Войны спецслужб продолжаются

Николай Анисимович Щелоков стал министром внутренних дел за полгода до того, как Андропов возглавил КГБ. Назначение Юрия Владимировича на Лубянку было для Брежнева рискованным ходом — он не так уж хорошо знал Андропова, скорее угадал, что это правильный выбор. В Щелокове Леонид Ильич не сомневался. Старый знакомый.

Личные отношения с генеральным секретарем создавали Николаю Анисимовичу особое положение в стране. Щелоков любил в нужный момент сослаться на Брежнева: вот я был у Леонида Ильича, мы этот вопрос уже обсудили…

Деятельность Щелокова в МВД складывалась из двух этапов. На первом Николай Анисимович очень серьезно отнесся к новому делу. Пытался устроить работу правоохранительных органов на современный лад. Не отвергал с порога иностранный опыт, понимая, что у западных стран есть чему поучиться. На втором этапе он только наслаждался высокой должностью и занимался устройством своего быта, в чем весьма преуспел.

Николай Анисимович покончил с остатками сталинского крепостничества. Постановлением ЦИК и Совнаркома от 27 декабря 1932 года крестьянам запрещалось покидать деревню. Им не выдавали паспорта. Крестьянина советская власть держала на положении крепостного, потому что без паспорта нельзя было устроиться ни на учебу, ни на работу. Право на паспорт крестьяне получили, когда 28 августа 1974 года по инициативе Щелокова появилось постановление ЦК и Совмина «О мерах по дальнейшему совершенствованию паспортной системы в СССР».

Николай Анисимович мог бы благополучно перейти на пенсию или числиться консультантом МВД и нянчить внуков, если бы не Андропов.

Юрий Владимирович ненавидел Щелокова. Соратники председателя КГБ уверяют, что министра внутренних дел Андропов в своем кругу именовал «жуликом» и «проходимцем». В чем причина ненависти Андропова к Щелокову? Желание покарать коррупцию, которая расцвела при Щелокове? Или это соперничество силовых ведомств?

Генерал Виктор Валентинович Иваненко, который в те годы работал в инспекторском управлении КГБ, считает так:

— С Щелоковым у Андропова шла борьба за власть, за влияние, за доступ к телу генерального секретаря. Это чувствовалось. Но было и ощущение, что надо взрывать это застойное время. Нужны были кричащие примеры сращивания с преступным миром, коррупции. Наступил момент, когда спросили: у кого что есть? Выяснилось, что на Щелокова есть материал.

— А в КГБ и раньше говорили, что за Щелоковым что-то тянется?

— Слухи были. Милиция занималась черновой, грязной работой. В белых перчатках там не поработаешь. Я часто участвовал в совместных оперативно-следственных группах и с уважением к ним относился. Вместе с тем их соприкосновение с уголовной средой, с грязью подрывало иммунитет самих органов.

Бывший член политбюро Александр Николаевич Яковлев не сомневался:

— Андропов хотел избавиться от человека, который мог влиять на Брежнева. Власть вся была коррумпирована, почему Андропов выбрал себе только один объект, достойный борьбы? Почему других не посмел тронуть?

У Андропова была еще одна причина не любить Щелокова.

Много лет Юрий Владимирович добивался, чтобы комитет получил право «контрразведывательного обеспечения органов внутренних дел», то есть контролировать министерство так же, как комитет контролирует вооруженные силы.

Когда в 1966 году восстановили союзное Министерство внутренних дел, то в решении политбюро не указали, что комитет государственной безопасности берет на себя «контрразведывательное обслуживание» органов внутренних дел. Особисты получили право действовать только во внутренних войсках МВД. Еще действовала инерция хрущевского пренебрежения органами госбезопасности, да и тогдашний председатель КГБ Владимир Семичастный — в отличие от своего преемника — не был сторонником тотального контроля.

Чекисты не имели права следить за тем, что происходит внутри МВД, заводить там агентуру. Когда КГБ возглавил Андропов, он завел разговор о том, что Министерству внутренних дел «нужно помогать». Но Щелоков, пользуясь особыми отношениями с Брежневым, успешно отбивал атаки КГБ. Однажды он даже поставил этот вопрос на коллегии МВД: может быть, нам нужна помощь товарищей чекистов? Почти все выступили против. В составе министерства приказом первого зама Юрия Чурбанова было создано управление особых отделов МВД, своего рода служба собственной безопасности.

Андропова и его подчиненных независимость министра бесила. Став генеральным секретарем, 9 августа 1983 года, Андропов провел через политбюро решение «о контрразведывательном обеспечении МВД СССР, его органов и внутренних войск». В третьем главном управлении КГБ (военная контрразведка) сформировали управление «А», которое присматривало за милицией. Чекисты должны были выявлять иностранных шпионов, проникших в органы внутренних дел, и сражаться с коррупцией. В реальности они старались взять под полный контроль своих недавних соперников. Ни одного шпиона в органах внутренних дел не нашли.

Противостояние спецслужб сохранялось.

Начальником питерской госбезопасности в 1992 году стал профессиональный чекист Виктор Васильевич Черкесов. Он на два года раньше Путина окончил юридический факультет Ленинградского университета. Поработал в прокуратуре и был приглашен в КГБ. Черкесов решительно встал на сторону Собчака во время августовского путча, и Анатолий Александрович не стал возражать против его назначения, хотя возмутились городские депутаты и деятели культуры. Собчак, видимо, наивно полагал, что демократическому мэру никакие чекисты не страшны.

Путин в 1998 году взял Черкесова своим первым заместителем в Федеральной службе безопасности. Став президентом, назначил полномочным представителем в Северо-Западном округе, включил в состав Совета безопасности. Казалось, карьера Черкесова на подъеме…

И тут началась история, связанная с генерал-полковником Юрием Евгеньевичем Заостровцевым. Журналисты составили его биографию — весьма любопытную. Потомственный чекист, до 1993 года служил на Лубянке. Последняя должность — начальник управления по борьбе с контрабандой и коррупцией. Неожиданно в звании полковника уволился и перешел в банковский бизнес. Возглавил службу безопасности и охраны Тверьуниверсалбанка, которым руководил бывший глава советского правительства Николай Иванович Рыжков.

Через три года Заостровцев ушел в компанию «Медокс», которая входила в группу «Сибирский алюминий». Сам основал несколько частных охранных предприятий. Так что Юрий Евгеньевич на личном опыте познакомился с нравами делового мира того времени, которое любят называть «лихими девяностыми».

Не так уж часто людей, ушедших в бизнес, возвращают на Лубянку. Считается, что собственные коммерческие интересы, работа в охранных предприятиях (не самая законопослушная часть отечественного бизнеса) мешают чекистской работе. Но Юрия Евгеньевича вспомнил сам руководитель ведомства Патрушев, его бывший начальник по карельскому управлению госбезопасности. Николай Платонович вернул Заостровцева в кадры. И с большим повышением.

Юрий Евгеньевич стал заместителем директора ФСБ и руководителем департамента экономической безопасности. В те годы, когда государственный аппарат возвращал себе контроль над экономикой, роль этой структуры была невероятно высока.

Министр по атомной энергии Евгений Олегович Адамов навсегда запомнил разговор с Заостровцевым на повышенных тонах, когда заместитель директора ФСБ как бы ненароком обронил:

— Видали мы таких героев. Сегодня на коне. Завтра в Лефортово.

«Неприязнь вельможного чекиста проявилась отчетливо, — пишет Адамов, который вскоре окажется под следствием и судом. — Нередко вопросы приходилось решать через голову ФСБ с премьером или президентом. Не любят этого на Лубянке. Для них нормальной является ситуация, когда беспрекословно принимаются их позиции, передаваемые, как правило, через соответствующих кураторов».

Общественность услышала имя генерала Заостровцева, когда началось печально знаменитое дело «Трех китов». В августе 2000 года таможенники задержали незаконно ввезенную партию импортной мебели. История была рутинной, но брат одного из участников сделки, полковник Евгений Николаевич Жуков, руководил секретариатом заместителя директора ФСБ Заостровцева.

«Имел или нет генерал-полковник Заостровцев причастность к контрабандным делам, — осторожно писал тогдашний депутат Государственной думы и журналист Александр Евсеевич Хинштейн, — установить так и не удалось».

Но в историю «Трех китов» вовлеклись серьезные ведомства и очень влиятельные люди. Таможенников поддержало Министерство внутренних дел. Сформировали совместную оперативно-следственную группу МВД и Государственного таможенного комитета. Суть обвинений: мебель ввозили по заниженным ценам и недоплатили в бюджет налогов на миллионы долларов.

Владелец «Трех китов» Сергей Васильевич Зуев и его партнеры вроде бы стали искать сочувствия в прокуратуре. В ноябре 2002 года Генеральная прокуратура изъяла дело и тут же его прекратила. Несколько томов с важными доказательствами потерялись.

А в декабре прокуратура возбудила дело уже против самих таможенников и следователя по особо важным делам Павла Васильевича Зайцева из отдела по расследованию тяжких и особо тяжких преступлений о коррупции и в сфере экономики следственной части по расследованию организованной преступной деятельности Следственного комитета при МВД. Обвинение: «превышение полномочий».

Настоящая война спецслужб. Скандал!

Вмешался президент. В этой сложной истории, надо понимать, он искал человека, которому можно было бы доверить это непростое дело. Путин попросил по старой памяти Виктора Васильевича Черкесова, в ту пору полномочного представителя президента в Северо-Западном округе (включающем Санкт-Петербург), подобрать независимого следователя. Тот рекомендовал Владимира Владимировича Лоскутова, первого заместителя начальника отдела по расследованию особо важных дел прокуратуры Ленинградской области.

Путин поручил ему провести следствие. Владельца «Трех китов» Сергея Зуева и еще нескольких человек арестовали. Заместителя генерального прокурора, который санкционировал прекращение контрабандного дела, уволили. Дело не ограничилось мебельным бизнесом. Вскрылась неприглядная картина массовой коррупции, в том числе среди чекистов.

«Высшие чины прокуратуры, МВД, ФСБ, Федеральной таможенной службы, члены парламента оказались вовлечены в громадный преступный промысел, — писал депутат Думы Александр Хинштейн. — Ежемесячно казна недосчитывалась миллиардов долларов… Черкизон был основным местом реализации контрабанды, поступавшей из Китая по каналу, «крышевавшемуся» высокопоставленными сотрудниками ФСБ и МВД».

В отставку отправили два десятка высокопоставленных чиновников, в том числе несколько высших офицеров ФСБ. Считается, что расстались с теми, кто мешал следствию или сам был причастен к контрабанде.

Юрий Заостровцев потерял свое кресло. Ему в начале 2004 года присвоили звание генерал-полковник, перевели в действующий резерв ФСБ и сделали вице-президентом Внешэкономбанка, где он трудился до лета 2007 года. Газеты писали, что после ухода из банка он занялся лесным бизнесом…

Место Заостровцева занял питерский человек — генерал Александр Бортников.

Но конфликт продолжался. Весной 2006 года следователь Лоскутов доложил Путину: следственная бригада фактически не работает, ему самому угрожают. Считается, что в результате потерял кресло генеральный прокурор Владимир Устинов. А президент еще раз попросил помочь Черкесова, которого в марте 2003 года перевел в Москву и поставил во главе нового, но сравнительно небольшого ведомства — Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков. В результате генерал-полковник госбезопасности Черкесов стал еще и генералом полиции.

И на своем новом посту он уверенно вступил в опасную игру. Аппарат Госнаркоконтроля помогал следователям: говоря профессиональным языком, вел оперативное сопровождение дела «Трех китов». Это столкнуло Черкесова с его бывшими коллегами по ведомству госбезопасности. И в конкуренции с другими силовиками он стал проигрывать.

Личное покровительство Путина и помощь Черкесова не помогли следствию. В 2007 году Лоскутова вернули в Питер. Два других следователя сами оказались под следствием. А Черкесову ответили тем, что возбудили дело против его подчиненного — генерал-лейтенанта полиции Александра Алексеевича Бульбова, начальника департамента оперативного обеспечения Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков.

Генерала Бульбова 2 октября 2007 года взяли прямо на трапе самолета в аэропорту Домодедово. Следственный комитет обвинил генерала в незаконном прослушивании телефонов, взятках и злоупотреблении полномочиями.

Руководители Госнаркоконтроля просили выпустить генерала под личное поручительство, однако Бульбова держали в предварительном заключении два с половиной года. Генеральная прокуратура отказалась утверждать обвинительное заключение. Бульбов заявил в зале суда, что его арест — месть ФСБ за его участие в расследовании контрабандных дел.

В «Известиях» появился подробный рассказ об имуществе арестованного генерала. Список недвижимости семьи Бульбовых впечатлял — квартиры и дома в Москве и Подмосковье, а также туристический комплекс, гостевой дом, кафе на знаменитой Куршской косе. Напрашивался вопрос: откуда деньги?

Выпускник академии Федеральной службы контрразведки Александр Бульбов осенью 1993 года служил заместителем начальника отдела в военно-строительном управлении Министерства обороны. После октябрьских событий он был арестован в Белом доме — по обвинению в участии в массовых беспорядках. Но его амнистировали вместе со всеми участниками событий той осени. Продолжить службу он не захотел, уволился и ушел в бизнес. Как и генерал Юрий Заостровцев, основал несколько частных охранных фирм. Бизнес, надо понимать, оказался успешным и позволил обзавестись дорогостоящей недвижимостью. В 2000 году Бульбова взял к себе в аппарат Черкесов, в ту пору полпред президента. Потом перевел в наркоконтроль.

После ареста Бульбова вечером 8 октября 2007 года президент Путин неожиданно приехал в Федеральную службу безопасности. Все восприняли это как поддержку Николая Патрушева. А на следующий день, 9 октября, газета «Коммерсант» поместила большую статью генерала Черкесова о междоусобной войне спецслужб под названием «Нельзя допустить, чтобы воины превратились в торговцев».

Виктор Черкесов напомнил, что его подчиненные, которых арестовали, по поручению Генеральной прокуратуры участвовали в расследовании дел о «Трех китах» и контрабанде китайского трикотажа. Выходит, они виновны в том, что исполняли свой долг? Черкесов обещал: «Честные люди, наши товарищи по оружию, попавшие в беду, должны быть уверены, что мы их будем отстаивать до конца».

Черкесов напомнил, что именно чекисты удержали страну «от окончательного падения, и в этом историческая заслуга президента Путина», поэтому так опасно критиковать «чекистский крюк», на котором держится страна. Но в чекистской корпорации, призывал Черкесов, должны соблюдаться определенные законы: «Те, кто обнаруживает, что его подлинное призвание — это бизнес, должны уйти в другую среду. Не пытаться оставаться одновременно и торговцем, и воином. Так не бывает. Либо — либо».

Иначе говоря, один из самых информированных людей в стране открыто обвинил своих коллег по спецслужбам в незаконной коммерческой деятельности, в крышевании бизнеса, в использовании своего положения для зарабатывания больших денег. Война силовых ведомств из-за «Трех китов» открыла общественности то, что многие и так подозревали, но не имели доказательств. Слова генерала Черкесова — более чем авторитетное свидетельство.

Поначалу бизнесмены с радостью нанимали бывших силовиков, надеясь на их связи, или напрямую обращались к действующим офицерам различных ведомств, чтобы одолеть конкурентов — различными способами, включая заведение уголовных дел. Со временем стало ясно, что без людей, входящих в корпорации спецслужб, дела вообще не делаются. В мире бизнеса возник страх, что в любую минуту люди в погонах заберут успешный и процветающий бизнес. А предприниматели в погонах стали процветать и получать прекрасный доход.

Широкой публике осталось неизвестным, что заставило опытного Черкесова вынести спор с коллегами-чекистами на всеобщее обозрение. Отчаяние? Утратил доступ к первому человеку в стране и попытался хотя бы таким образом привлечь его внимание к сложной ситуации, в которую попал?

Теперь все зависело от реакции Путина. Корреспондент «Коммерсанта» прямо спросил президента, что он думает о статье генерала Черкесова? Владимир Владимирович явно был недоволен:

— Я бы на месте людей, которые защищают честь мундира, не стал обвинять в ответ всех подряд, особенно через средства массовой информации. Выносить такого рода проблемы в средства массовой информации считаю некорректным. Если кто-то действует таким образом, предъявляет такого рода претензии о войне спецслужб, сам сначала должен быть безупречным.

Стало ясно, что Виктор Васильевич Черкесов не нашел понимания у президента.

Черкесов и Патрушев покинули свои посты сразу после избрания президентом Дмитрия Медведева. Считается, что одновременная отставка подвела черту под «войной спецслужб». Разница состоит в том, что Патрушев занял заметный пост секретаря Совета безопасности. Черкесову же подобрали заведомо обреченное дело — поручили возглавить новое Федеральное агентство по поставкам вооружения, военной, специальной техники и материальных средств (Рособоронпоставка). Это агентство так и не заработало.

На декабрьских 2011 года выборах в Государственную думу Виктор Черкесов стал депутатом по списку компартии, то есть перешел в оппозицию к недавним коллегам, питерской команде. Сказал в интервью: «Корпоративный эгоизм стал доминантой в идеологии правящего класса. Не могу не признать, что преувеличил свои надежды на особую миссию чекистского сословия, которое остается ядром этого класса… Полагал, что запас прочности и государственной зрелости в наших рядах значительно серьезнее и позволит дальше продержаться».

В недавнее время возникло еще одно громкое дело, истолкованное обществом как очередное противостояние Министерства внутренних дел и Федеральной службы безопасности.

Оперативных работников Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД задержали, когда они после длительной разработки пытались зафиксировать получение взятки начальником 6-й службы девятого управления (управления собственной безопасности) ФСБ Игорем Леонидовичем Деминым.

Выяснилось, что один из участников комбинации заранее рассказал обо всем на Лубянке, и ФСБ начала свое расследование. В кабинете начальника главка МВД Сугробова установили средства слухового контроля, прослушивали его телефонные разговоры. По этому делу арестовали начальника главка — самого молодого в системе генерал-лейтенанта Дениса Александровича Сугробова, кандидата юридических наук, и его давнего сослуживца и первого заместителя генерал-майора Бориса Борисовича Колесникова.

Обвинили их в том, что они провоцировали получение чиновниками взятки, чтобы продемонстрировать мнимые успехи в борьбе с коррупцией. «В итоге они получили материальную выгоду в виде карьерного роста, значительных денежных премий, присвоения внеочередных специальных званий, ведомственных и государственных наград», — говорилось в заявлении Следственного комитета.

Наблюдавшие за ходом дела журналисты пришли к выводу, что причиной ареста стала попытка сотрудников МВД поймать на взятках коллег из ФСБ и тем самым доказать, что они надежнее чекистов.

Генерал Сугробов не сумел или не захотел наладить отношения с коллегами из управления собственной безопасности ФСБ. Вел себя слишком самоуверенно. Может быть, полагал себя круче смежников с Лубянки. А может, наивно рассчитывал на чье-то высокое покровительство. Но явно забыл, что в нашей стране чекисты присматривают за милиционерами (теперь полицейскими), а не наоборот.

Генерал Колесников, попав в следственный изолятор, получил травму головы неустановленного происхождения. Жаловался, что его жизни угрожает опасность. Похоже, нуждался в срочной медицинской помощи. Когда его вели на допрос, выбросился из окна Следственного комитета, упал с шестого этажа и разбился насмерть. Эта невиданная история произвела тягостное впечатление.

Генерала Сугробова, не признавшего своей вины, приговорили к двадцати двум годам заключения. Верховный суд России сократил срок практически пополам — на десять лет.