Глава четвертая. Дети
Что всегда определяло судьбу кремлевских детей? Гены? Случай? Родительское воспитание? Или должность отца и его способность как можно дольше на ней продержаться? Отбирали должность — исчезало все.
Когда Петр Ефимович Шелест перестал быть хозяином Советской Украины, в родном Киеве недавние прихлебатели, перешедшие на службу к новому хозяину, мстили прежнему. «Открепили моих от спецбазы, — записал Шелест в дневнике. — Подлецы, что они делают? Этого ведь ни забыть, ни простить нельзя».
Масштаб содеянного бывшими подчиненными невероятен. Родственники недавнего первого секретаря лишились возможности получать продукты со специальной базы. Система была такая: семьи секретарей ЦК составляли список того, что им нужно — от свежей клубники до икры, — и заказанное доставляли на дом. Столкновение с неприятными реальностями жизни было у Шелеста еще впереди. Вскоре его отправили на пенсию. И вот что произошло на следующий день: «Телефоны отрезали, газет не присылают, от продуктового магазина открепили, машину отобрали».
Сейчас стало легче. Должность могут отобрать, а деньги останутся. Поэтому и спешат приставить детей к прибыльному бизнесу.
Владимир Иванович Якунин — одна из самых заметных фигур в первой питерской команде Путина, работал у него в Главном контрольном управлении президентской администрации. Когда Путин стал главой государства, принял пост заместителя министра транспорта, потом возглавил Российские железные дороги.
О Якунине заговорили, когда летом 2013 года Алексей Анатольевич Навальный, создавший Фонд борьбы с коррупцией, рассказал о «бизнес-империи» главы РЖД и его родственников и о принадлежащем ему поместье площадью в семь гектаров в Подмосковье. Самое сильное впечатление произвело наличие особой комнаты для хранения шуб. Навальный окрестил ее шубохранилищем.
В 2015 году Владимир Якунин потерял свое место. Но заработанная им трудовая копейка осталась. Он долго сопротивлялся необходимости представлять декларацию о доходах, но принужден был подчиниться распоряжению правительства. Возможно, потому, что по официальным данным в 2014 году Якунин заработал почти два с половиной миллиона долларов.
Обозреватель Би-би-си, когда брал интервью у Владимира Якунина, удивился, что у бывшего главы Российских дорог такой дорогой дом в Лондоне — стоимостью в пять миллионов долларов:
— Большая сумма.
Якунин-старший, в свою очередь, поразился:
— Это что, сильно отличается от того, как здесь живут другие люди?
— Да, это, пожалуй, сильно отличается от того, как тут живет большинство людей, — заметил обозреватель Би-би-си.
Старший сын Якунина, Андрей, получил образование в Лондонской школе бизнеса и в Колумбийском университете и стал очень успешным предпринимателем. Его бизнес в основном в России, но ведет он его из Лондона. Пожелал быть подданным королевы Елизаветы II и получил британский паспорт. Младший сын, Виктор Якунин, работает у старшего брата.
Пока при должности, лучшее — детям. Эта формула — закон для вождей. Устройством безмятежной жизни своих детей занимались все сменяющие друг друга поколения правящего класса.
Вскоре после того, как большевики взяли власть под лозунгами всеобщей справедливости, принцип равенства при приеме на учебу был перечеркнут логикой жизнеустройства высшего начальства. На заседании политбюро постановили: «Признать необходимым облегчение условий поступления в вузы детей ответственных работников».
Все необходимое везли из-за границы. Федор Федорович Раскольников, бывший командующий Балтийским флотом, переведенный на дипломатическую работу, вспоминал, как в 1931 году он привез семье главы советского правительства Молотова подарки от их старинного приятеля Александра Яковлевича Аросева, полпреда в Чехословакии.
Раскольников созвонился с Вячеславом Михайловичем и доверху нагруженный картонками и свертками вошел в Кремль. Распаковав их, Молотовы откровенно обрадовались заграничным подаркам. Аросев прислал ткань на костюм для Вячеслава Михайловича, пальто для Полины Семеновны и — главное — детские вещи для дочери Светланы.
С восхищением разглядывая вязаный детский костюмчик, Полина Семеновна воскликнула:
— Когда у нас будут такие вещи?
— Ты что же, против советской власти? — шутливо перебил ее Молотов.
Одной из высших ценностей в советском обществе стали поездки за рубеж. Руководители партии и правительства старались за границу выпускать только в случае крайней необходимости и только своих, проверенных. В дипломаты подбирали людей из глубинки, из партийно-комсомольского аппарата, чтобы дорожили своим местом и не сбежали. В 1938 году ввели правило: все работающие за границей должны проводить отпуск на родине, чтобы чекисты могли к ним присмотреться.
Дипломаты, командированные за границу, понимали, как им повезло, и старались на людях хаять страну пребывания и вообще заграничную жизнь. Они знали, что среди слушателей обязательно окажется секретный сотрудник госбезопасности, который бдительно следит за моральным состоянием аппарата полпредства. Если советскому дипломату нравилась буржуазная действительность и он не умел это скрыть, его быстренько возвращали на родину.
Потом в дипломаты стали пристраивать детей. Чиновники, прошедшие по всем ступенькам комсомольско-партийной карьеры, желали своим детям добра, поэтому подыскивали им работу, сулившую длительные загранкомандировки.
Постановлением Совнаркома в разгар войны, 31 августа 1943 года, в составе Московского университета образовали факультет международных отношений. А уже через год решением правительства факультет преобразовали в самостоятельный Московский государственный институт международных отношений, подчиненный Наркомату иностранных дел. МГИМО превратился в кузницу кадров МИД, здесь учились дети и внуки советской элиты.
Образовалась когорта детей высшего начальства, которая наслаждалась жизнью даже в самые трудные для страны времена. Время от времени возникала мысль о том, что нужно бы немного приструнить золотую молодежь, детей высокопоставленных работников, потому что, несмотря на цензуру, слухи об их похождениях быстро распространялись в обществе, а это компрометирует власть.
В августе 1955 года комиссия, которая по поручению президиума ЦК готовила предложения по борьбе с уголовной преступностью, составила проект письма всем партийным организациям — «О серьезных недостатках в воспитании детей»:
«ЦК КПСС считает недопустимым, когда в семьях некоторых руководящих работников партийного, советского и хозяйственного аппарата, видных представителей науки, литературы, искусства дети плохо учатся и плохо ведут себя. Отдельные из таких родителей чрезмерно балуют дома детей, покупают им дорогие подарки: шелковые платья, часы, ценные вещи, подвозят в школу на служебных машинах, дают школьникам большие карманные деньги. Это наносит вред воспитанию подростков. Многие из них начинают пить, курить и безобразничать…
Воспитание ребенка в семье — не частное, не личное дело родителей. ЦК КПСС требует, чтобы вопросы воспитания подрастающего поколения, ответственности родителей за поведение своих детей постоянно были в центре внимания каждой партийной организации».
Но в президиуме ЦК, прочитав проект письма, решили не сосредотачиваться на детях начальства, а подготовить документ более общего характера: «Об усилении воспитательной работы среди молодежи и всех трудящихся».
Как строилась бытовая жизнь истеблишмента? Врачи всегда были под рукой — из Лечебно-санаторного управления Кремля. Что касается хлеба насущного, то с двадцатых годов сложилась система пайков для высшего чиновничества — еду им раздавали по символическим ценам. Первую столовую для высшей номенклатуры открыли в Кавалерском корпусе Кремля. В начале тридцатых ее перенесли на улицу Грановского, там обедало большое начальство.
Тогда же появились талончики на обед и ужин, чтобы продукты можно было брать домой и кормить семью. Филиал столовой лечебного питания открыли в Доме на набережной, еще один — для старых большевиков — в Большом Комсомольском переулке.
Советское общество было кастовым, как средневековая монархия.
«Все решала неписаная «табель о рангах», — описывала Раиса Максимовна Горбачева первые после переезда из Ставрополя в Москву впечатления от общения с членами семей тогдашнего советского руководства. — Первое, что поражало, — отчужденность. Тебя видели и как будто не замечали. При встрече даже взаимное приветствие было необязательным.
Поражало зеркальное отражение той субординации, которая существовала в самом руководстве. Я однажды выразила вслух недоумение поведением группы молодежи. Моей собеседнице стало плохо. «Вы что, — воскликнула она, — там же внуки Брежнева!»
В новой России перед детьми высокопоставленных руководителей открылась жизнь, которой еще не видывали. Полеты на частных самолетах. Круизы на яхтах. Вечеринки в невероятно дорогих клубах и ресторанах… И должности! А родителям трудно возражать, когда окружающие находят так много достоинств в их детях.