ШУРАС[234] Калманис Маушович

(5.04.1917— 15.05.2003)

Родился в д. Анталепте Зарасайского уезда (Литва) в крестьянской семье. Еврей. Окончил 7 классов. Работал кожевником. С началом войны эвакуировался в Бухарскую область. В Красной Армии с февраля 1942 г.

Участник Великой Отечественной войны с февраля 1943 г. Командир орудия в 246-м сп (16-я Литовская сд, 2-я гв. А, 1-й Прибалтийский фронт), ефрейтор. Особо отличился в боях на территории Литвы осенью 1944 г. 24 марта 1945 г. присвоено звание Героя Советского Союза.

Демобилизован в 1945 г. Работал закройщиком в кожевенной мастерской на кожгалантерейном комбинате г. Вильнюса.

2 апреля 1979 г. выехал на постоянное место жительства в Израиль, в связи с чем ему пришлось сдать свои боевые награды: медаль Золотую Звезду № 8638, ордена Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды, медали, в т. ч. «За отвагу».

Проживал в пригороде столицы Израиля Тель-Авив Ришон-ле-Цион, где и похоронен.

В БОЮ НА РОДНОЙ ЗЕМЛЕ

Он был однополчанинином Героя Советского Союза В.Л. Виленскиса[235] по 249-му полку. И это неудивительно, так как 16-я Литовская дивизия на 30 % была укомплектована евреями, выходцами из Литвы. Это были те, кто успел эвакуироваться. Оставшееся гражданское население еврейской национальности в июле — августе 1941 г. было безжалостно расстреляно нацистами и их литовскими пособниками.

В. Виленскис и К. Шурас отличились в боях за освобождение Литовской Республики, пройдя до этого длинный боевой путь. И дальнейший их жизненный путь во многом схож. Оба жили в столице республики г. Вильнюсе и почти одновременно уехали в Израиль, где и завершился их земной путь.

На фронт К. Шурас попал в феврале 1943 г. Сначала был наводчиком, затем командиром 76-мм орудия. В этом качестве он участвовал в боях, в которые 16-я Литовская дивизия впервые вступила 24 февраля 1943 г. на участке фронта 48-й армии в 50 км юго-восточнее Орла. Один из однополчан вспоминал об этих боях: «У Алексеевки заняли позиции… Получаем задачу: до рассвета выкатить пушку на горку, выкопать траншеи и приготовиться к стрельбе. По команде Шура начинаем таскать пушку, но глубокий снег не дает нам передвигать ее. Шур приказывает взять лопаты и расчистить снег. Утром пушку установили. Через некоторое время команда: «К бою!». Расчет пушки на своих местах. Открываем огонь по блиндажам врага. Огонь все усиливается. Начали работать пулеметы, и вдруг слышим: «Ура!». Пехота пошла в атаку. Теперь надо было увеличить огонь из пушек, поддержать пехоту, но пушки замолкли, не хватает снарядов».

Расчет орудия Шураса отличился летом 1943 г. во время сражения на Курской дуге в полосе обороны 48-й армии на стыке с 13-й армией Центрального фронта. 5 и 6 июля при отражении вражеских атак артиллеристы уничтожили 6 пулеметов и подбили один танк. Это был первый танк, уничтоженный орудием Шураса. За отличия в этих боях бойцы расчета получили награды, в том числе Шурас — орден Красного Знамени.

16-я Литовская дивизия сражалась на Калининском фронте, в Белоруссии, и, наконец, вышла к границам Литвы.

Осенью 1944 г. в районе литовского городка Пагеняй Клайпедского края воины 249-го сп перерезали шоссе возле деревни Ушпелькю и железнодорожную линию, соединявшую Клайпеду с Тильзитом. Это очень мешало противнику, и он сосредоточил здесь крупные силы, намереваясь возвратить важные позиции и восстановить коммуникации.

12 октября 1944 г. на правом берегу реки Неман у деревни Ушпелькю противник с утра открыл по расположению полка ураганный огонь изо всех видов оружия. Особенно много снарядов и мин сыпалось на левый фланг, где находилось орудие Шураса. Огневую позицию затянуло дымом. Тяжело был ранен осколком наводчик. Занять его место командир приказал ефрейтору Ушполису[236], и тот мгновенно сел к панораме.

Вскоре после артподготовки противник силами 50 танков нанес контрудар по боевым порядкам 249-го сп.

Когда дым немного рассеялся, наши бойцы увидели много немцев, которые шли в психическую атаку: кричали, свистели. И, по-видимому, они были изрядно пьяны. Метким огнем артиллеристы сорвали эту атаку.

Однако немцы довольно быстро подтянули свежие силы и после небольшой передышки снова двинулись на позиции артиллеристов. И эта атака была отбита.

Несколько минут передышки, и Шурас сказал наводчику:

— Смотри, опять лезут эти страшилы, только с другого направления. Стали осторожнее, гады, приближаются перебежками. Надо и их угостить!

— Угостим, командир! Не сомневайтесь! — крикнул Григорий Ушполис и для начала навел орудие на вражеский пулемет, который прикрывал наступающие немецкие цепи.

После уничтожения пулеметной точки орудие сержанта Шураса стреляло без передышки, хотя недалеко от позиции артиллеристов разорвалось уже несколько немецких снарядов. От щита орудия с визгом рикошетили пули. Жужжали осколки. Вскоре Ушполис почувствовал, что ранен. Не отрывая товарищей, которые продолжали стрелять, принялся делать себе перевязку.

В это время второй батальон, теснимый противником, вынужден был с потерями отойти на новый рубеж и тем самым оголил свой левый фланг. Развивая успех, немцы ввели в прорыв около 600 солдат, 10 танков и самоходных орудий «фердинанд». Часть танков прорвалась в глубину обороны, создав реальную угрозу окружения.

На позицию артиллеристов прибежал связной от командира полка с приказом переместить орудие к командному пункту полка, который немцы уже обошли с двух сторон.

Шурас с бойцами выкатил орудие на открытую огневую позицию и с близкого расстояния открыл огонь по атаковавшим вражеским автоматчикам. На этот раз наводчик Ушполис действовал особенно тщательно, каждый выпущенный снаряд точно ложился в цель. Гитлеровцы не выдержали и отхлынули от командного пункта. Но, пока орудие било по атаковавшим немцам, вражеский пулеметчик, засевший в маленьком домике, ранил двух артиллеристов. Кроме Шураса, который тоже получил ранение, но остался в строю, уцелели только подносчик снарядов и наводчик. Теперь Ушполис сам подготавливал снаряды, выполняя обязанности заряжающего.

От напряжения, от потери крови у Григория кружилась голова, перехватывало дыхание. Он прицелился и выстрелил зажигательным снарядом. Домик охватило пламя, и вражеский пулемет умолк. Неожиданно зашевелились стоявшие возле домика два стога сена. Из-под сена выползли два немецких танка. Будучи ранеными, Шурас и Ушполис с первого выстрела подожгли один танк. Второй танк быстро развернулся и сам начал стрелять по орудию. Теперь все решали секунды: победит тот, кто стреляет скорее и точнее.

Удача была на стороне советских артиллеристов: им удалось поджечь и второй танк.

Начало темнеть. Кругом все стихло. Только теперь раненые по-настоящему перевязали раны. Отдыхать им не пришлось: поступил приказ от командира стрелкового батальона майора В. Виленскиса бдительно охранять командный пункт полка справа.

Расчет перетащил орудие на другое, более удобное место, заново подготовил огневую позицию. Однако ночь, вопреки ожиданиям, прошла спокойно. Зато, едва забрежил рассвет, фашисты опять ринулись в атаку. На этот раз впереди шли танки. Один «тигр» полз прямо на огневую позицию, обходя ее справа. Ушполис приник к прицелу, выжидая. Выстрел грянул, когда до цели оставалось не больше ста метров.

Снаряд скользнул по гусенице «тигра», не причинив вреда. Танк остановился. Орудие его стало медленно поворачиваться, нащупывая цель. Григорий выстрелил вторично, на какую-то долю секунды раньше врага и пробил в корпусе дыру.

С трудом Ушполис поднял еще один снаряд и снова зарядил пушку. Он отдыхал стоя, опершись на орудие, боялся, что если приляжет, то больше ему не подняться. Передышка была недолгой.

— Немецкие автоматчики! — закричал кто-то рядом.

Орудие Шураса вело огонь шрапнелью, и довольно быстро они отогнали гитлеровцев. Началась следующая атака, но больше снарядов не было. Тогда артиллеристы взяли карабины, гранаты и легли в реденькую цепь пехотинцев, оборонявшихся перед их позициями.

После трехсуточных боев противник наконец отступил.

Отличившихся при защите фланга полка, командного пункта и позиции батальона майора Виленскиса артиллеристов Шураса и Ушполиса, которые уничтожили 3 танка и около 20 солдат противника, представили к высшей награде Советского Союза.

Странным образом судьбы Виленскиса, Шураса и Ушполиса пересеклись в конце семидесятых. Как и многие другие евреи, они долгое время добивались выезда в Израиль. При оформлении визы в 1979 г. сдал свои боевые награды и Шурас, так как вывозить драгметалл за границу эмигрантам не разрешалось.

В связи с этим его имя не вошло в словарь «Герои Советского Союза», изданный в 1986–1987 гг., хотя до этого рассказ о его подвиге был описан в книге А. Ликаса «Братья сражаются вместе», изданной в 1973 г., а в 1984 г. — в книге «Герои Советского Союза — узбекистанцы», поскольку он был призван в армию Кермининским РВК Бухарской области.

Г. Ушполис в словаре-двухтомнике «Герои Советского Союза» упоминался. Он эмигрировал в Израиль позже, в конце восьмидесятых[237]. Возврата своей Золотой Звезды он не дождался: умер в октябре 1996 г.

К. Шурас, как и другие евреи-эмигранты, вскоре после распада Советского Союза добился возврата своих боевых наград и вновь надел на пиджак свою Золотую Звезду.

При открытии Музея истории Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. на Поклонной горе в Москве в 1995 г. имя Шураса было выбито на пилоне в Зале Славы.

Литература

Герои Советского Союза — узбекистанцы. — Ташкент: Узбекистан, 1984. — С.366.

Ликас А.Л. Братья сражаются вместе. — М.: Воениздат, 1973. — С.86–88.

Свердлов Ф.Д. Освобождение Литвы. — М., 1979. — С.177–178.