1. ШЕЛ ПАРНИШКЕ В ТУ ПОРУ ВОСЕМНАДЦАТЫЙ ГОД…
1. ШЕЛ ПАРНИШКЕ В ТУ ПОРУ ВОСЕМНАДЦАТЫЙ ГОД…
Это случилось в Ейске. В тревожном 1942 году Витя Карпенко, секретарь комсомольской организации железнодорожной школы, пришел однажды домой и застал маму в слезах. Голосила невестка, четверо малышей прижимались к ней.
— Витенька, — причитала мать, — Коля наш погиб!..
Стиснув зубы, Виктор читал похоронную.
«Ваш сын Николай Антонович Карпенко погиб смертью храбрых…»
Страшное известие! Николай у них самый старший. Когда в 1926 году умер отец, Виктору был всего лишь один год. Осталось семеро сирот. На плечи Николая легли все заботы о большой семье. А потом своей семьей обзавелся. Он был кормильцем и советчиком, всем заменял отца. Теперь его нет… Сапер Николай безмолвно лежит где-то в далекой смоленской земле. От Василия — танкиста — тоже нет никакой весточки…
Беда повсюду. Горят города и села Белоруссии, Украины, России. Заполыхали казачьи станицы Кубани, льется кровь, плачут матери, вдовы… Горю народному нет предела…
У Виктора собрались друзья по школе, зашел и классный руководитель. Мальчики любили своего учителя Божевильного. Он был участником финской кампании, часто рассказывал о боях на Карельском перешейке, штурме Выборга. Ученики гордились им. Сейчас пылали мальчишечьи сердца.
— Немцы под Ейском, а мы сидим и зубрим формулы, роем окопы, как кроты. Фашисты же прут и прут. Нам нужно что-то делать. Ведите нас в военкомат. Мы уже не дети!
Учитель задумчиво посмотрел на них, потом встал и сказал:
— Пошли, друзья мои!
Вот так, во главе с классным руководителем, девятиклассники пошли в военкомат. Всем классом. Со слитой воедино ненавистью к захватчикам. Это была не романтика добровольцев, а жизненная необходимость. Фашизм отнял у них юность, но завоевания революции у них отнять нельзя.
После двухнедельного обучения они также всем классом были направлены в 873-й полк 276-й стрелковой дивизии 58-й армии. На ее долю выпала честь стоять насмерть, чтобы преградить фашистам дорогу к Кавказу.
Не повезло автоматчику Виктору Карпенко на войне. В бою под станицей Петровской его ранило в правую ногу. Хорошо, что ранение было легким. Через месяц вернулся в свою роту — назначили командиром отделения.
А потом случилось непоправимое. В марте 1943 года начальник штаба полка вызвал к себе группу автоматчиков. Среди них был и Виктор.
— Старший сержант Саламахин, — обратился командир к помкомвзвода. — Отберите семь лучших бойцов. Задание — пробраться на хутор Свительник и вот здесь, — он обвел карандашом на карте какую-то точку, — из помещения школы взять языка. С вами пойдет местный житель, проведет вас самой короткой и удобной дорогой. Задача понятна?
— Так точно, товарищ майор!
— Исполняйте!
— Есть!
Старший сержант стал готовиться в разведку. Времени было в обрез. Выстроив бойцов, зачитал список:
— Гурамишвили!
— Я!
— Муха!
— Я!
— Карпенко!
— Я!
— Карпенко, — обратился он к Виктору, — а сколько тебе лет?
— В январе пошел восемнадцатый!
Бойцы засмеялись.
— Чего гогочете, как гусаки? — бросил сосед Карпенко. — Парень уже обстрелянный, успел побывать в санбате. Не сомневайтесь, товарищ старший сержант, не подведет. Виктор лют на фрицев. Брат у него погиб под Смоленском…
Это была незабываемая ночь. Разведка удалась. Языка, немецкого офицера, подстерегли возле уборной и без приключений доставили до нейтральной полосы, но на рассвете столкнулись с вражеской разведкой. Пришлось принять бой. Заслышав перестрелку разведчиков, фашисты открыли шквальный огонь.
Виктору запомнились огромные от смертельного ужаса глаза фрица, крепкий кляп в его зубах. Взрыв страшной силы… И тонкая струйка крови… Сознание то приходило, то покидало его. В голове, как на старой киноленте, туманные кадры. Кто-то его тянет. Нестерпимая боль в ноге. Возле него Витька Фролов. Их несут, куда-то везут на возу, в который запряжены две коровы. Вся в морщинах, незнакомая женщина подает пить, силой вливает ему в рот молоко. Нога распухла.
…Окончательно пришел в себя в госпитале. Осмотрев раненую ногу Виктора, потрогав раздробленную кость, врач утомленно сказал ему:
— Жить — будешь, воевать — нет.
И уже в Тбилиси ему выдали справку: инвалид второй группы.