Сообщение польского посольства в Эстонии в МИД

Сообщение польского посольства в Эстонии в МИД

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ПОСЛАНО

т. т. Сталину,

Молотову,

Ворошилову

«3» IX 1937 г.

7 Отделом ГУГБ НКВД получен из Варшавы следующий документальный материал:

Документально

Перевод с польского

Польское посольство

в Эстонии 8 июля 1937

О советских предложениях в Риге и Ковно.

Секретно

Г-ну министру иностранных дел

в Варшаве.

Честь имею сообщить г-ну министру, что в конце прошлого месяца начальник 2-го отдела полк. Маасинг сказал нашему военному атташе, г-ну майору Цековскому, что они (штаб) обеспокоены тем, что СССР в конце мая или начале июня сделал в Ковно и Риге некоторые предложения политического характера. На вопрос майора Цековского относительно подробностей этих предложений он ответил, что, к сожалению, не может сказать ничего конкретного, так как в Таллине никакие предложения сделаны не были, что также является одной из причин беспокойства. Ему только известно, что дело касается предложений об установлении более тесной связи с Москвой в форме двусторонних пактов, так как заранее известно, что Эстония ни на какие комбинации не согласится.

Он добавил, что он лично не предполагает, чтобы Латвия дала себя втянуть в какие-либо комбинации, но что касается Литвы, то у него такой уверенности нет.

Ввиду этого, а также принимая во внимание, что г-н посол Харват в своем донесении от 9.VI № I-Л-14 указал на возможность оживления советской активности в Прибалтике, мы договорились с г-ном майором Цековским, после того как он сообщил мне о своем разговоре с полк. Маасингом, что эти информации следует еще по возможности тщательно проверить, прежде чем сообщать их в Варшаву.

В связи с этим я воспользовался приглашением генерала Лайдонера приехать к нему в гости 7-го с.м. на дачу около Таллина, чтобы спросить у него, не указывая источника этих слухов, известно ли ему что-нибудь по этому поводу и каково его мнение о такой возможности. Генерал Лайдонер был удивлен и сказал, что впервые об этом слышит, а затем добавил, что сильно сомневается, чтобы Москва в теперешнее время и при существующей конъюнктуре делала такого рода предложения. Он оговорился при этом, что еще не виделся с вице-министром Рейем после его возвращения из Ковно, однако он предполагает, что в случае, если бы министр Рей привез такие сведения, он немедленно поставил бы его о них в известность. Ввиду этого я постарался дать понять, что не придаю значения моему вопросу, заявив генералу, что я тоже так думал, тем более что я получил эти сведения из совершенно случайного источника.

На следующий день, 8.VII.37 г., я посетил вице-министра Рейя, чтобы получить у него информации относительно конференции в Ковно (см. донесение от 8.VII № 184-а-6), и воспользовался случаем, чтобы задать ему тот же вопрос, который я задал накануне ген. Лайдонеру. Я получил от него почти идентичный ответ, т. е. что ему о таких слухах ничего неизвестно, что он, между прочим, виделся теперь с обоими министрами, причем беседовал с каждым из них в отдельности, однако никто из них ничего ему об этом не говорил, он добавил, что они должны были бы ему что-нибудь об этом сказать, в особенности министр Мун-терс. Ожидая такого ответа после моего разговора с ген. Лайдонером, я сформулировал мой вопрос весьма осторожно, оговариваясь, что эти слухи дошли до меня из совершенно случайного источника.

Я лично абсолютно не склонен предполагать, что ген. Лайдонер или вице-министр Рей (в особенности первый) хотели скрыть что-нибудь от меня, а тем более отрицать в беседе со мной такого рода факт, если бы им было о нем известно. В особенности это относится к генералу, который по своему характеру весьма искренний человек и неоднократно в беседах со мной давал этого доказательства. Впрочем, об этом свидетельствует также совершенно ясная политическая линия Эстонии: не только не связываться ни с одной стороной, но и противодействовать такого рода тенденциям со стороны других Прибалтийских государств.

Однако я не хочу этим сказать, что если мои собеседники ничего об этом не знали, то такой факт не мог иметь места. С другой стороны, кажется более неправдоподобным, чтобы начальник 2-го отдела не докладывал о такого рода фактах главнокомандующему. Поэтому я склонен предполагать, зная, между прочим, подозрительность полк. Маасинга по отношению к латышам, что, получив какие-то непроверенные сведения, он при ближайшей представившейся возможности сообщил их нашему военному атташе, а затем, после дальнейшей проверки и анализа, пришел к выводу, что не стоит о них докладывать непосредственному начальству. Впрочем, такой случай уже имел место 2 с половиной года тому назад, когда он информировал нашего тогдашнего заместителя военного атташе о заключенном якобы военном соглашении межу Латвией и Литвой. Однако, принимая во внимание, что его информации в общем отличаются объективностью, как это подтверждает также майор Цековский, его поведение, как я предполагаю, объясняется не злой волей, а лишь определенным, характерным для полк. Маасинга отношением к своим ближайшим южным соседям, что привело к некоторому импульсивному и даже неосторожному распространению окончательно непроверенных слухов. Во всяком случае, это дело мы будем иметь в виду, и в случае выявления новых моментов я не премину доложить о них г-ну министру.

Польский посол

Вацлав Пржесмыцкий.

Посылается: г-ну дир. Кобылянскому,

г-ну послу Ф. Харвату.

Верно: НАЧ. 7 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД

КОМИССАР ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ 2 РАНГА (Слуцкий)

ЛБ8 8.VIII.37 г.

ВЕРНО: 4 СЕКТОР