13 марта

Лечу в Лейпциг на книжную выставку. Там меня встретит в аэропорту давний приятель Миха Рошер и отвезет в отель «Нордик». Утром успел отвезти детей в школу. Прошелся по Владимирской — работники обменок как раз вставляли на прикрепленные к домам таблички новые курсы валют. Гривна опять идет вниз, а доллар и евро — вверх. Мимо меня цепочкой шли полтора десятка «камуфляжных» подростков с бейджиками, среди них — пара взрослых мужчин, но подросткового роста. Перманентная революция продолжается.

А вообще обстановка в Киеве нормальная, если не считать Майдан и Крещатик. Все ходят на работу, пьют кофе, обсуждают политику и ругают Россию. Тэо и Антон перед школой за завтраком вспоминали, какие цвета на российском флаге, цитируя модный теперь среди детей стишок: «Водка белая, морда красная, небо синее, жизнь прекрасная».

Вчера по просьбе своего бывшего учителя ездил на Оболонь выступить перед старшеклассниками. Вообще на эти дни во всех школах города были запланированы литературные вечера, посвященные 200-летию со дня рождения Тараса Шевченко. Но теперь, конечно, эти вечера правильнее называть «литературно-политическими». Я уже выступал на одном из них в 91-й школе. Это был просто разговор о войне, о страхе, о Небесной сотне и о будущем. Взрослый разговор со старшеклассниками, которые задавали недетские вопросы: «Что будет дальше? Как можно повлиять на будущее Украины? Сможет ли новое украинское правительство вытащить страну из экономической и моральной дыры?» В школе на Оболони политических вопросов было меньше, про Тараса Шевченко — чуть больше. Но и в глазах у детей, и у их учителей — одинаковое беспокойство.

Вечером открывали Украинско-Турецкий культурный центр на Саксаганского, 3, как раз напротив Дома кино. В небольшом зале собралось человек пятьдесят. Дети из международной школы «Меридиан» прочитали стихотворения того же Тараса Шевченко на турецком, корейском, азербайджанском. Энвер Измайлов сыграл на гитаре две композиции — одну по мотивам украинских народных песен, одну по мотивам крымско-татарских. Потом пили чай, ели восточные сладости и общались. Из центра вышли втроем с Мыколой Кравченко и Володей из издательства «Ника-Центр». Решили пройтись пешком до метро «Крещатик». Володя по дороге все спрашивал: «Почему Красовицкий подает на меня в суд?» А Мыкола ему терпеливо объяснял: «Так надо, такие правила. На него подают в суд те, кому он должен деньги, а он должен подать в суд на тех, кто должны ему». В этой ситуации главным должником остается государство. Оно три года почти не рассчитывалось за книжный «госзаказ». Издательству «Фолио» государство осталось должно четыре с половиной миллиона гривен, другим издательствам поменьше. Но теперь все они на грани банкротства.

Тротуары на Крещатике напротив бывшего книжного «Знання» разобраны и превращены в столбики и стенки из кирпича, очень похоже все это на площадки для игры в пейнтбол. Надо уже возвращать центру Киева нормальный вид, но революционеры все еще отказываются покидать мэрию и разъезжаться по домам.

Бондаренко, временный глава Киевской администрации, спокойно жалуется, что пока не может навести порядок и не может освободить мэрию от живущих в ней революционеров. Там слишком много разных групп, друг друга они не слушают, некоторые революционеры требуют бесплатную квартиру, кто-то просит прописку, кто-то просит помочь ему найти постоянную работу в Киеве. Они же «взяли» Киев, отобрали его у Януковича. Теперь надеются, что их за это отблагодарят. Хотя чем нормальная страна, освобожденная от коррупции, не наилучшая благодарность для всех ее нормальных граждан? Но в том-то и дело, что борьба радикализирует нормальных граждан, а граждане, ставшие радикальными, вряд ли являются нормальными и полностью вменяемыми. Должно пройти какое-то время. Стране нужен покой, как выздоравливающему больному. Только пока этого покоя нет, потому что рядом находится обеспокоенная «еврореволюцией» Россия во главе с Путиным. Путин будет делать все, чтобы доказать российскому народу, что власть нельзя сменить с помощью революции. А значит, у Украины впереди еще масса проблем, которые будет очень трудно решить.