КОРПОРАТИВНЫЕ РЕАКТИВНЫЕ САМОЛЕТЫ

Вот один из таких случаев, когда мы были близки к успеху. Впрочем он имел скорее символическую ценность, чем экономические последствия, и все это было более похоже на политическую игру на публику, чем на что-либо другое. Реактивные самолеты корпораций, на которых главные исполнительные директора перелетают с одного совещания на другое, а также из своих головных офисов в горнолыжные курорты, давно уже служили эмблемой разрыва в образе жизни между капитанами промышленности и обыкновенных смертных, выстаивающих в длинных очередях в аэропортах (с введением режима бюджетной экономики стало очень трудно справляться с потоком пассажиров в аэропортах) и еще более долгое время в очередях на проверку безопасности. Далеко не всем, однако, было известно, что рядовые налогоплательщики фактически субсидируют корпоративные самолеты в масштабе нескольких миллиардов долларов в год. Америка, как и любая другая страна, имеет сложную и дорогостоящую программу безопасности полетов — авиадиспетчеры при поддержке компьютеров и радаров прослеживают траектории движения самолетов, предотвращая их столкновения. Коммерческие борта платят высокие посадочные сборы на содержание диспетчерской системы, но самолеты корпораций этого никогда не делали и не собираются делать. В то же время режим строгой бюджетной экономики ведет не только к недоинвестициям в поддержку хозяйства аэропортов, но и в систему безопасности полетов.

К счастью, большинство американцев пребывают в неведении о том, насколько ухудшилась обстановка полетов, иначе они бы стали опасаться пользоваться авиатранспортом. Я провел на месте инспекцию состояния оборудования Национального аэропорта, обслуживающего нашу столицу. Там стояли настолько устаревшие компьютеры, что они все еще использовали лампы, импортируемые из Польши, поскольку почти во всех других странах мира их производство прекращено. Целый зал устаревших компьютеров располагал вычислительной мощностью меньшей, чем портативный компьютер, на котором я сейчас пишу. Второй зал был заполнен резервными аккумуляторами старого типа, использующими химические реакции, с приданной им оросительной установкой на случай утечки кислоты — но, что самое худшее, если бы произошло отключение электричества, они могли бы продержаться не более получаса, т.е. гораздо меньше, чем батарейка моего портативного компьютера.

Бюджетные правила игры подталкивали нас к какой-либо форме приватизации^{48}, при которой заново созданная Корпорация безопасности полетов могла бы получить кредиты на модернизацию. Для экономики в целом, разумеется, практически нет разницы: государство или новая корпорация привлекут необходимые заемные средства для модернизации системы безопасности полетов; но близорукость финансовых аналитиков не позволяет им смотреть на вещи с такой точки зрения. Если кредиты берет государство, то это в любом случае плохо, на какое бы полезное дело деньги ни расходовались; они просто не интересуются тем, что происходит в реальном мире.

Есть, однако, другое преимущество в приватизации — любой бухгалтер частного предприятия заставит самолеты корпораций платить, ликвидировав тем самым этот особо вызывающий пример вспомоществования для корпораций. Но мне следовало бы знать, насколько находчивы корпоративные лоббисты, очень находчивы — даже тогда, когда рыночный механизм вполне соответствует их взглядам, они все равно обращают свои таланты на изыскание способов обогащения корпораций за счет остального общества. Лоббисты быстро сообразили, каковы будут последствия приватизации, несмотря на то, что они обычно выступают за частный сектор и яростно атакуют государство за любые его действия, на этот раз они сменили свою позицию на противоположную. Они сменили ее именно потому, что они точно знали, что приватизация покончит с их скрытой субсидией. И они победили^{49}.