ЧЕБОТКОВ Михаил Андреевич

1925 г.р.

Уроженец Литвиновского района Ростовской области. Русский. В Красной Армии с 1942 г.

Разведчик 11-й отд. гв. развед. роты (14-я гв. сд, 57-я А, Степной фронт), гв. красноармеец. Отличился при форсировании и захвате плацдарма на реке Днепр в районе г. Верхнеднепровска Днепропетровской области. 20 декабря 1943 г. удостоен звания Героя Советского Союза.

Впоследствии курсант 2-го Харьковского танкового училища самоходной артиллерии.

Лишен звания Героя Советского Союза 23 октября 1947 г.

Дальнейшая судьба неизвестна.

ПОДАРОК

Несовершеннолетним ушел в Красную Армию Михаил Чеботков. Попросился во взвод, которым командовал мастер разведывательных поисков лейтенант А. Шопин[224]. Вот лишь несколько примеров из жизни разведчиков.

Под Сталинградом около станицы Зимовской разведчики взвода Шопина переправились на лодках через Дон, проникли в тыл врага и атаковали противника на господствующей здесь высоте. После боя на этой высоте насчитали свыше двухсот убитых, а двадцать девять фашистов было взято в плен. К рассвету дивизия форсировала Дон, закрепилась на широком плацдарме, а затем пошла на Сталинград, сжимая противника в гибельном для него кольце.

Весна 1943 г. Короткая передышка после боев. Дивизия передислоцирована на новое место. Разведчики из взвода лейтенанта Шопина занялись своим привычным делом — подготовкой к ночному поиску. Где-то по левую руку — село Рубежное. Впереди за Северским Донцом враг. Сидеть в окопе и следить за вражеским блиндажом надоело, но каждый из восьми разведчиков знал: проворонишь какую-то мелочь сейчас, кровью заплатишь потом.

Ночью, не торопясь, отчаливают от берега утлые рыбачьи плоскодонки. Поисковая группа, переправившись, залегла на вражеском берегу.

— Товарищ лейтенант, слышите? — шепчет командиру помкомвзвода Кузнецов. — Стучат.

Стук знакомый. Так фашистские саперы заколачивают колья проволочных заграждений. Два разведчика ползут в новом направлении, все остальные ждут, прислушиваясь.

— Человек сто работают возле берега, — доложил сержант Ядыгин. — Винтовки стоят в козлах. На посту один часовой.

Новый план рождается молниеносно. Отряд поворачивает налево и осторожно приближается к излучине Донца.

— Ползти под ноги фашистам. Гранаты и автоматы пускать в дело только после моего выстрела из пистолета. Вперед! — скомандовал Шопин.

Кончился кустарник. Все ниже трава. Восемь теней бесшумно работают локтями. Вот уже остановился часовой. Он в страхе отступает, бормочет, хватает винтовку. Но выстрел лейтенанта опередил его. В эту же секунду полетели гранаты, застучали автоматы. Мечутся прижатые к реке саперы, падают под смертельным огнем, с разбегу кидаются в Донец.

— Вперед! Бей гадов! — кричит светловолосый сибиряк Кузнецов и первым бросается в рукопашную.

Стремительный рывок — и разведчики у воды, под защитой прибрежной кручи. Вражеские траншеи неистовствуют. Строчат пулеметы. Ракеты взлетают в небо. Среди них трехцветная — условный сигнал разведчиков: артиллерия дивизии дает первый заградительный залп.

— Кузцецов! «Язык» есть? — с беспокойством кричит Шопин.

Сибиряк был непревзойденным мастером. Действовал кулаком. Удар рассчитывал так, что немец терял сознание обычно ровно на столько, сколько требовалось для транспортировки его в штаб.

— Я дело туго знаю, — спокойно басит помкомвзвода. — Целых два. Офицер что-то шею не выпрямляет. Так мы второго из воды выловили. Будет начальство свое тащить.

Через час метрах в пятистах вверх по течению из прибрежного камыша выскользнули две плоскодонные лодки.

Разгоревшаяся артиллерийская дуэль помогла проскочить незаметно. Вскоре пленный офицер, сидя в землянке и дергаясь помятой шеей, рисовал на карте минные поля, проволочные заграждения, доты и дзоты.

Четырежды переправлялись разведчики роты через Донец и всякий раз удачно: схемы заграждений, нарисованные пленным инженером, оказались точными.

В середине мая, в новом поиске, чтобы отвлечь внимание противника, разведчики пустили пустую лодку. И пока внимание дозорных было отвлечено ею, десять разведчиков, переправившись через реку вплавь, подползли к пулеметному гнезду сзади.

Удар с тыла оказался таким ошеломляющим, что гитлеровцы в панике метнулись вниз по круче, сваливаясь в воду. 35 вражеских солдат уничтожила в ту ночь группа Шопина и захватила пленного. Заложив в укрепления врага мины, разведчики благополучно возвратились на свой берег.

Вот в эту боевую семью разведчиков и попал семнадцатилетний Миша Чеботков. Он сдружился с таким же юным, как и он сам, парнишкой Николаем Обедняком[225].

После 20 сентября 1943 г. в числе других частей, стремящихся к Днепру, вышла на восточный берег реки и сосредоточилась на подступах к городу Верхне-днелровску Днепропетровской области и 14-я гвардейская стрелковая дивизия.

На пути к западному берегу в районе села Пушка-ревка лежал небольшой островок. Гитлеровцы поставили на нем до десятка пулеметов. Их огонь встречал каждую лодку, которая отплывала с левого берега. Артиллерийский налет не дал желаемых результатов, хотя несколько пулеметов было подавлено.

На рассвете командир роты С.С. Агба с офицерами, среди которых был лейтенант А. Шопин и солдаты-разведчики, выдвинулся к прибрежному лозняку. С низкого левого берега река казалась очень широкой — как море.

Долго молчаливо и пристально смотрели на реку, ее плесы. Погода стояла ясная, с ветерком на берег накатывались низенькие, прозрачные волны. Чуть в стороне темнел клочок земли, поросший лозой, — остров Пушкаревский.

Только разведчики отошли от берега, как на том месте, где они еще недавно лежали, начали глухо шлепаться мины, вздымали пыль пулеметные очереди.

В расположение разведроты прибыли командир дивизии полковник В.В. Русинов и начальник штаба полковник И.В. Таранюк.

— Получен приказ Верховного Главнокомандующего товарища Сталина, — сообщил начальник штаба. — Поставлена боевая задача форсировать Днепр с ходу, не дать врагу закрепиться на правом берегу. Ясно, гвардейцы?

— Так точно, — послышались голоса.

Иван Васильевич, как часто с ним бывало, заговорил с разведчиками запросто, по-отцовски.

— На разведчиков, на вас, сынки, мы надеемся… — Он повел глазами в сторону комдива, тот кивнул. — Вам, ребята, идти первыми. А за вами все двинем через Днепр. Для такого дела, товарищи, нужны добровольцы.

Первым шагнул вперед старший лейтенант Андрей Грязнов[226], за ним лейтенант Шопин. За офицерами вышел разведчик Обедняк, потом Токарев, Хомутов, Строгалев и Мирошниченко.

Полковник И. Таранюк предупредительно поднял руку.

— Пока, служивые, хватит. Итак, семь человек во главе с заместителем командира роты Грязновым.

Но перед начальником штаба вырос рядовой Михаил Чеботков.

— Достаточно!

— Есть! — отчеканил Чеботков, но продолжал стоять на месте.

— Ладно, — полковник смягчился. — Поплывешь, Миша, после них на другой лодке, доставишь боеприпасы.

Чеботков улыбнулся.

— В разведку пойдете сегодня же ночью, — заговорил командир дивизии. — Переправляться через Днепр придется на подручных средствах. Задача высадиться на остров и уничтожить огневые точки противника. Удерживать плацдарм до подхода стрелковых рот во что бы то ни стало.

Разведчики лежали в кустарнике и просматривали каждый метр противоположного берега. У сильно выдвинутой песчаной полосы, ведущей к острову Пушкаревский, заметили лодку. Но как пробраться к ней?

— Когда стемнеет — вплавь! — принял решение командир взвода. — Со мной пойдут Михаил Чеботков и Николай Обедняк.

Четверть часа в бурных потоках казались нескончаемо длинными. Но вот и берег. К лодке ползли по-пластунски. Стянули ее в воду и, держась руками за борта, поплыли назад.

В лозняке близ воды обнаружили еще одну плоскодонку. Пошарили в кустах и нашли две доски — пригодятся вместо весел.

В ночь на 25 сентября 1943 г. две группы разведчи-ков-добровольцев были готовы. Они поднялись вверх по течению, решив спуститься на лодках вниз и таким образом избежать гибельного огня.

В первую лодку сели лейтенант Шопин, В. Хомутов и Н. Обедняк. Старший лейтенант Грязнов приказал разведчику Обедняку с ручным пулеметом занять место — впереди. Отчалили. За первой лодкой четыре разведчика во главе с Грязновым отошли от берега на второй лодке. Плыли медленно — гребли досками и саперными лопатками. Где-то на середине реки лодки подхватило течение. Стало ясно, что причалят лодки гораздо левее. Первая лодка была уже у берега, в «мертвом» непростреливаемом пространстве», когда в небо взлетели ракеты. Обедняк открыл огонь и дал несколько длинных очередей по траншее на берегу. Захватили ее без боя. Она оказалась пустой.

По приказу командира Обедняк занял позицию на левом фланге, Токарев[227] — на правом. От переднего края обороны навстречу разведчикам бежали три десятка солдат. Их подпустили метров на пятьдесят и почти всех уничтожили. Захватили в плен одного солдата, который был отправлен через Днепр с одним из разведчиков в штаб дивизии. Через несколько минут орудия и минометы врага обрушили на десант ураганный огонь.

С первыми признаками рассвета уже рота гитлеровцев пошла в атаку. Несмотря на плотный огонь разведчиков, немцы, не считаясь с потерями, все шли и шли. Наконец пулемету Обедняка удалось прижать их к земле.

Грязнов, воспользовавшись этим, с тремя разведчиками выдвинулся влево и ударил им во фланг. Из-под перекрестного огня немногим удалось уйти. Однако некоторые из них уже оказались у самой траншеи. Один из них был готов навалиться на пулеметчика, но Михаил Карцев — второй номер расчета — выхватил саперную лопатку и бросил ее в голову гитлеровца. Удар был сильным и точным.

Через час, во время второй атаки, во вражеских рядах вспыхнули взрывы снарядов, захлопали мины — разведчиков поддержала огнем артиллерия. Короткие передышки между атаками. Каждого тревожил вопрос: сумеют ли им доставить с другого берега боеприпасы?

— Свой резон у них сволочей! — сказал лейтенант — Шопин. — Заставить нас весь боезапас израсходовать.

— Эх, ма! Где же наш Мишка Чеботков с обещанными патронами, гранатами? — шумно вздохнул Строгалев.

Боеприпасы были на исходе, и новую атаку врага уже попросту не было чем встретить. Бывают же такие совпадения, помечтали о Чеботкове, а он тут как тут.

Первым лодку заметил Карцев.

— Ну, братцы, живем! — весело крикнул он.

Но бойцы понимали, что добраться до берега будет непросто. Снаряды ложились все ближе к цели. Однако Михаилу Чеботкову, а это он приплыл на каком-то корыте, все же удалось причалить к берегу.

Бойцы быстренько перетащили в траншею металлические ящики с патронами и гранатами.

Чеботков смущенно оправдывался:

— Все никак не мог отчалить — огонь над рекой сумасшедший. Ждал — ждал, а потом надоело. Пан или пропал, думаю!..

— Фартовый ты парень, Мишка! — сказал Строга-лев.

Ему вторили голоса:

— Мины рвались по бокам, а он плыл посредине.

— На своем дредноуте!

— Не горит и не тонет.

— Это тебе, именинник, вместо подарка, — лукаво подмигнул он Обедняку, вручая ему пулеметные ленты. И тут только молодой боец вспомнил, что на плацдарме он встречает свое совершеннолетие.

Вскоре началась новая вражеская атака. Шло около батальона. Каждому, наверно, подумалось о последних мгновениях, что такое семь человек, когда наступает батальон.

И тут громко крикнул лейтенант Шопин:

— Их много, но у нас тоже пополнение — подоспел Чеботков. Да и смотрим мы на опасность через прицел.

Над головами с хриплым посвистом пронеслись снаряды. Взрывы вскинулись в боевых порядках фашистов.

— Наши бьют! — басовито закричал старший лейтенант Грязнов. — Огонь, гвардейцы, огонь!

Отбили и эту атаку.

К Обедняку потянулись по траншее В. Хомутов и Евгений Строгалев. Лейтенант Шопин держался почему-то за ними.

— Цветов, как ты сам понимаешь, мы не нашли, — сказал Евгений с картинным жестом. — Но вот подарок, самый ценный для солдата-именинника.

Товарищи притащили ему в подарок два оцинкованных ящика с патронами и пять гранат.

Покурили.

Бой за остров длился до вечера. В течение дня фашисты еще несколько раз пытались «выкурить» смельчаков со своих позиций, но делали это без особой надежды на успех. Всего разведчики отбили семь атак. Кончались патроны, осталось лишь несколько гранат.

День был на исходе. А ночью, вдоль натянутого троса, через реку непрерывной вереницей поплыли на западный берег лодки и плоты с воинами 14-й дивизии.

Два дня и две ночи сражались разведчики на захваченном плацдарме. Каким-то чудом все оказались живы, ранило только Чеботкова, да и то легко. Пятерым разведчикам роты за этот бой было присвоено звание Героев Советского Союза: старшему лейтенанту А. Грязнову, лейтенанту А. Шопину и гвардии красноармейцам Н. Обедняку, Е. Токареву и М. Чеботкову.

Литература

Булкин С. 77. Герои Отечества. — Донецк, 1977. — С.244–245, 27- 328, 367–368.

Дороги храбрых. — Донецк, 1967. — С. 154–159.

Их имена никогда не забудутся — Ставрополь, 1963 — книга 1 — С.71–72.

Калинин В.В., Макаренко Д.Г. Герои подвигов на Харьковщине — арьков, 1970. — С.211–212, 431–432.

Нам дороги эти позабыть нельзя. Киев — 1980. — С. 161–164.

Обедняк Н. Записки гвардии рядового// Радуга, 1978. — С. 142— 46.

Подвиги, ставшие легендой — Донецк, «Донбасс», 1985. —С.329–331,488—489.

Твои освободители, Донбасс — Донецк, «Донбасс» — 1976. — 101–103.

ЦАМО № 3/94-1944, л. 361.