ицхака Шнеерсона и еще несколько евреев; их признали участниками "антисоветского еврейского клерикального подполья"‚ сослали в Казахстан‚ и рабби Шнеерсон (отец седьмого Любавичского ребе) умер по окончании ссылки. Кое-где синагоги продолжали действовать, а председателями правлений назначали людей‚ далеких от религии‚ послушно выполнявших приказания; один из них сообщал о своих заслугах: "Именно я удалил из синагоги (Ленинграда) ритуалы: резку птиц‚ обрезание‚ венчание‚ разводы... и прочие атрибуты". В 1940 году в единственной синагоге Ленинграда не оказалось раввина‚ и некому было провести осенние праздники.

В деревне Ильинка Воронежской области жили геры – русские крестьяне‚ принявшие иудаизм. Раввин З. Либерман был у них также резником‚ меламедом‚ кантором в синагоге‚ делал обрезание новорожденным мальчикам; он организовал в деревне производство талесов на продажу и поставку в Воронеж кашерного мяса. В 1937 году в Ильинке закрыли синагогу и конфисковали свитки Торы; рава Либермана арестовали‚ и он погиб в заключении. Многие годы крестьяне Ильинки помогали семье своего раввина; в конце двадцатого века большинство жителей деревни переехало в Израиль.

5

Руководящих работников карательных органов страны назначали и смещали по решениям Политбюро; они проводили массовые репрессивные акции по указаниям сверху и по собственной инициативе‚ а потому стали ответственными за уничтожение и содержание в лагерях миллионов людей. С 1931 по 1933 год шло строительство Беломор-Балтийского судоходного канала‚ соединившего Белое море с Балтийским; это была первая крупная стройка‚ выполненная принудительным трудом‚ на которой погибло около ста тысяч заключенных. По окончании работ оставшихся в живых – с добавлением новой рабочей силы – перебросили на строительство канала Москва–Волга. В те годы начальником ГУЛАГа был М. Берман‚ начальником строительства Беломорканала – Л. Коган.

Во время НЭПа приехал из Турции Н. Френкель (до революции – прораб строительных работ на Украине)‚ которого арестовали‚ осудили на десять лет заключения по уголовному делу и отправили на Соловки. По всей видимости‚ Френкель предложил властям план реорганизации принудительных лагерей и способ повышения производительности труда заключенных – введением разных норм питания в зависимости от дневной выработки. Его привезли к И. Сталину на продолжительную беседу, после чего Френкеля освободили‚ назначили начальником производственного отдела ГУЛАГа‚ затем – начальником работ на строительстве Беломор-Балтийского канала‚ по окончании которых наградили орденом Ленина. Он был энергичен‚ деловит‚ изобретателен; в книге о Беломорканале о нем сказано: "Глаза следователя и прокурора‚ губы скептика и сатирика... Человек большого властолюбия и гордости‚ для которого главное – власть безраздельная. Если надо‚ чтобы его боялись, – пусть боятся".

Френкель командовал строительством второго пути Байкало-Амурской железнодорожной магистрали‚ был заместителем начальника ГУЛАГа‚ начальником Главного управления лагерей железнодорожного строительства; во время войны с Финляндией выполнял правительственное задание – построить за три месяца силами заключенных железную дорогу в Карелии, для подвоза военной техники и боеприпасов. Получил еще два ордена Ленина‚ в звании генерал-лейтенанта ушел на пенсию.

А. Солженицын (из книги "Архипелаг ГУЛАГ"): "Френкель был выдающихся способностей не только в коммерции и организации. Охватив зрительно ряд цифр‚ он их суммировал в уме. Он любил хвастаться‚ что помнит в лицо сорок тысяч заключенных и о каждом из них – фамилию‚ имя‚ отчество‚ статью и срок... Голос у него был гнусавый‚ обычно спокойный. Рост – низенький. Носил Френкель железнодорожную генеральскую папаху‚ синюю сверху‚ красную с изнанки‚ и всегда‚ в разные годы‚ френч военного образца... Жил он‚ как Троцкий‚ всегда в поезде‚ разъезжавшем по разбросанным строительным боям... Любил звонить на объекты по ночам‚ поддерживая легенду о себе‚ что никогда не спит... Умер в Москве в пятидесятые годы в звании генерал-лейтенанта‚ в старости‚ в почете и покое. Мне представляется‚ что он ненавидел эту страну".

Евреи – руководящие работники НКВД были в основном ровесниками двадцатого века; их социальное происхождение разнообразно: из семьи торговца‚ сапожника и портного‚ пекаря и сторожа‚ столяра‚ печника и кровельщика‚ врача‚ учителя‚ журналиста и счетовода‚ владельца типографии и хозяина кирпичного завода. Некоторые из них закончили гимназию‚ прослушали курсы в университете‚ но большинство проучилось лишь один–три класса в начальной школе или в ремесленном училище (около 40% руководящих работников НКВД разных национальностей имели начальное образование‚ еще 40% – среднее или незаконченное среднее). В числе прочих чекистов евреев награждали орденами‚ знаками "Почетный работник ВЧК-ОГПУ" и "Заслуженный работник НКВД". В 1937 году‚ к двадцатилетию создания ВЧК‚ опубликовали список награжденных сотрудников: из 407 человек – 56 евреев.

Перемещения в системе НКВД были нередки в связи с чистками аппарата‚ а потому руководители этой организации не засиживались долго на одном месте – порой на несколько месяцев до ареста. После московских процессов уничтожили многих ответственных работников НКВД и следователей, тех‚ кто непосредственно участвовал в подготовке и проведении суда‚ знал методы воздействия на обвиняемых‚ понимал механику невиданных прежде массовых репрессий. Это была "ликвидация ликвидаторов": за годы "большого террора" казнили несколько тысяч сотрудников НКВД; некоторые успели застрелиться перед арестом или выброситься из окна. Были расстреляны все комиссары государственной безопасности первого и второго ранга – их звания приравнивались к званиям генерала армии и генерал-полковника. Расстреляли наркома НКВД Г. Ягоду. Расстреляли наркома Н. Ежова и заклеймили его методы названием "ежовщина".

На основании архивных материалов исследователи выделили 570 руководителей карательных органов СССР за 1934–1941 годы; еврейское присутствие среди них было значительным до 1938 года‚ а затем пошло на убыль. Н. Хрущев свидетельствовал‚ что наркомы внутренних дел Ежов и Берия проводили чистку евреев в НКВД. Убирали не только евреев‚ но и работников "иностранных национальностей" – немцев‚ поляков‚ латышей‚ а также представителей других народов. К 1941 году были расстреляны или погибли в заключении примерно 85% поляков из списка в 570 человек‚ 75% евреев‚ 70% латышей‚ 40% белорусов‚ 32% русских‚ около 26% украинцев‚ – взамен уничтоженных шёл набор новых сотрудников‚ и в руководстве НКВД увеличивалось количество русских и украинцев.

Террор постепенно утихал‚ его размеры – по сравнению с прошлым – уже не казались чудовищными. Наркомом НКВД назначили Берию, кое-кого возвратили из лагерей‚ и в этом усмотрели наступление лучших времен; оптимистам показалось‚ что самое страшное осталось позади. Р. Конквест, историк: "К моменту падения Ежова было арестовано не менее пяти процентов населения – каждый двадцатый... Следователи по-прежнему спрашивали обвиняемых – кто ваши сообщники? Таким образом‚ за каждым арестом автоматически следовало еще несколько. Если бы репрессии продолжались еще некоторое время и каждый подсудимый называл двух-трех сообщников‚ то новая волна поглотила бы десять–пятнадцать процентов населения‚ а потом – тридцать–сорок пять процентов... Террор достиг крайнего предела. Продолжать было невозможно – экономически‚ политически и даже физически: следователей не хватало‚ тюрьмы и лагеря были забиты до отказа. А между тем массовый террор выполнил свою задачу. Страна была подавлена".

Ф. Баазова‚ из воспоминаний: "С утра и до поздней ночи всюду – на улицах‚ в домах и учреждениях – гремело радио и слышались песни‚ восхваляющие "вождя народов" и его "верного и испытанного соратника... "саблю‚ вынутую из ножен" – Берия. Древние прекрасные грузинские застолья превратились в арену идолопоклонства‚ где каждое слово‚ каждая песня служили выражением преклонения и безграничной благодарности "творцу счастливой жизни", величайшему сыну Грузии. Но за этим шумным и веселым миром был другой‚ незримый мир‚ где... убитые горем люди со страхом и трепетом скрывали свою трагедию".

6

К началу 1937 года в составе местных карательных органов (без учета работников главного управления НКВД) было 15 570 русских (65%)‚ 2509 украинцев (10‚5%)‚ 1776 евреев (7‚4%)‚ 980 белорусов (4‚1%)‚ 426 армян (1‚8%)‚ 363 татарина (1‚5%)‚ 298 грузин (1‚2%)‚ 256 латышей (1‚1%)‚ 169 казахов (0‚7%)‚ 144 поляка (0‚6%).

К весне 1937 года высший командный состав НКВД насчитывал 111 человек – нарком внутренних дел СССР и его заместители‚ начальники главных управлений‚ наркомы внутренних дел союзных и автономных республик‚ начальники управлений НКВД краев и областей. Евреи составили среди них в том году 37‚8% (42 человека)‚ русские – 31‚5% (35 человек)‚ латыши – 7‚2% (8 человек)‚ украинцы – 5‚4% (6)‚ поляки – 4‚5% (5)‚ грузины – 4‚5% (5)‚ белорусы – 2‚7% (3 человека). К концу 1939 года высший командный состав НКВД насчитывал 172 человека. После проведенных чисток и набора новых сотрудников русские составили 64‚5% (111 человек)‚ украинцы – 16‚9% (29)‚ грузины – 7% (12)‚ евреи – 3‚5% (6)‚ белорусы – 1‚7% (3 человека)‚ латыши‚ поляки и немцы – ни одного.

Генрих Ягода, еврей, из семьи печатника – работал учеником провизора‚ в 1907 году примкнул к анархистам‚ имел партийные клички Сыч‚ Тёмка‚ Одинокий‚ Галушкин; затем вступил в партию большевиков. С 1923 года – второй заместитель председателя ОГПУ‚ руководил разведкой и контрразведкой органов безопасности; с 1934 года – нарком внутренних дел СССР‚ член ЦК партии‚ генеральный комиссар государственной безопасности, один из организаторов массовых репрессий в СССР. Награжден двумя орденами Красного Знамени и орденом Ленина; учредил в НКВД особую группу‚ которая разрабатывала сильно действующие яды. Переведен на должность наркома связи‚ расстрелян в 1938 году по делу "антисоветского правотроцкистского блока".

Яков Агранов, еврей, из семьи рабочего – закончил четыре класса училища. С 1933 года заместитель председателя ОГПУ‚ затем первый заместитель наркома внутренних дел СССР‚ комиссар государственной безопасности первого ранга. Награжден двумя орденами Красного Знамени‚ расстрелян в 1938 году.

С 1934 по 1941 год евреи занимали должности наркомов внутренних дел союзных республик – порой на непродолжительные сроки‚ как и прочие работники НКВД. И. Леплевский руководил наркоматом внутренних дел Белоруссии‚ а затем Украины; Б. Берман был наркомом НКВД в Белоруссии‚ М. Раев – в Азербайджане‚ Н. Райский – в Узбекской ССР‚ Л. Залин – в Узбекистане и Казахстане (расстреляны в 1937–1940 годах). Заместителями наркома внутренних дел СССР были М. Берман‚ Л. Бельский‚ С. Жуковский и М. Фриновский‚ незадолго до казни ставший наркомом военно-морского флота СССР (ликвидированы в 1939–1941 годах). Евреев назначали наркомами внутренних дел автономных республик – Башкирской‚ Татарской‚ Мордовской‚ Северо-Осетинской‚ Немцев Поволжья (уничтожены в годы "большого террора").

А. Беленький – член партии большевиков с 1902 года‚ получил знак "Почетный работник ВЧК-ГПУ" N 3 (после Ф. Дзержинского и Я. Петерса). Начальник охраны председателя Совнаркома В. Ленина (1919–1924 годы)‚ начальник специального отряда по охране руководителей страны‚ особоуполномоченный при наркоме внутренних дел. Расстрелян в 1941 году.

Я. Серебрянский‚ в прошлом член партии эсеров – был на нелегальной работе ОГПУ в Палестине‚ Бельгии‚ Франции‚ руководил операцией по похищению из Парижа царского генерала А. Кутепова; в 1937–1938 годах стал начальником спецгруппы НКВД по проведению террора и диверсий за границей. Награжден двумя орденами Красного Знамени и двумя орденами Ленина. Приговорен к высшей мере наказания в 1941 году‚ амнистирован и освобожден. Вновь попал в тюрьму в 1953 году‚ после ареста Л. Берии‚ умер в заключении во время следствия.

Г. Люшков‚ еврей из Одессы – депутат Верховного Совета СССР‚ начальник управления НКВД Дальневосточного края. Принимал участие в репрессиях того времени‚ награжден орденом Ленина; в 1938 году получил приказание приехать в Москву. Понимая‚ что подошла его очередь‚ сумел переправить семью в Финляндию‚ а сам бежал в Маньчжурию и попросил у японцев политическое убежище. Опубликовал в газетах серию интервью‚ разоблачавших сталинский террор‚ был советником при генеральном штабе японской армии; убит в 1945 году при невыясненных обстоятельствах и тайно кремирован под именем японского военнослужащего.

В 1922–1929 годах начальником Иностранного отдела ОГПУ (внешней разведки) был М. Трилиссер‚ впоследствии секретарь исполкома Коминтерна (расстрелян в годы "большого террора"). В 1935–1938 годах эту должность в НКВД занимал А. Слуцкий‚ награжденный двумя орденами Красного Знамени. Он принимал деятельное участие в уничтожении социалистической партии Каталонии‚ члены которой воевали на стороне республиканцев в Испании; лидеры этой партии не соглашались с политикой коммунистов‚ а потому их обвинили в троцкистском заговоре и расстреляли.

В 1938 году Слуцкого отравили в кабинете заместителя наркома НКВД М. Фриновского‚ предложив чай с пирожными‚ начиненными цианистым калием. Было объявлено‚ что смерть наступила от сердечного приступа; в официальном некрологе Слуцкого назвали "бесстрашным бойцом за дело рабочего класса‚ чье имя было известно во всех уголках СССР и наводило ужас на врагов" (через два месяца после этого Слуцкого посмертно исключили из партии как "врага народа"; участников отравления расстреляли). Затем недолгое время обязанности начальника Иностранного отдела НКВД исполнял С. Шпигельглас (уничтожен в 1938 году).

Операцией по ликвидации Троцкого (операция "Утка") руководил еврей Н. Эйтингон‚ организатор многих акций НКВД на Западе. Выполнив задание‚ Эйтингон вернулся в Москву‚ был принят Сталиным‚ награжден орденом Ленина‚ назначен заместителем начальника Главного разведывательного управления Красной армии. Во время Отечественной войны Эйтингон стал заместителем начальника особого отдела по организации сопротивления в тылу врага‚ провел много времени в партизанских отрядах‚ получил звание генерал-майора и орден Суворова. После войны участвовал в добывании атомных секретов США‚ но в 1952 году его сняли со всех должностей и поселили на даче под Москвой‚ где он жил под охраной в полной изоляции‚ без посетителей‚ радио и газет.

После смерти Сталина был арестован Л. Берия и его "особо доверенные люди"; Эйтингона привезли к следователю‚ и он сказал в ответ на грубое обращение: "В свое время Иосиф Виссарионович обещал‚ что‚ пока он жив‚ ни один волос с моей головы не упадет. А вы так со мной разговариваете‚ что я понимаю: нет в живых товарища Сталина". Эйтингона приговорили к двенадцати годам заключения; когда он отбыл полностью этот срок и вернулся в Москву‚ на вокзале его встречали старые друзья – с цветами‚ шампанским и ордером на квартиру в столице. Сын Эйтингона сказал об отце: "Он был предан идее и верил‚ что дело‚ которому он служил‚ приближает час торжества высоких идеалов".

К началу 1940 года в центральном аппарате НКВД русские составляли 84% (3073 человека), украинцы – 6% (221), евреи – 5% (189), белорусы – 1,25% (46 человек).

***

В сентябре 1937 года начался новый год по еврейскому летосчилению. Этот год, год немыслимого террора, в буквенном обозначении на иврите называется "тирцах", что в переводе означает – "убей".

Трудно установить точное количество арестованных в годы "большого террора", о которых впоследствии сообщили семьям: "репрессирован незаконно, реабилитирован посмертно". Английский историк Р. Конквест приводит следующие примерные цифры (без учета арестованных за уголовные преступления): "В тюрьмах и лагерях на январь 1937 г. – около 5 миллионов. Арестовано между январем 1937 г. и декабрем 1938 г. – около 7 миллионов. Итого 12 миллионов. Из них расстреляно – около 1 миллиона. Умерло в заключении в 1937–1938 гг. – около 2 миллионов. Итого погибших – около 3 миллионов. В заключении на конец 1938 года – около 9 миллионов..." По оценкам исследователей, не более десяти процентов заключенных, арестованных в 1936–1938 годах, выжило в лагерях на голодном пайке и непосильной работе.