Народная Кампучия
Все ключевые посты в правительстве Народной Республики Кампучии (НРК) заняли оставшиеся в живых ветераны движения Кхмер Иссарак, а также люди, сбежавшие во Вьет нам от репрессий «красных кхмеров». В 1981 году из двадцати четырех членов Совета министров НРК одиннадцать были иссараковцами, восемь — бывшими «красными кхмерами» и пятеро — беспартийными.
В январе 1979 года иссараковцы и перебежчики от «красных кхмеров» провели партконференцию, на которой объявили о возрождении Народно-революционной партии Кампучии (НРПК). Фактически появилась новая партия, о существовании которой официально объявили лишь два года спустя. Юридически это мероприятие оформили как переименование Коммунистической партии Кампучии, которую здоровые силы, перешедшие на сторону вьетнамцев, очистили от радикализма «красных кхмеров». Члены Компартии Кампучии, не совершившие преступлений в Демократической Кампучии и одобрявшие новую партийную программу, признавались членами НРПК.
В мае 1981 года четвертый съезд НРПК избрал генеральным секретарем ЦК партии Пен Сована. Из восьми членов политбюро трое — Хенг Самрин, Чеа Сим и Хун Сен — были бывшими «красными кхмерами». Центральный комитет НРПК состоял из пяти ветеранов Кхмер Иссарак, десяти бывших «красных кхмеров» и двадцати новых партийцев без революционного прошлого. Помимо высшего партийного поста, майор вьетнамской армии Пен Сован получил должности заместителя председателя Народно-революционного совета (правительства) НРК, министра обороны и главнокомандующего Народно-революционной армией Кампучии.
В декабре 1981 года Пен Сована сместили со всех занимаемых постов, и вывезли во Вьетнам. Согласно официальной версии, у него обнаружилось тяжелое нервное расстройство как результат напряженной работы, постоянных головных болей, бессонницы и злоупотребления снотворными препаратами. По неофициальной версии, вьетнамцы заподозрили Пен Сована в неблагонадежности.
В дальнейшем Кампучией правил триумвират в составе: Хенг Самрин, председатель Государственного совета НРК, генеральный секретарь ЦК НРПК; Хун Сен, премьер-министр и министр иностранных дел НРК; Чеа Сим, председатель Национального собрания (парламента) НРК.
15—19 августа 1979 года Народно-революционный трибунал Пномпеня заочно приговорил Пол Пота и Йенг Сари к смертной казни за преступления геноцида против кампучийского народа. Таким образом, партийно-государственное руководство НРК подвело черту под своим прошлым, связанным с «красными кхмерами».
Народная Республика Кампучии оказалась в международной изоляции. Большинство членов ООН не признало правительство НРК и на сессиях Генеральной ассамблеи ООН голосовало за резолюции с требованием вывести вьетнамские войска из Кампучии, а также за сохранение места Кампучии в ООН за «красными кхмерами».
В оправдание своей поддержки «красным кхмерам» большинство западных стран стремилось преуменьшить последствия массовых репрессий «красных кхмеров» с целью локализовать внимание международного сообщества на негативных последствиях вьетнамского вторжения в Кампучию. В 1980-х годах западные средства массовой информации в подробностях описывали трудности жизни кхмеров под вьетнамской оккупацией.
Под влиянием антивьетнамской пропаганды большинство западных общественных благотворительных отказалось оказывать гуманитарную помощь населению Кампучии. Представители немногих международных неправительственных организаций, обосновавшихся в Пномпене после 1979 года, сотрудничали с разведывательными службами западных государств. Исключение составляли австралийские общественные организации, которые как могли помогали властям HPK, настойчиво требуя от правительства Австралии принять меры по организации международного трибунала над кликой Пол Пота и официально признать Народную Республику Кампучию.
Дипломатические отношения на уровне посольств с НРК установили Вьетнам, Лаос, СССР, Польша, ГДР, Чехословакия, Венгрия, Болгария, Куба и Индия.
В первые годы после образования НРК все сферы государственно-партийной, социально-экономической и общественно-политической деятельности в Кампучии находились под тотальным контролем вьетнамцев. Это обусловливалось как объективными, так и субъективными причинами. С одной стороны, вьетнамцы восстанавливали разрушенную «красными кхмерами» традиционную государственную структуру страны. С другой, Ханой сознательно выстраивал вьетнамский протекторат над Кампучией, навязывая НРК вьетнамский социалистический опыт в сферах государственного, экономического, политического и идеологического строительства.
Три теневые структуры определяли жизнедеятельность НРК. Высший орган («А-40») состоял из экспертов ЦК Коммунистической партии Вьетнама, готовивших рекомендации по ключевым вопросам развития НРК. Орган среднего уровня («В-68») состоял из вьетнамских советников при министерствах и ведомствах НРК. Третий орган («А-50») руководил вьетнамскими советниками, работавшими с провинциальной администрацией. В целях упорядочения работы вьетнамских советников, в 1983 году был создан координационный орган — Аппарат вьетнамских советников и специалистов в Кампучии, подотчетный Секретариату ЦК Коммунистической партии Вьетнама. Непосредственное руководство деятельностью вьетнамских советников осуществлял Руководящий комитет вьетнамских советников. Много лет его возглавлял член политбюро ЦК КПВ, командующий группой войск Вьетнамской народной армии в Кампучии, генерал-полковник Доан Кхюэ.
В Кампучии постоянно находилось не менее пяти членов ЦК КПВ. Регулярно, не реже одного раза в год, как правило, в Ханое проходили совместные заседания политбюро двух партий — КПВ и НРПК. Все решения всех государственных учреждений HPK принимались только с одобрения вьетнамских советников. Руководители групп вьетнамских советников при министерствах и ведомствах НРК имели ранг заместителей министров при соответствующих министерствах и ведомствах Вьетнама. По всей стране, на провинциальном и уездном уровнях, работало около пятисот вьетнамских советников, как правило, представителей породненных вьетнамских городов и провинций. В конце 1984 года, исходя из соображений безопасности, группы вьетнамских советников на уездном уровне упразднили.
При министерстве обороны НРК, генеральном штабе и главном политическом управлении Народно-революционной армии Кампучии находилось примерно полторы тысячи военных советников. С уровня роты и вплоть до высшего командования рядом с кампучийскими военнослужащими присутствовали и вьетнамские офицеры. Наряду с советниками при министерстве внутренних дел НРК, вьетнамские спецслужбы создали на территории Кампучии и Таиланда собственную агентурную сеть, неизвестную кхмерам.
В 1979–1985 годах вьетнамские советники направлялись в Кампучию на длительный период, без фиксированного срока командирования. Использовалась тактика вживания, максимальной адаптации к кхмерским условиям и достижения большего взаимопонимания, в том числе и посредством изучения кхмерского языка, с местными функционерами.
В середине 1980-х годов проявился феномен усталости от кампучийской проблемы. Вьетнамские советники открыто возмущались тяжелыми условиями работы в Кампучии (недружелюбное окружение, оторванность от семей, отсутствие отпусков, низкая зарплата). Рост недовольства достиг апогея осенью 1986 года, когда впервые за семь лет вьетнамского военного присутствия в Кампучии одно из подразделений вьетнамской армии, расквартированное в городе Сиемреап, отказалось выполнить приказ о выдвижении к таиландской границе.
После этого руководство Вьетнама объявило о начале переходного периода (1985— 87 гг.), в течение которого существенно расширились полномочия кампучийских чиновников в сфере принятия решений. Этот процесс проходил под наблюдением вьетнамских советников, которые по-прежнему оставались в Кампучии. Однако видоизменялись их функции — от руководящих к координирующим.
Вьетнамцы делали ставку на кхмеров, в преданности которых они не сомневались. Это были, во-первых, вьетнамские граждане кхмерской национальности, выходцы из Южного Вьетнама, во-вторых, молодые кхмеры, прошедшие длительную подготовку во Вьетнаме. Закрытые военизированные школы для молодых кхмеров были созданы во Вьетнаме в 1979–1980 годах. В эти школы набирали кхмеров-сирот четырнадцати-семнадцати лет, чьих родителей убили «красные кхмеры». После возвращения в Кампучию, начиная с 1986 года, выпускники этих школ вживлялись в государственные структуры НРК, работая секретарями Союза народно-революционной молодежи Кампучии в различных министерствах и ведомствах НРК с последующим вступлением в НРПК и дальнейшим выдвижением на руководящие посты.
Абсолютное большинство гражданских вьетнамских советников покинуло Кампучию в 1988 году, за год до вывода вьетнамских войск из страны.
Благодаря экономической, военной и гуманитарной помощи Советского Союза и стран социалистического содружества, правительство НРК с помощью контингента вьетнамских войск в Кампучии смогло довольно быстро нейтрализовать подрывную и террористическую активность «красных кхмеров».
Надо сказать, что вьетнамцы проявляли некоторую ревность в отношении СССР и других социалистических стран. Кхмеры, выпускники советских вузов, имели меньше шансов для успешной и быстрой карьеры, чем их коллеги, обучавшиеся во Вьетнаме. Кхмерские курсанты, заканчивавшие военные училища в СССР, Чехословакии и ГДР, после возвращения на родину направлялись на многомесячные курсы во Вьетнам. Время от времени вьетнамцы проявляли недовольство по поводу превышающего объема советской экономической помощи НРК по сравнению с поставками из СРВ, а также возможным некоторым отставанием в будущем экономического развития Вьетнама от НРК в результате помощи СССР и других социалистических стран.
Оттеснив с помощью вьетнамских войск отряды «красных кхмеров» в джунгли и решив неотложные социальные проблемы, руководство НРК приступило к проведению мероприятий по стабилизации внутриполитического положения в стране.
В 1985 году пятый съезд Народно-революционной партии Кампучии легализовал частный сектор в экономике. Правительство НРК провело смелые по тем временам экономические реформы, включая приватизацию сельскохозяйственных угодий, рынка недвижимости, промышленного и торгового секторов. В результате политических преобразований буддизм получил статус государственной религии, официально был провозглашен внешнеполитический нейтралитет.
Примечательно, что как раз в это же время среди руководителей «красных кхмеров» произошел раскол. В 1986 году бывший вице-премьер и министр иностранных дел Демократической Кампучии Йенг Сари высказал предложение о постепенном сближении с премьером НРК Хун Сеном, за что его осудили Пол Пот, Кхиеу Самфан, Нуон Чеа и Та Мок, которые настаивали на войне до победного конца с провьетнамским режимом НРК.
Йенг Сари фактически отстранили от дел и отправили в городок Пайлин. Йенг Сари особенно не огорчался. С преданными ему отрядами «красных кхмеров» он стал практически единоличным хозяином залежей сапфиров, рубинов, изумрудов в окрестностях Пайлина, затерявшегося в джунглях на западе Кампучии. Там Йенг Сари спокойно дождался мирного урегулирования кампучийской проблемы.
Между тем в Советском Союзе началась перестройка. Дуновения советской демократизации долетели и до Пномпеня. 10–11 марта 1987 года министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе посетил НРК с официальным визитом, в ходе которого обласкал молодого, неопытного, но очень перспективного Хун Сена. Шеварднадзе ошарашил премьер-министра НРК сообщением о желании Москвы устроить ему встречу с Сиануком, формальным лидером кхмерской антиправительственной оппозиции. Осознав, что происходит, Хун Сен очень обрадовался. Переговоры с Сиануком, корифеем мировой политики, закрепляли за Хун Сеном статус признанного государственного деятеля не только национального, но и международного масштаба.
Советское руководство мало беспокоили амбиции Хун Сена. Просто Москва пришла к выводу, что содержание режима НРК слишком дорого обходится бюджету Советского Союза. Поэтому правительство Хун Сена обязано выходить на самоокупаемость. А без прорыва международной блокады НРК это невозможно.
В кампучийско-советском коммюнике, выпущенном после встречи Хун Сена и Шеварднадзе, выражалась готовность правительства НРК начать переговоры для достижения национального примирения с двумя некоммунистическими фракциями кхмерской оппозиции, то есть с монархистами-сианукистами и западниками-сонсановцами.
Из Пномпеня министр иностранных дел СССР вылетел в Ханой. Вьетнамцы прохладно восприняли советскую инициативу. Они полагали, что хитрый Сианук переиграет необразованного Хун Сена, не имевшего опыта ведения сложных международных переговоров. Но вьетнамцам все-таки пришлось согласиться на советское предложение. Особенно после того, как Шеварднадзе посоветовал им внимательно изучить подготовку СССР к выводу советских войск из Афганистана.
12 апреля 1987 года с некоторым фанфаронством Хун Сен предложил Сиануку встретиться в Париже, Стокгольме или Канберре. Реакция Сианука последовала 7 мая 1987 года, когда он публично сказал, что «сыт по горло кровавой диктатурой SS — „красных кхмеров“, которые не отказались от супергитлеровских и суперсталинских методов мистера Пол Пота». Это означало, что Сианук готов к встрече с Хун Сеном.
Но оставались «красные кхмеры», которые все равно не прекратили бы партизанскую войну. Хун Сен изложил свой подход к проблеме «красных кхмеров» в июне 1987 года в интервью корреспонденту итальянской газеты «Унита»: «Мы признаем за „красными кхмерами“ как за политической организацией право участвовать в урегулировании кампучийского конфликта. Но мы не можем согласиться, во-первых, с участием лидеров группировки в будущей структуре власти Кампучии. Их список мы уточним и назовем позднее. Во-вторых, с легализацией вооруженных формирований „красных кхмеров“. Это инструмент, с помощью которого полпотовская группировка может снова захватить власть в Кампучии».
В июле 1987 года, выступая на международной конференции по Кампучии в Бангкоке, Кхиеу Самфан, отреагировав на инициативу Хун Сена, сказал, что «красные кхмеры» не хотят возвращаться к власти в Кампучии, так как это будет равносильно самоубийству. В сентябре 1987 года Хун Сен заявил о согласии вступить в контакт с Кхиеу Самфаном.
Процесс национального примирения стартовал в ноябре 1987 года во время первой встречи между Хун Сеном и Сиануком в окрестностях Парижа. В декабре 1987 года Кхиеу Самфан объявил о своей готовности подключиться к переговорам со стороны «красных кхмеров». Но так и не подключился. Вероятно, потому что в январе 1988 года газета «Бангкок пост» опубликовала выдержки из выступления Хун Сена на секретном заседании Совета министров НРК 18 июня 1987 года, на котором Хун Сен определил политику национального примирения как тактический ход с целью внести раскол в ряды «красных кхмеров».
Хун Сен действительно задумал решить кампучийскую проблему, договорившись с Таиландом. Без поддержки Бангкока «красные кхмеры» долго бы не протянули. Вся инфраструктура обеспечения их деятельности — базы, лагеря беженцев, поставки оружия, контрабандная торговля — замыкалась на Таиланде. Если бы Бангкок перерезал эти артерии, то «красным кхмерам» очень быстро бы пришел конец.
В середине 1980-х годов руководство Таиланда несколько отошло от односторонней поддержки «красных кхмеров», намереваясь решить кампучийскую проблему путем достижения политического компромисса с правительствами НРК и Вьетнама.
В 1985 году Ханой сообщил Бангкоку о принципиальной готовности сократить вьетнамское военное присутствие в Кампучии при условии ликвидации угрозы для правительства HPK, исходящей от «красных кхмеров». После этого Таиланд предложил поменять персональный состав руководства «красных кхмеров», чтобы сделать его более приемлемым в качестве партнеров на переговорах с Хун Сеном. Министр иностранных дел Таиланда Сиддхи Саветсила предлагал в лидеры «красных кхмеров», например, бывшего министра обороны Демократической Кампучии Сон Сена, говоря о нем как об очень хорошем человеке.
Американцы не одобряли заигрывание Бангкока с Ханоем и Пномпенем. Государственный секретарь США Джордж Шульц предостерег руководство Таиланда от сближения с Вьетнамом, призвав к чрезвычайной осторожности в формулировках мирных предложений по Кампучии.
В 1988 году правительство Таиланда возглавил Чатичай Чонхаван, сторонник мягкой внешнеполитической линии. Он пересмотрел официальную внешнеполитическую доктрину Таиланда как прифронтового государства, противостоящего вьетнамскому военному присутствию в Кампучии. Новый премьер-министр Таиланда пошел на сближение с Ханоем и Пномпенем, провозгласив цель— превращение Индокитая из поля боя в зону торговли.
Будучи умным и осторожным политиком, Чатичай терпеливо создавал предпосылки для нормализации отношений с Вьетнамом и НРК. В декабре 1988 года Чатичай послал главнокомандующего вооруженными силами Таиланда в Лаос на секретную встречу с Хун Сеном, в ходе которой в приватной обстановке они обговорили принципиальные вопросы безопасности двух стран. После этого в январе 1989 года министр иностранных дел Таиланда Сиддхи Саветсила приехал в Ханой, где заявил об отсутствии неразрешимых противоречий в таиландско-вьетнамских отношениях.
После визита Саветсилы в Ханой правила игры в кампучийском урегулировании изменились. В конце января 1989 года Чатичай пригласил Хун Сена посетить Бангкок в качестве своего личного гостя.
Визит Хун Сена в Таиланд вызвал переполох среди «красных кхмеров» и их зарубежных покровителей. Таиланд, который в течение нескольких десятилетий был самым преданным союзником США в Юго-Восточной Азии, выпадал из обоймы. В ответ на упреки, что Чатичай обедает с врагом, то есть с Хун Сеном, один из ближайших советников таиландского премьера ответил: «Впервые тайская политика строится на принципах морали. Мы хотим быть катализатором устранения насилия в Кампучии». Чатичай открыто говорил о своем намерении прекратить поддержку марксистского маньяка Пол Поту.
Продолжение вооруженной борьбы в Кампучии наносило ущерб интересам Таиланда. Чатичай прекрасно осознавал, что, если вдруг случится самое худшее, и «красные кхмеры» вновь придут к власти в Кампучии, то ничего хорошего это Таиланду не принесет. Чатичай посмел называть вещи своими именами: «Никто не будет высаживать своих морских пехотинцев в Кампучии, если «красные кхмеры» станут угрожать Пномпеню — ни США, ни Китай». Чатичай верил в то, что сможет убедить США думать о Юго-Восточной Азии и Индокитае не военно-политическими, а политико-экономическими категориями.
После переговоров с Хун Сеном премьер-министр Таиланда отправился в Пекин на встречу с Дэн Сяопином. По словам советника Чатичая, китайский лидер злился и нервничал. Прервав нравоучения Дэна, Чатичай сказал: «Мы пробовали давить на Вьетнам и Кампучию одиннадцать лет. Это — не способ строить межгосударственные отношения в регионе… Китай может ждать еще десять лет решения кампучийской проблемы. Мы не можем».
Политика Чатичай Чонхавана выходила далеко за рамки собственно кампучийского урегулирования. Он захотел разрушить устоявшийся образ Таиланда как очень податливой и лояльной к США страны, готовой поступиться собственными интересами в угоду великодержавным амбициям Соединенных Штатов. Чатичай решил, что Бангкок должен отобрать у Сингапура статус торгово-экономического центра Юго-Восточной Азии. Чатичай понимал, что один из способов достижения этой цели заключается в расширении зоны экономического влияния Таиланда на соседние страны Индокитая, включая Вьетнам, Кампучию и Лаос. А для этого нужно было закончить войну.
В поисках союзников в ноябре 1989 года Чатичай направил личных эмиссаров во все страны Юго-Восточной Азии и в важнейшие столицы Европы. Тайская аргументация — безнравственно поддерживать военные усилия «красных кхмеров» — была безупречной с точки зрения морали, но неубедительной. Никто не хотел оказаться под прессом американского давления.
Администрация президента США Джорджа Буша (старшего) решила наказать Таиланд за отступничество от жесткой политики в отношении Вьетнама и НРК. Вашингтон конфиденциально предупредил Бангкок: если Таиланд прекратит поддержку «красных кхмеров» ради развития торговли с Кампучией и Вьетнамом, тогда за это Чатичаю придется заплатить несоизмеримо высокую цену.
Государственный секретарь США Джеймс Бейкер открытым текстом заявил о необходимости включения «красных кхмеров» в будущее правительство Кампучии. Любой иной подход Бангкока к политической роли «красных кхмеров» означал появление серьезных разногласий между США и Таиландом.
Чатичай принял вызов и пошел на открытый конфликт с американцами. Официальный представитель правительства Таиланда сообщил мировой общественности, что, несмотря на публично выраженное отвращение к «красным кхмерам», начиная с 1979 года, США целенаправленно содействовали повышению боеспособности отрядов «красных кхмеров». Это была публичная пощечина. Американцы всегда категорически отрицали любое участие Вашингтона в вооружении «красных кхмеров».
Внешнеполитические разногласия между Таиландом и США переросли в жесткое дипломатическое противоборство. В мае 1990 года Соединенным Штатам удалось заблокировать предложение Таиланда о передаче лагерей кампучийских беженцев под международную опеку. Таким способом Бангкок хотел оградить кхмерских беженцев от психологического давления и насилия со стороны «красных кхмеров». 14 июня 1990 года Чатичай посетил Вашингтон в попытке все-таки достичь согласия по кампучийской проблеме с президентом США Джорджем Бушем (старшим), который, однако, высказался за всестороннее решение кампучийской проблемы с участием «красных кхмеров».
Летом 1990 года Чатичай Чонхаван посетил Пномпень с официальным дружественным визитом. Это был уже очень серьезный шаг. Стало ясно, что Таиланд готов де-юре признать правительство Хун Сена. Это событие коренным образом поменяло бы ситуацию в Индокитае. Хун Сен и Чатичай смогли бы очень быстро договориться о совместных мерах по ликвидации военно-политической организации «красных кхмеров».
Но в феврале 1991 года в результате военного путча тайские генералы свергли демократически избранное правительство Чатичай Чонхавана.
Расправившись с Чатичаем, американцы сосредоточили усилия на ликвидации в Кампучии режима Хун Сена. К началу 1990-х годов правительство НРК действительно столкнулось с очень серьезными проблемами.
Еще в 1979 году США и западные страны ввели экономическое эмбарго против НРК. Режим Хун Сена держался благодаря экономической помощи СССР, ежегодный объем которой доходил до ста миллионов долларов. В 1991 году Советский Союз внезапно и резко сократил помощь правительству Хун Сена до двенадцати миллионов долларов. Конечно, это был тяжелый удар, который смягчило лишь то обстоятельство, что перед выводом вьетнамских войск из Кампучии в сентябре 1989 года Москва передала правительству Хун Сена вооружения, боеприпасов и военного снаряжения на сумму в четыреста пятьдесят миллионов долларов.
Ничем не мог помочь Хун Сену и Вьетнам, который сам оказался в аналогичном положении. В 1990 году советская помощь Вьетнаму сократилась на шестьдесят три процента. Парализованный внутренними проблемами, Советский Союз быстро терял интерес к Индокитаю и Юго-Восточной Азии в целом. Вывод советского гарнизона с военной базы Камрань во Вьетнаме стал знаковым событием, свидетельствовавшим об утрате Москвой влиятельных позиций в международных дипломатических играх вокруг Индокитая.
После краха СССР в августе 1991 года Хун Сен окончательно понял, что более он не может рассчитывать на Москву. На помощь его правительству подоспели Франция и Япония.
В июне 1991 года Франция в качестве сопредседателя Международной конференции по Кампучии приняла предложение Хун Сена о включении в итоговый документ предстоящей Парижской конференции по кампучийской проблеме тезиса о том, что новая кампучийская конституция должна соответствовать нормам конвенции ООН по предотвращению и наказаниям за преступления геноцида. Это был явный политический подкоп под «красных кхмеров», которых впоследствии можно было бы отдать под суд в соответствии с новой кампучийской конституцией. И хотя Совет безопасности ООН отклонил это предложение, и ссылка на преступления геноцида так и не появилась в мирных соглашениях по Кампучии, но Хун Сен понял, что в борьбе с «красными кхмерами» он может рассчитывать на поддержку франции.
Осенью 1991 года Пномпень посетил министр иностранных дел Франции Ролан Дюма, который пообещал Хун Сену финансово-экономическую помощь.
С другой стороны, министерство иностранных дел Японии довело до Хун Сена позицию Токио, что кампучийский вопрос должен быть улажен самими кампучийцами без влияния извне. Японцы не сомневались, что без внешнего вмешательства победителем во внутрикампучийской борьбе выйдет Хун Сен.
В июне 1992 года правительство Японии сообщило о безвозмездном выделении двухсот миллионов долларов на послевоенное восстановление Кампучии. Естественно, японцы не хотели, чтобы эти деньги пропали, поэтому они сделали ставку на сильного государственного лидера Кампучии, то есть на Хун Сена.
Постепенно к усилиям Франции и Японии по поддержке правительства Хун Сена присоединились Австралия, Индонезия, Малайзия и другие страны АСЕАН. Последним был Таиланд. Это произошло в мае 1993 года в ходе визита в Пномпень министра иностранных дел Таиланда Прасонг Соонсири.