"Мосгаз" и первые террористические акты

"Мосгаз" и первые террористические акты

Дело «Мосгаз». Убийства в Свердловске. Похищение "Святого Луки". Теракты 60-х.

Владимир Ионесян родился в Тбилиси в обычной семье и с малых лет был окружен особым вниманием. Родители, угадывая в нем артистический талант, сделали все возможное, чтобы их ребенок получил необходимое образование. Для этого сына освободили даже от службы в армии, только бы он достиг желаемых высот на оперной сцене. Между тем отец одаренного мальчика за торговые махинации был осужден на 7 лет тюрьмы. Ребенок остался без отцовского внимания. Связавшись с блатными товарищами, вскоре совершил неудачную кражу и был судим. Суд, учитывая его возраст, приговорил Ионесяна к пяти годам условно. К тому времени он уже был женат, и его жена Дея, стараясь уберечь супруга от дурного влияния, увезла Ионесяна в Оренбург. Там он взялся за ум и продолжил свою артистическую карьеру, поступив в Театр музыкальной комедии. Однако здесь он вскоре познакомился с артисткой кордебалета Алевтиной Дмитриевой и, сойдясь с ней, бросил жену с малолетним ребенком и уехал в Москву. Чтобы Дмитриева отправилась с ним, Ионесян наврал ей про 40 тысяч рублей, якобы хранившихся у него на сберкнижке в Москве.

Прибыв в Москву первым, Ионесян познакомился с пенсионеркой Акилиной Коренковой и снял у нее комнату рядом с Рижским вокзалом. Появившуюся вскоре в квартире Дмитриеву он представил как свою молодую жену.

Тем временем обещания красивой жизни в столице требовали от Ионесяна активных действий. И, не обремененный никакими моральными устоями, Ионесян встал на путь преступлений.

20 декабря 1963 года в 12 часов дня он приехал на Балтийскую улицу, что в районе метро «Сокол», и, войдя в один из домов, начал проводить под видом работника Мосгаза профилактический осмотр газовых плит и духовок. Однако отнюдь не техническое состояние плит интересовало его: он высматривал удобную обстановку в квартирах москвичей для совершения преступления. И вот в одной из квартир он нашел то, что искал. Дверь ему открыл 12-летний мальчик и, выслушав версию о профилактическом осмотре, впустил Ионесяна в квартиру. Тот, обойдя ее и убедившись, что мальчик дома один, безжалостно убил подростка, нанеся ему множество ножевых ранений. После этого Ионесян открыл свою сумку и спокойно погрузил в нее детский шерстяной свитер, сатиновые шаровары, кожаный кошелек с узорным тиснением, положил в карман 60 рублей бумажными купюрами. И это было все, на что позарился преступник и за что лишил жизни 12-летнего ребенка. Вечером того же дня убитые горем родители вызвали на Балтийскую улицу милицию. Через несколько часов картина преступления была в целом восстановлена и в протоколе следствия впервые появилась личность молодого южанина в ушанке, немодно завязанной сзади (именно эта странно завязанная ушанка и навела муровцев на мысль, что убийца — не москвич).

На следующий день был составлен приблизительный фоторобот преступника, и с ним ознакомили весь личный состав столичной милиции. Это произошло 24 декабря. А 25 декабря Ионесян уехал из Москвы и прибыл в город Иваново. Здесь его кровавый маршрут пролег по двум улицам: Калинина и Октябрьской. И вновь его версия о профилактическом осмотре действовала безотказно: люди безропотно открывали перед ним свои двери и впускали в дом. В трех квартирах обстановка для Ионесяна оказалась подходящей: в них были лишь мальчик-подросток, пенсионерка и ученица девятого класса. Двоих из них Ионесян безжалостно убил, а школьницу изнасиловал и нанес ей несколько ударов топором (к счастью, девочка выжила). И вновь, как и в первом случае, преступник довольствовался малым: из квартиры мальчика была похищена одежда, деньги, облигации, авторучки; у пенсионерки он взял фонарик за три рубля и кошелек с 70 копейками; у девушки — электробритву «Харьков», две авторучки, электрофонарик.

Как только весть о бесчеловечных убийствах в Иванове достигла Москвы и стало ясно, что убийца — один и тот же человек, этому делу был придан статус особо важного. Подобных зверств в столице и округе давно уже не случалось. В Управлении охраны общественного порядка Мосгорисполкома создается оперативный штаб по поимке преступника, в который вошли: полковник милиции Анатолий Волков, Кузьма Горбачев, майоры милиции Фридрих Светлов, Николай Муравьев и другие. Дело под свой личный контроль взял министр охраны общественного порядка (так с октября 1962 года именовалось МВД) Вадим Тикунов. Он, в свою очередь, чуть ли не ежедневно информировал о ходе расследования председателя Совета Министров СССР Алексея Косыгина. От последнего информация шла выше — в Президиум ЦК.

Статус особо важного дела позволил органам милиции привлечь к его раскрытию многих известных людей из числа ученых, художников, скульпторов. К примеру, заслуженный деятель искусств Казахской ССР Наум Карповский вместе с сотрудниками милиции поехал в Иваново и после продолжительных бесед с очевидцами нарисовал предположительный портрет убийцы. Известный скульптор, профессор Михаил Герасимов также после бесед с людьми, видевшими убийцу, воссоздал подробный портрет преступника. Эксперты научно-технического отдела УООП изготовили сотни этих портретов и распространили их среди сотрудников милиции. По этому портрету и описаниям убийца выглядел следующим образом: рост высокий, выше 172 сантиметров, худощавый, плечи средней ширины, шея короткая, лицо худощавое, удлиненное, овальной формы, нос длинный, узкий, кончик острый, глаза большие с открытыми веками, губы средней толщины, рот среднего размера. Из одежды, бывшей на преступнике, упоминались: длинное поношенное пальто свободного покроя, темные брюки, суконные ботинки черного цвета на резиновой подошве, ушанка из меха, похожего на пыжик.

Первоначально сыщики ухватились за версию о том, что преступник явно не в своем уме. И действительно, логика его поступков была мало похожа на деятельность нормального человека. Он мог в квартире, где совершал преступления, оставить многие ценные вещи, захватив с собой всякую мелочь вроде авторучек и электрических фонарей. Однако вскоре на основе анализа хитроумных действий убийцы сыщики пришли к выводу о том, что тот не так прост, как кажется. Он был достаточно предусмотрителен и осторожен для ненормального и к каждому преступлению тщательно готовился. Поэтому, чтобы перекрыть ему все возможные лазейки, столичная милиция была приведена в состояние повышенной готовности. Под усиленным наблюдением находились железнодорожные вокзалы, на улицах появились военные и милицейские патрули. Вся Москва полнилась слухами о жестоком убийце из Мосгаза, однако средства массовой информации сохраняли гробовое молчание по этому поводу. И лишь "вражеские голоса из-за бугра" доносили до людей крупицы правды.

Между тем, несмотря на активные поиски столичной и областной милиции, преступник по-прежнему гулял на свободе. В квартире изнасилованной девушки был найден тетрадный листок с записями фамилий жильцов дома, квартиры которых 25 декабря посетил убийца. Эксперты-криминалисты обнаружили на нем отпечаток пальца. После этого сотрудники угро исследовали несколько сот образцов почерков работников местного горгаза, но владельца такого почерка так и не нашли. Проверка по линии психически больных людей также результатов не дала.

Прошло еще три дня, и наступило 28 декабря 1963 года. Ионесян, все это время прятавшийся на квартире Коренковой, вновь вышел на «дело». И вновь его наглость и безнаказанность не знали границ. В том же Ленинградском районе, недалеко от места, где он убил 12-летнего подростка, он вновь обманом проник в одну из квартир и убил 11-летнего мальчика. Москва содрогнулась от еще одного зверства неуловимого маньяка, и кремлевские власти обрушили свой гнев на нерасторопных сыщиков. Следствие было активизировано, тысячи людей вовлечены в поиски преступника, но все безрезультатно. Ионесян вновь залег в свое лежбище у Рижского вокзала, пропивая и проедая кровавые деньги. Так длилось почти две недели.

Встретив Новый, 1964 год, Ионесян в начале января вновь вылез наружу. И снова, как и в прошлый раз, далеко от дома отходить не стал. 8 января недалеко от проспекта Мира он вошел в только что заселенный дом и, представившись представителем строительной организации, устраняющей неполадки в новом доме, проник в квартиру 46-летней женщины. Выяснив, что у женщины есть претензии к строителям, Ионесян посоветовал ей изложить свои жалобы в письменном виде. Та так и сделала. Сев за стол, она взяла чистый лист бумаги, ручку и вывела заголовок: «Заявление». Больше женщина написать ничего не успела: вытащив из сумки топор, Ионесян обрушил его на голову несчастной. После этого он забрал из квартиры 100 рублей, наручные часы «Мир» и телевизор «Старт-3». Этот старенький телевизор, в сущности, и поставит точку на затянувшемся кровавом пути 26-летнего убийцы.

Выйдя на улицу с завернутым в скатерть телевизором, Ионесян первым делом попытался поймать попутную машину. Ему это вскоре удалось: возле него остановился самосвал, водитель которого согласился подбросить Ионесяна до дома. Всю эту сцену случайно заметил участковый уполномоченный 58-го отделения милиции Евгений Малышев. Проводив отъезжающую машину взглядом, он запомнил две первые цифры номера машины: 96. А вечером, когда стало известно об убийстве 46-летней женщины и пропаже из ее квартиры телевизора, Малышев тут же сообразил, что его показания могут быть полезны сыщикам. И оказался прав. После его сообщения сотрудники ОРУД ГАИ «перетрясли» все самосвалы, зарегистрированные в ГАИ Москвы и области. Под утро была обнаружена машина МОЖ 96–26, водитель которой рассказал, что вчера, часов в двенадцать дня, он действительно подвозил молодого человека с ящиком в район Рижского вокзала, на перекресток Трифоновской и 3-й Мещанской улиц. Получив эти данные, сыщики смекнули, что с такой поклажей далеко идти преступник не мог, а значит, лежбище его где-то неподалеку от Рижского вокзала. Именно с такой мыслью заместитель начальника 19-го отделения милиции Николай Билюченко начал обход своей территории. И во время этого обхода одна из жительниц с улицы Щепкина рассказала ему, что у ее соседки Коренковой гостит племянница с мужем. И муж этот похож на кавказца. Более того, этот кавказец позавчера привез домой телевизор и вчера уже продал его жильцу из соседнего дома. Все эти сведения Билюченко тут же сообщил на Петровку, 38. Остальное было делом техники. Муровцы быстро узнали, что у Коренковой никакой племянницы нет и в помине, а комнату свою она сдает какой-то молодой женщине и мужчине. Взяв в оборот жильца из соседнего дома, который купил вчера у постояльца Коренковой телевизор, сыщики без труда установили: это тот самый «Старт-3», украденный из квартиры убитой. Как только это выяснилось, сыщики тут же нагрянули к Коренковой, однако молодых постояльцев в тот момент дома не оказалось. Зато в их комнате были найдены многие предметы из квартир убитых в Москве и Иванове людей. В десять часов вечера в квартиру вернулась Алевтина Дмитриева. Она была тут же арестована. Однако она рассказала, что Ионесян (теперь милиция точно знала его фамилию) проводил ее в тот день до Казанского вокзала и велел купить себе билет на 11 января до Казани (там жили ее родственники). После этого он простился с ней и уехал в неизвестном направлении. Больше она ничего существенного о судьбе своего друга сообщить не могла. И тогда за нее это сделали вещи Ионесяна. В них сотрудники МУРа обнаружили карту железных дорог страны и лист бумаги, на котором рукой Ионесяна были написаны названия городов: Иваново, Казань, Рязань, Ярославль, Оренбург. Так сыщики вышли на места возможного появления убийцы. Во все эти города были высланы сотрудники МУРа, местное руководство милиции заранее оповещено о возможном появлении у них опасного преступника.

Тем временем Ионесян, сутки просидев в укромном месте в Москве, выехал в Казань. Туда же, как и было оговорено заранее, выехала 11 января… сотрудница МУРа, загримированная под Дмитриеву. 12 января Ионесян приехал в Казань, ровно за час до прибытия в город московского поезда. К этому времени вся территория вокзала и его окрестности были уже плотно нашпигованы переодетыми в гражданское милиционерами, а на самом перроне находился министр охраны общественного порядка Татарской АССР генерал внутренней службы 3-го ранга С. Япеев и начальник отдела уголовного розыска министерства Бикмухаметов.

Операция по задержанию особо опасного преступника прошла настолько успешно, что Ионесян ни о чем не догадывался до самого последнего момента. Лже-Дмитриева вышла из вагона на перрон, Ионесян подошел к ней и тут же был схвачен оперативной группой захвата во главе с самим министром. В тот же день Ионесяна этапировали обратно в Москву.

Вспоминая дело Ионесяна, хочется отметить одну парадоксальную вещь: в дни, когда вся Москва замерла в страхе перед неуловимым маньяком, в далеком американском городе Бостоне творилось почти то же самое. Правда, там серия убийств женщин началась несколько ранее — 14 июня 1962 года. В тот день была убита 55-летняя Анна Слезерс. Ее задушили в собственном доме. Затем убийства продолжились с периодической частотой: 30 июня, 2 июля, 28 июля, 19 августа, 20 августа. Бостон превратился в охваченный паникой город. Одинокие женщины скупали в магазинах всех сравнительно больших собак, надеясь, что они спасут их от маньяка. В полиции Бостона отменили все отпуска. В течение трех с половиной месяцев город пребывал в каком-то сомнамбулическом состоянии, ожидая новых кровавых драм. И они не замедлили произойти: 5 декабря 1962 года в своей квартире была изнасилована и задушена 20-летняя студентка-негритянка Софи Кларк, 30 декабря была убита 23-летняя Патриция Бизетт, 8 мая 1963 года — Беверли Семенс, 8 сентября Эвелин Корбин, 23 ноября — Джоанна Графф и, наконец, 4 января 1964 года 19-летняя Мэри Сюлливан.

После этого череда зверских убийств в Бостоне внезапно прекратилась. Как и лондонский Джек-Потрошитель, бостонский душегуб так и остался неизвестен общественности. Московскому маньяку Владимиру Ионесяну была уготована иная судьба.

13 января 1964 года по московскому радио было передано сообщение: "За последнее время в Москве и Иванове был совершен ряд тяжких преступлений. В Москве убито два мальчика и женщина, в Иванове мальчик и женщина и изнасилована девушка с нанесением ей тяжелых телесных повреждений.

В результате мер, принятых органами охраны общественного порядка, преступник разыскан и арестован. Им оказался Ионесян Владимир Михайлович, 1937 года рождения, ранее судимый за уклонение от воинской обязанности и приговоренный к 2,5 годам лишения свободы…"

На следующий день с этим сообщением вышли почти все центральные газеты. Две недели (со дня первого преступления) молчавшая пресса теперь как бы наверстывала упущенное. Письма возмущенных граждан, публиковавшиеся на страницах газет, требовали одного — смерти подонку.

В феврале 1964 года газеты опубликовали новое сообщение по этому делу: "На днях судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР в составе председательствующего — члена Верховного суда В. В. Покровского и народных заседателей: помощника мастера Ивановской прядильно-ткацкой фабрики им. Дзержинского Е. Е. Романовой и машиниста-инструктора моторо-вагонного депо «Москва-4» П. И. Богданова с участием государственного обвинителя помощника прокурора РСФСР Г. С. Быстрова и защиты: адвокатов И. Ф. Деревенченко и В. А. Елизарова в открытом судебном заседании в городе Москве рассмотрела уголовное дело по обвинению Ионесяна В. М. и его соучастницы Дмитриевой А. Н.

Верховный суд РСФСР приговорил Ионесяна В. М. к смертной казни расстрелу, Дмитриева А. Н. осуждена к пятнадцати годам лишения свободы.

Президиум Верховного Совета РСФСР отклонил ходатайство Ионесяна о помиловании. Приговор приведен в исполнение".

В дополнение следует сказать, что пенсионерку А. Коренкову, предоставившую свою квартиру Ионесяну, после суда над ними выселили из Москвы. А Алевтина Дмитриева, получившая за недоносительство срок 15 лет, отсидела всего половину его и уже при Брежневе была амнистирована.

Поимка подобных особо опасных преступников значительно поднимала престиж органов внутренних дел в глазах общественности. Московский уголовный розыск по праву держал за собой почетное звание первого в стране, и дело «Мосгаз» еще раз наглядно это доказало. Пропагандистские литавры в честь МУРа в тот год звучали не умолкая. Не случайно именно в 1964 году свет увидела книга Юлиана Семенова с выразительным названием "Петровка, 38". Если же брать не книжных, а реальных героев, то МУР 60-х — это прежде всего такие имена, как В. Корнеев (начальник МУРа), О. Еркин, Б. М. Болотин, В. И. Чельцов, А. М. Сухарев, Е. Ф. Донышин, Л. Л. Маленков, Е. Я. Кузьмин, В. Н. Котов (в середине 80-х он возглавит МУР), И. К. Лопырев, В. Н. Селифанов.

Антонина Ивановна Ермошина, проработавшая около 40 лет в должности секретаря начальника МУРа, поведала корреспонденту газеты «Собеседник» такую историю о тех временах: "Был у нас тяжелейший случай. Убили мать и двоих детей, пяти-семи лет. Изнасиловали перед смертью. Квартира в кровище до потолка. Корнеев уже был начальником МУРа и, конечно, выехал на место происшествия. Казалось бы, такую войну прошел, столько смертей повидал… А тут — не выдержал и от нервного потрясения неожиданно, уже у себя в кабинете, ослеп. Я зашла к нему — лицо белое, руки бессмысленно перебирают бумаги, глаза глядят в пустоту. Я даже за стол зашла, чего никогда себе не позволяю — правило есть такое. Вызвала врача. Ну он и прописал ему немедленный покой и хотя бы крохотный отдых. Для него это было весьма дефицитным лекарством".

На наших страницах уже упоминалось убийство в декабре 1936 года в городе Мелекессе Куйбышевской области народного депутата Марии Прониной и то, что для расследования этого дела из Москвы выехала оперативная группа МУРа. Это была первая командировка москвичей. Вторая произошла в феврале 1964 года. Тогда в Свердловске во время пожара в одном из частных домов на окраине города обнаружили четыре трупа. Налицо — умышленное убийство и последующий поджог с целью сокрытия преступления. Свердловские сыщики запросили помощи из Москвы, с Петровки, 38, и сразу после этого к ним вылетела спецгруппа муровцев. И вновь, как и в Мелекессе, командировка москвичей продлилась всего несколько дней. По бельевой веревке, которой были связаны все четверо убитых, установили двор, где эту веревку срезали преступники. Затем был найден мальчик, который видел тех, кто эту веревку срезал, и опознал двоих. Одним из них оказался бывший заключенный. Выяснив круг его знакомств, сыщики установили имена еще троих его подельников и в один из дней взяли всех четверых. И, как оказалось, не ошиблись. Именно эти четверо несколько недель назад в городском саду убили милиционера и завладели его пистолетом «ТТ». Затем решили «взять» дом приемщика утиля Шамеса, у которого, по их сведениям, водились немалые деньги. Но в день налета к Шамесам по вызову пришел врач районной поликлиники. Преступникам пришлось захватить и его. После того как в доме были найдены лишь облигации на полторы сотни рублей, бандиты приступили к пыткам. Не выдержав их, скончалась хозяйка дома. Тогда преступники добили остальных: Шамеса, его дочь и врача. Потом, чтобы замести следы, подожгли дом. Казалось, все концы надежно упрятаны. Однако муровцы вместе со свердловскими сыщиками в течение нескольких дней вытянули эти концы наружу и обеспечили убийцам справедливое возмездие.

Однако справедливости ради стоит сказать, что не всегда дела, расследуемые тогда сыщиками МУРа, завершались благополучным исходом. Бывали и неудачные. Одним из таких было громкое дело, по которому позднее даже сняли художественный фильм, завоевавший огромную популярность. Речь идет о фильме "Возвращение "Святого Луки". В роли полковника милиции Зорина в нем снялся Всеволод Санаев. Но, в отличие от фильма, реальные события выглядели несколько иначе.

Кража из Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина картины знаменитого голландского художника XVII века Ф. Гальса "Евангелист Лука" произошла в марте 1965 года. Преступник проник в музей в выходной день, снял картину с веревок, затем вырезал полотно из рамы и исчез так же незаметно, как и вошел. Пропажу обнаружили только в понедельник. Поднялся невообразимый шум. В стране давно уже не похищали столь дерзким образом произведения искусства. Стоимость «Луки» по тем временам равнялась 120 тысячам рублей. Делом занялся Московский уголовный розыск.

Между тем дни шли за днями, недели за неделями, а дело так и не сдвигалось с мертвой точки. Минуло два месяца со дня пропажи картины, а похвалиться сыщикам было нечем. И тогда дело в свое производство взял КГБ. Через месяц после этого картина была найдена и задержан преступник. Им оказался художник-реставратор того же Музея имени А. С. Пушкина, пытавшийся продать «Луку» гражданину Франции. Однако на этом цепочка преступников почему-то оборвалась. Реставратор назвал в качестве своего соучастника еще одного художника, виновность которого многими еще тогда подвергалась сомнению. Но КГБ считал иначе. Дело в том, что художник был диссидентом, и это решило исход дела не в его пользу. Он был помещен в психушку и находился там около трех лет.

Еще одним громким преступлением с антикварным уклоном в 60-е годы стало ограбление квартиры знаменитого скрипача Давида Ойстраха. Случилось 27 октября 1968 года в Москве. История началась с того, что соседка скрипача по дому N14/16 по улице Чкалова случайно обнаружила, что дверь его квартиры приоткрыта. Ведомая любопытством она заглянула внутрь и обомлела в квартире все было перевернуто вверх дном. Прибывшая через полчаса оперативная группа МУРа подтвердила факт ограбления и приступила к поискам преступников.

Как выяснило следствие, квартира была обчищена, что называется, под чистую. А уносить из нее было что, так как ее хозяин был человеком с мировым именем и постоянно привозил из-за границы ценные и дефицитные вещи (он и в тот раз находился на гастролях за рубежом). Что же пропало из квартиры Ойстраха? Список похищенного уместился на нескольких листах: несколько немецких и японских магнитофонов, транзисторные приемники, фотоаппарат, переносной цветной японский телевизор, мохеровые шарфы, рубашки, плащи, иностранная валюта, советские рубли, а также редкие изделия из дорогих материалов, включая: золотой портсигар, инкрустированный бриллиантами, драгоценные запонки бельгийской королевы, золотой ключ от ворот Иерусалима, шахматы с золотыми и серебряными фигурками и т. д. Но больше всего оперативников поразило то, что позарившись на эти богатства, преступники не взяли самое ценное, что было в доме — коллекцию из 29 грампластинок из золота, которая лежала на видном месте. Судя по всему, неискушенных грабителей ввел в заблуждение внешний вид пластинок — они были покрыты черным напылением и выглядели как обычные грампластинки. Поэтому из коллекции пропала только одна из них — на ней не было напыления.

Между тем составив полную опись похищенного, сыщики задались справедливым вопросом — каким образом грабителям удалось унести такую уйму вещей за один заход (одного золота они взяли на 4 килограмма)? А если заходов было несколько, тогда сколько всего преступников орудовало в квартире? Короче, вопросов было много и требовалось в кратчайшие сроки дать на него ответ. Почему в кратчайшие? Потому что это дело взял под свой личный контроль глава государства Леонид Брежнев.

Стоит отметить, что сыщикам сразу повезло — на месте преступления преступники оставили весомую улику в виде эспандера, на котором были выцарапана фамилия «Никонов». Однако именно этот факт наводил оперов на определенные мысли, а именно — как профессионалы могли совершить такую ошибку? Вывод о высокой квалификации грабителей напрашивался само собой. Дело в том, что в ночь ограбления в квартире Ойстраха два раза срабатывала сигнализация, однако оба раза прибывший по вызову наряд не обнаружил ничего подозрительного. Когда же сигнализация сработала в третий раз, дежурный по пульту отключил ее до утра. Как выяснилось, ложную тревогу организовал именно грабитель, доказав тем самым, что он намного хитрее стражей порядка. Затем он без труда вскрыл три (!) сложных замка в квартире и проник внутрь. Однако сделав дело, он по непонятной забывчивости оставил на месте преступления серьезную улику в виде эспандера. Как такое могло произойти? Ответа на этот вопрос пока не было.

Между тем в оперативную разработку были взяты все обладатели фамилии Никонов, проживающие в Москве и особенно те из них, кто имел нелады с законом. Однако ни один из них не оказался причастен к нашумевшему ограблению. И тогда на помощь муровцам пришли их коллеги из Воронежа.

Как оказалось, в этом славном городе проживал некто Борис Новиков профессиональный вор-домушник. Чтобы проверить его на причастность к ограблению квартиры Ойстраха местным сыщикам пришлось прибегнуть к определенным мерам — так, во время посещения Никоновым кафе, опера изъяли стакан из которого он пил и сняли с него отпечатки пальцев. В тот же день их отправили в Москву, где выяснилось, что они совпадают с отпечатками, оставленными одним из грабителей на грампластинке. Однако брать Никонова не торопились, справедливо полагая, что через него можно будет выйти и на остальных участников ограбления. И эти предположения вскоре подтвердились Никонов вывел сыщиков на своих подельников: своего младшего брата Сергея и его приятеля Николая Лаврова. В середине января 1969 года грабители были арестованы.

Как выяснило следствие, квартиру Ойстраха Борис Новиков первоначально грабил один. Унеся самое ценное, он на следующий день рассказал об этом своему брату и посоветовал ему сходить туда тоже. И тот вместе с приятелем отправился на улицу Чкалова. Увиденное там богатство настолько ошеломило обоих, что они еще в течение четырех ночей приходили туда и уносили в мешках и сумках все, что попадалось им на глаза. Во время одного из таких походов Никонов-младший уронил свой эспандер и в темноте (преступники не зажигали электричество, а поджигали бумагу) этого не заметил.

В 70-е годы подоплека этого дела стала известна авторам многочисленных детективных романов братьям Вайнерам. И вскоре на свет появился детектив "Визит к Минотавру". Однако взяв за основу реальное уголовное дело, братья привнесли в него и много вымысла. Например, «гвоздем» придуманной ими интриги стал факт похищения преступниками бесценной скрипки «Санта-Мария» 1722 года работы гениального мастера Антонио Страдивари. Однако на самом деле скрипки в доме Остраха в момент ограбления не было (по одной из версий ее вообще не было в коллекции скрипача, по другой — ее похитили за два года до этого и переправили в Англию). Между тем в доме Ойстраха хранились две другие скрипки работы Страдивари, но они почему-то не привлекли к себе внимание грабителей и остались нетронутыми. А ведь они одни стоили баснословных денег.

Следует отметить, что 60-е годы явили нам одни из первых фактов индивидуального террора. Назовем лишь два самых известных случая.

Первый произошел 1 сентября 1961 года в селе Лютеньки Гадячского района Полтавской области. Там местный житель, некий Левицкий, получил по почте посылку и решил на месте раскрыть ее. Как только он приподнял крышку ящика, раздался мощный взрыв, в результате которого Левицкий был убит, а двое работников почты получили ранения различной тяжести.

Следствие по этому делу длилось более пяти лет. И лишь в мае 1967 года был установлен преступник. Им оказался бывший житель того же села Попович. Расправился же он с Левицким из-за ревности. Летом 1959 года, когда Попович со своей женой гостил в Лютеньках, Левицкий тайно ухаживал за его женой, и эти ухаживания завершились обычным адюльтером. Попович узнал обо всем и со скандалом увез жену домой. После этого их брак продлился недолго. Вот тогда Попович и решил отомстить Левицкому. В один из дней он смонтировал взрывное устройство и вложил его в посылку. Остальное нам известно. Отметим лишь, что за это преступление Попович был приговорен к 15 годам тюрьмы.

Второй террористический акт произошел на рубеже 70-х и произвел куда больше шума, чем взрыв в Лютеньках. 22 января 1969 года младший лейтенант Советской Армии Виктор Ильин предпринял попытку покушения на жизнь Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева.

Не менее громким делом 60-х было и дело «отравителей», на основе которого Юлиан Семенов позднее напишет повесть "Огарева, 6". Фабула этого преступления такова.

В течение 1963 — 1966 годов в городах Новосибирске, Киеве, Ростове, Саратове, Риге, Курске, Калинине, Подольске происходили случаи ограбления людей. Однако это были не совсем обычные ограбления. Преступники, прежде чем обобрать свои жертвы, усыпляли их с помощью наркотического вещества хлоралгидрата. В трех случаях применение наркотика дало смертельный исход. После этого розыском преступников занялось Главное управление милиции. Была создана специальная оперативная бригада из лучших сыщиков. В ходе следствия выяснилось, что преступники действовали несколькими группами по 2 — 3 человека в нескольких городах Союза. Все проходило по единому сценарию. Для поисков жертв они выбирали обычно два места: рынок или автомагазин. Там знакомились с приезжими, предлагали им переночевать у себя в гостинице или отметить знакомство за городом, на природе. Во время застолья в стакан жертве подмешивался наркотик, и вскоре та отключалась. Затем преступники грабили несчастного и скрывались из города. Всего таких случаев следствие насчитало 60. Сумма похищенного составляла свыше 270 тысяч рублей. По тем временам это были достаточно большие деньги. Из них 170 тысяч преступники получили в сберкассах по поддельным документам. Для этого в банде работал опытный художник. Наркотиками же их снабжал участковый врач одной из ленинградских клиник. В конце 1966 года большая часть этой преступной группы была обезврежена. Уголовное дело по их преступлениям составило 36 томов.

Надо отметить, что банд, подобных этой, в те годы в стране было не так много. Однако и о них упоминать тогда в отчетах МВД было строго запрещено. Никто не имел права даже заикнуться о наличии организованной преступности в стране победившего социализма.

В октябре 1964 года, отправив на пенсию волюнтариста Н. Хрущева, новое руководство страны с удвоенной энергией взялось за строительство светлого будущего. Смена главного кормчего автоматически повлекла за собой перемещение некоторых членов его команды. Во всяком случае, во главе силовых министерств новый руководитель Леонид Брежнев желал видеть своих людей.