Сергей ГЛАЗЬЕВ: "У нас не политика, а театр политических актеров"

‹2 мая 2004 г.›

Первое мая традиционно считается праздником народно-патриотических сил. Но даже в этот день им не удалось объединиться. Многочисленные партии и движения шли своими нестройными колоннами. Мой собеседник – Сергей Глазьев, в очередной раз сменивший свою партийную принадлежность.

– Сергей Юрьевич, 1 Мая – день солидарности трудящихся. А вы с кем в этот день были солидарны?

– Как всегда, с народом. Я сейчас представляю одномандатный Подольский округ, моя главная обязанность – быть с людьми, которые меня избрали, проблем там выше крыши – то с землей вопросы, то коммунальные услуги. Я сейчас целиком занят этой позседневной жизнью наших избирателей.

– Пришлось спуститься с небес на землю? От решения глобальных проблем до вполне конкретных. И как вид снизу?

– Такой же, как и сверху. Я как ученый всегда стараюсь воспринимать факты. Какие они есть, без вымыслов.

И практически все, о чем мы говорили на федеральном уровне, о чем писали, что требовали, это как раз отражение той жизни, в которой люди живут. Очень сильно расходятся мнения рядового человека о том, какова жизнь в стране, и бодрые рапорты кремлевских начальников, правительства, выступления президента. Как будто две разные планеты.

– Люди, которые еще недавно были при власти или во власти и вдруг потерпели поражение на выборах, – это относится и к СПС, и частично к вам – сразу начинают интересоваться: как там живет простой народ? А раньше что? В том, что я говорил на парламентских выборах, и в том, что вижу сегодня, различий никаких нет. Все те проблемы, которые мы ставили на парламентских выборах, проистекают из реального понимания действительности.

– Но народ-то за вами не пошел. Мало этого, получилось, что вы такой мальчишплохиш российской политики, точнее – колобок.

– Ну, я же народ не обижал…

– И от бабушки ушли, и от дедушки ушли. Вы все время от всех куда-то уходите. Почему?

– Главное – нельзя уходить от избирателей, которые за тебя проголосовали. Всетаки три миллиона человек, которые меня поддержали на президентских выборах, поверили в то, что можно изменить ситуацию в стране. Но те условия, в которые наши избиратели были поставлены, для многих сделали выбор просто бессмысленным.

– Непонятная ситуация. Три миллиона избирателей на президентских выборах – это много. Но это гораздо меньше, чем тот процент, на который вы вправе были рассчитывать, памятуя об успехах на думских выборах. Почему?

– Главное не в этом. Я участвовал в избирательной кампании, потому что это мой политический долг – объяснить людям, что если они проголосуют за действующего президента, то коммунальная реформа будет дальше катиться, будут расти цены…

– Это же говорил и Харитонов, и Хакамада.

– Неудачная кампания была не у меня, не у моих коллег.

– А у кого?

– В целом у властвующей элиты, потому что она сделала свой политический выбор. Вся бюрократическая вертикаль построилась вокруг спущенных сверху показателей.

– Путина просто любят. И что бы ни говорили про коммунальные реформы, народу Путин нравится.

– А зачем тогда грязные технологии? Потоки лжи и клеветы в адрес оппонентов, зачем это административное давление?

– Вас оболгали? Я сейчас сужусь практически со всеми федеральными каналами, кроме вашего. Есть факт общенародной клеветы, и я обязан подать в суд. Административный ресурс, давление, ложь – это не просто нарушение избирательного законодательства, это ведь и признак слабости.

– А сильный кто?

– А сильных у нас, к сожалению, нет на сегодняшний день в стране. У власти.

– А не у власти? Сильные-то где? Посмотрите, любые оппозиционеры начинают с того, что борются друг с другом сначала за любовь к ним кремлевской Администрации, потом за оставшиеся деньги.

– Вот это беда. У нас сейчас привлечение избирательных симпатий происходит не в общении с людьми, не в демонстрации политических позиций, а в кабинетах Кремля. Кто получит ярлык на управление левыми или правыми…

– Блок «Родина» получил ярлык на управление. Вы, по-моему, не сходили с экранов федеральных телеканалов.

– Блок «Родина» я создавал как прообраз объединения всех конструктивных патриотических сил.

– Кремль вас поддерживал?

– Нам не мешали за наши же средства…

– Вы обвинили Рогозина в том, что он днюет и ночует в Кремле и что он – креатура Кремля.

– Это уже было потом, на президентских выборах.

– К Рогозину обратились и сделали его агентом Кремля после думских выборов?

– Есть такая птица, кукушка называется. Подбрасывает свои яйца в чужие гнезда. Вылупляется кукушонок и начинает уничтожать другие яйца…

– Так кто же вам кукушонка-то подсунул?

– Тут уж скрывать нечего. Это была рекомендация Владимира Владимировича. С президентом надо советоваться…

– Зачем? Вы же оппозиционер?

– А иначе как? С президентом нужно встречаться и объяснять ему, что делается не так в стране, что нужно сделать.

– В стране, но не в партии же! Так же можно до белых мышей досоветоваться!

Вокруг вас постоянно происходит раскол. Для коммунистов вы ренегат, который увел голоса коммунистического электората из КПРФ к «Родине». Вы утверждаете, что создавали «Родину», а теперь оказались отторгнутым своей же «Родиной»… Получается, вас использовали и выбросили?

– Что меняется в нашей стране?

– Меняются правила игры, которые заставляют меняться людей. А я как ученый и как политик всегда придерживаюсь неизменного курса. Когда в 1993 году Ельцин уничтожил парламент и власть захватила группка людей, названных потом олигархами, я предсказал экономический крах: падение производства примерно в два раза, падение инвестиций в три раза. К сожалению, все мои прогнозы сбылись. За два года до дефолта я предупреждал об опасности. Я тогда, будучи государственным чиновником, все партии пытался привлечь к тому, чтобы они прислушались к реальности. Прислушалась только КПРФ, поэтому не случайно в выборах я участвовал по списку КПРФ, не являясь членом партии.

– А у вас с ними не было никаких разногласий? Главное, чтобы взяли вашу экономическую программу?

– Было одно разногласие. Мы должны были объединить все политические силы, которые ориентированы на конструктивную работу в общенациональных интересах. И здесь с Зюгановым возник первый конфликт. Вместо того чтобы создавать блок "За победу", КПРФ фактически заставила путем затяжки времени всех своих союзников идти на выборы по списку КПРФ. Я думаю, что это была ошибка.

– Что же они вас так не любят?

– А кто же правду любит у нас в стране? Главная моя идея участия в политической деятельности – это объединить все конструктивные силы.

– Почему не получается?

– Когда доходит дело до реальной борьбы за власть, вступают в силу самые разнообразные технологии давления на людей, расколы. Вот вы говорите: в блоке «Родина» Раскол. Кто его устроил? Его устроила Администрация президента, которая вызывала каждого депутата, и многие пришли. Одним угрожали по бизнесу сделать неприятности, другим обещали орден дать за то, что подпишут прокламацию о смене руководства фракции. Третьим грозили… Путину и его чиновникам очень не хотелось, чтобы Глазьев шел на президентские выборы от блока "Родина".

– Почему?

– Потому что все должно быть согласовано с Кремлем. Это такая технология. Жириновскому, например, рекомендовали выдвинуть в президенты Малышкина. Зюганову рекомендовали, как вы знаете, Харитонова. А Рогозину рекомендовали выдвинуть Геращенко. Мы идем к тому, что всех политических лидеров будут назначать в Администрации президента.

– А кто рекомендовал-то?

– У нас один человек сейчас дает рекомендации, его зовут Владимир Владимирович Путин.

– Какое-то сплошное Зазеркалье. Все оппозиционеры прислушиваются к указаниям великого и могучего вождя, сидящего в Кремле, и при этом изображают из себя независимых и важных, и еще борются друг с другом!

– К сожалению, мы именно к такому состоянию нашей политики и пришли. Остался один политик, а все остальные либо выполняют его поручения, либо имитируют бурную политическую деятельность на телеэкране.

– А вы сейчас что делаете? Имитируете бурную политическую деятельность? Или выполняете поручение?

– Я выступаю против таких правил игры. Поэтому, когда политика стала театральным бизнесом, она потеряла для меня смысл. Поэтому я сейчас создал общественную организацию "За достойную жизнь", которая будет работать с людьми, реализуя конкретные интересы. Помогая людям организоваться для защиты своих интересов и работая на земле. Не в телевизоре, а на земле.

– Сергей Юрьевич, вы сколько лет в политике?

– С печально знаменитого ельцинского указа о роспуске Верховного Совета. С 93-го года. И за одиннадцать лет в политике только сейчас решили наконец-то обратиться к людям на местах, к земле?

– Наоборот, я всегда из этого исходил. Почему у меня родилась идея Народнопатриотического союза «Родина»? Я был убежден, что если программа, которую мы предлагаем, соответствует интересам восьмидесяти процентов населения, то зачем нам делиться на левых, на правых, давайте договоримся о принципиальных вопросах, объединимся и будем вместе заставлять власть делать то, что она обязана делать. Банально и просто.

– Но люди это не приняли.

– Принцип "разделяй и властвуй". Почему Зюганов дважды отказался объединяться? Совершенно необъяснимая позиция…

– Раньше везде видели тайный заговор масонов, теперь у нас вместо масонского общества Администрация президента, правящая всеми политиками страны…

– Зато все понятно. Всем, кто готов играть по этим правилам. Они их и выращивают, и поддерживают.

– Может, это признание в собственной слабости, Сергей Юрьевич?

– Я сделал из этого вывод: не нужно объединять политических лидеров, тем более, политических актеров. Нужно убеждать людей в том, что мы можем объединиться. Я не склонен вешать на Путина всех собак. Он сделал то, что задумал Ельцин в 93-м. Он реализовал ту модель политического устройства, которая зафиксирована в Конституции, – один человек решает все.

Для того чтобы было по-другому, чтобы люди поверили в возможность биться за свои права, за право каждого человека на достойную жизнь, мы и создали организацию "За достойную жизнь", которая должна стать массовой. Когда в наши ряды запишется миллион человек, мы станем политической силой, к которой будут прислушиваться.