4 Производство морской артиллерии и средств связи

Производство корабельной артиллерии

Главными элементами боевой силы кораблей служат артиллерия и личный состав.

Основными наиболее мощными классами парусных судов середины XIX в. были линейные корабли, несущие от 64 до 120 орудий, и фрегаты с 24–44 орудиями. Остальные суда выполняли вспомогательную функцию.

До 1838 г. на вооружении флота состояли 8, 18, 24 и 36-фн пушки, 6, 8, 18 и 24-фн карронады, ½ и 1-пудовые единороги; 3-фн, 3 и 5-пудовые мортиры и 3-фн фальконеты (табл. 146). Пушки, карронады и фальконеты предназначались для настильной стрельбы ядрами или картечью. Бомбовые пушки и единороги — для стрельбы разрывными снарядами.

В целях достижения наибольшей эффективности огня артиллерия располагалась на трехдечных линейных кораблях в несколько ярусов. Самые мощные орудия — 2-пудовые мортиры, 68-фн бомбовые пушки и 1-пудовые единороги размещались в нижнем ярусе, или гон-деке. Это делало корабль остойчивым. В модель-деке (среднем ярусе) обычно размещались 36-фн пушки и тяжелые карронады. В опер-деке (верхнем ярусе) — 36-фн пушки и 36-фн карронады, на верхней открытой палубе — орудия более мелких калибров.

Эффективность русской корабельной артиллерии была велика. Особенно высоко оценивалось действие бомбовых пушек. Однако корабельная артиллерия уже не могла соревноваться с береговой артиллерией, располагавшей орудиями тех же калибров.

Накануне Крымской войны на вооружении корабельного флота были следующие артиллерийские системы (табл. 147).

Тактико-технические данные корабельной артиллерии этого времени даны в табл. 148.

В связи с усовершенствованием артиллерии в 1842 г. были установлены новые нормы вооружения кораблей (табл. 149).

В 1846 г. число бомбовых пушек было увеличено на 100-пушечном линейном корабле до 10, на 74-пушечном линейном корабле — до 6, на фрегате — до 2.

Вес залпа 84-пушечного корабля с одного борта составлял 30 пудов, а 44-пушечного фрегата — 17 пудов.

Таблица 146[1732]

Таблица 147[1733]

Таблица 148[1734]

Число орудий разных типов к началу Крымской войны на русском флоте представлено в данных табл. 149.

Производство корабельной артиллерии было сосредоточено на Александровском заводе. Этот завод изготовлял более 80 % морских орудий. Остальные 20 % давали уральские казенные заводы. Число орудий, поставленных Александровским заводом в течение первой половины XIX в., дано в табл. 151.

Таблица 149[1735]

Таблица 150[1736]

Таблица 151[1737]

На этом же заводе, а также на Кончезерском заводе выплавлялся чугун, необходимый для литья орудий. По десятилетиям выплавка чугуна (в пудах) стояла в среднем на одном уровне (табл. 152).

Таблица 152[1738]

Основной базой по производству боеприпасов для Черноморского флота был Луганский завод, возникший в 1795 г. Этот завод особенно интенсивно работал в первой половине XIX в.[1739]

Во время войны 1805–1812 гг. завод изготовлял снаряды для флота и для полевой армии. Его производительность колебалась от 50 до 60 тыс. пудов боеприпасов в год. Наибольших результатов завод достиг во время Крымской войны. В 1854 г. он выпустил 64 480 пудов боеприпасов, а в 1855 г. — 294 778 пудов[1740].

Изготовление минного оружия

На вооружение морского флота поступило также минное оружие. Опыты по применению фугасов были проведены в 1807 г. на р. Неве преподавателем артиллерии Морского корпуса подполковником И. И. Фитцумом.

Вслед за этим талантливый русский ученый П. Л. Шиллинг применил в 1812 г. электричество для взрыва подводных мин, а также взрыва мин на берегу. Эти опыты были повторены в 1822 и 1832 гг.[1741]

В 1839 г. был создан комитет для проведения опытов над минным оружием. По его инициативе в 1840 г. при Гвардейском саперном батальоне была учреждена учебная гальваническая команда.

Выдающийся русский физик Б. С. Якоби предложил комитету идею гальванических и гальвано-ударных мин. Комитет принял это предложение. Опытные образцы этих мин испытывались в 1845 г. во время учебной осады Нарвы. Минирование нашло широкое применение при организации береговой обороны в период Крымской войны. У Свеаборга было поставлено 44 гальванических и 950 пиротехнических мин; устье Дуная, Днестра и Днепра и Керченский пролив также были заминированы 160 пиротехническими минами. Этими минами были повреждены 2 английских пароходо-фрегата и 1 пароход[1742].

Производство корабельной артиллерии и средств связи во второй половине XIX в.

После Крымской войны на вооружении флота состояло до 15 тыс. орудий. Множество калибров и систем, подавляющая часть которых устарела и не соответствовала требованиям времени, делали флот уязвимым.

В связи с этим Морское министерство пересмотрело в 1858 г. состав судовой артиллерии. Оно оставило прежние калибры орудий для парусных судов, число которых все время падало, а для винтовых судов ввело 36 и 60-фн калибры, оставило также 4, 8, 24 и 30-фн пушки, 2 и 3 пудовые бомбовые орудия. К 1861 г. произошло перевооружение деревянного винтового флота. На Балтийском флоте состояло 2 070 орудий[1743].

Основными считались 68, 60 и 36-фн пушки и 2-пудовые бомбовые орудия. 68-фн пушка имела калибр в 8 дюймов, ее вес составлял от 195 до 301 пуда, вес снаряда 55,5 фунта, 36-фн пушка калибром в 6,8 дюймов весила от 128 до 196 пудов. Она стреляла гранатой в 31,25 фунтов и ядрами в 43,75 фунта, 2-пудовая бомбовая пушка весила 242 пуда, а вес ее бомбы составлял 91,25 фунтов.

Залп 84-пушечного корабля, имевшего на вооружении 78 36-фн орудий и 6 2-пудовых бомбовых, составлял с одного борта всего 42 пуда. Еще меньше весил залп 48 и 70-пушечных фрегатов. Вес залпа двухбашенного фрегата составлял 13,5 пуда, а трехбашенного — только 20 пудов.

Такая артиллерия была эффективной против деревянных судов. Но во время Крымской войны для защиты от огня корабельной и береговой артиллерии французы применили тонкостенную броню, а после войны на флотах Запада появились уже нарезные орудия (во Франции орудия Трель-де-Болье, в Англии — Армстронга, в Германии — Круппа).

Новое вооружение свело к нулю все боевые качества парусного флота. Встал вопрос о соотношении брони и артиллерии. Сначала делали броневой пояс на надводной части кораблей. Поскольку броню достаточной толщины получать не умели, то наращивали листы в два и даже в три слоя, доведя ее до 8 дюймов.

Такая броня получила название слойковой. В 1858 и 1859 гг. испытывались 60 и 30-фн нарезные пушки производства Олонецких заводов. Поскольку эти орудия дали обнадеживающие результаты, то этим заводам продолжали давать заказы на их изготовление. В течение трех лет на Олонецких заводах было изготовлено 975 орудий, из них 1 68-фн, 454 60-фн, 61 36-фн и 459 30-фн орудий, последние были заменены затем на 36-фн[1744].

Одновременно испытывались иностранные системы, но результаты испытаний были малоутешительными: 4-фн орудие системы Армстронга разорвало на 101-м выстреле, 64-фн английское орудие из Ливерпуля — на 25-м выстреле, 6½-дм орудие из США — на 45-м выстреле. Не лучше были результаты испытаний других систем.

В 1860 г. испытания продолжались. Образцы 1½-дм орудий системы Витворта, изготовленные в Кронштадте, оказались неудовлетворительными. Неудачным был также исход испытания 30-фн медного орудия, изготовленного Петербургским арсеналом.

Отрицательный результат испытаний железных, чугунных и медных орудий, изготовленных на русских и иностранных заводах, заставил Морское министерство приступить к строительству своей промышленной базы. В связи с этим в 1861 г. в Кронштадте была сооружена артиллерийская мастерская. Большой интерес Морское ведомство проявило также к деятельности Князе-Михайловской фабрики. По его заказу там были отлиты образцы стальных орудий. Морское ведомство вслед за этим провело испытания 4½, 6 и 12-дм пушек, отлитых Обуховым на Златоустовском заводе. Они дали блестящий результат: 12-дм пушка выдержала более 4 тыс. выстрелов[1745]. Но поскольку Златоустовский завод не мог обеспечить заказы Морского ведомства, то оно приобрело две стальные пушки у Круппа. Немецкая 3-фн пушка также дала 4 025 выстрелов, а 12-фн — только 1 000.

Руководители Морского ведомства отлично понимали, что закупка артиллерийского оружия за границей ставила русский флот в полную зависимость от иностранных фирм. Этот вопрос был обсужден в комитете Путятина, образованном в 1862 г. для решения всего комплекса вопросов, связанных с переходом к броненосному паровому флоту.

Комитет принял в 1862 г. решение о сооружении в Петербурге специального завода по производству стальной судовой артиллерии. Основываясь на этом решении, Морское ведомство заключило с Товариществом Обухова, Путилова и Кудрявцева соглашение о строительстве артиллерийского завода и выдало для этой цели крупную ссуду. Первая очередь Обуховского завода вошла в строй в 1864 г. и в этом же году на нем приступили к производству стальной артиллерии. Сначала отлили семь болванок для крупных орудий, но отливки оказались неудовлетворительными. Лучшие результаты показали отливки для 4, 8 и 12-фн орудий. Для доводки технологического процесса нужно было время, а обстановка вынуждала приступить к перевооружению флота немедленно. В связи с этим было решено поручить Олонецким заводам изготовить 20 15-дм гладкоствольных орудий для вооружения строящихся мониторов (аналогичными орудиями были вооружены мониторы в США).

Кроме того, Круппу был дан заказ на 58 8-дм и 46 9-дм орудий для броненосцев береговой обороны. Из полученных от Круппа в 1864–1867 гг. орудий (28 8-дм и 22 9-дм) 30 орудиями были вооружены броненосцы береговой обороны, в частности «Первенец» и «Не тронь меня»[1746]. 20 орудий были отправлены обратно за непригодностью. Убедившись в меткости и разрушительной силе стальных орудий. Морское ведомство приняло меры по ускорению строительства второй очереди Обуховского завода. Оно предоставило товариществу новую ссуду и одновременно взяло завод под свой контроль. Новый порядок управления заводом был введен с 1865 г. Председателем правления стал капитан-лейтенант А. А. Колокольцев, а помощником Обухова — полковник Мусселиус. Вскоре завод полностью перешел в Морское ведомство и стал работать бесперебойно[1747]. Руководители завода затратили немало усилий для усовершенствования производства крупнокалиберной артиллерии. В производство было внедрено изобретение известного металлурга генерала А. В. Гадолина — крепление ствола орудия кольцами.

Продукция с 1867 по 1880 г. постоянного поставщика Морского и Военного ведомств — Обуховского завода показана в табл. 153.

По заключению Морского министерства, «Обуховский завод стоит совершенно на одном уровне с самыми лучшими из иностранных пушечных заводов и может похвалиться перед ними тем, что ни одно из 1 260 уже сделанных им орудий не разорвалось на службе»[1748].

Таблица 153[1749]

В это время суда вооружались следующими типами орудий (табл. 154).

Таблица 154[1750]

До 1870 г. наиболее сильными орудиями считались 11-дм весом до 1 600 пудов, стрелявшие снарядами в 550 фунтов. Она пробивали броню толщиной в 9 дюймов. Усиление брони до 14 дюймов имело следствием разработку на заводе Обухова орудия 12-дм калибра. Отмечая высокие качества этого орудия, Морское ведомство докладывало: «Нигде еще орудия такого калибра не вошли в общее вооружение флота». Оно обладало более высокими данными в сравнении с зарубежными (см. табл. 155).

Таким образом, писали руководители Морского ведомства„«можно заключить, что введение у нас 12-дм орудий представляет грозный тип для самых сильных из существующих ныне броненосцев и будет наносить поражение бортовой защите в 14 и 15 дюймов толщины на расстоянии до восьми кабельтовых»[1751].

Таблица 155[1752]

К 1879 г. на флоте состояло следующее количество стальных орудий, поставленных Обуховским и крупповскими заводами (см. табл. 156).

Таблица 156[1753]

В 80-х годах произошло изменение взгляда на значение орудий тех или иных калибров. Было признано целесообразным сосредоточить внимание на самых мощных орудиях дальнего боя, в связи с чем на вооружении были оставлены 10 и 12-дм орудия, а производство 9-дм орудий сокращено. Большое значение придавалось орудиям среднего боя (6 и 8-дм) и особенно скорострельным орудиям, обеспечивающим противоминную оборону. В связи с этим в 90-е годы была установлена следующая градация морской артиллерии: 12, 10, 8, 6-дм пушки, 47 и 37 мм скорострельные пушки, 2½-дм десантные пушки (Барановского) и крупнокалиберные пулеметы. Тактико-технические характеристики орудий русской артиллерии 1877–1896 гг. даны ниже (табл. 157).

Суда, вооруженные новой артиллерией, давали залпы более тяжелого веса. Броненосцы («Полтава», «Севастополь») — 58 орудий, вес залпа — 113,07 пуда; крейсера I ранга («Громобой», «Россия») — 76 орудий, вес залпа — около 70 пудов; крейсера II ранга («Светлана», «Генерал-адмирал Апраксин») — от 18 до 31 орудия, вес залпа — от 13,21 до 47,66 пуда.

Таблица 157[1754]

В период с 1884 по 1900 г. Обуховский завод провел значительную работу по производству орудий, необходимых для вооружения новых и перевооружения старых судов.

За этот период на заводе было изготовлено вновь 16 12-дм орудий, 2 11-дм, 11 9-дм, 24 8-дм, 127 6-дм орудий; переделано 24 1, 6, 8 и 9-дм орудия. Кроме того, заводу было заказано для «Георгия Победоносца» 10 12-дм орудий.

На 1890 г. на вооружении флотов состояло в наличии и было заказано на заводах следующее количество орудий (см. табл. 158).

Таблица 158[1755]

* Скорострельная пушка Барановского была принята на вооружение как десантная накануне войны 1877–1878 гг. Приспосабливая свои пушки к морским условиям, Барановский применил тумбовую установку с гидравлическим тормозом отката с надетыми на цилиндр тормоза пружинами. Вслед за этим он перенес противооткатное приспособление и на свои полевые орудия.

** Орудия Энгестрема были приняты на вооружение в 1886 г. («Отчет о занятиях Морского технического комитета за 1886 г.», ч. IV. СПб., 1888, стр. 18–20).

С 1890 по 1894 г. Обуховскому заводу было заказано 24 12-дм орудия, с поршневым затвором для броненосцев «Три святителя», «Сисой Великий», «Полтава», «Севастополь», «Петропавловск» и для перевооружения «Петра Великого»[1756].

Кроме того, завод обязался изготовить 8 10-дм орудий, 57 6-дм и 47 120-мм орудий. С 1895 по 1896 г. завод сдал 16 12-дм орудий, 2 11-дм, 7 10-дм, 5 8-дм, 57 6-дм, 31 120-мм, 12 75-мм, 163 47-мм, 192 37-мм и 10 2½-дм орудий (Барановского)[1757].

Строительство броненосного флота и необходимость укрепления береговой обороны потребовали расширения производственной мощности завода. В связи с этим была увеличена сталелитейная мастерская, в молотовой мастерской установлен пресс в 7 500 т, сооружена сталеплавильная печь в 40 т вместимости и 75-тонный быстроходный кран, установлено шесть паровых машин и, наконец, создан полигон для испытаний орудий, связанный с заводом железнодорожной линией. Мощность Обуховского завода настолько возросла, что он мог не только полностью покрывать потребности флота, но и в значительной мере — потребности армии. В 1897 г. в связи с осуществлением большой строительной программы 1895 г. завод получил новый крупный заказ, рассчитанный на 6 лет. Значительная часть заказа была выполнена к началу 1901 г. (табл. 159).

Таблица 159[1758]

Характеризуя деятельность завода, Морское ведомство указывало: «Давно минули те времена, когда Обуховский завод состоял неоплатным, казалось, должником казны, не щадившей средств для прочного водворения в империи обширных, исключающих всякую надобность в обращении к заграничным заводам, размерах пушечного производства»[1759]. Поскольку завод полностью обеспечивал заказы Морского министерства, то оно перестало размещать их на других русских орудийных заводах.

В 90-е годы было организовано производство скорострельных орудий и главным образом в пушечной мастерской при Тульском оружейном заводе и при Обуховском заводе — в специально созданной Морским ведомством. Оно приобрело у Гочкиса и Канэ право производства и чертежи этих орудий. За границей и на русских предприятиях для Тульской мастерской было приобретено станочное оборудование (58 нарезательных, винторезных, шарошечных и других станков).

Там же было организовано производство скорострельных пушек Барановского для десантных войск. С 1880 по 1895 г. Тульская пушечная мастерская изготовила 290 37-мм и 40 47-мм орудий[1760].

В 1895 г. производство многоствольных скорострельных пушек в Туле было прекращено в связи с тем, что на Обуховском заводе была разработана система одноствольных орудий. Эти орудия обладали большей разрушительной силой. Снаряды пробивали броневые доски в 3 дюйма. Производство этих орудий на Обуховском заводе началось в 1896 г.

Для корабельной артиллерии в конце XIX в. были установи лены следующие типы снарядов: бронебойные, чугунные бомбовые, фугасные стальные сегментные, шрапнель, картечные.

Были введены также нормы без запаса на русских судах. Во время испытаний и на маневрах было определено время непрерывной стрельбы для каждого типа орудий: для 12-дм — 4 часа; для 10-дм — 5 часов; для 8-дм (скорострельных) — 3 час. 40 мин.; для 6-дм (скорострельных) — 1 час 30 мин.; для 47-мм — 3 часа; для 37-мм — 5 час. 30 мин.

В соответствии с этим определялся запас снарядов на орудие на кораблях (табл. 160).

Таблица 160[1761]

Производство снарядов к стальной артиллерии было сосредоточено на ряде заводов: Обуховском, Пермском, Путиловском. Производство снарядов на Обуховском заводе с 1863 по 1880 г. представлено в табл. 161.

Таблица 161[1762]

Но затем 11 и 9-дм калибры были сняты с производства и с 1881 г. завод стал выпускать стальные снаряды для 6-дм, 120, 75 и 47-мм орудий, а также шрапнель и фугасные бомбы[1763]. С 1881 по 1900 г. Обуховский завод изготовил свыше 350 тыс. снарядов. Несколько меньше дал Путиловский завод.

Значительным центром по производству стальных снарядов в последние десятилетия стал Пермский пушечный завод, где была установлена штамповочная мастерская для механического изготовления корпусов шрапнелей и бомб. Ручной способ обработки не позволял долгое время поднять производительность завода. В 1896 г. у заводчика Эргардта (Дюссельдорф) была приобретена привилегия, и по его способу с 1900 г. налажено производство полевой и фугасной шрапнели для нужд армии и флота. Производительность резко поднялась. В 1900 г. Пермский завод изготовил: корпусов для бомб 6-дм фугасных — 10 169, 6-дм мортирных — 14 212 и 42-мм — 20 257; корпусов для шрапнели: легкой (полевой) — 138 562, 3-дм — 339, 57-дм — 64, 6-дм пушечной — 2 155, 6-дм мортирной — 9 тыс. и 6-дм сегментной — 350 — всего 198 259 штук[1764].

Выпускал снаряды также Сормовский завод Бенардаки. В 1871 г. произведены опыты над 15-дм снарядами[1765]. На Путиловском заводе изготовлялись снаряды калибром в 12, 10, 8 и 6 дюймов и других калибров. С 1882 по 1900 г. завод изготовил 45 873 фугасных и 35 437 бронебойных снарядов[1766], также Луганский снарядный завод, где во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. готовились снаряды для армии и береговой артиллерии[1767].

Наконец, нужно указать также на Тульскую пушечную мастерскую, выпускавшую снаряды для скорострельных 47 и 37-мм орудий. Производительность ее 35–40 тыс. снарядов в год. За 10 лет существования мастерская выпустила около 400 тыс. снарядов[1768].

Кроме казенных предприятий изготовлением снарядов занимались также частные предприятия. Завод Нобеля изготовил с 1864 по 1882 г. 912 692 бомбы, снаряда и шрапнели из обыкновенного чугуна, а с 1866 по 1878 г. — 15 570 снарядов (8, 9, 11 и 14-дм) из закаленного чугуна[1769].

Производство гильз для скорострельных орудий было сосредоточено на Ижевском заводе. Производство гильз на нем представлено данными табл. 162.

Вторым крупным центром гильзового производства был Петербургский гильзовый завод, сооруженный в 1895 г.

Таблица 162[1770]

Таблица 163[1771]

Продукция этого завода выражается цифрами табл. 163. Производство гильз для 2½-дм орудий Барановского было налажено на принадлежавшем его наследникам заводе, а затем на Петербургском гильзовом заводе. Ежегодный выпуск колебался от 20 до 40 тыс. гильз[1772].

Производство минного оружия

В ходе Крымской войны выявилось, что мины являются весьма действенным средством борьбы с флотом противника. По своему типу они подразделялись на гальванические системы Якоби (провода их выводились на берег) и пиротехнические ударные системы Якоби — Власова (устанавливаемые на якорях)[1773].

Развивая идеи Б. С. Якоби, А. П. Давыдов разработал в 1856–1857 гг. новый образец пиротехнической ударной мины. Она имела техническое запальное устройство. Он же предложил электромагнитную «бомбическую мину», предназначаемую для минирования берегов, удобных для высадки десантов противника[1774]. Интересный образец ударных мин разработал В. Яхтман. В 1858–1860 гг. известное влияние на развитие минного дела оказала Гражданская война в США, где довольно широко были применены минные заграждения. Однако по заключению адмирала Г. И. Бутакова американские мины уступали русским[1775]. В 1882 г. генерал-майор Тизенгаузен изобрел шестовые мины на откидных шестах системы полковника Петрушевского[1776]. Но особенно большое значение имело изобретение торпеды И. Ф. Александровским[1777]. Он представил свой проект в 1865 г. в Морское министерство. Однако адмирал Краббе, бывший в это время управляющим министерства, нашел, что разрабатывать самодвижущиеся мины преждевременно[1778].

Тем не менее с 1868 г. вся исследовательская работа над минным вооружением продолжалась в артиллерийском отделе Морского технического комитета. Этот комитет занялся прежде всего изучением иностранного опыта, в частности мин Уайтхеда. Их образцы были в 1868 г. приобретены для испытаний. Но эти мины стоили дорого, двигались в воде медленно и не соответствовали требованиям[1779]. Одновременно Александровский снова обратился со своим проектом. Ему было разрешено построить на Балтийском заводе торпеду «за собственные средства с последующим возмещением»[1780]. Изобретатель встретил огромные затруднения при реализации своего проекта. Его торпеда была изготовлена только к 1874 г. и подвергнута испытаниям на Кронштадтском рейде. «На этом испытании, — писал Александровский, — торпедо мое три раза кряду проходило с большой меткостью назначенное для него расстояние в 2 500 футов, постоянно сохраняя при этом шестифутовое углубление в воду». Скорость мины достигала 6–8 узлов. На повторном испытании (в присутствии адмирала С. Лесовского) торпеда Александровского показала скорость 9-10 узлов. За границей внимательно следили за опытами в России, узнать все баллистические данные не составляло в то время никакого труда. Пока Морское ведомство выражало сомнения в целесообразности торпед вообще, Уайтхед внес в свою торпеду ряд изменений и добился увеличения скорости до 9 узлов (а на близкие расстояния — до 20 узлов). Морское министерство, не желая отставать от других флотов и в то же время стремясь уклониться от производства торпед у себя, заказало Уайтхеду сначала 100 торпед, а затем еще 150, заплатив за это более 1 млн. руб., и одновременно приобрело патент за 9 тыс. фунтов стерлингов, после чего организовало производство торпед в Кронштадтской мастерской. Так, были приняты на вооружение самодвижущиеся мины Уайтхеда, хотя русские торпеды Александровского не уступали им по качеству и скорости (после внесенных им изменений в конструкции они давали скорость до 18 узлов)[1781].

Одновременно продолжались опыты над новыми образцами шестовых мин штабс-капитана Трумберга и буксирными минами Попова[1782]. Интересное предложение поступило от Тверетинова по установке минных заграждений для судов, стоящих на якоре[1783].

Длина торпед устанавливалась в зависимости от назначения — 10, 15 и 19 футов. Каждая мина (торпеда) снабжалась прибором Обри для выпрямления траектории движения в воде. Число минных аппаратов определялось классом судов.

Броненосцы и крейсера I ранга имели один носовой, один кормовой, два надводных бортовых и два подводных траверзных аппарата. Крейсера II ранга получили один носовой, один бортовой и четыре бортовых подводных аппарата. Миноносцы располагали двумя-тремя аппаратами.

Тактико-технические характеристики торпед представлены в табл. 164. Тактико-технические характеристики мин заграждения представлены в табл. 165.

Производство самодвижущихся мин было сосредоточено первоначально в Кронштадтской торпедной мастерской. Впервые здесь было изготовлено 42 торпеды. Морское министерство отмечало высокое качество русских мин, изготовленных из «прекрасной стали Обуховского завода»[1784]. Но затем мастерская была превращена в ремонтную базу торпедных установок. Производство же торпед перенесено на Обуховский завод, в минные мастерские Николаевского порта и на завод Г. А. Лесснера. На Обуховском заводе с 1894 по 1900 г. было изготовлено 570 торпед, у Лесснера — 390 и в Николаеве — 19[1785].

Таблица 164[1786]

Таблица 165[1787]

В последние годы решили снабжать минами проектируемые минные катера. Производство их освоил завод Лесснера. Корпуса сферических и шаровых мин делали Петербургский металлический завод, завод Нобеля и Брянский металлический завод.

Изготовление надводных минных аппаратов происходило на Ижорском, Путиловском, Нобелевском, Лесснеровском, Петербургском металлическом и на заводе Беллино-Фендриха в Одессе. Путиловский завод дал 157 аппаратов, Ижорский — 2[1788].

Развитие минного оружия породило и контрминные средства. Подводные (поршневые) аппараты производили Обуховский завод, завод Лесснера и Николаевские минные мастерские. В 1881 г. лейтенант М. П. Беклемешев применил для обнаружения и вылавливания отдельных мин и минных заграждений пеньковый трал. Этот трал длиною в 183 м имел цилиндрические грузики, катившиеся по дну, которые не давали тралу цепляться за подводные камни. В 1898 г. лейтенант К. Ф. Шульц предложил использовать стальной трос. Тралящая часть троса имела ширину до 18 м, что давало большую возможность обнаружения мин. Глубину погружения тралов регулировала система поплавков. В качестве тральщиков служили катера типа «Сокол»[1789].

Подводя итоги развитию морской артиллерии, нужно отметить следующее:

Во второй половине ХIХ в. резко возросла артиллерийская мощь морских судов. Это ставило серьезные, но разрешимые задачи как при производстве орудий, так и снарядов к ним.

Артиллерия качественно изменилась. Место гладкоствольной артиллерии заняла нарезная, сначала чугунная, а затем стальная.

Переход к нарезной дальнобойной артиллерии резко изменил характер боевых действий на море. Для защиты от артиллерийского огня корабельной и береговой артиллерии потребовалось первоначально применять бронирование деревянных судов, затем перейти к железному и, наконец, к стальному судостроению.

Морские действия дифференцировались, а в связи с этим произошла специализация классов судов (линейные корабли, крейсера I и II ранга).

Введение же на вооружение минного наступательного оружия (торпед) вызвало к жизни еще большую специализацию (появились миноносцы, тральщики и подводные лодки). В то же время это послужило одной из причин универсализации надводного флота и появления таких классов кораблей, как эскадренные миноносцы, и вооружения крейсеров минным и противолодочным оружием.

Средства связи. Громадное значение для управления кораблями на море и в бою имеет связь. Существовавшая в первой половине XIX в. система зрительных сигналов при появлении парового флота устарела. Тем не менее разработанный в 1849 г. «Свод сигналов» продолжал использоваться во второй половине века.

Введение морского буквенного телеграфа несколько улучшило связь, но он мог быть использован так же, как и другие зрительные сигналы (знаки или вымпелы).

Радикально изменить положение могла лишь система связи без проводов, что и осуществил русский ученый А. С. Попов, преподаватель электротехники минной школы в Кронштадте.

В 1895 г. он разработал первый в мире радиоприемник, записывающий электрические разряды на расстоянии.

В 1896 г. А. С. Попов вместе с П. Н. Рыбкиным осуществил передачу сигналов Морзе на расстояние 200 м. Демонстрация передачи текста с записью на ленту была проведена в Петербургском университете (из одного здания в другое).

Проверив на практике свое изобретение, Попов предложил Морскому ведомству использовать беспроводную связь на судах Балтийского флота. Весной 1897 г. была проведена пробная передача текста между кораблями на Кронштадтском рейде на 640 м. В том же году радиосвязь была применена в морских условиях. Корабли «Европа» и «Америка» вели переговоры на расстоянии 5 км.

Практическое применение радиотелеграфа осуществилось при снятии севшего на камни у острова Гогланд броненосца «Генерал-адмирал Апраксин». Между берегом, островом и кораблем во время спасательных работ связь велась без перебоев. Наконец, в 1901 г. на Черном море поддерживалась связь между судами на расстоянии 150 км.

С 1900 г. началась установка радиостанций А. С. Попова на всех кораблях I и II рангов Балтийского и Черноморского флотов[1790].

Несмотря на бесспорную ценность изобретения, Морской технический комитет долго не решался организовать производство необходимой аппаратуры и передал заказы на ее производство на завод Дюкрете в Париже. Попову оказал поддержку лишь адмирал С. О. Макаров, при содействии которого кронштадтские мастерские стали с 1901 г. выпускать для флота радиоприемники. Нужно отметить также, что в это время Попов сформулировал новую идею — использовать для обнаружения противника способность металлических предметов отражать радиоволны. Эта идея возникла во время испытания радиосвязи между кораблями «Европа» и «Африка». Минный крейсер «Лейтенант Ильин», проходя через линию связи, прерывал ее, при этом радиоволны от него отражались. Попов отметил это явление в докладе комиссии, проверявшей проведение опыта.

Таким образом, русская техническая мысль, стоя на уровне современных знаний, дала ряд важных изобретений в области морской артиллерии. Новые средства связи обеспечивали управление флотом на значительных расстояниях.