Кремлевский погост

Обычай хоронить у Кремлевской стены родился одновременно с октябрьским переворотом. 10 ноября 1917 года здесь появились две братские могилы безымянных бойцов революции, павших в боях за Советскую власть. В отличие от Петрограда, в Москве взятие власти большевиками в октябре 1917 года сопровождалось упорными и кровопролитными боями. Самый драматический эпизод московских боев – артиллерийские обстрелы Кремля, его соборов, монастырей и дворцов. Проходивший в те дни в Успенском соборе Кремля Поместный собор Русской православной церкви обратился к противоборствующим сторонам с убедительной просьбой «воздержаться от дальнейшей ужасной кровопролитной брани». От лица Церкви Собор умолял не подвергать Кремль артиллерийскому обстрелу «во имя спасения дорогих всей России святынь, разрушения и поругания которых русский народ никому и никогда не простит».

Число жертв «московской недели» называют очень разное. От «до тысячи человек» до очень точных чисел: «белые потеряли убитыми 55, красные 238 человек». Пожалуй, первая цифра ближе к истине, так как многие свидетели описывали гибель мирных жителей и случайных прохожих. По словам очевидцев, порой раззадоренные злобой и выпивкой красные командиры командовали примерно так: «А вон еще люди… Огонь!»

Сотни «белых» гробов с телами юнкеров и офицеров отпели в церкви Большого Вознесения и отвезли на Ваганьково. Сотни «красных» гробов понесли к Красной площади. В день похорон остановились трамваи, закрылись все заводы и фабрики, магазины и увеселительные заведения. Весь долгий день до самого вечера шла эта траурная процессия.

По словам американского журналиста и коммуниста Д. Рида, то были «Десять дней, которые потрясли мир». В день похорон в две вырытые между рельсами трамвая и стенами Кремля братские могилы опустили 238 красных гробов. Землю засыпали всю ночь до утра, многие женщины бросались в могилу вслед за своими сыновьями и мужьями. «И вдруг я понял, – писал Д. Рид, – что набожному русскому народу уже не нужны больше священники. Этот народ строил на земле такое царство, какого не найдешь ни на каком небе». Вскоре и сам вождь американских коммунистов, умерший от тифа в голодной Москве, был погребен в братской могиле у Кремлевской стены.

Один из очевидцев первых «красных похорон» восторженно писал: «Здесь, в этом священном месте, самом священном во всей России, похороним мы наших святых. Здесь, где могилы царей, будет покоиться наш царь – народ». А. Аросев восторженно вторил: «Казалось, стены Кремля, в котором испокон веков хоронили царей, поднялись, стали выше, они как бы гордились, что им доверили беречь прах революционных бойцов». По свидетельству очевидцев, на открытии революционного некрополя выступил с речью В. И. Ленин, а хор исполнил кантату на стихи Сергея Есенина «Спите, любимые братья, в свете нетленных гробниц».

Однако не все москвичи разделяли всеобщее ликование, многие были в недоумении: закопать «героев» как безродных бродяг не на кладбище, а на главной площади города – это было более чем странно. Священный Собор, заседавший в эти дни в Кремле, высказался «против», один из членов Собора сказал, что похороны людей, которые осквернили великие русские святыни и подняли знамя братоубийственной войны, возмутили народную совесть, но к его словам никто не прислушался.

Похороны красноармейцев, убитых при захвате Кремля. 10 ноября 1917 г.

Через два месяца после первого захоронения, 9 января 1918 года, мимо братских могил в память «Кровавого воскресенья» прошла большая демонстрация – первая в советской Москве. По воспоминаниям современников, когда на Красной площади начался многолюдный митинг – с Верхних торговых рядов ударил пулемет. Погибших похоронили в свежих братских могилах. Так было положено начало сонму «мучеников революции», новых «святых» коммунистической веры.

При советской власти Красная площадь стала не только «кремлевским погостом», но и площадью триумфов. На ней проходили военные парады и праздничные демонстрации, встречи первых полярников и космонавтов, похороны вождей и многолюдные митинги. Первый парад при советской власти состоялся 1 мая 1918 года. Над братскими могилами водрузили приспущенные красные знамена, в разных концах площади выступали на платформах грузовиков и на трибунах пламенные ораторы. Две речи, заворожившие толпу, произнес в тот день Ленин.

По словам очевидцев, на первом советском параде по Красной площади шло невиданное в истории войско: одетые кто в сапоги, кто в ботинки, кто в шинели, а кто и в гимнастерки, красноармейцы шагали с боевыми знаменами и винтовками образца 1891 года. Пулеметчики в пешем строю вели лошадей с привьюченными пулеметами, на конной тяге двигали пушки с царскими орлами. Украшением парада были тачанки с «максимами».

В самый разгар торжеств в небе появился самолет и стал сбрасывать листовки. Деревянная дребезжащая «этажерка» летела очень низко, и казалось, что аэроплан вот-вот рухнет на площадь. Один из московских журналистов, участник этого события, писал: «Посмотреть парад сбежались друзья и враги. Рабочие кепки пришли смотреть свою защиту, шляпы и котелки – хихикать и злорадствовать». Присутствующие на параде дипломаты откровенно смеялись.

Запомнился москвичам и военный парад 7 ноября 1918 года. По словам очевидцев, войска и колонны демонстрантов шли несколько часов. Над площадью кружили аэропланы, за которыми тянулись хвосты листовок… После этого на главной площади России при большом стечении народа цинично, с хохотом и свистом, сожгли чучело царя, кулака, самогонщика и попа.

В тот день (в память погребенных год назад в кремлевском некрополе героев) большевики во главе с Лениным установили на Сенатской башне мемориальную плиту «Павшим в борьбе за мир и братство народов», исполненную скульптором С. Т. Коненковым. На доске была изображена крылатая фигура Гения, олицетворяющая Победу, в одной руке держащая красное знамя с советским гербом, а в другой – зеленую пальмовую ветвь. Над нею, в солнечных лучах, – надпись: «Октябрьская 1917 Революция». По словам очевидцев, Гений своим видом напоминал ангела, а доска – большую икону.

Рассказывали, что проходившая мимо старушка допытывалась: «Какой святой икону ставят?» «Революции», – сказал Коненков. «Такую святую не знаю», – растерялась старушка. «Ну что ж, запомни», – услышала она в ответ. Во время реставрации башни в 1950 году доску сняли и передали в Музей Революции.

При открытии на Красной площади мемориальной доски В. И. Ленин произнес пафосные слова, которые могли бы стать эпиграфом к Кремлевскому некрополю: «Лучшие люди из трудящихся масс отдали свою жизнь, начав восстание за освобождение народов от империализма, за прекращение войн между народами, за свержение господства капитала, за социализм… Почтим же память октябрьских борцов тем, что перед их памятником дадим себе клятву идти по их следам, подражать их бесстрашию, их героизму».

В сентябре 1919 года на «красный погост» принесли 12 гробов с красочным плакатом «Вас убили из-за угла, мы победим открыто». То были коммунисты, погибшие при взрыве бомбы в здании МК партии в Леонтьевском переулке. Среди погибших был видный революционер, секретарь Московского комитета РКП(б) В. М. Загорский (Любоцкий). Следствие доказало, что взрыв был организован группой анархистов, боровшихся с советской властью путем террористических акций. Их цель оставалась неизменной: уничтожить Советское правительство, взорвать Кремль, убить руководителей ВЧК – Дзержинского и Петерса. И главное – убить Ленина. Однако многие историки придерживаются другой версии: знаменитый теракт в Леонтьевском переулке был устроен анархистами и эсерами в ответ за проведенные против них кровавые репрессии.

В 1923 году на «красном погосте», с большими почестями похоронили убитого белым офицером посла РСФСР в Лозанне Вацлава Воровского, который был не только пламенным революционером, но и одним из первых советских дипломатов, и одним из инициаторов гонений на Русскую православную церковь. По словам современников, он был эстетом, интеллектуалом и эрудитом. Говорил на дюжине европейских языков, а в революционеры пошел, прежде всего, по морально-этическим соображениям, не приемля мироустройства, обеспечивавшего сносную жизнь лишь меньшинству обывателей. Его гибель стала поводом для разрыва отношений между СССР и Швейцарией на целую четверть века.

Убийцей оказался Морис Конради – 26-летний гражданин Швейцарии и уроженец России, куда переехал на жительство еще его дед. После октября 1917 года, в разгар «красного террора», всех близких родственников Мориса расстреляла ЧК как «агентов мировой буржуазии», его отец, взятый новыми властями в заложники, умер от голода в тюремной больнице. Сам Морис бежал из Петрограда и сражался против большевиков в белой армии, позже он осел в Цюрихе, где устроился скромным клерком. По словам Конради, он очень хотел «убить кого-нибудь из советских вождей, чтобы отомстить за свою семью». Узнав из газет о предстоящем приезде в Лозанну Вацлава Воровского, Морис и его друг решили расправиться с ним.

На судебном процессе по делу об убийстве Воровского Конради заявил: «Я верю, что с уничтожением каждого большевика человечество идет вперед по пути прогресса. Надеюсь, что моему примеру последуют другие смельчаки, проявив тем самым величие своих чувств!» Защищавшие Конради известные швейцарские адвокаты Сидней Шопфер и Теодор Обер превратили процесс в суд над большевизмом. В результате Конради и его сообщник были оправданы присяжными, а прах дипломата Воровского был доставлен в Москву и торжественно похоронен у Кремлевской стены.

В. В. Воровский был не только пламенным революционером, но и одним из первых советских дипломатов

После убийства Вацлава Воровского его жена, Дора Моисеевна, скончалась в Германии от нервного потрясения. 9 августа 1924 года урна с ее прахом была опущена в могилу к мужу. Это была первая урна, помещенная в некрополе на Красной площади.

В 1927 году у Кремлевской стены похоронили Петра Лазаревича Войкова, смертельно раненного в Варшаве русским эмигрантом Б. С. Ковердой. В ответ на убийство Войкова большевистское правительство бессудно казнило в Москве в ночь с 9 на 10 июня двадцать ни в чем не повинных человек.

В 1918 году П. Войков сыграл одну из ключевых ролей в организации кровавой расправы над последним российским императором и его семьей и в сокрытии следов этого преступления. В качестве награды за эти «деликатные заслуги» он был переведен в Москву и назначен членом коллегии Наркомата внешней торговли, откуда был изгнан с громким скандалом за систематическое разворовывание ценных мехов, которые он раздаривал своим многочисленным любовницам. Однако, пользуясь покровительством в партийных верхах, Войков сумел не только избежать серьезного наказания, но и попасть на дипломатическую работу.

По словам современных историков, в чьих руках оказались рассекреченные архивы, именно Войков принял активное участие в расхищении большевиками культурного достояния России. Он отправлял за рубеж по крайне низким ценам уникальные сокровища императорской фамилии, Оружейной палаты и Алмазного фонда. Парадоксально, но в то время, когда по всем российским храмам идут поминальные службы за упокой царских мучеников, станция метро, улица, пять проездов (по одному проезду за каждого убитого в Екатеринбурге царского ребенка) и даже целый район столицы продолжают сохранять имя преступника, непосредственно причастного к их гибели.

Со временем рядом с братскими могилами начали хоронить видных деятелей партии и государства, героев, ученых, писателей. Вскоре возле кремлевских стен возник обширный некрополь. Всего в Кремлевской стене находятся 115 урн с прахом, а у ее подножия – 12 персональных могил. Между могилами и стеной расположены два братских захоронения, где погребены останки 289 революционеров, «павших в боях за власть Советов». Среди них имена, хорошо знакомые москвичам по недавним названиям городских площадей, улиц и переулков.

Казалось бы, смерть равняет всех, но Кремлевский некрополь опровергает эту расхожую истину. Деление на массу и вождей началось в январе 1924-го, когда возвели ленинский Мавзолей. Наиболее почетные захоронения находятся позади ленинской гробницы. Двенадцать высокопоставленных покойников (Я. М. Свердлов, Ф. Э. Дзержинский, М. В. Фрунзе, М. И. Калинин, А. А. Жданов, И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов, С. М. Буденный, М. А. Суслов, Л. И. Брежнев, Ю. В. Андропов, К. У. Черненко) захоронены в отдельных могилах в шеренгу головой к Кремлю, ногами – к Красной площади. Гробы для них были сделаны по специальной технологии из ценных пород дерева и, по словам сотрудников комендатуры, могут лежать в земле веками. Над могилами поставлены бюсты, созданные лучшими советскими скульпторами. Со временем отдельная персональная могила у Кремля стала признаком избранности.

Вожди рангом поменьше, а также советские и иностранные функционеры были кремированы и погребены в Кремлевской стене (по обе стороны Сенатской башни). Урны с прахом усопших спрятаны в нишах и прикрыты памятными плитами, на которых было выгравировано имя и даты жизни.

При ближайшем рассмотрении в Кремлевской стене видны углубления – в праздники у захоронений вывешивали флаги республик СССР. После реставрации табличек дырки решили не заделывать – они стали историей. К истории здесь относятся очень трепетно. Например, специалисты считают недопустимым исправлять слово «социалистическАго» на табличке с именем наркома финансов РСФСР Мирона Константиновича Владимирова, первого «вмурованного» в Кремлевскую стену.

Кремлевские тайны

В первые годы правления советская власть ввела обычай кремации покойников, до революции запрещенный Православной Церковью. В 1925 году архитектор Д. П. Осипов перестроил церковь преп. Серафима Саровского на южном кладбище Донского монастыря под первый советский крематорий. По указанию горкома партии пропагандисты пошли в массы агитировать за «Красное огненное погребение». На фабриках и заводах ораторы произносили пламенные речи: «…Выбирайте сами, что вам по душе – разлагающийся мертвец, несущий страшную заразу, или труп, который в огнеупорной камере при температуре 800–1000 градусов через два часа превращается в несколько фунтов безукоризненно чистого пепла. Церковным формам рабски трусливого хоронения должно быть противопоставлено огненное погребение – единственный способ удаления трупа, вполне удовлетворяющий революционного материалиста-безбожника!»

По словам эзотериков, «замурованные» в Кремлевской стене останки стали «охраняющими мощами Кремля». Согласно языческой традиции, при возведении новой городской стены или какой-либо важной постройки было принято замуровывать внутри них живого или убитого человека, чтобы придать им прочность и долговечность, чтобы разгневанный дух посещал и охранял ее от вторжения врагов. Как пишет известный исследователь Древнего мира Джеймс Фрезер, иногда несчастный жребий жертвы выпадал иноземцам, иногда для этого выбирали человека из знатнейшего рода, т. к. стать подобного рода «основанием» считалось делом исключительно почетным.

Большевистский некрополь у Кремлёвской стены

По прихоти судьбы в Кремлевской стене также похоронены иностранцы, как правило, представители «Коминтерна». Так, среди погребенных находятся: Сен Катаяма – кадровый сотрудник японской разведки, направленный в Россию для создания коммунистической партии Японии; венгерский коммунист Ене Ландлер; один из основателей компартии Великобритании Артур Макманус; немецкий коммунист Фриц Хеккерт (Геккерт); североамериканский профсоюзный лидер Уильям Дадли Хейвуд, более известный как Большой Билл. В 1921 году он бежал в СССР, где через семь лет умер. По словам А. Абрамова, автора книги «У Кремлевской стены», половина праха Хейвуда была замурована в Кремлевской стене, а вторая, согласно его последней воле, – в братской могиле казненных рабочих в США. По соседству с ними погребен видный деятель международного рабочего движения Чарльз Эмиль Рутенберг, который заслужил право быть погребенным в Кремлевской стене за то, что 1 мая 1919 года организовал демонстрацию американских рабочих под лозунгом «Руки прочь от Советской России!».